Распространение нарративов, призывающих к агрессии, массовым убийствам, репрессиям, геноциду должны быть причиной для принятия персональных санкций высшего уровня; попавший под них должен становиться мишенью…
Мой друг, живущий в Словении, пишет: В Словении двух русских шпионов перевезли в Любляну и прям по новостям пошло, что для обмена с РФ…
Происходящее сейчас – это цветочки, локальные дефициты. Нет никакого плана, что делать, когда в экономике банально не хватает людей. Плана нет сейчас, плана не будет и завтра, значит, дефицит будет обостряться, зарплаты – повышаться, будут расти цены. А вместе с этим будут увеличиваться суммы, которые будут платить за войну…
Хотя на первый взгляд ситуация выглядит отлично, это не совсем так. Картину процветания российской экономики сильно портит высокая инфляция, которая в расчете на год уже превысила 9%…
На самом деле, я не думаю, что Павлов собирал коррупционную ренту с поставщиков «Военторга» в своих интересах. Ну, не только в своих. Как, в принципе, и Тимур Иванов. Организатор коррупционных цепочек теперь секретарь совета безопасности, а глава ОПГ — верховный главнокомандующий…
В текстах о Венесуэле есть и другая тема. Они молодцы, а мы – дерьмо. Они понимают, что надо не фонариками светить, не дисциплинировано через рамки проходить на разрешенный митинг, а крушить негодяев. Ну, а наши на это не способны – рабы, по-видимому. Я как один из «нас» с этим тезисом категорически не согласен!
В апреле 1979 года пятерых советских полизэков меняли на двух советских же шпионов. Эдуарда Кузнецова, приговоренного сначала к расстрелу, а потом (sic!) к 15 годам тюрьмы за попытку угона самолёта в Израиль, привезли в Лефортово…
Чем дальше наступают и чем больше «с избыточными потерями» и «мясными штурмами» захватывают, тем меньше остается тех, кому надо дальше идти вперед. И их либо пытаются купить огромными деньгами, либо тащат на фронт калек, собирают из авиаторов мотострелков, и так далее…
Я написал о том, что меня поражает и печалит безумный проект одесских чиновников. Лавиной переименований пытающихся оскопить память и славу великого города. Сделать совсем другую Одессу. <...> Мой пост был встречен многими в штыки и приклады…
Многие подписчики просили меня написать о переименовании улиц в Одессе. <...> Не надо обманываться – это борьба не с агрессором, а с культурой. Собственной культурой…
Цена обмена для российской стороны, вполне возможно, оказалась выше, чем она была бы до гибели Навального…
Как выглядит победа? Победа выглядит совершенно чудовищным образом. То есть это к вопросу, была ли у греков рефлексия, как можно писать стихи после Освенцима и что мы делали под Мариуполем, собственно, что мы делали в Трое. Написано очень хорошо. Это резня в спящем городе, которая попала в другую литературу. Она не попала, собственно, в Гомера, но она попала в трагедии, она попала в другие эпические поэмы…
Если все это правда (а мне сообщила супруга – она сама выдающийся ученый, академик), то произошедшее с больным пожилым профессором можно расценивать как пытки. Супруга переживает, что он может умереть в любой момент…
При взгляде на постсоветские, и шире – на бывшие социалистические страны возникает вопрос: почему одним удался переход к демократии, хотя бы с оговорками, а другим не удался…
В Бейруте хоронят безвременно усопшего Фуада Шукра, который был главным по военным делам в Хезболле. Его шеф, Насралла, через полчаса скажет напутственную речь, врата ада, сионистский враг, подло убит и все такое…
Среди освобожденных нет некоторых имен, которые могли бы быть с учетом имевшейся логики «резонансность + инкриминирование сотрудничества с неправильными странами»…
Обмены свойственны «холодной войне». Они свидетельствуют о том, что стороны могут общаться друг с другом – в отличие от последних сталинских лет – и это уже немало. Но сами по себе обмены не являются свидетельством обязательного будущего «потепления»…
Среди обмененных нет Ивана Сафронова, нет Алексея Горинова, нет Антонины Фаворской, нет Евгении Беркович и Светланы Петрийчук, нет Юрия Дмитриева, нет Григория Мельконьянца, нет адвокатов Навального, нет огромного количества активистов и правозащитников…
Я НЕ ВЕРЮ Путину. Я не верю, что даже ради убийцы Красикова и прочих преступников он отпустил Кара-Мурзу и Яшина сотоварищи. И то, что ни один украинец не попал в обмен, заставляет думать о том, что всё, что «на виду», не есть именно «всё»…
Их – абсолютное большинство. Их страдания – таковы же, как и страдания освобождённых. Их риски – не меньше, боль их родных – не слабее боли родных освобождённых. И эти печальные списки растут…