«Статус» с Екатериной Шульман
Во-первых, создание малопонятной рабочей группы по мобилизации говорит о продолжении мобилизации, иначе не было бы смысла ее создавать…
Поддержать канал «Живой гвоздь»
М.КУРНИКОВ: Здравствуйте! В эфире — программа «Статус». Я хочу вас сразу предупредить, что мы не в студии «Bild на русском», хотя это не значит, что мы с «Bild на русском прощаемся», потому что на канале, например, это можно смотреть. Мы в студии «Эхо». Студия Bild немножко переоборудуется. И мы, пользуясь гостеприимством «Эха» будем вести пока эфиры отсюда.
Это Максим Курников и Екатерина Шульман. Здравствуйте, Екатерина Михайловна! Я напомню, что канал Екатерины Шульман также работает, на него надо заходить, подписываться, ставить лайки. Канал «Живой гвоздь», который нас транслирует, тоже работает и там тоже можно ставить лайки.
А мы переходим к первой рубрике, первой в этом году.
НЕ НОВОСТИ, НО СОБЫТИЯ
Е.ШУЛЬМАН: Здравствуйте, еще раз, дорогие слушатели, рада вас приветствовать в новом 2023 году.
М.КУРНИКОВ: Как магия «Эха» действует. Вы сказали «слушатели», не «зрители», обратите внимание. Давайте, действительно, предадим привет всем, кто слушает нас в приложении «Эхо».
Е.ШУЛЬМАН: На самом деле есть же и такие среди нас, не все смотрят. Можно и слушать, можно и то и другое. Рады каждому. Действительно, этот интерьер возвращает нам бесценные воспоминания.
Давайте вспомним, что было между нами. Мы с вами встречались последний раз 20 декабря перед концом года с некоторым финализирующим выпуском, хотя он был больше посвящен текущим событиям, чем подведению итогов. Если вы помните наши прежние года, то вы помните, что я не очень верю в разделение политических процессов по хронологическим отрезкам, поэтому итоги года довольно бессмысленное интеллектуальное мероприятие. Те процессы, за которыми мы наблюдаем, отличаются континуальностью, то есть продолжительностью. Конечно, с 31-го на 1-е никаких радикальных изменений в них не происходит.
27 декабря — у нас была одна неделя пропущена, что, насколько я могла понять, вызвало озабоченность дорогих слушателей, телезрителей. Мне писали. Когда мы летам с вами пропустили пару выпусков, не было такой озабоченности, что на самом деле не столько хорошо говорит о наших талантах, сколько плохо о настроении публики. Люди тревожатся. В конце много чего поотменяли: и послание Федеральному собранию и большую пресс-конференцию и «Прямую линию» с народом…
М.КУРНИКОВ: Все-таки это была традиционная пауза.
Е.ШУЛЬМАН: На самом деле да. Но настал Новый год и вот уже с понедельника, со 2 января мы работаем и, соответственно, первый вторник года мы отмечаем нашим первым выпуском.
Для тех, кто вдруг случайно слышит нас в первый раз и вообще не понимает, что тут происходит, давайте воспользуемся эти первым выпуском для того, чтобы напомнить, кто мы вообще такие. Программа «Статус» выходит с осени, с сентября 2017 года, это довольно уже почтенная институция. Занимаемся мы обзором происходящего внутри Российской Федерации. У нас бывают иногда разные внешнеполитические новости, но они касаются, в основном, тех стран, которые по типу режима похожи на российский. Но концентрируемся мы на Российской Федерации, в основном на происходящих там законодательных нормативных изменениях, поскольку это моя специальность, ну и на внутренней политике, на работе государственного аппарата, на принятии и выполнении решений в широком смысле.
Чем мы не занимаемся, поскольку это не является моей специальностью — внешней политикой; геополитикой, которая есть лженаука; менталитетом, которого не существует; военной аналитикой, поскольку это тоже не по нашей части — это всё не к нам.
А вот что к нам, то к нам. Когда-то некоторое время назад, если вы помните, я говорила о том, что все разнообразные наблюдаемые нами процессы, новости и события, — новости — это то, что привлекает внимание, события — это, что имеет последствия, — можно было всегда разделить на три больших потока. Мы смотрели за тем, что происходит с силовиками в широком смысле с силовым сообществом, плюс к этому то, что происходит с Чечней, вокруг Чечни, такие новости правохранительно правоприменительные. Мы смотрели за протестной активностью, прежде всего, за городскими протестами, а также за всем тем, что вокруг этого происходит, электоральными мероприятиями, которые с каждым годом нашей работы выборами называть все труднее и труднее, мы их называли электоральными мероприятиями.
М.КУРНИКОВ: Электоральные события, — кто-то называл.
Е.ШУЛЬМАН: Ну, события — это то, что опять же происходит, мероприятия — это то, что проводят. Это немножко разные вещи, хотя и схожие. И третье: наша папочка касалась попыток государственного аппарата, коллективной бюрократии как-то изобрести, реформировать самое себя — вот то, что там внутри делается.
В принципе, можно сказать, что, несмотря на все происходящие сдвиги тектонических плат, более-менее по этим трем направлениям мы и смотрим. Только силовая часть у нас превратилась во многом в военную. Точно так же мы смотрим за тем, что делается внутри России, на выборах, вокруг выборов и как люди выражают свое недовольство различными методами. И мы смотрим, как живет расширенная бюрократия, что она пишет для самой себя, что она пишет для граждан, какие правила она изобретает, как она из соблюдает или нарушает.
Вот это наша большая рамка, мы будем продолжать ее придерживаться столько, сколько будет нам отведено эфирного времени, и переквалифицироваться пока не собираемся.
Что касается года завершившегося и года начавшегося. В чем можно уступить традиции и попробовать подвести какие-то итоги — это в анализе той статистики, которая начинает приходить за 2022 год в целом и за вторую его половину в частности. Тут некоторое проклятие, конечно, состоит в том, что всякие важные большие статистические массивы, например, статистика рождаемости и смертности, то по чему мы можем судить, сколько вообще у нас народу в России осталось и какого они примерно возраста и чем заняты. Или скажем, криминальная статистика. Она часто приходит… например, за 22-й год — в середине 23-го, когда все уже будут заняты происходящим в это время, а не потом. В этом есть, мне кажется, некий даже замысел, потому что если это приходит в виде свежей новости, это больше внимания привлекает. А рассказать кому-то в июле, что вы знаете, у нас там с прошлого июля по декабрь случилось то-то и то-то, это уже не будет иметь такого вида.
М.КУРНИКОВ: Екатерина Михайловна, вы сейчас будете статистику анализировать?
Е.ШУЛЬМАН: Буду.
М.КУРНИКОВ: Тогда давайте сделаем паузу, подготовимся к этому морально и после рекламы вернемся в студию и все проанализируем.
Е.ШУЛЬМАН: Хорошо.
РЕКЛАМА
М.КУРНИКОВ: Программа «Статус» продолжается, и давайте еще прорекламируем наше мероприятие в Париже, которое будет 7 января.
Е.ШУЛЬМАН: Уже в эту субботу.
М.КУРНИКОВ: Соответственно, если вы будете в Париже или Подпарижье, дорогие друзья, то обязательно заходите. Я думаю, что Екатерина Михайловна у себя на канале запустит ссылочку на мероприятие.
Е.ШУЛЬМАН: Непременно. Мы будем с Максимом Владимировичем рассказывать о «Капитанской дочке». Это будет несколько напоминать ту лекцию, которая была у нас в Планетарии совместную в октябре, но с увеличенным объемом Максима Владимировича, потому что там своими рассказами об Оренбургском крае он завоевал любовь и восхищение публики. И мы решили, что мы более ровно поделим время между нами. Моя часть будет литературная, а историко-географическая будет моего соведущего.
М.КУРНИКОВ: В некотором смысле там как раз колониальная тематика будет насколько это возможно подробно освещена.
Ну, а теперь к той самой статистике, о которой мы говорим.
Е.ШУЛЬМАН: К той самой статистике, которая позволяет нам взглянуть на прошедший год в перспективе. Тут мы хотим поблагодарить одно из любимейших наших ведомств Министерство внутренних дел Российской Федерации. Не первый раз они поставляют нам ценные данные. Помните, как мы рассказывали о необычайном росте преступлений с использованием оружия и взрывчатых веществ. И этими ценными данными мы обязаны тоже МВД. Они их публикуют, может быть, хотят какие-то сигналы нам подать.
И вот сейчас МВД пишет нам в таком нехарактерном месте, а именно в проекте о внесении изменений в концепции государственной миграционной политики, есть такой документ — на 19-25 годы. МВД предлагает на regulation.gov.ru поменять эту самую концепцию, исходя из того, что «в 22-м году под влиянием изменившихся социально-экономических условий усилился миграционный отток населения России за рубеж». Что же это за изменившиеся социально-экономические условия?
М.КУРНИКОВ: Что случилось? Да.
Е.ШУЛЬМАН: «На этом фоне прогрессирующий процесс замещения иностранными гражданами естественной и эмиграционной убыли формирует в отдельных субъектах Российской Федерации риски обострения социальных конфликтов». То есть что нам пишет МВД. «Из России уезжает много народу, — пишет нам МВД, не сообщая, правда, цифр, статистика у них состоит в другом, — замещается как естественная, то есть люди умерли, так и миграционная — они уехали — «замещается иностранными гражданами, что может обострить социальные конфликты. А именно в ареале таких поселений, то есть там, где происходит это замещение, устанавливается непубличная власть и неформальная юрисдикция, ухудшается криминогенная ситуация, формируется теневая экономика и рынок труда (теневой), возникают межнациональные и межконфессиональные конфликты, изменяется социальный облик и культурная среда».
О культурной среде заботится у нас МВД, понимаете ли. Что предлагают они в связи с этим? Они предлагают разработать меры и механизмы сохранения человеческого капитала и снижения оттока за рубеж граждан России.
М.КУРНИКОВ: Ой!..
Е.ШУЛЬМАН: Да, представляете себе? В то время, как законодательно члены Федерального собрания соревнуются по поводу того, как сделать жизнь уехавших похуже, МВД говорит: «Давайте сделаем так, чтобы наш народ не бежал в таких количествах за пределы Российской Федерации». Мы сейчас не будем углубляться в их представления о том, какие этнические группы лучше, какие хуже — это их пироги, это их маленький полицейский расизм, — но сама обеспокоенность не может не привлекать внимания.
М.КУРНИКОВ: Учитывая опыт взаимодействия с такими структурами, как МВД, у них, в общем, главный способ «держать, не пущать». Вряд ли они пряники будут предлагать. У них не так пряников много, прямо скажем.
Е.ШУЛЬМАН: Это верно. «Дополнительные меры в создании привлекательных финансовых, налоговых, социальных и иных механизмов сохранения человеческого капитала, снижение оттока за рубеж граждан России, а также, с другой стороны, совершенствование механизмов адаптации и интеграции тех, кто приезжает».
Что касается приезжающих из-за рубежа, тут тоже сведениями мы вынуждены питаться отрывочными. Как всегда, у нас нет обобщенных цифр, есть цифры пересечений границы, которые не есть люди. Ну, например, мы знаем от того же МВД, что за вторую половину 22-го года дополнительных 500 тысяч граждан Узбекистана у нас приехало в Российскую Федерацию. Только из Узбекистана и только за полгода. То есть, действительно, процесс идет, видимо, в обе стороны. И МВД беспокоится об этом.
Другие цифры тоже говорящие об оттоке и притоке, в данном случае больше об оттоке получили мы по итогам года от Центрального банка. Напомню, это не оценки экономистов или Института изучения войны или еще каких-то источников, это наш родной Центробанк.
Центробанк скорректировал свой прогноз, который он да в апреле по оттоку капитала. В апреле Центробанк, еще молодой и наивный предполагал, что у нас едете из страны 151 миллиард рублей… простите, долларов. Чувствую себя, как мистер Зло из известного фильма, который просит миллион долларов — все: «Ха-ха-ха!» Нет, 151 миллиард долларов, что должно было приблизиться к рекорду 14-го года, когда по неизвестным причинам отток капитала из России также был рекордным. Почему-то граждане как ненормальные взялись вывозить свои капиталы за рубеж.
В конце года Центробанк пишет нам, что он слегка ошибся. На самом деле у них получается не 151 миллиард, а 251. Давайте задумаемся над этой цифрой. Каждый 7-й доллар, заработанный в России в 22-м году, уехал. 14% ВВП. Еще одна зловещая пауза в эфире.
Несмотря на ограничения, санкции, железные занавесы, о которых столько было разговоров, граждане России как оглашенные вывозили и вывозили деньги целый год. Это, действительно, рекорд. Можно вспоминать такие блаженные годы, как 2012-й — 53,9 миллиарда долларов или 2015-й — 57 миллиардов, вообще какие-то копейки. Или 17-й — 24 миллиарда, вообще никто ничего не вывозил. И 251 — еще раз хочу произнести эту красивую цифру.
М.КУРНИКОВ: 151 — это был прогноз?
Е.ШУЛЬМАН: Это был прогноз.
М.КУРНИКОВ: Это тоже, в общем, говорит о… прогнозе. То есть насколько это неожиданно, я вот что имею в виду.
Е.ШУЛЬМАН: Они в апреле, когда уже много чего успело случиться, уже все началось, уже санкции были во многом введены. Как раз, кстати, была довольно высокая стадия паники. Потом-то стало, как нам объясняли, поспокойнее. Но они предполагали, что будет несколько меньше, чем в 14-м году, потому что, видимо, они думали, что сумели остановить инфляцию, рубль бы успокоен в своих колебаниях. Ну, наверное, граждане или не будут иметь возможности или иметь желание вывозить деньги. Но, в действительности оказалось, что на 100 миллиардов долларов ошиблись, всего-то ничего. И еще раз повторю, никакие препятствия этому не мешают.
В связи с этими вызовами гигантскими, мы еще будем с вами говорить об отмене публичного декларирования имущества для госслужащих. Я не экономист, но на мой скромный взгляд, это какие-то взаимосвязанные процессы. Конечно, когда смотришь на это все, видишь картину чудовищного разгрома и разорения и людского и финансового. Это абсолютное обескровливание страны, как любят говорить патриотические комментаторы. Но опять же черпаем свои цифры из официальных источников.
Также, кстати, на этот раз от «АльфаСтрахование»: с октября на 25% ежемесячно растет число автомобильных угонов. Помните, мы с вами про преступность говорили? Будет у нас статистика, но, к сожалению, позже и она будет от судебного департамента Верховного суда, есть там такая замечательная институция, которая дает нам цифры. Пока вот такое: с октября каждый месяц на четверть вырастает число автомобильных угонов. То есть граждане, которым, видимо, нечего вывозить за границу, пытаются, таким образом, компенсировать свои выпадающие доходы. Вот такие фрагменты общей картины.
М.КУРНИКОВ: Давайте просто заметим, что иномарки теперь дефицит. Они выросли в цене и стали более привлекательны как товар для перепродажи.
Е.ШУЛЬМАН: На самом деле их же можно украсть, на органы разобрать. Немножко звучит, как будто мы рекламируем этот вид деятельности. Нет, дорогие слушатели и зрители, не занимайтесь этим, это уголовное преступление. Много что является уголовным преступлением, которое лучше не совершать.
Итак, мы в конце года практически в каждом выпуске говорили о соотношении мобилизации и призыва. 31 декабря завершился осенний призыв 22-го года. У нас нет внятных сведений о том, насколько успешно выполнено мобилизационное задание по призыву именно. Но облавы на молодых мужчин в крупных городах как бы намекают нам на то, что, наверное, этот призыв шел не совсем успешно. Призыв закончен. С начала января де-юре открывается возможность для новых мобилизационных мероприятий уже в связи с мобилизацией.
У нас есть новое заявление Министра обороны, что второй волны мобилизации не будет. Как говорится, от создателей блокбастера «Мобилизация не планируется» новый шедевр: «Вторая волна мобилизации не планируется».
И у нас есть заявление министра обороны Украины, который обратился в видеобращении, созданном для российских граждан на русском языке, сказавши им, в особенности мужским гражданам, о том, что в начале января по их сведениям, возможно объявление следующей мобилизации с закрытием границ в отличие от предыдущего случая, когда границы не закрывались.
М.КУРНИКОВ: Сегодня появилось какое-то странное якобы заявление какой-то организации вдов, которые требуют ограничить выезд мужчин и требуют новой мобилизации.
Е.ШУЛЬМАН: Возможно. Мне пришло в голову, что это заявление с украинской стороны имеет целью отложить объявление того, что могло планироваться. У нас же не любят совпадать с прогнозами. Это та ситуация, которая была в конце января, начале февраля на самом деле. Помните те даты: 16 февраля будет вторжение… Вот наши немножко подождали и вторглись 24 февраля. Может быть, тут какие-то таки идут игры с опубличиванием разведданных.
М.КУРНИКОВ: И, возможно, действительно, счет на дни.
Е.ШУЛЬМАН: Опять же юридических препятствий к тому нет. Указа о завершении мобилизации не издано. Доказательством того, что это является значимым юридическим фактом, служит нам невозможность для людей, служащих по контракту, по своей инициативе контракт разорвать. Люди уволиться не могут вплоть до тех, которые, как мы говорили, работают в ЦСКА. Следовательно, период мобилизации продолжается. Поэтому точечно ли, массово ли продолжать мобилизацию можно после окончания призыва. Почему после окончания призыва? Тут нет связи юридической , есть связь практическая, административная, потому что это та же система военкоматов, которая не может выполнять две процедуры сразу.
Можно сказать, одной ногой заходя на чуждую нам сферу военной аналитики, что тех мобилизованных, которых уже набрали, их в общей системе трудно переработать. Поэтому можно себе представить новых, не очень понятно, куда их девать. Хотя, конечно, разные трагические случаи, как случай в Макеевке, как нам говорят, не только в Макеевке, а в каком-то безымянном пункте в Херсонской области уменьшают количество мобилизованных, это правда, но все-таки не с такой скоростью, чтобы освобождать те площади, куда можно было бы заселить кого-то нового. Боже мой, о чем мы с вами рассказываем? Самим тошно.
М.КУРНИКОВ: А есть ли какие-то документы, которые говорят о том. как государство справляется с мобилизацией, хватает ли им казарм, тюрем, в конце концов, гауптвахт?
Е.ШУЛЬМАН: Что у нас есть? У нас есть проект указа президента, подготовленный Минобороны, опять же ставший нам известным благодаря regulation.gov.ru, о создании полевых гауптвахт. Полевые гауптвахты — это помещения, в которых лишают свободы провинившихся военнослужащих. Они бывают обычно стационарные, поскольку военнослужащие находятся в своих частях. Но в боевых условиях они находятся там.
По проекту указа говорится, что это специальные помещения, в которых условиях должны быть не хуже, чем у остальных военных. Запрещено оборудовать гауптвахты в подземельях, подвальных помещениях, не имеющих окон и вентиляции, различных емкостях, ямах — привет каким-то канистрам, куда, говорят, вагнеровцы сажают своих провинившихся. У них есть какие-то контейнеры, рассказывают нам.
М.КУРНИКОВ: Они не подчиняются министерству обороны, поэтому…
Е.ШУЛЬМАН: Не подчиняются. Им ни указ президента, ни указ министра обороны, ни начальники. Так вот туда людей засовывать нельзя, в яму тоже нельзя. За исключением случаев, обусловленных сохранением жизни военнослужащих. Так что если в подвальном помещении вам будет безопаснее даже без окон и без вентиляции, чем снаружи, то вас поместят туда. Это в некотором роде знак.
Есть еще интересные признаки. Опять же мы сейчас не будем перечислять случаи, которые доносятся откуда-то о том, что кому-то продолжают поступать повестки. Такие сигналы, действительно, есть. Я бы хотела посмотреть на такую бюрократическую активность, которая более проверяема, более наглядна.
Под конец года 20 декабря президент подписал распоряжение о создании еще одного координационно-консультативного, которых у нас расплодилось много. Сейчас попробуем, сколько у нас их есть, и как они друг с другом соотносятся. У нас создается распоряжением президента рабочая группа по обеспечению взаимодействия органов публичной власти и организаций по вопросам мобилизационной подготовки и мобилизации, социальной и правовой защиты граждан, принимающих участие в СВО и членов их семей.
То есть о чем идет речь? С одной стороны, нам говорится, что мобилизация закончена, просто мы указ не издали, потому что какие-то юристы сказали, что это не нужно или, как президент сказал, забыл с ними посоветоваться.
Одновременно создается рабочая группа по обеспечению взаимодействия органов публичной власти…
М.КУРНИКОВ: По вопросу мобилизации.
Е.ШУЛЬМАН: По вопросу мобилизационной подготовки и мобилизации, а также правам граждан и членов их семей, которые принимают участие в СВО. Что это за рабочая группа? Не указано при ком или при чем она находится. Обеспечение ее деятельности возложено на Министерство обороны, при этом не сказано, что она работает при Министерстве обороны.
В составе рабочей группы в основном сенаторы и депутаты. Когда было опубликовано это распоряжение, наибольшее внимание привлекли военкоры, которые туда вошли, но их там всего три человека, если я правильно посчитала, в том числе, недавно деанонимизированный создатель и автор Телеграм-канала Рыбарь, его открыли какие-то журналисты-расследователи, и вот теперь, видимо, осознав, что прятаться без толку, его включают в состав этой рабочей группы.
Но в основном это члены Федерального собрания. Председатель рабочей группы — это вице-спикер Совета Федерации Турчак. Его заместитель — Журавлев, тоже вице-спикер. И двое от Думы: два вице-спикера Думы.
Секретарем рабочей группы является по какой-то причине директор департамента Роскосмоса. Не знаю, что это должно значить.
Далее мы видим этих депутатов и сенатов и этих трех журналистов в Телеграме.
Что должны делать все эти славные люди, каковы обязанности и права этой рабочей группы? Она должна обеспечить взаимодействие палат Федерального собрания, федеральных органов государственной власти, субъектов и общественных объединений по вопросам мобилизационной подготовки и мобилизации. То есть это координационная функция.
М.КУРНИКОВ: Не совсем понятно. Вначале вы говорили, что это органы исполнительной власти должны координироваться…
Е.ШУЛЬМАН: Да.
М.КУРНИКОВ: А курирует это, простите, не исполнительная, а законодательная власть.
Е.ШУЛЬМАН: Совершенно верно. Там, если я внимательно смотрела состав, никого из исполнительной власти, кроме этого товарища из Роскосмоса, который госкорпорация, там нету. Там сплошные депутаты и сенаторы.
Мониторинг и анализ правоприменительной практики. Это понятно. Контроль за реализацией мер социальной и правовой защиты граждан Российской Федерации. Участие в информационной и разъяснительной работе по вопросам, связанным с мобилизацией. Анализ состояния работы по патриотическому воспитанию молодежи тоже в связи с мобилизацией.
И последний пункт, который, мне кажется, наиболее выбивающимся из этого ряда: «Подготовка предложений по вопросам создания, развития, сохранения мобилизационных мощностей, производства продукции для Вооруженных сил, других войск, воинских специальных формирований и нужд населения. Подготовка предложений по производству военной продукции». Опять же пауза в эфире.
Мы с вами поговорим о других, не менее загадочных координационных органах, которые занимаются тем же самым.
Комиссия имеет право запрашивать информацию, приглашать на свои заседания должностных лиц. Ежемесячно отчитывается перед президентом, представляет доклад президенту по этим вопросам. Ее решения оформляются протоколом и отправляются в палаты Федерального собрания и в органы государственной власти.
Как человек, когда-то занимавшийся парламентаризмом, я не могу не видеть какого-то чудовищного смешения всех ветвей власти. Конечно, такой орган должен создать парламент у себя. Это типичная парламентская комиссия. У нас инструменты парламентского расследования, даже те, которые существуют в законодательстве, вообще не используются.
М.КУРНИКОВ: Тут ответственное Минобороны, но при этом…
Е.ШУЛЬМАН: И создает ее президент своим распоряжением. Почему? Конечно, в коль сколько-нибудь здоровой политической системе это должен делать парламент. Парламент может проводить расследования, парламент может контролировать исполнительную власть. По составу это парламентская комиссия. То есть депутат, сенатор и представитель общественности. Все было бы более-менее натурально. И парламентские комиссии, конечно, могут пригашать к себе буквально кого угодно. Конгресс делает это регулярно.
Вот у нас такая чудная штука 20 декабря была создана. Как она начнет работать, посмотрим. Но уже существует созданный в сентябре, как вы помните, Координационный совет при правительстве, возглавляемый премьером, куда входят, наоборот, руководители органов исполнительной власти, который призван делать то же самое, то есть координировать работу органов исполнительной власти по вопросам мобилизации и обеспечению нужд СВО. Вот этот Координационный совет у нас вроде как работает уже несколько месяцев как.
Есть еще рабочая группа при Госсовете, возглавляемая Собяниным, мэром Москвы, которая призвана регионам показывать, как надо вести себя в условиях СВО и мобилизации…
М.КУРНИКОВ: Такое ощущение, что у каждого принципа по своему совету, рабочей группе…
Е.ШУЛЬМАН: И они пересекаются друг с другом. Кроме того 26 декабря уже под самый Новый год и была изменена, преобразована военно-промышленная комиссия. ВПК не новый орган.
М.КУРНИКОВ: Не Медведев ли там…
Е.ШУЛЬМАН: Сейчас дойдем до этого. Самое интересное потом. ВПК создан в 99-м году. С 2006-го года она так называется. До последнего времени ее возглавлял вице-премьер Мантуров, министр промышленности. Эта комиссия, которая координирует исполнительную власть по вопросам гособоронзаказа, производства военной и околовоенной продукции и обеспечение этой продукцией тех, кто в ней нуждается, прежде всего, Минобороны.
Сейчас, 26 декабря эта самая замечательная комиссия преобразилась. Каким образом? Ее председателем стал сам президент. Был Мантуров — стал президент. Президент создает должность первого заместителя, которую занимает Медведев. Теперь у нас есть президент, первый заместитель — Медведев, просто заместитель и члены комиссии.
Первый заместитель, он же Дмитрий Анатольевич Медведев, пламенный публицист имеет право вести заседание комиссии вместо президента. Эти же самые координирующие функции ровно те же, что у Координационного совета при правительстве, при этом премьер, представитель правительства в состав ВПК не входит, но входят люди, являющиеся членами его кабинета.
Итого, мы имеем комиссию парламентского комитета, созданного президентом и почему-то сидящего на обеспечении Минобороны, состоящего из депутатов и сенаторов и военкоров, неравнодушных граждан. Мы имеем координационный совет под руководством премьера, который должен следить за тем, чтобы исполнительная власть работала слаженно, как любит говорить наш президент, и как-то всех обеспечивала. И мы имеем реформированную ВПК…
М.КУРНИКОВ: Еще и собянинскую комиссию.
Е.ШУЛЬМАН: Мы имеем собянинскую комиссию, которая больше должна заниматься этим военным и невоенным положением. Мы же забыли, а у нас же некоторые формы военного положения введены в ряде регионов. Кстати говоря, по каким-то причинам в конце год в повышенную степень готовности и чрезвычайности ввели в Костромской области. Дорогие слушатели из Костромской области, пишут, что НРЗБ может, вас снегом засыпало, например, а, может быть, у вас какое-нибудь предприятие расположено, в которое может прилететь. Это, к сожалению, одних и к радости других довольно часто стало происходить в последние месяцы. Поэтому берегите себя, смотрите на небо.
Итак, в чем, собственно говоря, интерес всего происходящего? Во-первых, создание малопонятной рабочей группы по мобилизации говорит о продолжении мобилизации, иначе не было бы смысла ее создавать. Мне кажется, по описанию, что первоначальный замысел состоял в том, чтобы создать какой-то орган, куда будут приходить жаловаться родственники мобилизованных, который будет аккумулировать жалобы и как-то обезвреживать их. То есть это такой орган по кооптации, как это называется на языке политической науки, то есть этих самых пламенных военкоров, в том числе, пристегнуть к какой-то структуре. Они, собственно, и рады, они только к этому и стремятся. Чтобы они не так сильно трепали языком…
М.КУРНИКОВ: Пошумели. Вот вам инструмент — разбирайтесь.
Е.ШУЛЬМАН: К вам сейчас будут приходить жены, сестры, дети. Вот давайте поговорите с ними о том у кого носков каких не хватает. Может быть, так. Но в процессе нормотворчества прибавилось пунктов, которые, мне кажется, абсолютно противоречащими первоначальной концепции и также противоречащими полномочиям и обязанностям всем других координационных органов этого типа.
Мы имеем дело, конечно, с типичным вторжением экстраординарного в регулярное. Вот есть регулярный бюрократический порядок, в котором есть правительство, председатель правительства, ведомства, которые работают друг с другом. Когда происходит чрезвычайная ситуация, как это было в 20-м году во время ковида, начинают эти грибы административные расти, вот эти координационные органы. В принципе, в период ковида их было-то всего два. И они хотя между собой были не в совсем хороших отношениях, то есть группа Госсовета с Собяниным и Мишустинский координационный совет по пандемии, но они более-менее как-то разносили свои обязанности. Теперь у нас их все больше и больше становится. Каждый активист от бывшего президента до нынешнего телеграмера желает иметь какую-то позицию, в которой он будет делать — что? Я думаю, он будет собачиться с другими такими же координаторами.
В общем, конечно, худо-бедно наш регулярный бюрократический порядок как-то работал. Как все будет функционировать с этими наростами, посмотрим.
Возвращаясь к Федеральному собранию, которое всегда является предметом нашего внимания. У него пока каникулы. Это мы с вами работаем с понедельника, а депутаты эту неделю имеют полностью выходной, а в следующую неделю у них, что называется эвфемистически «работой с избирателем». То есть пленарные заседания начнутся только с 17 января.
М.КУРНИКОВ: Мы помним, как их называли с этой работой с избирателями, когда надо было.
Е.ШУЛЬМАН: Это может произойти, но пока так. Поэтому мы можем с вами бросить краткий взгляд на то, что они успели принять.
М.КУРНИКОВ: 600 законов.
Е.ШУЛЬМАН: Рекорд, — похвастался председатель Государственной думы. Это, действительно, скажу вам как человек, наблюдающий за статистикой парламентской — 664, если не ошибаюсь, только принятых законодательных акта. Это то, что в трех чтениях принято в окончательном, третьем чтении. Такого, конечно, не бывало. Обычно я говорила студентам, что сессия, особенно весенняя сессия, она больше, а это бывал осенняя, которая короче и обычно менее продуктивна, от 200 до 400-500. Так что тут, конечно, мы всех переплюнули. Чем тут гордиться, не понимаю. Это тоже чрезвычайно ускоренное законотворчество. В эту сессию вернулись те парламентские практики, с которыми боролся спикер два созыва, полтора, скажем так: ускоренное рассмотрение, принятие в первом чтении в целом, принятие в три дня — вот это всё позорюшко.
Чего еще не приняли, при этом не успели, тем интересней наши с вами загадочные случаи загадочного поведения собаки ночью: в каком случае собака ничего не делала ночью. Во-первых, эти самые репрессии вокруг уехавших, о которых мы говорили. Минфин говорит следующее, — сообщаем нам министр финансов — если мы сделаем особые порядки налогообложения для уехавших, о чем говорил и спикер и члены Совета Федерации, то можно создать условия, когда НРЗБ не заинтересован платить в российский бюджет. Трогательно.
На самом деле, если с работающих на удаленке за пределами РФ будут брать повышенные налоги, то понятно, что сделает любая организация: она создаст местный аналог ООО в Армении или Казахстане и приведет туда своих сотрудников, они будут работать на нее и налоги платить там. Ума для этого большого не надо.
Сенатор Клишас наш любимый — какой выпуск без упоминания сенатора Клишаса? — тоже что-то туманное сказал, что, конечно, все они предатели, уехавшие, вешать их надо, но, может быть, надо как-то продумать НРЗБ. Этого мы пока не видим.
Еще один не принятый, несмотря не эти валовые объемы НРЗБ законопроектов закон — это отмена уголовной ответственности за все совершенное на новых российских территориях, если это служит благу государства. Помните, в прошлый раз говорили?
М.КУРНИКОВ: Не приняли?
Е.ШУЛЬМАН: Нет. Не приняли, в смысле отвергли, а в смысле не приняли. Пока так. В первом чтении у нас был принят. Должны были поступать поправки в 5-дневный срок очень краткий до 17 декабря, так что были все возможности в 20-х числах это дело принять, но не приняли.
Мы говорили тогда об этом изумительном законопроекте, который, конечно, расшатывает и без того хлипкие правовые рамки нашей юридической системы. Мы говорили, что, может быть, они немножко подождут, может быть, какие-то поправки туда винят, потому что это уже совсем карт-бланш на любые преступления против гусей, которые совершены на этой территории. Это уже как-то совсем странно. Опять же Крашенинников там соавтор, сенатор Клишас тот же. Депутат Крашенинников Павел Владимирович слушает нас, не сомневаюсь. Передаем ему привет. Помним его другим. Любим его не за это, как в анекдоте про Чайковского.
Что есть у нас? Любопытный принят закон, который много шума наделал в разных кругах, обычно законотворчеством интересующихся — закон о биометрии. О создании единой биометрической системы. Не знаю, попадались ли вам такого рода новости, но этот закон таки был принят, но с большим шумом и с поправками, которые защищают права тех, кто не желает сдавать свои биометрические данные.
История напоминает мне очень сильно закон о QR-кодах. Помните, в разгар уже пандемии, ближе к завершению карантинных мер в Российской Федерации правительство внесло законопроект, который вводит эти QR –коды и электронные паспорта. Еще были разговоры, говорило Минцифры, что это теперь будет как паспорт, у всех будет, и типа привыкните. Но возмутилась консервативная общественность. Недовольна была РПЦ, и этот законопроект засунули куда-то далеко. И даже специально было объявления всяких высокопоставленных лиц, что нет-нет, мы это принимать не будем. Помните, что он не отклонен, снят с рассмотрения, лежит. С биометрией все-таки его приняли, потому что, конечно, очень хочется нашей государственной системе ввести единые реестры и отслеживать каждого человека.
Но организованные мракобесы, как мы их называли, продолжают организовываться довольно неплохо и РПЦ против в этом же случае.
Поэтому что у нас теперь. Себя не забыли. Единая биометрическая система будет курироваться и принадлежать «Ростелекому», который становится фактически монополистом в сборе и хранении этой информации. Когда очередной слив произойдет и на черно-сером рынке появится, так сказать, радужка вашего глаза, поблагодарите за это «Ростелеком».
М.КУРНИКОВ: Интересно, РПЦ использует эту аббревиатуру ЕБС? Говорят, что это как раз «бес», только две буковки поменялись…
Е.ШУЛЬМАН: А, да? Да вы что?
М.КУРНИКОВ: Я бы на месте пиарщиков использовал бы это.
Е.ШУЛЬМАН: Какой в вас умирает черный пиарщик, я бы сказала. Что, собственно, собирают: изображение лица, запись голоса. Можно отказаться от внесения этих самых биометрических данных в единую базу. В законе есть запрет на дискриминацию людей, которые отказались. То есть их нельзя ограничивать в получении госуслуг и работы. Но отказаться можно через МФЦ в письменной форме, а также отозвать заранее данное согласие. Из чего лично я делаю вывод, что если вы не отказались, то вы тем самым де-факто согласились. Но все-таки надо придти и свое лицо окунуть в жидкость или засунуть его в камеру, то есть нужно каким-то образом это дело сдать.
За несовершеннолетних, которых будут чипировать… не чипировать, а собирать с них эти биометрические данные, тоже может отказаться их родитель, законный представитель. Эти данные, сообщают нам, можно использовать и хранить только на территории России. Сбор и трансграничная передача геномной информации запрещены. А, конечно, утечек никаких не будет, а также покупать и продавать эти данные не будет никто и никогда. У нас нет причин не верить «Ростелекому». Никогда раньше в России ни коммерческие, ни государственные структуры не подводили нас ни в каком отношении. Так что, что называется, welcome.
М.КУРНИКОВ: А они о Китае мечтают, скажите? Это их этот опыт вдохновляет?
Е.ШУЛЬМАН: Я думаю, что да. Но тут, действительно, стремление сделать всеобщую базу, счета всего, как говорил Николай Ростов, она вступает в противоречие со страхом того, что эти данные куда-то убегут и с неадекватно усилившимся влиянием тех кругов, которые считают, что ИНН — это число дьявола, что биометрический паспорт — это тоже сатанинская печать и так далее…
М.КУРНИКОВ: Они знаете, как сделают? Они сделают для всех обязательным, кроме эфэсбэшников, фэсэошников, еще кого-нибудь и священнослужителей. И они все будут освобождены. Вот и всё.
Е.ШУЛЬМАН: Как они освобождены от мобилизации, от пенсионной реформы. В этом смысле сословные привилегии у нас чрезвычайно плодятся.
Меня удивляет еще вот какой случай с другим, тоже неудавшимся законопроектом. Был такой проект: создание единой базы учащихся. Который был принят Государственной думой и Советом Федерации и завитирован президентом — редчайший случай, в 7-м созыве едва ли не единственный. Говорят, что президенту кто-то рассказал, что это будет базой для педофилов. Педофилы только по базам, понятное дело, действуют. И он тогда зарубил эту историю. Сейчас с биометрией закон все-таки принят, но не без шума. Опять же в тех слоях населения, которые не интересуются тем, чем мы, это был прямо сюжет-сюжет. Мы на это тоже обращаем внимание, чтобы не замыкаться в своем информационном пузыре.
Еще одна история, которая произошла между праздниками, которая, мне кажется, чрезвычайно важной с точки зрения отношений региона и центра. Это бесконечная война Татарстана за то, как именовать главу региона.
Это история совершенно не только про названия и имена. Хотя мы с вами регулярно говорим о том, что символическое в политике имеет значение, идея, благодаря массам становится материальной силой, это все не просто какие-то финтифлюшки. Но речь не только об этом.
Мы с вами помним, что федеральным законом нам запрещено называть кого бы то ни было, кроме единого и неделимого президента Российской Федерации. «Да не будет у тебя других богов перед лицом Моим», — гласит эта самая норма.
Этот процесс идет на самом деле уже более 10 лет. Срок изменения региональной Конституции был установлен — до 15-го года. Начал эту, кстати, кампанию Рамзан Кадыров, который сказал, что президент должен быть только один. Татарстан получил отсрочку до 16-го года, до истечении приговора о разграничении полномочий региона этой республики с центром. У Татарстана был особый разговор с центром, по которому они даже могли вести собственную внешнюю экономическую политику, что, собственно говоря, и делали. Договор, когда прекратил свое действие, не был продлен Москвой. То есть сейчас договора нет. Прежний кончился, нового нет.
Далее срок был продлен до 20-го год, но новых выборов главы республики. Глава республики избрался в 20-м год под названием «президент Татарстана». Теперь вроде как уже совсем нельзя, потому что был принят общефедеральный закон, по которому нельзя. Все сделали, кроме главы Татарстана.
Профильный комитет Госсовета Татарстана — это местный, региональный парламент — предложил эти поправки отклонить, отозвать эти поправки в Конституция региона, которые запрещают называть президента президентом и называть его главой. Что они в результате сделали? Поправки они приняли. Глава Татарстана будет называться раис (глава). Но эти поправки вступят в силу с 2025 года, то есть на момент истечения полномочий новоизбранного президента Татарстана. «Потому что, — говорит Госсовет Татарстана, — граждане голосовали за президента, а не кого-нибудь другого». Поэтому если сейчас задним числом изменить, то это будет нарушением их прав.
Нетрудно проследить логику законодателей Татарстана. Ведь к 24-му году многое может измениться. Какой ишак умрет, какой падишах, кто кому будет президентом, и будет ли кому-то до этого дело в 2025 году, это еще увидят те, кто доживет.
На самом деле то история не только про название главы республики. Это еще история про обязательное, либо опциональное изучение национальных языков. Это большой токсичный вопрос и для Татарстана и для Башкортостана. Но пока так… не хочу сказать, с восточной хитростью, но с некоторой приятной обходительностью был этот вопрос решен. Я видела, как тоже патриотическая публика, в том числе, и члены Совета Федерации некоторые выражали свое недовольство этим, что все-таки надо подчиняться федеральным нормам, а не выгрызать для себя исключения. Но они же вроде как подчинились, только не сейчас, а послезавтра.
Еще пару слов о тех изменениях, которые ждут нас послезавтра. В 2023 году Российская Федерация будет выходить из 41-й европейской конвенции, членом которой она являлась и членами многих из которых был еще Советский Союз. С чем это связано? Это связано с тем, что нас выгнал из Совета Европы. Опять же рубрика: «Ой, а что случилось?»
Это произошло в марте. Кабинет министров Европы исключил нас из Совета Европы за агрессию против Украины. Таким образом, наше участие в ЕСПЧ закончилось 16 сентября. А с мая в одностороннем порядке Россия не исполняет решения ЕСПЧ уже вынесенные, хотя обязана. Всё, что было внесено, любая жалоба, которая была подана до 16 сентября, должна быть исполнена, когда она будет рассмотрена, когда решение будет принято. Но Россия отказалась.
Кроме ЕСПЧ есть еще 41 конвенция, международное соглашение, которые касаются защиты детей от сексуальной эксплуатации, отмывания доходов и финансирования терроризма, производства контрафактной продукции, правовой помощи по уголовным делам, признания высшего образования. Помните, говорили с вами о выходе из Болонской конвенции, это уже, по крайней мере, со стороны России состоялось. Охрана археологического наследия, совместное кинопроизводство.
Россия решила денонсировать все эти соглашения. Это значит, что в будущем году Государственная дума будет много этим заниматься. Каждое такое решение должно быть оформлено федеральным законом, поскольку каждое ратифицировалось Государственной думой.
Что будет у нас вместо этого, понять на самом деле трудно. Причем, повторю, это, как говорят нам юристы-конституционалисты, связано с тем, что предпочли так, потому что можно было как-то торговаться, договариваться, что остаемся на таких условиях, но поскольку в международных организациях типа ГРЕКО (Группа государство по борьбе с коррупцией), России предлагается участвовать без права голоса, — Россия оскорбляется, говорит: «Так мы уйдем». То есть мы будем не членами ГРЕКО. Значит, европейские нормы по борьбе с коррупцией не будут относиться к Российской Федерации.
Господи боже мой! Я помню, как я давала всякие комментарии по поводу рекомендации ГРЕКО создать нам кодекс этический депутата. Вот были времена. Я тогда не очень все приветствовала, но, с моей точки зрения, этика депутата состоит в том, чтобы избраться на конкурентных выборах, а дальше пусть делает, что хочет. Если надо, его накажут избиратели.
Тем не менее, про депутатов мы тоже сейчас скажем. В рамках этого разрыва отношений со всем белым светушком у нас президент Российской Федерации тоже в конце года своим указом освободил государственный служащих, которые участвуют в ВСО и (или) работают на новых территориях, как это у них называется, освободил от обязанностей декларировать свои доходы и имущество.
Дальше тут интересно в указе. «Участники СВО как военнослужащие, так и сотрудники любых других государственных структур не подают вообще декларации». Это пункты указа от А до Е. Далее там следует пункт Ж. Обычно, кстати, я смотрю, последние пункты, они интересные. Пункт Ж гласил, что те госслужащие, вообще любые (не указано, что они должны находиться на новых территориях или в чем-то там участвовать) на время спецоперации не публикуют своих деклараций. То есть они освобождают их обязанностей публиковать декларации в сети интернет и прессе. Это касается всех государственных служащих на период СВО.
Что касается периода спецоперации. Никакого президентского указа о ее начале не существует. Правовым основанием ее является решение Совета Федерации о разрешении президенту Российской Федерации использовать Вооруженные силы за пределами РФ. Там не указаны ни цели, ни рода войск, ни количество, ни сроки какие бы то ни было.
Мы знаем, когда началась спецоперация, потому что президент обратился к миру в связи с этим 24 февраля. Когда она завершится, нам никто не рассказывает.
М.КУРНИКОВ: И завершится ли.
Е.ШУЛЬМАН: То есть пока сведения о доходах, расходах, имуществе, обстоятельствах имущественного характера больше не размещаются на официальных сайтах, не предоставляются СМИ.
То есть те, кто работает непосредственно на войне, вообще ничего не пишут. Те, то работают где угодно, пока продолжается СВО, подают декларации — куда? — в администрацию президента. Но это не публикуется.
Помните, мы с вами вначале говорили, что это может быть насколько тематически связано с удивительным оттоком капитала, который у нас происходит. Есть подозрение небезосновательное, что происходит, действительно, великий вывод имущества и активов и также великая релокация этих активов. То есть те люди, которые держали что-то в недружественных странах, сейчас это перемещают в Дубай, Сингапур, куда еще они могут… или в Армению, Казахстан… Если это начать декларировать, то, окажется, что у людей, их семей резко прибавилось денег. То есть это страшное подземное, подводное движение миллиардов начнет подступать. От этих обязанностей их избавили.
Что называется, можно похоронить достижения всей этой медведевской траспарентности, теперь об этом и вспоминать-то странно. Те организации, которые у нас или запрещены или являются иностранными агентами вроде Transparency International лишаются данных, на которых они работают. Но опять же утечки и черный рынок информации нам в помощь.
Одновременно у нас депутатов региональных по внесенному Павлом Крашенинниковым законопроекту тоже избавляют от необходимости декларировать свои доходы и имущество, если они работают на общественных началах, то есть не на постоянно основе. Объясняется тем, что многие представители бизнеса боятся идти в депутаты для того, чтобы ничего не декларировать. То есть этого делать не надо. На общем фоне это, может быть, мелочь, но вообще это сплошное безобразие. Все депутаты должны работать на постоянной основе. Не может быть никаких депутатов по праздникам. По четным — председатель, а по нечетным — рыбу ловить, как в неполиткорректном советском анекдоте. Этого быть всего не должно. Избрался депутатом — работай депутатом, а не кем-нибудь. И все должны все это декларировать и быть прозрачными. Но это, что называется, не для текущего момента.
Кстати, еще одна приятная деталь для госслужащих. Эти самые госслужащие военные и штатские теперь имеют право принимать подарки и вознаграждения гуманитарного характера, если они получают их в связи с исполнением своих обязанностей в связи с СВО. Напомню, что по закон о противодействии коррупции, который все еще действуют, любые госслужающие не имеют права принимать любые подарки в связи выполнением служебных обязанностей. Потому что это базовая дикость: я выполняют свою работу — а мне за это принесли петуха.
М.КУРНИКОВ: Это же кормление практически.
Е.ШУЛЬМАН: Если вы находитесь в этих мутных местах, где вообще закона никакого нет…
М.КУРНИКОВ: То там можете принимать всё, что хотите.
Е.ШУЛЬМАН: Подарки гуманитарного (благотворительного) характера — это что такое? Трех юных невольниц подарят в гуманитарных целях?
Надеюсь, у вас сложилась какая-нибудь более-менее цельная картина того, что происходит и будет продолжать происходить.
М.КУРНИКОВ: Я скажу только еще, что на shop.diletant.media последний день, когда можно предзаказать комикс «Спасти Емельяна Пугачева». Опять же «Капитанская дочка», обратите внимание. Том 4-й. Со скидкой 15%
Е.ШУЛЬМАН: А Гринев участвует?
М.КУРНИКОВ: Не знаю, не читал пока.
ВОПРОСЫ ОТ СЛУШАТЕЛЕЙ
М.КУРНИКОВ: Первый вопрос из Фейсбука. Алексей Морозов спрашивает: «Эксперты часто говорят, как пропаганда создала у многих россиян мнение о справедливости спецоперации, об особом пути России и даже сподвигает их записываться добровольцами. При этом, когда критикуют закон о пропаганде ЛГБТ говорят, что никакая пропаганда не в силах заставить человека изменить свою ориентацию. Так что же в итоге может или не может пропаганда, каковы рамки ее действия?»
Е.ШУЛЬМАН: Вопрос на небольшую лекцию или семинар. Мне нравится, конечно, это рядоположение политических мнений и сексуального поведения. Мне все-таки кажется, что это вещи разные. Хотя пойти куда-то воевать — это может иметь еще более радикальные последствия для вашей жизни, чем любые эксперименты в половой сфере.
Что может и чего не может пропаганда. Пропаганда, как мы помним, отличается от информирования тем, что она ставит себе целью изменить ваше мнение. А агитация имеет целью изменить ваше поведение. Агитация в этом смысле схожа с рекламой, она побуждает к действию. Поэтому, в принципе, мы, конечно, должны говорить об агитации, если мы говорим о том, что людей призывают идти на спецоперацию.
Пропаганда тем эффективнее, чем она монополистичнее. На самом деле нельзя, по крайней мере, трудно, мне кажется, вообще никак нельзя вычленить отдельную какую-нибудь пропаганду и ее запретить. Для того, чтобы вашим гражданам не лезли в мозги, надо поощрять разнообразие. Что должно преследоваться — это прямые призывы к насилию. Я много раз об этом говорила. Я в этом смысле вижу дурные семена и в значительном массиве европейского законодательства. В американском законодательстве Первая поправка бережет их свободу слова. В европейском законодательстве таких норм нет. Поэтому там за всякие отрицания, несогласие и прочее полагается административная, уголовная ответственность. С моей точки зрения, это неправильно. Если вам говорят: «Пойдем подожжем синагогу», то это должно преследоваться, это призывы к насильственным действиям, к совершению преступления. Всё остальное — рассказы о том, «я не люблю евреев» или «евреи не любят меня», «во Второй мировой войне на самом деле победил Гитлер» и прочие рассуждения на эту тему — мне представляются только постольку, поскольку они способны монополизировать информационное пространство. Поэтому бороться надо не с цветочками, а с корешками. Государственная пропаганда плоха тем, что у государства самые мощные инструменты для оккупирования этого информационного пространства. То же самое касается и воображаемой пропаганды ЛГБТ. Если представить себе такой социум, где вообще запрещено рассказывать людям о существовании иных способах организовать свою личную жизнь, то, наверное, это не очень хорошо для их ментального здоровья. Если происходит разнообразие, то происходит и снижение нетерпимости, соответственно, рост терпимости и возможность выбора. И тут каждый в состоянии выбрать для себя то, что ему больше подходит.
М.КУРНИКОВ: Алексей Северин спрашивает вас в Твиттере: «Помимо международных механизмов существуют хотя бы в теории механизмы преодоления иммунитета высшего руководства РФ для привлечения этих лиц к ответственности именно внутри российской юрисдикции?»
Е.ШУЛЬМАН: У нас есть процедура импичмента для президента. Она сложна, и она еще была усложнена последними поправками к Конституции, что характерно с психологической точки зрения, все-таки есть опасения, что, когда-нибудь эту машинку подумают раскрутить. А так этот механизм существует. Существует обычный механизм уголовного преследования, который касается каждого, кто не защищен иммунитетом на период своих обязанностей, так что всё это возможно. Как мы с вами уже многократно говорили, конечно, для будущего нашего политического здоровья, для некоторого самосознания России как политической нации было бы очень хорошо, намного лучше, если бы мы со своими преступниками разбирались сами на своей территории по своему законодательству. Это гораздо здоровее и приятнее. Это позволяет распределить ответственность адекватным образом. Вот мы тут натворили делов, мы и ответим за это. Мы между собой решили, что это плохо — мы за это называем. Потому что если это делается кем-то извне, это, конечно, в моменте может создавать приятное чувство, что кто-то пришел и решил ваши проблемы, Потому что если это делается кем-то извне, это, конечно, в моменте может создавать приятное чувство, что кто-то пришел и решил ваши проблемы, но потом это вызывает неизбежно ощущение, что за нас это решили, а вот суд победителей на самом деле. Если вы думаете, что в Германии не было таких разговоров после Нюрнберга, то зря вы так думаете. Так что лучше бы, аккуратно скажу, самим.
М.КУРНИКОВ: Вопрос из YouTube-канала «Bild на русском». Вира Артурина спрашивает: «Мы постоянно наблюдаем, что руководство Российской Федерацией пытается сохранить у населения ощущение нормальности и отсутствия каких-либо изменений в стране. Чем тогда можно объяснить изменения в формате новогоднего послания? Это анонс перемен в наступающем году или что-то еще?»
Е.ШУЛЬМАН: Да, совершенно справедливое наблюдение. Действительно, создание иллюзии нормальности было большой задачей для всей государственной машины. И президент это делал почти по привычке. Потому что он всегда был такой апостол равновесия, хранитель этого великого эквилибриума. Он всегда выходил и объяснял, что у нас всё нормально, как-то убаюкивал граждан. Эти долгие пресс-конференции, долгие прямые линии, это сидение по 4 часа перед камерой, произнесение каких-то цифр, не очень понятно, к чему относящихся — всё это имело целью как бы транслировать гражданам, что завтра будет то же, что и вчера. «Так было, так есть и так будет всегда», — как поется в нашем гимне.
А тут, действительно, вдруг какие-то исключения. Ну, исключения были и до этого. Помните новогоднее обращение из Крымска, когда было наводнение. По-моему, на новый 20-й он был тоже не где всегда…
М.КУРНИКОВ: Было исключение, но не 20-й, раньше. Там говорили, что чуть ли он откуда-то с югов возвращался для того, чтобы залететь в какую-то студию… в Хабаровске, что-то такое.
Е.ШУЛЬМАН: В Хабаровске, совершенно верно. но на фоне этой стены из голов, в которых безнравственные журналисты немедленно идентифицировали переодетых сотрудников ФСО, которые везде ходят за президентом, изображая то рыбаков…
М.КУРНИКОВ: Там были и какие-то солдаты, там разные… Я аккуратно говорю: люди, одетые в военную форму, а уж кто они…
Е.ШУЛЬМАН: Конечно, это выразительная картинка, которая сигнализирует гражданам, собравшимся вокруг своих тазиков с оливье, что что-то в этом году не так, как в предыдущем, как-то всё иначе. Вместо того, чтобы на фоне мерцающей огоньками Москвы сказать, чтобы «вы были все здоровы и детишки ваши бы тоже размножались», показывают вот такое и в течение 15 минут, кажется. Картинку видела, а так не смотрела. Рассказывать о том, что коллективный Запад ополчился на Россию и всем нам грозят большие опасности.
Понимаете, система, которая уже взрослая, она не может перемениться зараз даже в течение одного года. Поэтому мы видим эти метания и колебания. С одной стороны, хочется сказать, что у нас вообще всё норм, с другой стороны, у нас явно много чего не норм. Мы поотменяли регулярные ритуалы, мы насоздавали чрезвычайных норм и чрезвычайных органов и даже на уровне визуальном вынуждены показывать, что у нас что-то переменилось. Не хочется, а приходится. То же самое относится и к следующим волнам мобилизации. Очень бы не хотелось, ни нам не хотелось, ни системе не хотелось, она на первой волне чуть не надорвалась, но, может быть, придется…
М.КУРНИКОВ: Спасибо большое, Екатерина Михайловна. Жаль, что так много хороших вопросов сегодня осталось без ответа. Поэтому я отдельно скажу спасибо всем нашим зрителям, которые оставили замечательные вопросы в этот раз.
Е.ШУЛЬМАН: Может, пришлете мне, я хоть почитаю.
М.КУРНИКОВ: Я думаю, некоторые вопросы сохранят свою актуальность, они будут повторяться.
Спасибо большое всем, кто смотрел. Не забудьте, что эта программа выходит на трех каналах и у вас есть возможность поставить три лайка. До свидания!.
Е.ШУЛЬМАН: Спасибо!