«Аэростат» с Борисом Гребенщиковым
Музыка – это живое существо, это слышимая математика; другими словами – энергетическая структура; неизменная, однако разная – в зависимости от того, кто ее слышит…
Поддержите «Эхо» и своих любимых ведущих
Б.ГРЕБЕНЩИКОВ: Здравствуйте, дорогие мои!
Сегодня, с вашего позволения, я хочу поделиться с вами некоторыми своими наблюдениями про один и два.
Ernest Hood – The Jantzen Rag (Raccoons)
Известно, что после смерти автора «Хоббита» и «Повелителя Колец» Джона Роналда Руэла Толкиена его сын Кристофер всю жизнь разбирал наследство отца и опубликовал, помимо «Сильмариллиона», около 20 томов неизданных рукописей.
Естественно, деваться некуда и приходится изучать их все, чтобы иногда найти хотя бы страницу, проливающую новый свет на Middle Earth – Среднюю Землю – как профессор Толкиен, по примеру древних северян, называл наш мир: Mitgard, Средний мир, между миром богов наверху и адами внизу.
И иногда в неизвестной прозе Толкиена можно найти просто удивительные вещи.
Вот, например. Мало кому известно, что есть неоконченный рассказ «New Shadow» («Новая Тень») о том, как, спустя много лет после падения Темной Башни, внуки героев «Повелителя Колец» играют в орков. И не просто играют.
Мудрый профессор даже не стал доканчивать этот мрачный рассказ: а суть его проста – мрак нельзя победить раз и навсегда, потому что в каждом поколении он проявляется снова, и исток его – двойственная природа человека; поэтому разбираться с ним приходится заново каждому из нас.
Enya – Book Of Days
Но я хотел сказать о другом: вот короткий отрывок из неизвестного рассказа Толкиена «The Cottage of Lost Play». Речь там идет о детях людей, которым привелось хоть чуть-чуть увидеть – что такое мир эльфов.
«Из жалости Эльдар пытались присматривать за всеми детьми, которые забредали по дороге в Кор и влюблялись в великолепие Валинора: потому что тогда они либо оставались там навсегда и обрекали своих родителей на великое горе – либо возвращались в мир, но всю жизнь тосковали и становились странными и дикими среди детей Человека».
Я поразился – насколько это точно сказано. Напоминает мне меня самого, когда я впервые услышал «Beatles».
В древности многие ирландские мореплаватели рассказывали о Тир Нан Ог – Земле Вечной Юности. Некоторые даже попадали туда, но потом, вернувшись в обычный мир, мгновенно старились и умирали. То же рассказывают о тех, кто попадал на празднества древнего народа в их полые холмы.
И я уже рассказывал историю Томаса Лермонта (Томаса-Рифмача, Thomas the Rhymer), которого королева эльфов, влюбившись в него, увезла в Фаэри – и через несколько лет, когда он, соскучившись по своим родным, вернулся в обычный мир, то вскоре обнаружил, что жить в нем не может.
Истинная красота ранит как нож; однажды увидел – и без нее начинаешь задыхаться.
Paul & Linda McCartney – Dear Boy
А вот, казалось бы, совсем о другом.
Был такой модный среди интеллектуалов философ – Тейяр де Шарден. Он писал, что эволюция не закончилась на человеке как индивидууме, она продолжается по мере того, как человечество объединяется в сообщества с возрастающей дифференциацией индивидуальных функций и соответственно увеличивающейся степенью взаимосвязи.
Человечество все более плотно заселяет пространство Земли, появляются все новые и новые средства связи. Дивергенция «уступает место… конвергенции, при которой расы, народы и нации консолидируются и совершенствуются путём взаимооплодотворения».
Наверное, нам всем приходится сталкиваться с результатами этой конвергенции в общественных местах: и надо сказать, что иногда это выглядит не так приятно. Даже кажется, что люди другой культуры – неважно, похожи они на нас или нет – нарушают какие-то принципы человеческого общежития, и возникает недоброжелательность, часто приводящая к очень печальным последствиям. А они не виноваты – просто они привыкли вести себя по-другому.
Но при этом синтез различных культур всегда приводил к появлению новых, доселе небывалых плодов. История искусства 20-го века содержит много таких примеров – собственно, сам феномен джаза, блюза и рок-н-ролла появился как результат сосуществования на американском континенте белых эмигрантов из Европы и черных рабов из Африки. В 18-м – 19-м веках русские композиторы и художники ездили учиться в Европу, а Дебюсси и Равель, напротив, были зачарованы музыкой русских композиторов.
Дело в том, что культуры, чтобы быть живыми, питают друг друга; если же культура отгораживается от мира и замыкается в самой себе, она вырождается.
Chopstick Dubplate feat. Mr. Williamz – Wanted
Есть две возможности жить в этом мире: физическая и духовная, человеческая и ангельская, конечная и бесконечная.
Я когда-то уже читал вам отрывок из дневников Даниила Хармса: о том, что существует смертная бытовая жизнь, а в ней существует вечная; и гений – это тот, кто дает нам это увидеть.
Искусство позволяет нам увидеть, как выглядит истина, и различить ее в себе.
Yamato Ensemble – Futatsu no Den‐en‐shi: No. 1
Практически на эту тему – стихотворение, совсем недавно мной обнаруженное.
О примате духовного над физическим.
Часть 1.
Мы сидели в темной яме
И мечтали о Майами.
Часть 2.
Мы сидели в тёмной яме
В Майами.
Тут черным по белому сказано, что духовное (в данном случае – состояние тёмной ямы) не зависит от физических координат, в которых мы находимся. Потому что это состояние мы носим внутри себя.
Мы носим внутри себя всё бытие. И какие мы есть, таким мы его и видим. Все, что происходит с каждым из нас в жизни – это он сам.
Yash-ar – Kaldıralım
И снова, казалось бы, о другом.
Интересно, когда слушаешь музыку, представлять себе – а что бы это было за живое существо? Как оно выглядит? Какой у него характер? Какие привычки? Какие повадки?
Потому что музыка – это и на самом деле живое существо, это слышимая математика; другими словами – энергетическая структура; неизменная, однако разная – в зависимости от того, кто ее слышит.
Роберт Фрипп часто говорил, что «King Crimson» для него – живое существо; не абстрактная мысль, не музыкальная идеология, а реально существующая, абсолютно независимая от его мыслей живая сущность. По его словам, «музыка KingCrimson не создается музыкантами, напротив – King Crimson это магическое присутствие, посещающее тех, кто достаточно чувствителен для того, чтобы его слышать».
Мне доводилось два раза быть на концертах последнего состава «King Crimson», и я очень хорошо знаю, о чем говорит Роберт – оба раза в какой-то момент концерта у меня по спине шел холодок от реальности присутствия живого духа музыки.
Именно об этом я и говорю; о том, что часто мы – инструменты, с помощью которых в мире проявляется музыка.
Robert Fripp – Music For Quiet Moments 52 – Time And Time Again
Потрясающая простота работы артиста состоит в том, что люди платят им деньгами и любовью за то, что они живут за нас.
Когда Игги Поп на сцене крутит стойку над головой так, что его ребятам едва удаётся уворачиваться; когда Джеймс Браун со всего размаху бухается на колени так, что санитарам не унести его со сцены; когда юный Джонни Роттен, коверкая слова, лезет из кожи вон, показывая, какой он плохой – это они делают «за нас». А мы смотрим и слушаем, и чувствуем: «да, мы бы тоже так могли, по-настоящему». Я помню это ощущение с ранней юности: те, кто на сцене – настоящее меня.
В этом – магия искусства. Я смотрю на сцену и хочу стать Настоящим.
Мы идем в музей смотреть на картину Писарро или Шишкина потому, что они видят за нас: они показывают – ЧТО мы могли бы увидеть, если бы дали себе возможность смотреть, а не кружиться в карусели своих постылых мыслей.
Когда Телеман, Дебюсси или Шёнберг пишут музыку, мы слушаем ее потому, что хотим узнать про то, что есть внутри нас.
Искусство – это на самом деле отображение того, что внутри нас; это то, что мы еще не знаем о себе; поэтому люди и любят разное искусство, ибо все мы отличаемся друг от друга своей «частотой жизни».
И нам становится интересно – «кто же я такой на самом деле?» Мы разбираем себя, как автомат Калашникова, чтобы разобраться – где же настоящий я? Вот мои качества, многие из которых я старался не замечать; мои привычные методы общения с миром, то, как я привык – и вдруг, о ужас – неужели это существо и есть я? Вот этот персонаж плохой книги – это я?
Нет; это костюм, скафандр, внешняя оболочка. С ней можно работать, можно попробовать изменить то, как мы взаимодействуем с миром. Но истинный «я» – это всегда свидетель; тот, кто видит происходящее; это Бытие смотрит само на себя нашими глазами и слышит нашими ушами.
Это и есть истинное предназначение человека: быть глазами, ушами, кожей Творца; и, как в начале «Сильмариллиона» – осуществлять Великую Музыку Бытия.
Blake Mills – There Is No Now
Виссарион Белинский заметил однажды: «женщина мыслит сердцем, а мужчина любит головой».
Критик знал – о чем говорил. Еще Лао Цзы в «Дао Дэ Цзин» писал о «единстве и борьбе противоположностей» – вечной паре Инь и Ян: темное и светлое, женское и мужское, вода и огонь. Перечислять эти взаимодополняющие противоположности можно бесконечно, но важно то, что они взаимодополняются и взаимопроникают друг в друга; и не существуют друг без друга.
С одной стороны – налицо два полюса, то есть двойственность; с другой стороны, между минусом и плюсом появляется энергия – то есть единство. Вопрос в том, на что мы обращаем внимание; на чем мы концентрируемся, что мы видим.
Как сказано в книге: «кто видит в едином разное – идет от смерти к смерти; кто видит в разном единое, уже обрел жизнь вечную».
Или еще: «Дао порождает одно, одно порождает два, два порождают три, а три порождают все существа».
«Одно – это то, как все есть. Для появления движения одно разделяется на два. Два, соединяясь, порождают что-то новое; получается три – семья: отец, мать и ребенок; а из семьи происходит все, что есть на свете».
Beach Boys – In My Room
Читая автобиографии всяких замечательных людей, я не могу не заметить – насколько скучно их читать.
Моя душа может трепетать от того, что человек сделал; но описание его жизни со всеми ее замысловатостями, как правило, оставляет меня совсем холодным. Это дает общее понимание, как с лекарствами; лекарство мне помогает, а история жизни аптекаря – нет.
Что говорит еще раз о том, что важна энергия, а не устройства, которые ее передают; одно, а не два. Пока мы увлечены сами собой и перипетиями историй индивидуальных людей, мы не замечаем того потока, передать и выразить который мы пришли на свет. А когда начинаешь видеть – ЧТО идет сквозь нас, ЧТО двигает нами, ЧТО делает нас живыми, ЧТО мы выражаем и воплощаем – тут ты становишься совсем другим.
И это уже другая история.
Спасибо!
Ben Folds – But Wait, There’s More