Илья Яшин
политик
политик
Когда лагеря и тюрьмы начали объезжать вербовщики Минобороны, мой сосед тоже подумывал подписать контракт и повоевать в Украине. Но отец, переживший к тому времени первое ранение, написал: «Выкинь эту мысль из головы. Здесь ад»…
— Товарищ майор, я вижу, вы сегодня на заседание суда в шортах пришли. Это не нарушение формы одежды?..
Кормят баландой, которая становится настоящим испытанием для желудка. Тяжелая каша, плавающие в жире макароны или грязная картошка с неочищенной рыбой — вот типичный рацион в ШИЗО. Кушать что-то дополнительно ты, в отличие от других заключённых, не можешь. Овощи, яблоки, даже конфетка к чаю — всё под запретом. Ты обязан голодать…
Буду теперь говорить своим тюремщикам: «Это лишь кажется, что я почётный житель лагерного карцера, на самом же деле – почётный парижанин»…
При подготовке заседания судья по ходатайству моих адвокатов специальным определением запретила администрации удалять видеозаписи с регистраторов, якобы подтверждающие мои «нарушения». И как вы думаете, что выяснилось на предварительном слушании? «Ой, Ваша Честь, простите, мы не поняли и всё удалили…»
Грустно, конечно, что встречать очередной день рождения приходится за решёткой и что меня лишили возможности жить полноценной жизнью, получать от неё удовольствие и приносить пользу окружающим. Но зато я живу в ладах с совестью, сохраняя человеческое достоинство перед лицом драматических событий истории…
В этом анимационном видео — рассказ о России моей мечты. Образ будущего, который, уверен, мы можем воплотить в жизнь…
При досмотре личных вещей у моего сокамерника по ПКТ изъяли исторический роман Валентина Пикуля “Париж на три часа”…
Фраза Солженицына о том, что он не испытывал безнадежности и жил с «глупой верой в победу» мне очень близка. Я сам часто называю себя оптимистом, у которого для этого нет никаких оснований…
Цинизм такой правоприменительной практики еще и в том, что путинская пропаганда всё время кричит о ничтожном общественном влиянии тех, кого объявляют иноагентами – но одновременно этим людям запрещают участие в выборах, явно опасаясь конкуренции. Хотя казалось бы, чего бояться, если они столь непопулярны?…
Завтра, 20 июня, Мосгорсуд со второй попытки должен рассмотреть мою апелляцию по административному делу об иноагенстве…
Если на меня так озлобленно давят, значит мои речи в судах, мои письма из зоны, которые публикуются в соцсетях и СМИ – всё это попадает в цель, бьёт по путинской хунте и воодушевляет людей. Иначе бы со мной не боролись…
Я озадаченно покрутил в руках конверт и заметил на нём надпись красивым женским почерком: «Котики, если вы не передадите Яшину моё письмо и фото, я вас прокляну и у вас 500 лет не будет секса»…
Лагерный библиотекарь передал мне в карцер монографию французского историка Марка Ферро, посвященную императору Николаю Второму. Моё внимание привлёк приведённый в тексте фрагмент дискуссии между депутатами первой российской Госдумы в 1906 году…
Эта тяжба кажется мне важной, поскольку шаг за шагом публично проговариваются и систематизируются все аргументы против фашистского закона. А вода камень точит…
Напомнила мне рэпчину, которую в своё время зачитывал Трутень…
Я не вижу никакой чести в том, что власть клеймит своих публичных оппонентов, словно скот. Для меня статус иноагента оскорбителен, поскольку жизнь я посвятил отстаиванию интересов России так, как я их понимаю…
Я искренне верил, что его юбилей через три года мы отметим на воле и с хорошим настроением. Но нет, этого не случится…
Илье запретили встречу со священником, который приехал специально для этого из Москвы, хотя это гарантированное законом право заключенных, и до сих пор проблем с его допуском не возникало. В пятницу же дисциплинарная комиссия назначила Яшину ещё 12 суток в ШИЗО…
В лагере под Смоленском я провёл уже полгода, и почти всё время – в изолированном бараке строгих условий. Но первые пару недель сидел на общих основаниях в жилой зоне. Среди моих соседей было трое, решивших ехать на войну…