Александр Уржанов
продюсер, сценарист
продюсер, сценарист
Теперь самоощущение победы неразрывно связано с набитыми полками магазинов и доставкой йогурта за пятнадцать минут, которые дают безумное, если вдуматься, ощущение: раз полки не пустые, значит всё, включая все эти смерти, идёт по плану…
Не уверен, что со мной согласились бы создатели «Последнего адреса», но почему-то мне кажется, что здоровое осмысление войны с Украиной могло бы начаться со ста шестидесяти тысяч табличек на стенах домов по всей огромной стране — с именами жертв государства, использующего людей как мясо. Да, я думаю, что свою табличку заслужил и заключённый, и доброволец, продавший свою жизнь за пару миллионов рублей, и даже кадровый военный…
Я принимаю, что американский вице-президент, который собирается останавливать войну, сегодня рассказывал всей Европе, как она сдала свою демократию мигрантам и Грете Тунберг. Но правда в том, что демократии после этого рассказа осталось ровно столько, сколько и было до, — и слова по этому поводу у присутствующих нашлись…
Нет, всё понятно: нельзя каждое чужое горе впускать в себя как своё, это с ума можно сойти. Но тогда выходит, что где-то эту границу того, что трогает, а что нет, надо провести, — и в этом декабре по ту сторону границы оказалось больше людей, чем кажется…
Есть много версий, зачем она нужна. Одна из самых популярных: это часть системы «Мёртвая рука» — если станция замолчит, значит, российскому ядерному оружию пора срабатывать автоматически, без всякого ядерного чемоданчика…
Самый комический проект «Путин-центра», над которым уже смеются в курилках, — попытка оценить, когда ресурсы, потраченные на покрытие преступлений режима, превысили все возможные выгоды от выбранного пути. Рациональные современники вроде должны были бы это заметить, это ведь не сложнее, чем опыт человека в кредитах, который бесконечно покрывает долги новыми кредитами и не может выбраться из этого лимба…
16. Вы успокаиваете себя тем, что так во всем мире, хотя так не во всем мире.
17. Вы можете продолжить этот список. Но неохотно.
18. Вам кажется, что этот текст очевиден и ничего не изменит…
Одних людей обменяли на других. С одной стороны есть российские политзаключенные, с другой — российские шпионы и профессиональный убийца. Это примерно все, что мы сегодня знаем. Уйдут годы на восстановление полной картины того, что в эти дни происходило между Омском, Вашингтоном, Москвой, Анкарой, Кельном и еще несколькими точками на карте…
Да, вокруг нет колючей проволоки, и, да, оттуда вроде бы можно уволиться, — но большинство не находит ответа на вопрос: «А куда?» Да, акции превратились в пыль, но хорошие зарплаты и выбор фрешей в кафетерии остались на месте…
Сегодня, в день первого полёта человека в космос, мы публикуем фильм «Амурских волн» про Юрия Гагарина. Мы делали его 13 месяцев — столько же, сколько первый космонавт готовился к первому полёту…
Афганская война принесла огромный феномен «афганцев», в ней участвовало примерно 100 тысяч человек и погибло примерно 15 тысяч. Война с Украиной уже больше по масштабам в десять раз. Подумайте об этом…
Я пишу тебе, я не ветеран войны, но теперь другая тема: та война не осталась единственной, не осталась чем-то далеким и противоположным ежедневной мирной жизни. Война все время здесь, она сама и стала жизнью. Сегодня землю, на которой родилась моя бабушка (ветеран той войны), осыпает ракетами земля, на которой родился мой дедушка (тоже ветеран той войны)…
Это третий пост о травле меня и моих коллег Марией Певчих (ФБК) и Романом Баданиным («Агентство» / «Проект»)…
Мы пользуемся старым и простым правилом: «Не знаешь — не пиши». Соответственно, все, что мы говорим, мы сами смогли проверить…
Автору важно замазать нас именно с брендами, которые воспринимаются как одиозные. «Онлайн-кинотеатр Первого канала» — звучит почти как Первый канал, а «НТВ-Плюс онлайн ТВ» — почти как НТВ, правда?..
Пока в Москве война выглядит как буквы Z на фасадах и машинах, над Белгородом каждый день и каждую ночь летают ракеты и дроны. Что-то сбивает ПВО, что-то долетает до цели. Оранжевый огонь, красный огонь, белый дым, черный дым, дрожащие видео, снятые на телефоны…
Одно изменение в базе данных — и хоть для тысяч, хоть для сотен тысяч людей закрываются границы и остается неделя на то, чтобы попрощаться и отправиться на войну…
Дети врагов народа едут в детдома, в доносах — подслушанное в очереди в магазине, по одному этапу с оппозиционерами и журналистами в лагеря едут учителя, железнодорожники, люди совершенно обычные, жизнь поломана навсегда…
Когда и где Россия была максимально далеко от своего сегодняшнего трагического состояния? Когда и где она выглядела мирной, приветливой и интересной? Если вы спросите меня, я скажу вам: в феврале 2014 года, в Сочи и вокруг…