«Суть событий»: Украинская армия обрубает дороги в Крым. Крым — настоящая цель наступления?

Сергей Пархоменкожурналист, политический обозреватель

Можно сколько угодно говорить о том, что вокруг Пригожина есть колоссальные охранные силы, что он сконцентрировал вокруг себя мощную охрану. Никакая охрана не спасет, если целое государство ставит перед собой задачу уничтожить человека…

Подписаться на Сергея Пархоменко

Поддержать канал Сергея Пархоменко

С.ПАРХОМЕНКО: Добрый вечер, дорогие друзья. Не прошло и полчаса. Нет, кажется, полчаса прошло. И я наконец-то оказался в прямом эфире. Какой-то адский сбой интернета у меня произошел. Я тут все перезагружал, все запускал заново. Ну вот, кажется, справился. 

Но, знаете, оказалось страшно вовремя, потому что пока у меня это тут все происходило, за это время случились события. И, может быть, вы уже в курсе, во всяком случае, я вижу, что те, кто у нас здесь в чате нашей прямой трансляции обменивается всякими мнениями, видно, что люди в курсе. Действительно некто подверг ракетной атаке лагерь. Во всяком случае, как уверяет Пригожин и как уверяют его подчиненные, лагерь ЧВК «Вагнер», подвергся ракетной атаке. И по всей видимости, этот удар произошел со стороны сил Министерства обороны. То есть это дружественный огонь. Отношения между двумя армиями в Российской Федерацией дошли до того, что одна другую обстреливает ракетами. Ну что же, прекрасно. 

Вот как пишет Ларс Бросинг: «Погнали». Да, вот действительно погнали и в этом смысле тоже. Да, я Сергей Пархоменко. Это программа «Суть событий». И как всегда… Чуть не сказал «в это время». Нет, не в это время, а полчаса назад, 40 минут назад мы должны были начать наш с вами прямой эфир, который наконец начался. Финляндия нас смотрит. Хьюстон нас смотрит. Днепр из Гдыни нас смотрит. Каким образом Днепр оказался в Гдыне не знаю, но тем не менее вот утверждают, что это так. Дюссельдорф смотрит, рожденный в Харькове. Видите, какие сегодня прекрасные заплетения. Йошкар-Ола, Техас, Сумы, Саров и прочее, прочее, прочее.

Спасибо большое! Я очень рад вас всех здесь видеть. Пока совсем не много у нас тут народу. Ну, я думаю, что те люди, которые были как-то обескуражены тем, что эфир все никак не начинался, в какой-то момент вернутся. 

Да, главная тема сменилась. Я собирался начать с совсем другого, я собирался начать с… А, впрочем, давайте все равно и начну. Мне кажется, что это будет как-то стратегически правильно и как-то скорее, что ли, из уважения к участникам событий, давайте я все-таки начну с той темы, с которой я и хотел начинать, с того, как развивается украинское наступление. 

Андрей Миронов спрашивает: «Признавайтесь, почему вы опоздали?» Признавался уже. Только вы отсутствовали непонятно где. Опоздал я потому, что у меня был сбой интернета. Я с ним сражался. Вот, как видите, сразился и победил и тут снова с вами. 

Так вот, украинское контрнаступление, медленности которого и неуспехам которого так радовалась всякое российское начальство, на самом деле, на мой взгляд, – и этот взгляд опирается на мнение военных аналитиков, военных обозревателей, которых я уважаю, – на самом деле это наступление, по существу, проходит до сих пор стадию разведки, стадию прощупывания российской обороны. 

По всей видимости, опять же, как говорят специалисты, после того как российская сторона обрушила Каховскую ГЭС, рисунок украинского наступления и замысел украинского наступления должен был измениться. Хотя представители украинской армии, разумеется, говорят, что это никак на них не повлияло, но понятно, что все-таки это довольно радикально меняет картину мира, существует Днепр или не существует Днепр как преграда, которую можно попытаться форсировать,. Но ситуация изменилась.

Мы видели совершенно истерические заявления самого Путина и официальных представителей российского Министерства обороны, вот этих так называемых «военкоров», которые жонглируют какими-то совершенно невероятными цифрами, какими-то сотнями пораженных танков и так далее. 

Сегодня уже понятно, что все эти сведения совершенно не подтверждаются реальной информацией из зоны боевых действий, не подтверждаются ни съемками, ни спутниковыми фотографиями. Видно, что российской публике много раз и демонстрируют одни и те же кадры. По всей видимости, действительно было несколько инцидентов, в которых погибло какое-то количество украинской техники, что, в общем, абсолютно неизбежно при любых наступательных действиях. Но в любом случае количество этой техники измеряется штуками, а не сотнями. 

И знаете, здесь, скажем, когда ты слушаешь, что несет по этому поводу Путин, невозможно свалить ответственность на людей, которые выкладывают перед ним вот эти знаменитые папочки и предоставляют ему какую-то информацию, потому что хоть сколько-нибудь разумный человек обязан был бы отнестись критически к этим цифрам, а не нести их в публику. 

Но то, как это делает Путин, с какой интонацией и с каким выражением, лично меня заставляет думать, что он, скорее всего, наверное, еще и умножает эти цифры на какие-то одному ему известные коэффициенты. И, в общем, в основе всего этого вранья лежит, собственно, он, и мы не можем с вами говорить о том, что кто-то там ввел его в заблуждение или что-то там вроде этого. На самом деле это все выглядит совершенно не так.

Но вот что важно. Отвлекусь на секунду. Георгий Седов, спасибо большое. «Подношение алгоритмам Ютюба», как он обозначил свой донейт. 20 евро прислал мне Георгий Седов. Большое спасибо. Да, это повод напомнить вам, что работает система, которая называется Суперчат, с помощью которой вы можете поддержать мой труд, мой Ютюб-канал. Ну и понятно, что работают все прочие системы связи с вами. Отметки «нравится», они же лайки, как-то в вашем распоряжении. И подписки на этот канал тоже были бы чрезвычайно полезны. Я не сказал этого в начале, скажу сейчас. 

Так вот, развитие вот этого начального, такого разведывательного, прощупывательного этапа украинского наступления пришло к очень интересному моменту, к моменту, когда мы видим систематические атаки на коммуникации, связанные с Крымом. Собственно, самое яркое событие – это уничтожение вот этого самого Чонгарского моста. Это, собственно, совсем не большая инженерная конструкция, но важная. 

Если вы посмотрите на карту, вы увидите, что Крым связан с материковой частью Украины (теперь это часть Украины, южная часть оккупирована российскими войсками), собственно, там пролегает вот этот самый коридор так называемый сухопутный, такой рукав, который был захвачен российскими агрессорами ровно для того, чтобы обеспечить сухопутную связь с Крымом. 

Так вот, с этой оккупированной частью Крым связан двумя дорогами. Одна идет по как бы западному краю Крыма и по западному краю перешейка, соединяющего Крым с большой землей, проходит через город Армянск. Там нет никаких мостов, она вся идет по суше. А другая идет по восточной части и там она пересекает Сиваш, пересекает Чонгарский пролив (узенький довольно, но тем не менее это водная преграда). И там есть этот самый мост. Вот этот мост был приведен почти в полную негодность. 

Мы видели с вами вчера, как по нему гулял один из назначенных оккупантами руководителей администрации так называемой Херсонской области, ну вот той части Херсонской области, которая находится под контролем России, гулял, говорил, что это все совершенно бессмысленно, это все безмозглые действия, зачем они это сделали, просто так и так далее. 

Нет, это совершенно не безмозглые действия, это совершенно не просто так, это радикальное нарушение коммуникации, потому что все это, весь поток транспорта двинулся в обход, двинулся вот через эту единственную уцелевшую дорогу через Армянск.

Вы спросите, а что же знаменитый Керченский мост здоровенный, который был построен и который, собственно, по идее, сам один способен, как говорило российское руководство, обеспечить снабжение Крыма всем необходимым? А Керченский мост закрыт для грузовых перевозок. И закрыт он еще, собственно, с октября прошлого года, с того момента, когда он был подорван. 

Вы помните эту историю, что на Керченский мост заехала фура. Там была сложная история, как этот груз передвигался через Болгарию, Кавказ и еще как-то. Очень долгим кружным путем его туда гнали и в какой-то момент пригнали. Фура заехала туда, взорвалась и разрушила один из пролетов и, собственно, дорожное полотно Керченского моста. И с тех пор движение по Керченскому мосту грузового транспорта запрещено. И как в домостовую эпоху, грузовики должны пользоваться паромной переправой, которая там в Керчи работает. Это, конечно, очень сильно нарушает эти самые перевозки. 

Почему так подробно мы присматриваемся к этой системе этих дорог в Крым и так далее? Потому что складывается постепенно ощущение, что именно Крым оказывается здесь, собственно, стратегической точкой приложения сил. Мы это понимаем и с политической точки зрения. Мы понимаем, что нет более важной задачи для украинского руководства, для украинской армии, чем вернуть Крым. 

Это радикально поменяло бы, так сказать, морально-политическую обстановку и в Украине, и в России, это символическая вещь, это, собственно, знак того главного успеха, который имели российские захватчики в Украине, это то, с чего началась вся история, то, с чего в 2014 году началась агрессия России против Украины. И вот вернуться в эту точку – отбить обратно эту чрезвычайно важную территорию – было бы для Украины и украинцев просто неоценимо, непереоценимо важно. 

И всегда такое подозрение было, что на самом деле, когда украинская сторона планирует любое контрнаступление, первым делом они думают, а можно ли что-нибудь сделать с Крымом. И вот эта радикальная обработка транспортных путей заставляет думать о том, что да, наступление готовится именно туда, скорее всего, это наступление, если оно будет развиваться, оно будет развиваться по западной стране, вот, собственно, там, с той стороны, где этот самый Армянск остался. 

Или, вот это как бы тоже важно понимать, ну и военные специалисты нам говорят, и, собственно, военная наука, если почитать как-то любую серьезную книжку по военному искусству, что любое перспективное направление наступления может быть реальным, но оно же в какой-то момент может сыграть роль отвлекающую. 

И мы всегда можем предполагать, что на самом деле комбинация состоит не из одного, а из двух шагов – из имитации наступления на Крым и из имитации намерения концентрации главного удара в Крыму или с севера через перешеек на Крым, с тем чтобы заставить российскую сторону перебросить туда значительные части, а в действительности направить в другом месте. 

И здесь наиболее перспективным является центральное направление, то есть, собственно, донбасское, там, где пока вот на этом этапе разведки, этапе такого технического прощупывания обороны у украинской армии наибольшие успехи, где они сумели занять несколько населенных пунктов. И есть несколько там ключевых географических точек, которые считаются с коммуникационной точки зрения, а вообще, война современная – это в значительной мере столкновение коммуникаций, с коммуникационной точки зрения все это кажется чрезвычайно важным, и именно там могло бы тоже развиваться это наступление. В общем, похоже, что это подходит к какому-то решающему моменту. 

И я совершенно согласен с теми, кто говорит о том, что есть, так сказать, естественный срок, который в какой-то мере определяет темпы развития украинского наступления и те сроки, когда украинское наступление должно было бы показать какие-то реальные, впечатляющие результаты – это предстоящий саммит НАТО в Вильнюсе. Вообще, обычно это как-то очень сильно противопоказано. Любому военному действию противопоказаны любые попытки сделать что-то, знаете, к дате, к сроку, к празднику или еще как-нибудь, что-нибудь в этом роде. 

Но в данном случае действительно такой повод есть. И повод очень серьезный. И Украине очень важно если не получить прямо сейчас решение о принятии ее в НАТО, то получить какой-то документ, который ясно очертил бы перспективу, как говорят, «дорожную карту» этого самого вступления Украины в НАТО. И в этом смысле момент этого вильнюсского натовского саммита является историческим для Украины и чрезвычайно ответственным. И понятно, что Украине важно продемонстрировать какие-то серьезные успехи и свою способность справляться с ситуацией на фронте, противодействовать российской агрессии. Все это совершенно очевидно. 

Вот все это и это развитие украинского наступления, и постепенное втягивание в украинское наступление все новой и новой техники, расширение зоны украинского наступления… Вы видели, что невероятно нервно, истерически буквально отреагировали российское военное командование и российские политики, в том числе и МИД, на эти удары по крымской территории, заявляя о том, что вот это очередное преодоление каких-то красных линий и что это не зона боевых действий. 

А кто, собственно, вам сказал, что это не зона боевых действий? Кто вам очертил зону боевых действий, расставил флажки и сказал: «Вот здесь у нас война идет, а здесь у нас война не идет»? Вы с чего это взяли? Это я, так сказать, мысленно обращаюсь сейчас к российским военачальникам и российским дипломатам. Все это, разумеется, абсолютно безответственная болтовня, все это ни на чем совершенно не основанные такие самопровозглашенные права что-то такое ограничивать и определять, и расставлять какие-то границы. 

В действительности это украинская территория. Никто никогда в мире, за исключением России и там нескольких ее стран-холуев, никто никогда не оспаривал принадлежность этой территории к Украине. Украина возвращает себе незаконно захваченную, аннексированную Россией территорию, делает это всеми теми средствами, какими может это делать. 

Более того, когда мы видели с вами атаки по, собственно, такой официальной российской территории (по Белгородской области и так далее и так далее), и то оказалось, что, скажем, западные политики и западное военное командование стран НАТО и так далее совершенно не намеренно оспаривать право Украины действовать там так, как они считают нужным. Многократно они подчеркивали. И об этом говорил, например, и госсекретарь Соединенных Штатов Блинкен, говорил о том, что ну что же, как-то Украина сама вправе определять, каким образом она ведет боевые действия, защищает здесь свои интересы. 

Единственное ограничение заключается в том, что вот здесь действительно поставщики дальнобойной артиллерии и дальнобойных ракетных систем договариваются с Украиной о том, чтобы эти системы, эта артиллерия не использовалась по официальной российской территории. Другие системы, другая артиллерия, другие минометы, другие ракеты, другие планирующие бомбы, все что угодно может там Украина использовать по своему усмотрению, а вот эти системы нет. Это единственное ограничение.

Но на Крым это никогда не распространялось. Никогда никто никому, что называется, не обещал, что HIMARS или вот эти вот относительно недавно появившиеся в распоряжении Украины английские ракеты Storm Shadow, или французские ракеты и планирующие бомбы не будут использоваться в Крыму. 

Все это еще вчера было главной темой политических событий и главной темой моего прямого эфира. И я как-то собирался, собственно, вокруг этого рассматривать все, что происходит. Но с тех пор произошли некоторые дополнительные события. Эти события развиваются прямо сейчас. Вот, собственно, мы с вами видим, как разворачивается эта история с атакой российских сил. Я даже в телефон буду поглядывать время от времени для того, чтобы посмотреть, нет ли еще каких-то подробностей на эту тему. Нет, пока нет. 

Но, в общем, кризис в таком классическом понимании, обострение ситуации, произошел сегодня, когда Евгений Пригожин опубликовал в своих социальных сетях, прежде всего в Телеграме, собственно, главный знаменитый его канал «Кепка Пригожина» в Телеграме, но он присутствует и в других традиционных социальных сетях, опубликовал получасовое интервью. Причем сказано, что это только половина интервью, которое он записал. 

Кстати, слово «записал» важное. Когда мы смотрим на это интервью, мы видим множество монтажных склеек и мы видим хорошую подготовку оратора. Я не знаю, стоит ли перед ним там за пределами кадра телесуфлер и читает ли он текст или у него такая хорошая память, что он этот текст запомнил, но, во всяком случае, мы видим, что это не экспромт. 

И сразу, обсуждая все, что сказал там Пригожин и все последствия того, что он там сказал, мы должны интерпретировать таким образом, что это не какая-то спонтанная, случайная проговорка, это не то что Остапа понесло. Абсолютно нет. Потому что очевидно, что это интервью было записано, потом много раз просмотрено, отмонтировано, сокращено, приведено в порядок, в нем были устранены, наверное, всякие шероховатости и, может быть, перезаписаны какие-то фрагменты. В общем, это тщательная, продуманная работа. Никакого экспромта здесь нет. 

Пригожин утверждает, что это только половина. Где еще вторая половина, посмотрим. Какая она теперь будет, эта вторая половина, потому что с тех пор произошел вот этот вот обстрел лагеря пригожинцев, тоже посмотрим. 

Но что, собственно, там случилось? Я думаю, что нет смысла вам пересказывать все эти полчаса. Вы при желании это все посмотрите. Да и есть очень много изложений, каких-то сокращенных версий. Если вам неохота проводить в компании Евгения Пригожина 30 минут (это действительно малоприятное удовольствие), то посмотрите это в каком-нибудь изложении или сокращенном виде. 

Но что важно, что, мне кажется, произошло и что, собственно, является центром этого события? Впервые на моей памяти Пригожин подверг прямой и непосредственной атаке президента Путина. Не все, надо сказать, с этим согласны. Я вижу довольно много интерпретаций и в России, и за пределами России. 

Мне даже вот пришлось сегодня принимать участие в разговоре на одном французском телеканале, где была целая группа экспертов. И я остался там в одиночестве, я был единственный, кто говорил: «Посмотрите, он направил свой удар непосредственно на фараона». А другие эксперты мне в один голос говорили: «Да нет, это, в общем, по-прежнему по принципу “царь хороший, бояре плохие”». Французам очень нравится это выражение. Кто-то когда-то их научил, они продолжают его повторять с удовольствием по любому поводу. Значит, да, вот царь хороший, бояре плохие, Пригожин со страшной силой и свирепостью нападает на Шойгу, нападает на военное руководство, но тщательно обходит президента. Не обходит. 

На мой взгляд, мы должны с вами просто это ясно как-то увидеть и констатировать, что в его сегодняшнем выступлении есть большой кусок, который посвящен причинам, основам, происхождению войны в Украине. И этот фрагмент тотально расходится с пропагандистской доктриной Путина. А это очень важная часть этой пропагандистской доктрины. Это не просто какие-то шуточки, это не просто какая-то информация или там какое-то мнение Путина, в котором позволено с ним спорить. 

Нет, это, собственно, основа сегодняшней российской политики – идея о том, что Россия не начинала эту войну, а Россия ее типа только заканчивает, как много-много раз было сказано и во всяких пропагандистских каналах, и сказано было самим Путиным, идея, которая заключается в том, что Россия вынуждена была ответить военным образом, что Россия сама находилась под атакой, что НАТО вело себя агрессивно и планировало придвинуться непосредственно к российским границам, что сама украинская армия готовилась и были будто бы обнаружены какие-то ясные свидетельства того, что украинская армия готовится к нанесению удара и по Крыму, и по Донбассу, и по другим территориям, и вот, собственно, это было причиной.

Плюс вторая важнейшая причина, о которой все время говорят российские пропагандисты, говорят российские политики и говорит российское руководство и лично Путин. Вторая причина – это необходимость защиты русскоязычного населения в восточной части Украины, которое, население, будто бы на протяжении долгого времени подвергалось дискриминациям, а потом и уничтожению, геноциду. Какие только слова там при этом ни употреблялись. 

Вот это все яростно, совершенно, что называется, бешено вращая глазами опровергал сегодня Пригожин. И это невозможно интерпретировать никакой борьбой с плохими боярами. Это удар непосредственно по Путину. И даже если Пригожин не называет Путина по имени, по-моему, ни единого раза… Может, я пропустил разок, но мне показалось, что ни единого раза в этой получасовой записи Пригожин Путина не упоминал. Но это противоречие с ним, лично с ним, причем в важнейшей, ответственнейшей части. Что у меня сегодня с языком? Я что-то заплетаюсь. 

И что говорит Пригожин, как он объясняет начало войны? Он объясняет это тем, что российская коррупция, олигархи, близкие к Путину, чиновники близкие к Путину, военная верхушка, близкая к Путину, спецслужбы, близкие к Путину, получили, так сказать, эту зону для разграбления, что Восточная Украина, Донбасс были местом, откуда все это время добывали какие-то материальные ценности, это то место, где, так сказать, паслась российская элита, и именно для этого она начала эту историю, и именно для этого она поддерживала это. 

И Пригожин, кстати, опровергает традиционный такой разговор российских политиков и разговор людей, близких к российской власти сегодня, о том, что на протяжении восьми лет происходила война, происходила агрессия Украины против этой занятой Россией части Донецкой и Луганской областей. 

«Ничего подобного не было, – говорит Пригожин. – Был обмен ударами. Когда-то более интенсивный, когда-то менее интенсивный. Обмен ударами между двумя артиллериями. И, по существу, если украинская сторона и обстреливала какие-то объекты на территории Донбасса, то она обстреливала, собственно, российские позиции, она обстреливала военных, она обстреливала те объекты, которые представляли собою опасность непосредственно для Украины». 

Послушайте, это все – вот пока, до этого места – в точности то, что бесконечно говорили российские оппозиционные журналисты независимые, что говорили расследователи, что говорили политические противники Путина, что говорил, например, Навальный, что говорили те, кто осуждали эту войну, что говорил я, в частности, на протяжении всех этих лет. 

Вы можете меня спросить, где я был восемь лет? Я вам отвечу, что я восемь лет объяснял, что Россия совершенно немотивированно вошла в Донбасс, Россия захватила Крым, Россия вела там агрессивные действия, они не были совершенно мотивированы никакими притеснениями тамошнего русскоязычного населения, никакого конфликта не существовало, никто никого там до появления России не убивал, никто никого не изгонял, никто ни на кого не давил, ничего этого не происходило. 

Но это стало территорией бесконечного грабежа. И на протяжении этих восьми лет российские олигархи, политики, чиновники, военные, спецслужбы, силовики и все прочие грабили восточную часть Украины и очень дорожили этой возможностью грабить восточную часть Украины. 

И по тому, что говорит Пригожин, именно это и стало причиной расширения этой зоны боевых действий, потому что люди, которые на протяжении восьми лет этим, собственно, занимались, они захотели большего поля для грабежа и они имитировали угрозу, они обманули Путина, они создали ложную систему информации о том, что происходит в Украине, для того чтоб получить возможность грабить уже теперь всю Украину, а не только восточную часть. 

«Плюс, – говорит Пригожин, – это невероятное тщеславие и властолюбие, и страсть к разного рода наградам, цацкам, звездам, аксельбантам и эполетам у российского военного руководства, прежде всего лично у Шойгу, который, как говорит Пригожин, вознамерился сделаться маршалом, вознамерился войти в историю и получить как-то все регалии как победитель Украины. 

Опять это все очень точно соответствует тому, что было предметом обвинений и разоблачений со стороны российских журналистов-расследователей, со стороны оппозиционеров, со стороны тех политических сил, которые противостояли и противодействовали Путину и его бандитской группировке на протяжении всего этого времени войны. И вот это мы слышим сегодня от Пригожина. 

Понятно, что все это завернуто в довольно большое количество слов, традиционных для Пригожина, когда он нападает, собственно, на военное руководство, он бесконечно возвращается к их жадности, к их алчности, к тому, что они бесчестные, к тому, что они коррумпированные, к тому, что они невероятно, так сказать, охочие до разного рода грабежа, причем грабежа всего, не только того, что происходит в Украине, но и грабежа, собственно, российской армии, ее запасов, они зарабатывают на ее снабжение, они – это тоже много раз подчеркивал Пригожин – с невероятной жестокостью и цинизмом относятся к жизням людей и спровоцировали огромное количество бессмысленных смертей, бессмысленного вот этого перемалывания человеческого мяса, которое они устроили за эти полтора года в Украине.

Но это вещь уже почти привычная. Может быть, так сказать, на меньшем градусе, на меньшем разогреве, но мы это уже видели и слышали от Пригожина. Это уже мы воспринимаем как что-то почти само собой разумеющееся. А вот атаку на Путина… 

При этом Путин в этой ситуации, появляется как бы картина его, что, собственно, это такое в трактовке Пригожина. И мы понимаем, что Путин – безвольный, абсолютно беспомощный, обманутый, окруженный людьми, которые бесконечно его вводят в заблуждение, человек, который не способен собрать информацию, не способен ее проанализировать, не способен принять на основе этой информации правильные решения и так далее. И сколько бы Пригожин ни обвинял в этом путинское окружение, картина самого Путина, зрелище самого Путина из этого появляется, я бы сказал, крайне неприглядная, крайне для Путина унизительная. 

Возникает вопрос: а, собственно, почему Пригожин это делает и чего в точности он добивается? Я должен вам признаться, что у меня нет на сегодня адекватной, исчерпывающей трактовки происходящего. Я не могу вам однозначно ответить, как так вышло и почему вышло, что Пригожин бросился на Путина. 

И я уверяю вас, что ни один сегодняшний аналитик… Я не сомневаюсь, что еще сегодня и завтра мы с вами обнаружим целые толпы разных «палетологов» и разных толкователей, которые вам скажут: «Ну это абсолютно все очевидно, ну это все как дважды два, все совершенно прозрачно, мы все это понимаем и давно это предсказывали». 

На самом деле, я уверяю вас, никто в точности сегодня этого не понимает. У всех есть разные, так сказать, на выбор несколько версий. У нас нет никакой информации изнутри, которая создавала бы основание, для того чтобы остановиться на одной из этих версий. У нас есть только некоторые наблюдения и некоторые предположения по этому поводу.

Что я считаю наиболее вероятной возможностью? Я вам изложу и невероятные чуть позже тоже. Не то чтобы невероятные, но менее вероятные. Но начну все-таки с того, что кажется мне более приближенным к истине. Я все-таки отдаю себе отчет в том и вам советую, вот весь мой опыт наблюдения за политическими событиями и анализа политических событий на протяжении уже многих лет показывает, что все время надо помнить о том, что ничто в политике не происходит в один шаг, ничто не происходит как бы одномоментно, ничто не происходит в результате какого-то щелчка пальцами, какого-то решения «вот давайте мы поступим так». 

Это всегда процесс, который дробится на много этапов и который втягивает в себя постепенно всех действующих лиц. Вот если посмотреть на то, что происходило с Пригожиным в перспективе, вот в обратной, точнее, перспективе, посмотреть назад, как постепенно это происходило, да, в какой-то момент Пригожину, то ли он сам сообразил, что это момент, когда можно как-то сильно продвинуться и получить какие-то важные политические дивиденды, и расширить свое влияние… Он же политический авантюрист. Ему, так сказать, важно расширять влияние и контролировать разного рода финансовые, экономичные и политические потоки. 

И вот в какой-то момент ему показалось, что война – это такое время, когда можно попробовать двинуться вперед. И он, собственно, предложил либо сам, либо согласился на чье-то предложение сделаться активным участником боевых действий в тот момент, когда у российской армии, прямо скажем, дела обстояли довольно плохо и наступление на Украину шло довольно тоскливо. Это уже было сильно после того, как сорвался план трехдневного наступления на Киев и стало понятно, что война затягивается, и стало понятно, что российская армия к ней совершенно не готова, и стало понятно, что первоначальные задачи этой войны в принципе не выполнимы, а новых никаких задач нет.

Вот тогда Пригожин появился в этой истории. И опять, либо он сам предложил это, либо кто-то предложил ему этот грандиозный совершенно ресурс – возможность вербовать уголовников. Пригожин очень активно этим воспользовался и, по существу, разрушил российскую систему юстиции, российскую систему исполнения наказаний, насобирал там многие десятки тысяч людей и в какой-то момент оказался в очень выигрышном положении, потому что именно он овладел вот этим вот мощным человеческим ресурсом, который оказался даже более мощным, чем то, что было в распоряжении Министерства обороны, которое барахталось с попытками заключения контрактов. Никто этих контрактов заключать не хотел. Потом началась осенняя мобилизация. Качество этих мобилизованных войск оказалось чрезвычайно низким, мотивация их оказалась чрезвычайно низкой, подготовка их оказалась совершенно нулевой. 

В общем, оказалось, что Пригожин с его ресурсом сильно выигрывает в этом соперничестве, и довольно быстро – вот это следующий шаг этой истории – стало понятно, что российское военное руководство, армейское руководство, руководство Министерства обороны не намерено с этим смириться. 

Понятно, что есть какая-то история отношений, которая простирается гораздо дальше назад всей этой военной истории, история отношений между Пригожиным, Шойгу и там разными другими военными начальниками. Пригожин много раз про это говорил, и из других источников мы про это знаем. 

Я думаю, что основа неприязни или вражды заключается в том, что Пригожин давно уже пытался сделаться поставщиком всякого продовольствия в армию и, по всей видимости, не только продовольствия, пытался на этом зарабатывать, пытался, несомненно, на этом мошенничать, пытался обманывать. А есть другие желающие на этом мошенничать и обманывать. И ясно, что вот за контроль над этими возможностями, над этими финансовыми потоками существовало какое-то большое соперничество.

Еще в эпоху «Вагнера» африканского, так сказать, когда вся работа заключалась в африканских странах, потом в Сирии, вот еще на том этапе эта вражда зародилась. И теперь, конечно, она расцвела особенно ярким цветом. И у Пригожина этот ресурс – ресурс вербуемых уголовников – отобрали. И он оказался в чрезвычайно тяжелом положении, что, с одной стороны, он должен продолжать атаковать на тех участках фронта, которые были зоной его ответственности, эта ответственность была на него возложена, видимо, существовали какие-то договоренности, существовало какое-то, так сказать, твердое задание, которое он получил уж от самого ли Путина или от каких-то людей возле Путина, мы не знаем, но, во всяком случае, было понятно, что он с этим соглашается, он понимает, что он не может просто так из-под Бахмута и там из-под некоторых других территорий (Авдеевка, например), где он действовал, он не может просто так оттуда выскочить, он должен продолжать там воевать, он должен продолжать терять там огромное количество людей. А приток этих людей у него очень сильно сократился.

И вот на этом этапе началась открытая фаза вражды между Пригожиным и военным командованием, они начали поливать друг друга сначала словами. И инициатором открытой этой стычки был именно Пригожин. Он чрезвычайно резко и грубо нападал на военное руководство и обвинял их в том, что они лишают их снабжения, что они ставят их в невыносимое положение, что они приводят, собственно, к тому, что потери резко растут на пригожинских участках фронта. Вот это был следующий этап.

Вот обратите внимание, как постепенно ситуация сгнивает, что называется, как постепенно Пригожин, погружается, проваливается в эту вражду. Все начиналось вроде неплохо. Его позвали, так сказать, помогать, он благородно согласился помогать, ему дали ресурс для того, чтобы он мог наилучшим образом выполнять свои задачи. А постепенно все становится все хуже и хуже, отношения все больше и больше портятся, они становятся все более и более публично невыносимыми. И вот дальше это развивалось все больше и больше и все дальше и дальше. 

В какой-то момент Пригожин вынужден был, для того чтобы обновить и пополнить свой человеческий ресурс, двинуться вот в это свое знаменитое турне, поехать вербовать, вообще развернуть вербовку достаточно широко по всей России. Сегодня во многих регионах люди сообщают о том, что они получают рассылку с такой агитацией о вступлении в вагнеровские части. Кроме того, довольно много всякой публичной рекламы развешано по российским городам. Ну, в общем, много. И в социальных сетях это, конечно, происходит достаточно интенсивно. 

Пригожин вынужден был заняться вот этой вот вербовкой в широких масштабах, потому что легкий способ добычи людей ему перекрыли. Плюс перекрыли боеприпасы, плюс перекрыли разнообразное снабжение, плюс отказывались с ним это обсуждать и разговаривать. 

Ситуация становилась все хуже и хуже, и хуже, и хуже. Он втягивался в нее постепенно и пришел вот к этому тотальному разрыву, и в какой-то момент пришел к ситуации, в которой стало понятно, что это смертельная вражда и это вражда, которая не может просто кончиться примирением, это вражда, которая кончится уничтожением одной из сторон. Физическим ли уничтожением или всего только политическим – это другой вопрос. Но им обоим, так сказать, грубо говоря, Шойгу и Пригожину, тесно внутри России. 

И в этот момент – вот, собственно, к этому я вел весь этот разговор – становится понятно, что дальше прорываться можно только вперед, что дальше можно только эскалировать ситуацию, можно только делать ситуацию более яркой, более громкой, более грубой, более наглой и двигаться вперед, и все время оставаться на публике, все время привлекать к себе внимание, все время создавать ситуацию, в которой со всех сторон на тебя смотрят, потому что как только он позволит себе, так сказать, провалиться в неизвестность, провалиться в тишину, как только внимание будет отвлечено от Пригожина, его просто уничтожат. 

И в какой-то момент стало понятно, что никакого отъезда в Африку уже не может быть, что никакого вот этого «мы сейчас все бросим, спокойненько соберемся и поедем в нашу любимую Центральноафриканскую Республику или там в Чад зарабатывать деньги как прежде, как в старое доброе время», это уже невозможно технически, потому что они окажутся там в тени, они окажутся там вне сцены этой театральной, вне огня этих ярких софитов и их просто там перережут, и никто их там не спасет. 

Можно сколько угодно говорить о том, что вокруг Пригожина есть какие-то колоссальные охранные силы, что он сконцентрировал вокруг себя какую-то чрезвычайно, судя по всему, мощную охрану. Никакая охрана не спасет, если целое государство ставит перед собой задачу уничтожить человека. И стало понятно, что все, он должен действовать здесь и он должен действовать громко. 

Вот «Медуза», сообщают мне, написала, что Пригожин собрал, пишет мне один из моих читателей, собрал 25 тысяч человек и идет разбираться, почему в стране бардак, и призвал присоединяться к нему. Ну, мы еще перепроверим это сообщение. Не знаю, уж в какой мере оно окажется… Я сейчас погляжу тем временем какие-то другие, может быть, более надежные источники. Да, вот. «Нас 25 тысяч, мы идем разбираться, почему в стране творится беспредел». Пригожин заявил, что собирается восстанавливать справедливость в России, призвал всех жителей присоединиться к нему и так далее, и так далее, и так далее. Ну вот. Дальше только вперед, только эскалировать, только увеличивать напряжение. 

Вот смотрите, я начал с того, что то, что говорил сегодня Пригожин, не может быть экспромтом, это не может быть каким-то непродуманным набором слов, который случайно, что называется, сорвался с уст. Но, с другой стороны, вся эта ситуация в целом, она развивается постепенно. И люди, которые находятся внутри ее, они не вполне отдают себе отчет, куда она движется. Они делают каждый раз шаг, отвечая на очередной вызов, они каждый раз как бы соответствуют ситуации. И постепенно это приводит их вот туда, где, собственно, они оказались. Вот это моя основная версия.

Ну вот знаете, ровно так же, как говорят, вот есть эта ужасная, совершенно навязшая такая в зубах метафора пошлая, которой бесконечно пользуются уже все кому не лень, насчет лягушки, сваренной в молоке, что если ее варить постепенно, то она не замечает и в конце концов оказывается сваренной, и не выскакивает из этого горшка с нагреваемым молоком. 

Но так ровно происходит и наоборот. Вот эта метафора этого постепенного нагрева, она работает и в обратную сторону. Она работает и в смысле ситуации, которая постепенно становится все более и более ожесточенной тоже вот так шаг за шагом, постепенно. И только когда оглядываешься назад, понимаешь, какой огромный путь пройден, понимаешь, что начинали-то мы, в общем, с какого-то там локального конфликта, мы начинали с того, что мы не могли поделить как-то рынок сушеных овощей, кто будет поставлять для армейского рациона сушеную картошку и сушеную свеклу в больших фанерных барабанах. 

Кто служил в армии российской, тот знает, о чем я говорю. Это совершенно незабываемая вещь – вот эти вот сушеные овощи. Они до сих пор существуют в российской армии, говорят.

Вот начиналось все вот с этой ерунды, а потом постепенно-постепенно прошло через этап соперничества за то, кто будет вербовать заключенных (этот колоссальный ресурс, который до сих пор сохраняется, но только он перешел из рук в руки, он перешел от Пригожина к Министерству обороны), кто будет распоряжаться поставками на те или иные участки фронта боеприпасов, кто будет определять формы снабжения, кого лучше снабжать, кого хуже, кто будет распределять участки на этом фронте, кто будет настаивать или отказываться от подписания контрактов и эти контракты, что, собственно, будут гласить. Вот так, этап за этапом, шаг за шагом, постепенно-постепенно, этот конфликт пришел к тому, к чему он пришел сегодня. 

Может ли за этим за всем существовать какой-то сговор? Ну, теоретически, да. Хотя, знаете, примитивная трактовка типа того, что, ну знаете, раз Пригожина до сих пор не убили – значит, он проект Кремля, а раз Пригожин до сих пор жив – значит, это все делается с разрешения, под прикрытием и так далее и так далее. 

Мы с вами эту фразу произносили в других обстоятельствах. Или, может быть, не мы произносили, но мы слышали, как тысячи других людей ее произносят, как ее произносили в отношении, не знаю, Бориса Немцова. «Если Борис Немцов такой весь из себя оппозиционер, то что его до сих пор не убили?» В какой-то момент убили. 

«А если Навальный такой оппозиционер, то почему он до сих пор жив, почему его никто не отравил?» В какой-то момент отравили. Безуспешно правда, но отравили. Теперь, когда он сидит там, где он сидит, когда мы видим, каким образом он подвергается ежедневным пыткам, мы понимаем, что вот этот аргумент был совершенно пустым в тот период, что тот факт, что Навальный еще не отравлен, не убит, не застрелен, на самом деле ничего не доказывает.

Ровно так же ничего не доказывает тот факт, что Пригожин не убит, не застрелен и остается на свободе. Вполне возможно, что на протяжении долгого времени он оставался проектом чьим-то, каких-то политиков, каких-то спецслужб. Часто говорят, что ФСО создала Пригожина и превратила его в ту фигуру, о которой мы знаем, и ФСО продолжает дергать за ниточки, и мы недооцениваем влияние ФСО как политического игрока и всякое такое прочее. 

Но на самом-то деле ничего это не доказывает. Будет ли это как-то использовано? Возможно. Но, в конце концов, никто до сих пор не отменял, во всяком случае пока, посмотрим, что будет дальше, если так будут события развиваться, ничего не гарантировано, но пока никто не отменял выборы 2024 года. На этих выборах 2024 года понадобится кандидат. В любом случае он будет нужен. 

Какой-то будет кандидат, который будет концентрировать вокруг себя агрессивно националистический и милитаристский электорат, тех людей, которые недовольны действующим политическим классом, управляющим Россией, недовольны вот с той стороны, считает их недостаточно радикальными, недостаточно считает их решительными, недостаточно считает их жестокими, настаивает на применении ядерного оружия, настаивает на тотальной мобилизации, настаивает на полном переводе страны на военные рельсы. Вот таких людей есть? Есть. Таких людей есть довольно существенное количество в России. Эти люди должны где-то быть собраны. 

Разумеется, задача заключается в том, чтобы эти люди не были представлены во власти. Никто не собирается давать места для их депутатов в Государственной думе, никто не собирается позволять им выдвигать каких-то реально перспективных кандидатов на каких угодно выборах и так далее. Нет. Но где-то в какую-то кучку их надо собрать, в какую-то корзинку их надо сложить. 

Все равно придется кого-то искать. Будет ли это кто-то, кто претендует на место Жириновского? Раньше был Жириновский на этом месте. Жириновского больше нет. Заменить Жириновского просто там на Слуцкого или там на кого-то еще не получилось. Любые попытки сделаться Жириновским там со стороны то Дмитрия Медведева, то там, я не знаю, какие-то еще нелепые думские лидеры пытаются изобразить из себя Жириновского, ничего, разумеется, из этого не получается. 

Но вот появляется какой-то чувак, хоть такой, который на этих выборах может оказаться представителем этой стороны сообщества российских избирателей. Есть в России люди, которые недовольны этой войны? Есть в России люди, которые недовольны вот с этой стороны? Да конечно есть. На кого-то они должны сложить свои голоса. И пусть их будет немного. 5% мы ему дадим. Дальше же ведь наступает вот эта уверенность в том, что можно сфальсифицировать любой результат, что можно нарисовать все что угодно, что при наличии электронного голосования можно создать какие угодно цифры, это вообще не проблема. Но тем не менее корзинка эта должна быть. 

Может ли Пригожин оказаться такой корзинкой? Ну, глядя из сегодняшнего дня, да. Что будет завтра, мы не знаем. Если какой-нибудь аналитик вам скажет, что он точно предсказывает, что с Пригожиным будет на выборах 2024 года и какова его там будет роль, не верьте, этот человек вам врет, ничего он этого не знает. Нет человека, который способен прогнозировать на такое расстояние, это совершенно очевидно. Ну вот.

Собственно, это был косвенный ответ на вопрос, который я все время слышу, на вопрос о том, а не может ли вся история с Пригожиным быть фальшивой, не может ли она быть комбинацией для того, чтобы в 2024 году, собственно, выставить вот двух кандидатов (Путина и Пригожина) и напугать этим тех, кто недоволен Путиным, что ну вот видите, единственная альтернатива вот такая. «Вот хотите? Вот вам, пожалуйста, Пригожин. Будете голосовать за Пригожина? А, не будете? Ну голосуйте за Путина тогда. Вот, собственно, вам и весь выбор». 

Я на это отвечаю: нет, в таком виде это уже невозможно. Ситуация зашла слишком далеко. Она развивалась под действием каких-то своих собственных внутренних побудительных сил. Как вы видите, она привела к реальному кризису. И так это уже быть не может. Может ли тем не менее для Пригожина найтись место, найтись роль на предстоящих выборах? Да. И если он к тому моменту будет жив, какая-нибудь найдется такая роль, что-нибудь будет. Так что это вот вторая версия, которую все время надо как-то иметь в виду. 

Надо еще, кстати, понимать, что есть еще особенности восприятия этого всего. Конечно, мы не должны с вами думать, что вот существует Россия, в России живет там 140 миллионов человек и все эти 140 миллионов человек днем и ночью только сидят и обсуждают, что сказал Пригожин. На самом деле никакого Пригожина ни в какой государственной пропаганде нет. И в телевизоре его нет. И он присутствует там только в виде каких-то издевательских цитат, когда какие-то попугаи или сам Соловьев говорят: «Вот посмотрите, что Пригожин сморозил там в последнее время. Ха-ха». Вот только так он цитируется. 

Но существует пузырь, в котором, по всей видимости, и мы с вами находимся, если мы с вами так активно это обсуждаем, да, пузырь, который состоит из Телеграма, из Твиттера, из Фейсбука, надо сказать, не самых популярных российских социальных сетей. Самая популярная другая – Вконтакте. Или Одноклассники очень популярная вещь. И очень популярна никакая не социальная сеть, а бесконечное количество отдельных чатов, в которых сидят наши с вами соотечественники. У каждого этих чатов помногу в Вотсапе. В некоторых регионах и другие мессенджеры. Там Вайбер, оказывается. Вдруг говорят, что там в некоторых регионах Северного Кавказа страшно популярен Вайбер, и вот, значит, в Вайбере они это все обсуждают. 

Люди заняты другим. И тот факт, что там чуть не 100% российского населения пользуется интернетом, да оно за другим этим пользуется, оно другую информацию там ищет и другие задачи, что называется, жизненные решает при помощи интернета. Оно идет в интернет не для того, чтобы там последить за Пригожиным. Поэтому говорить о том, что это тотальное явление, мы не можем. 

Но зато важно понимать, что, по всей видимости, ровно так же, как и в других социальных группах, существует система каких-то внутренних коммуникаций среди людей с оружием, среди военных, среди разного рода силовиков, среди полиции, Росгвардии, ФСБ, самых разных спецслужб и так далее. Люди общаются между собой. И на самом деле сегодня становится важным, а как вот в этом общении, как в этой коммуникационной среде выглядит Пригожин и как там его обсуждают. И пока складывается такое впечатление, что очень внимательно. 

И пока вот эта ситуация, о которой я много раз говорил, что существует альтернатива, что существует для современного человека в погонах в России… Не решаюсь назвать его офицером. Офицер – какая-то очень благородная вещь. Представляешь себе – офицер или офицерство. Нет, человек в погонах и с автоматом задумывается над тем, за кого он будет и с кем он будет, и обсуждает это с такими же, как он. И это является их каким-то повседневным предметом для каких-то рассуждений и для принятия решений. 

Ну, посмотрим. Посмотрим, куда этот марш наемников будет развиваться и будет ли это пустыми словами или каким-то реальным событием, будет это имитацией или будет это настоящим каким-то набором действий, во что в точности это будет выражаться. 

Я на самом деле даже не очень себе представляю, а, собственно, как это происходит географически. Вот вы понимаете? Я – нет, не понимаю. Я не понимаю, где это вот сейчас, куда идет Пригожин со своими 25 тысячами. Куда он хочет прийти, на Фрунзенскую набережную? В центр Москвы он ведет этих людей? Когда он говорит, что это тот резерв, которым он распоряжается и который он может мобилизовать, мобилизовать на что? Куда мы идем разбираться? Это что в точности? Я пока этого не понимаю. Посмотрим. Возможно, что он идет разбираться, так сказать, в словах, что все это только останется на видео и в Телеграме. Ну, поглядим.

Тем не менее это не единственная тема сегодня. И хотя я опоздал довольно сильно… Сейчас посмотрим, а сколько я, собственно, в эфире провел-то. Я в эфире нахожусь меньше часа, 56 минут. Давайте я вам напомню, что все-таки существуют лайки, которые нужно ставить. Я от вас их жду. Не дошли еще до тысячи, хотя народу сильно прибавилось, наших зрителей. Я этому чрезвычайно рад. И даже те, кто из-за моего опоздания как-то покинули наш эфир, по всей видимости, возвращаются потихонечку. Но вот лайков как-то маловато. Подписок тоже как-то сильно не прибавляется. Это неправильно. 

Ну и возможности воспользоваться разными системами для донейтов по-прежнему в вашем распоряжении. Пожалуйста, обратите внимание на тот плакатик, который висит у меня над головой. Это для тех, кто находится за пределами России и у кого есть возможность донатить с использованием карточек разного рода иностранных банков. Если у вас карточки российские и вы сами находитесь в России, пожалуйста, заходите в описание этого стрима. Там все написано, там есть много разнообразных возможностей. Я отбыл эту техническую, так сказать, обязанность, так что можем с вами спокойно продолжать. 

Что у нас еще есть в запасе тем? Я, надо сказать, довольно много их наготовил. Я же не знал, что все в результате утечет в Пригожина и всю эту историю. Кстати, давайте не будем забывать, что есть еще один игрок на этом поле – это кадыровские части, которые вот на поздних этапах развития всей этой пригожинской интриги демонстрировали свое присутствие, по всей видимости, не по своей собственной воле, а потому, что таково было поручение политического руководства. Мы видели довольно агрессивные заявления со стороны самого Рамзана Кадырова и людей, близких к нему. 

И дальше сложилась ситуация, в которой кадыровские части должны были быть двинуты вот в Белгородскую область и в те регионы, которые подвергаются атакам через российско-украинскую границу. Надо сказать, что, конечно, гораздо более естественным было бы использование там именно наемнических частей, вот этих так называемых добровольческих формирований. Кому заниматься вот этой охраной территории и усилением охраны границы, как не вот таким вот, так сказать, добровольцам? 

Но, видите, ситуация зашла уже достаточно далеко. Она зашла туда, где выяснилось, что невозможно им предлагать эту роль, невозможно на них возлагать эту обязанность, чтобы они служили бы охране границы, что, казалось бы, совершенно естественно. Ну, я не знаю, казачество всегда этим занималось. В конце концов, мы с вами можем сказать, можем считать, что все вот это пригожинство – это такое современное казачество в какой-то мере, в какой-то степени. Но нет, это теперь так не работает. Вот это мы уже можем констатировать.

Тогда отправили туда кадыровцев. Но кадыровские части, как сообщают люди на месте, как сообщают те, кто пытается там за ними уследить, оказались чуть не в четвертом ряду, на четвертой линии обороны, впереди, ближе всего к границе стоят, собственно, пограничные части, потом срочники, потом мобики, что называется, вот эти самые мобилизованные и только потом замечают кадыровцев. Собственно, замечают их внутри города Белгорода, который, если вы опять-таки посмотрите на карту, то вы увидите, что он все-таки от границы находится на довольно существенном отдалении. Это не то что прямо в окопах где-то, прямо на линии фронта. Ничего подобного. 

Так что это тоже интересно, сыграют ли они там какую-то роль или они так и будут оставаться за спинами у других войск и как это будет развиваться теперь. Теперь, когда дело пришло, по всей видимости, к какому-то прямому противостоянию, посмотрим, какую роль кадыровские части будут играть теперь. До сих пор их все время выставляли в качестве какого-то противодействия, в качестве альтернативы пригожинским. Насколько они окажутся этой альтернативой дальше? 

Ну вот теперь я должен перейти, я бы сказал, к каким-то гораздо более спокойным, гораздо более академичным вещам. И прежде всего сюжет, о котором я хотел бы поговорить в оставшееся время, – это некоторые юридические новости, которые случились за минувшую неделю. 

Прежде всего стало известно о том, что Конституционный суд уже, собственно, не вчера, а на протяжении довольно продолжительного последнего времени отвечает на большую серию – больше двадцати – заявлений, которые были поданы в Конституционный суд в попытках опровергнуть, оспорить вот эти статьи Уголовного кодекса. Прежде всего статья 20.3.3 Кодекса об административных правонарушениях и соответствующая статья Уголовного кодекса, которые несут в себе наказание за так называемую дискредитацию вооруженных сил, за сообщение заведомо ложных сведений. Но главное – вот за дискредитацию.

Что такое дискредитация вооруженных сил сегодня? Это любые антивоенные высказывания, это любая попытка публично усомниться в справедливости, нужности, полезности и человечности войны и вообще любая попытка произнести слово «война», назвать «войной» вот эту самую специальную военную операцию, каковой на самом деле в природе не существует, потому что существует, собственно, война и ничего более. 

23 таких заявления поступили в Конституционный суд. И Конституционный суд последовательно отвергал их и в конце концов изобрел совершенно фантастическую форму – вынесение решения без решения, вынесение решения без рассмотрения. 

И вот для примера мы можем с вами видеть, что произошло с одной из этих жалоб. Эту жалобу, это заявление в Конституционный суд подал Илья Яшин не кто иной. Тот самый Илья Яшин, который находится сейчас в колонии, который осужден, собственно, по этой самой статье, за это самое, за дискредитацию вооруженных сил, абсолютно, разумеется, безвинно, абсолютно неправосудно, абсолютно бессовестно и бессмысленно. Он подал заявление в Конституционный суд. 

Конституционный суд отказался его рассматривать, но вынес по нему решение. И, собственно, первые строки этого, которые мы можем видеть на сайте Конституционного суда, этого поразительного совершенно документа: «Конституционный суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению». То есть рассматривать он ничего не будет, но дальше следует девять страниц текста, которые, по существу, представляют собой решение и мотивировку этого решения и разного рода рассуждения о том, почему требование Яшина не может быть удовлетворено. 

И там есть совершенно фантастические вещи, которые просто останутся, несомненно, в российской истории как пример позорного, чудовищного совершенно разрушения законного поля, конституционного поля, разрушения самого смысла российского законодательства, прав человека и так далее. Ну, не говоря уже о том, что все это очень, так сказать, щедро, обильно пропитано такой оруэлловской ложью, когда, собственно, то, о чем мы говорим, война, которую Россия ведет в Украине, называется «действиями, направленными на защиту интересов Российской Федерации и ее граждан», а также, внимание, «поддержанием международного мира и безопасности». 

Вопрос. А что делают российские войска в Украине сейчас? Что делает российская авиация, когда бомбит мирные украинские города? Что делает российская армия, когда уничтожает мирных жителей на оккупированных территориях? Что делают российские бандиты, когда разграбляют украинскую экономику, вывозят оттуда промышленное оборудование, продукцию сельского хозяйства, природные ресурсы и так далее? Что они там делают? Они поддерживают международный мир и безопасность, с точки зрения Конституционного суда. И в этом тексте Конституционного суда эта формула повторена, не знаю, раз двадцать, наверное, что речь идет о поддержании международного мира и безопасности. 

Но вот заявление, которое, на мой взгляд, ставит точку на существовании Конституционного суда, на карьере каждого из этих людей, которые подписали этот документ. Мы знаем их всех по именам. Мы знаем судей Конституционного суда, мы знаем председателя Конституционного суда Зорькина, людей, которые написали следующее. «Принятые государственными органами Российской Федерации соответствующие решения и меры не могут быть произвольно, исключительно на основе субъективной оценки и восприятия поставлены под сомнение». 

Вы поняли, что они сказали? То есть мы не можем ставить под сомнение решения и меры, принимаемые органами Российской Федерации, просто потому, что мы так считаем, мы не можем усомниться в этом. Это преступление, это незаконно, с их точки зрения. 

«Тем более, – говорят они, говорит Конституционный суд, – что это означало бы – вопреки прямым и общеобязательным предписаниям Конституции Российской Федерации – отрицание правового характера Российской Федерации, верховенства ее Конституции». 

Еще раз, основанные на субъективной оценке и на восприятии наши мнения о том, что происходит, наши сомнения в решениях власти – это, с точки зрения Конституционного суда, отрицание Российской Федерации, отрицание верховенства ее Конституции. Какой стыд! Какое, я бы сказал, подлое свинство! Это люди в мантиях, это люди, облеченные вот этой как бы властью, ставят точку в законодательном процессе. 

«Публичные действия, – говорит Конституционный суд, – в том числе выступления и высказывания, целенаправленно несущие в себе негативную оценку деятельности по защите интересов Российской Федерации и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности…». Видите, они опять. Так вот, «эти выступления и высказывания, целенаправленно несущие в себе негативную оценку, могут, особенно с учетом их накопительного эффекта, оказывать негативное воздействие на реализацию соответствующих мер». 

То есть они, сука, еще накапливаются! Вы еще и повторяете это, вы еще и упорствуете в этом, вы еще снова и снова это говорите, вы еще опять и опять недовольны! Происходит накопительный эффект. И из-за этого накопительного эффекта что происходит? «Снижается решительность и эффективность выполнения Вооруженными силами Российской Федерации и другими государственными органами поставленных задач, мотивированность военнослужащих и иных непосредственно участвующих в этом лиц, и тем самым фактически, даже не преследуя непосредственно именно такой цели, они содействуют силам, противостоящим интересам Российской Федерации». 

То есть оттого, что вы, суки, повторяете, что вы недовольны, что вы несогласны, что вы осуждаете, вы этим снижаете мотивированность, вы содействуете силам, противостоящим интересам. Оттого, что вы говорите. Это оттого, что у вас есть ваше мнение. 

Вот решение Конституционного суда. Ну, мы много чего слышали от них. Мы как-то видели их, что называется, в разных позах. Мы убедились уже за эти годы, что они абсолютно готовы на все и согласны с любым указанием, которые им дадут, и оформят его, что называется, в лучшем виде. Но это, конечно, вещь, которая останется в учебниках. Вот этот текст, которым они объясняют, что никто не смеет произвольно усомниться, а если кто произвольно усомнится, то происходит накопительный эффект, который всему умешает, это фантастический совершенно в своей наглости текст. 

И второе тоже такое вот законодательное, так сказать, юридическое решение. Я говорил о нем довольно подробно во время моего эфира в среду на «Живом гвозде». Вы знаете, что в среду в четыре часа по Москве каждую неделю я появляюсь в программе «Особое мнение». Так вот там довольно подробно я говорил о двух законах, которые были приняты в Государственной думе на этой неделе. В ураганном темпе они прошли от первого до третьего чтения, фактически. Что называется, не приходя в сознание, не открывая глаз и не вынимая изо рта их приняли. 

Один закон – это закон, который позволил призывать уголовников, людей с судимостями или людей с неотбытым сроком наказания. И второй закон особенно важный – закон об особенностях уголовной ответственности лиц, привлекаемых к участию в военной операции. То есть закон о том, что люди, которые оказываются в армии, люди, которые заключают контракты, люди, которые соглашаются быть участниками этой войны, которую государство продолжает называть «специальной военной операцией», эти люди освобождаются от уголовной ответственности. 

И тонкость этого закона в том, что одним из своих пунктов он создает ситуацию, которая заключается в том, что не только уже совершенные преступления подлежат как бы прощению, подлежат амнистии, помилованию, уже совершенные на момент вступления в силу этого закона, то есть, собственно, на тот момент, когда закон принят, закон вступил в силу. И дальше мы смотрим, какие есть преступления, которые были совершены, которые подлежат наказанию, но мы за них наказывать не будем. Вот первоначальный, казалось бы, смысл этого закона был таков. 

Но в действительности, по мере того как этот закон двигался к принятию, вот в течение, собственно, этого очень короткого времени, пока он шел от первого до третьего чтения, в него успели внести поправки, которые эту индульгенцию вынесли на будущее. То есть речь идет о еще несовершенных преступлениях. Речь идет о том, что образуется категория лиц, и эти лица – это люди в погонах и с оружием, это люди, которые, собственно, находятся в армии и участвуют в этой войне, люди, которым разрешено совершать преступления вперед. Они их еще не совершили, но им говорят: «Пожалуйста, можете это делать, вам ничего за это не будет». 

Что это за преступления? Это преступления относятся к малой и средней степени тяжести, то есть до 5 лет. Но там есть важные вещи. Там есть вымогательство, там есть грабеж и там есть убийство в состоянии аффекта. 

И, конечно, для военных условий, для ситуации, когда убийство рассматривает, скажем, следствие и видит, что это убийство совершено в военное время в зоне ведения военных действий, фактически любое убийство может быть объявлено убийством в состоянии эффекта. Любое убийство мирного жителя, любая бессудная казнь, любое убийство в момент грабежа, в момент мародерства и так далее – это все в состоянии аффекта. Ну война же. Люди нервничают, волнуются, как-то беспокоятся, чувствуют себя несчастными. И вот в этом самом состоянии аффекта они убивают. И, собственно, это сегодня разрешено российской армии. 

Вот это юридический урожай, я бы сказал, минувшей недели – вот этот вот закон, разрешающий преступления наперед, и решение Конституционного суда, которое, по существу, объявляет невозможным любое мнение, принципиально невозможным, объявляет его вне закона, любое мнение. 

Вот обратите внимание, они толкут это расширительно. Не только по поводу войны, не только по поводу военных действий, они в целом говорят о том, что сомнения в действиях органов власти являются недопустимыми, противозаконными, ставят под сомнение само существование Российской Федерации и так далее. То есть в действиях власти нельзя сомневаться вообще никак. Сюжет, который явно заслуживает того, чтобы обсуждать его даже на уровне, на фоне, я бы сказал, того, что сейчас развивается, в это самое время. 

Давайте я еще погляжу во всякие новости. ФСБ возбудила дело против Пригожина. Сообщают мне, в Национальном антироссийском… антитеррористическом комитете. Хорошая оговорка. Я назвал его антироссийсим. Он и есть антироссийский. «Как заявили в Национальном антитеррористическом комитете, утверждения, распространяемые от имени Евгения Пригожина, не имеют под собой никаких оснований. В связи с этими заявлениями ФСБ России возбуждено уголовное дело по факту призыва к вооруженному мятежу». Вот новости последних минут. 

Собственно, пока мы тут с вами сидим в эфире и обсуждаем, давайте посмотрим, еще что нам набежало в новостях на эту тему. Меня, конечно, больше всего интересует вот это «25 тысяч и идем разбираться». Мне интересно, куда, собственно, они идут разбираться. 

Пригожин: «Это не военный переворот, а марш справедливости». «Пригожин заявил, что действия ЧВК, направленные против Минобороны, не являются военным переворотом». Не являются. «Ранее он говорил, что его наемники остановят зло, которое несет военное руководство страны. Бизнесмен пообещал уничтожить немедленно тех, кто будет пытаться оказать сопротивление». Я это цитирую по «Медузе», которая цитирует напрямую Пригожина. Все это происходит публично, на наших глазах, поэтому нет никаких оснований сомневаться, что эти новости являются фактически реальными. 

Вот полная расшифровка сообщений последняя. Давайте посмотрим. Давайте просто почитаем, что наговорил Пригожин в последний, собственно, час, с того момента, как мы с вами тут в эфире. 

21 часа 9 минут. Пригожин говорит: «Нас подло обманули и пытались лишить возможности защищать свои дома. Мы были готовы пойти на уступки Минобороны, сдать оружие, найти решение, как мы будем дальше защищать страну, но эти мрази не успокоились. Сегодня, видя, что мы не сломлены, они нанесли ракетные удары по нашим тыловым лагерям, погибло огромное количество бойцов, наших боевых товарищей. Мы примем решение, как ответим на это злодеяние. Следующий шаг за нами». 

21 час 25 минут. «Совет командиров ЧВК Вагнера принял решение, – говорит Пригожин, – зло, которое несет военное руководство страны, должно быть остановлено. Они пренебрегают жизнями солдат, они забыли слово “справедливость”, и мы вернем ее. Поэтому те, кто уничтожили сегодня наших парней, те, кто уничтожили десятки, многие десятки тысяч русских солдат, будут наказаны». Дальше я пропускаю кусок. 

– «После того, как мы закончим начатое, мы вернемся на фронт для защиты нашей Родины. Президентская власть, правительство, МВД, Росгвардия и другие структуры будут работать дальше в привычном порядке. Мы разберемся с теми, кто уничтожает русских солдат и вернемся на фронт. Справедливость в войсках будет восстановлена, а после этого – справедливость для всей России». 

21 час 41 минута. «Шойгу только что трусливо бежал из Ростова. В 21:00 он бежал трусливо как баба, для того чтобы не объясняться, зачем он поднимал вертолеты уничтожать наших парней, зачем наносил ракетные удары. Эта тварь будет остановлена». 

Это что же? Значит, мы предполагаем, что они этот марш устроили на Ростов, что ли, на Шойгу, который находится в Ростове?

21 час 49 минут. «Нас 25 тысяч, – говорит Пригожин, – мы идем разбираться, почему в стране творится беспредел. 25 тысяч ожидают как тактический резерв, а стратегический резерв – вся армия, вся страна. Все, кто хочет, присоединяйтесь. Надо заканчивать с этим безобразием». 

22:15. «Начали появляться подробности. Министр обороны специально прибыл в Ростов для того, чтобы провести операцию по уничтожению ЧВК Вагнера. Он использовал артиллеристов и пилотов вертолетов втемную, чтобы нас уничтожить». 

22:29. «Это не военный переворот. Это марш справедливости. Наши действия никак не мешают войскам».

22:39. «Большинство военных нас горячо поддерживает. Приходят сообщения “Спасибо, парни! Наконец-то наступит справедливость в армии. Наконец-то вы добьетесь, чтоб нам дали боеприпасов и чтобы нас перестали кидать на мясо”. Только что пришла информация – в ростовском морге министр обороны велел спрятать две тысячи тел, которые хранятся там, чтобы не показывать потери». 

Да, конечно, трудно было мне себе представить до сегодняшнего дня, что я буду зачитывать сообщения Пригожина, выходящие вот так, минута за минутой. Последнее из них в 22:39. Это, собственно, 20 минут тому назад было сказано. Посмотрим, как это будет разворачиваться дальше. Ну, действительно это вполне беспрецедентная вещь. И как-то важно понимать, какова будет реакция на это российских властей, какова будет реакция Кремля, будет ли и дальше молчать по этому поводу Путин, который, собственно, этого джина выпустил из бутылки. Посмотрим, как это будет развиваться дальше. 

Тем временем давайте еще все-таки какие-то события этой недели, хотя они, конечно, блекнут, так сказать, и меркнут перед вот этой хроникой, которая происходит прямо сейчас. Две важные организации объявлены нежелательными в России на этой неделе. 

Это правозащитная группа «Агора», чрезвычайно важная для защиты всех гражданских активистов, правозащитников, журналистов, которые подвергаются сейчас репрессиям в России. Правозащитная группа ведет колоссальную работу и, по существу, бесплатно защищает огромное количество людей, дает консультации, анализирует новое законодательство. 

Так что это не просто какая-то НКО, которая там занимается какой-то милой благотворительностью, а это активный, ежедневный участник политического сопротивления сегодня. И это те самые люди, которые обеспечивают, так сказать, какой-то юридический тыл огромному количеству людей, которые пытаются продолжать работать, которые пытаются продолжать высказываться, писать, анализировать, создавать какие-то смыслы, что называется, глядя на то, что происходит сегодня в России. Все эти люди нуждаются в помощи. И вот именно «Агора» им помогает. И именно за это «Агора» объявлена нежелательной. 

Да, собственно, обвинение заключается в том, что «в своей деятельности эта организация делает акцент на освещении и тиражировании фактов якобы ущемления прав и свобод граждан России, оказании юридической помощи оппозиционерам с выраженной антироссийской позицией». То есть вина организации в том, что она оказывает юридическую помощь. И это формальное обоснование, которое формально содержится. Эта формулировка в официальном заключении, в объяснении того, почему эта организация объявлена нежелательной. Потому что она оказывает юридическую помощь «оппозиционерам с выраженной антироссийской позицией». Ну, действительно.

Интересно, а какую еще помощь нельзя оказывать оппозиционерам с выраженной антироссийской позицией? Окна можно мыть в их квартирах? А услуги такси можно им предоставлять? А можно им продавать авиабилеты, если у них выраженная антироссийская позиция? А можно ли оказывать им медицинскую помощь, можно ли учить их детей, можно ли выплачивать им пенсии, можно ли лечить их родителей? Это все же ведь какая-то помощь, такая же законная помощь, как и юридическая помощь. Если нельзя оказывать юридическую помощь, это нежелательно для России, то, может быть, разные другие виды помощи оказывать нельзя? 

Вот, собственно, та логика, которая вытекает из этого решения. И вот, собственно, та бездна, в которую провалились остатки российского государства по мере формирования этого тоталитарного режима. Законные виды помощи гражданам оказываются вне закона, ну вот начиная с юридической помощи. Юридическая помощь важнейшая на самом деле, наравне, я бы сказал, с медицинской. Собственно, что нужно человеку для жизни? Ему нужно здоровье и справедливость, здоровье и закон. Вот одно уже объявлено, собственно, невозможным и противозаконным. 

Вторая организация, которая оказалась нежелательной, – это Всемирный фонд дикой природы. И тоже нельзя относиться к этому как к чему-то академическому: вот какие-то люди, которые какими-то медведиками, какими-то тигрятами, какими-то суслятами и какими-то птичками занимаются, как-то вот их охраняют, о них заботятся и беспокоятся. 

Нет. На самом деле это организация, которая действительно стояла на пути разграбления российских природных ресурсов и прежде всего варварского их уничтожения. И в этом заключается конфликт с ними, это совершенно очевидно. Варварского их уничтожения там, где разрабатываются полезные ископаемые, прежде всего на севере России и на востоке России, там, где огромные территории, по существу, оказались отданными на откуп крупным корпорациям, которые занимаются там разработкой нефтяных, газовых ресурсов, угля, разного рода руд, золота и всякого такого прочего. Недра очень богаты российские там, на севере и на востоке. И все это происходило с варварским уничтожением среды. 

И именно потому, что Всемирный фонд дикой природы вместе с Гринписом и вместе с еще несколькими организациями оказался той силой, которая противостояла этому, именно этим они и заслужили это звание нежелательных, теперь уже не просто иностранных агентов. Иностранными агентами они были объявлены довольно давно. Мне кажется, еще осенью прошлого года или, может быть, даже весной прошлого года. Ну, в общем, давно. А теперь вот, значит, статус нежелательных. 

И опять это совершенно, в общем, прямо сказано, что это делается для того, чтобы не допустить их противодействие тем крупным российским компаниям, олигархическим компаниям, которые стоят на пути у этого грабежа. 

Давайте посмотрим еще какие-то новости. Нет, последняя новость по-прежнему 22:39. И сейчас посмотрим, что есть еще, не появилось ли каких-то еще свежих сообщений по этой части. Давайте я пойду к вопросам. Я думаю, что это будет справедливо, если я попытаюсь ответить на вопросы. Здесь я обращаюсь к моим помощникам, которые мне эти вопросы присылают. Ну, извините, про батискаф сейчас говорить не буду. Как-то не до батискафа. 

«Реально ли это междоусобица или спектакль для ВСУ?» 

Я полагаю, что реально. А почему это, собственно, может быть спектаклем для ВСУ? ВСУ, что, сейчас как-то отвесит челюсть и как-то будет в изумлении наблюдать за тем, что происходит в России, что ли? Как вы себе представляете? Каким образом это можно устроить для ВСУ так, чтобы сбить ВСУ с панталыку? ВСУ прекратит свое наступление? Или ВСУ сейчас бросится на помощь Пригожину? Или что еще, собственно, может быть? Вы знаете, это такая чистая конспирология, которая не выдерживает просто обычной проверки логикой, так скажем. 

Смешной вопрос. «Музеи Кремля закрыли для туристов с завтрашнего дня. А что случилось?» 

Ну, вообще, удивительно, что музеи Кремля до сих пор работают с той паранойей и с тем бесконечным страхом за себя, который демонстрируют Путин и его ближайшее окружение. Вообще, удивительно, что до сих пор в Кремль кого-то пускали. 

В Москве уже, как я понимаю, бесконечно отключают GPS ровно для того, чтобы невозможно было отслеживать какие-то перемещения, или для того, чтобы невозможно было управлять возможными летательными аппаратами и так далее. Все это приводит к нарушению жизни города, потому что огромное количество городских служб, начиная от общественного транспорта, между прочим, работает с постоянным использованием GPS. 

Но это просто такое демонстративное, публичное свидетельство трусости. Ну, понятно, что они закрывают передвижение по тем местам, где вообще обитает российская власть. Я думаю, что можно ожидать и каких-то более решительных мер, включая там блокирование московского центра для передвижения и так далее. 

Ну что, жду ваших вопросов. Пожалуйста. Работает наш чат. И сейчас самое время. Я вижу какое-то обсуждение того, что я говорю. Тут особенно не на что пока отвечать. 

«Ясное дело, что Пригожин узнал, что с ним решено покончить, и сработал на опережение. Думаю, удастся его ликвидировать и мятеж подавить, даже если он сегодня блефует». 

Что вы имеете в виду? Что сегодняшнее заявление утреннее было работой на опережение? Не думаю. Мне кажется, что это скорее логическое продолжение его общей атаки, а не какое-то предварительное действие в ожидании этого удара по лагерю. Если бы он этого удара ждал, то я думаю, что никакого бы лагеря не было. Совершенно естественно, что силы вагнеровские снялись бы с места заранее и не оставались бы там. 

Вот это, кстати, я думаю, мы увидим завтра. Это мы сможем понять по информации о перемещении этих самых вагнеровских сил, когда они начали двигаться с места на место. Если они начали двигаться до этого удара, то это значит, что его ждали, это значит, что у Пригожина была информация о готовящейся атаке на него, и тогда, может быть, это его заявление там в какой-то части было подготовлено для этого. Но не думаю. Мне кажется, что это было достаточно внезапно. 

«Пригожина просто перекупила Украина». 

Я бы это в таких словах не описывал, но теоретическую возможность сговора Пригожина с украинскими вооруженными силами я не стал бы отрицать, не стал бы заведомо считать невозможной. Пригожин – человек хитрый. Мы в этом уже многократно убедились. Пригожин – человек с чрезвычайно, я бы сказал, пластичной психикой. Пригожин работает, несомненно, сам на себя. Мы тоже много раз про это говорили. И если потребуется спасать свою шкуру таким образом, он будет спасать свою шкуру таким образом. 

И знаете, я его за это не буду осуждать. Я бы предпочел увидеть Пригожина, перешедшим через линию фронта и таким образом выключенным из военных действий, чем Пригожина, лояльного Кремлю, лояльного власти, договорившегося с Шойгу или даже не договорившегося с Шойгу, но продолжающего военные действия на российской стране. Это совершенно никому не нужно. Это фактор войны. А Пригожин, переходящий через линию фронта, – это фактор, который приближает конец этой войны. 

«Кто мог принять решение ударить по лагерю “Вагнера”?» 

Я понимаю, на что вы намекаете. Я совершенно не уверен, что для этого нужен был Путин, для решения ударить по лагерю «Вагнера». Вот такого рода решение вполне может быть принято на уровне армейского руководства. Не вижу здесь большой проблемы. Речь идет о нескольких вертолетах. Это же не какая-то масштабная атака. Это два вертолета. Иди уследи за ними. Сколько там принимало участие в этом ударе? Одна батарея или еще что-нибудь такое. Нет, такого рода решения в Кремле не принимаются. 

«Пригожин, переходящий через линию фронта, – это уже предательство». 

Знаете, Максим Голубев, а я считаю предательством участие в этой агрессии. Я считаю, что всякая военная часть, которая подчиняется сегодня Путину и которая участвует в атаке на Украину, предает интересы России, она действует против интересов России. Так же, как Путин действует против интересов России. Любой военный, который соглашается участвовать в этой агрессии сегодня, – это человек, который лишает Россию будущего. Вот так нужно ставить вопрос. И предает будущее России именно он. Так что я в данном случае это слово не применял бы так, как вы его используете. 

«Так что, нас ждет власть кувалдоносцев?» 

Но, во-первых, кого нас? Я думаю, я тоже много раз про это говорил, что период анархии в России неизбежен. Война – слишком страшное событие. И то разрушение, которое нанес Путин России, слишком велико, чтобы можно было обойтись без периода хаоса. Прежде чем в том государстве, которое образуется на месте сегодняшней России… Я уверен, что это не будет сегодняшняя Россия, так сказать, в ее естественном продолжении, а будет что-то на этом месте. Я тоже много раз объяснял, почему я так думаю. Так вот, эта власть не сможет утвердиться без периода междоусобицы. В какой-то форме он обязательно будет. 

Будет ли там каким-то образом участвовать то, что вы называете «кувалдоносцами»? Уголовники, несомненно, будут. Совершенно очевидно, что уголовники – это важная, так сказать, сила любой гражданской войны. Совершенно ясно. 

«Если Пригожин убьет Путина и сядет на трон, политика России будет более рациональной, менее безумной». 

Ну, как вам сказать, в медицинском смысле менее безумной. Да, я думаю, что будет менее безумной. Но Пригожин, несомненно, личность террористического склада. Пригожин – это человек, для которого человеческая жизнь ничего не стоит. Впрочем, она и для Путина ничего не стоит. Пригожин – это человек, который строит свою власть и свое влияние над людьми исключительно на страхе, причем на угрозе убийства, на угрозе смерти. Так что, знаете, выбор этот на самом деле ничего хорошего для вас и для нас не содержит. 

Такой же точно вопрос: «Кто лучше: Путин или Пригожин?» 

Оба хуже. Один террорист и другой террорист, один убийца и другой убийца. Один – человек, разжигающий войну; другой – человек, бросающий в эту войну все новые и новые человеческие тела. 

«Голосовые сообщения Пригожина были записаны заранее, и сейчас идет исполнение продуманного плана». 

Ну, это ваша фантазия, это ваша конспирология. У вас нет никаких оснований, Антон Мазуров, так считать, у вас нет никакой информации для того, чтобы это утверждать. Вы это выдумали из головы. Ну, выдумывайте дальше. 

Ну вот. Хорошо. Остановимся на этом. Я не знаю, как будут развиваться события. Я вообще не исключаю, что, может быть, нам с вами придется вернуться в этот эфир сегодня ночью или завтра утром, или завтра в течение дня, если в России будут происходить какие-то события, которые по-настоящему меняют расстановку сил, меняют продолжение этой истории, меняют ход этой войны. Если оно будет того стоить, мы с вами встретимся и поговорим. В конце концов, это несложно. 

Пока давайте прервемся. Мне кажется, что мы достаточно уже в эфире, больше полутора часов. Я вас всех благодарю. Благодарю за то, что вы оставались все это время здесь. Благодарю за то, что вы накидали мне лайков. Я надеюсь, что вы их добавите еще. Я вижу, что и Суперчат работал за время этого стрима. Я вижу, что и подписки были. Я вижу, что и пожертвования были. Пожалуйста, не уходите далеко от Ютюб-канала Сергея Пархоменко. Здесь будет еще много интересных разговоров. Если надо, и экспертов разных позовем. Друзей у меня много умных, есть с кем поговорить. Так что будем строить нашу работу и наши эфиры в зависимости от дальнейшего развития событий, если оно будет того стоить. 

Спасибо вам большое! Я Сергей Пархоменко. Это был прямой эфир «Сути событий». Наблюдаем с вами дальше за развитием этой удивительной эпопеи и смотрим, чем она будет продолжаться. Будьте здоровы. Всего хорошего. До свидания!