«Статус» с Екатериной Шульман
Президентские выборы, как к ним ни относись, надвигаются. Если все пройдет совсем спокойно, они распояшутся — это мое предположение. Поэтому каким-то образом можно придумать схему, которая делает это электоральное мероприятие менее гладким для организаторов…
Поддержать канал «Живой гвоздь»
М.КУРНИКОВ: Здравствуйте! В эфире программа «Статус» сразу на трех каналах: канале «Bild на русском», канале Екатерины Шульман, вот пожалуйста!..
Е.ШУЛЬМАН: Добрый вечер!
М.КУРНИКОВ: И на канале «Живой гвоздь». Я призываю вас, как всегда, поставить три лайка этому видео, потому что есть такая возможность. А мы планируем сегодня все-все успеть, поэтому сразу переходим к первой рубрике.
НЕ НОВОСТИ, НО СОБЫТИЯ.
М.КУРНИКОВ: С каких событий начнете?
Е.ШУЛЬМАН: Как обычно, с тех, о которых мы продолжаем говорить и впуска в выпуск. Мы предлагаем всяческие интеллектуальные усилия для того, чтобы оставаться внутри календаря, которому действует российская государственная и в широком смысле властная машина для того, чтоб понимать ее действия и пытаться как-то их прогнозировать.
Что нас сейчас на календаре? Потому что государственный календарь, от отличается от общечеловеческого.
М.КУРНИКОВ: Ох, много что у них отличается от общечеловеческого.
Е.ШУЛЬМАН: У нас закончились выборные компании… хорошо, электоральные мероприятия у нас закончились. Да, много чего у них отличается. Анатомия тоже, говорят, несколько иная. Но в это мы углубляться пока не будем.
Итак выборная кампания завершилась. С точки зрения организаторов можно быть довольными. Были некоторые шероховатости, но в целом, кому было дадено переизбраться, переизбрались.
Теперь у нас следующее общегосударственное мероприятие — это начало осеннего призыва, о котором мы неоднократно говорили и он начинается 1 октября, уже совсем скоро. И продолжаться он будет до 31 декабря 2023 года.
Далее начинается 2024 года, основное событие которого это плебисцитарное мероприятие, также известное публике как выборы, каковое должно состояться в марте 24-го года. Всё это очень близко. Почему нам важно за этим следить? Потому что чем ближе к началу призыва, тем меньше масштабной мобилизации, потому что система не может проводить два мероприятия зараз. Более того, чем ближе к президентским выборам, тем также маловероятны любые действия государственные, которые могут людей, избирателей, электорат, население как-то взволновать, ажитирвоать и сделать недовольными.
Но, как только закончится этот плебисцит долгожданный, когда/если он закончится по замыслу организаторов демонстрацией каких-то десятков миллионов голосов, которые они изобразят, и, соответственно, пассивной акцепцией этих результатов внутри Российской Федерации. Что будет, кстати, снаружи Российской Федерации, тоже интересно, потому что это будут выборы, проходящие в том числе, и на территориях, не признанных никем частью Российской Федерации, поэтому мы будем с интересом будем ждать, что у нас Евросоюз или США заявят, они как вообще, считают результатом, а, соответственно, инкумбента переизбравшимся или не считают, или мы переходим в фазу, так скажем, Лукашенко.
М.КУРНИКОВ: Беларусизации.
Е.ШУЛЬМАН: Совершенно верно. Как известно Беларусь, республика-сестра приблизительно на полтора-два года опережает Российскую Федерацию в своем политическом развитии.
Но это вовне. На самом деле, систему больше интересует то, что внутри. Внутри, если не произойдет ничего неожиданного, ничего не предсказуемого ни во время кампании, ни после нее, то можно будет всей машиной выдохнуть. А выдохнув, можно думать о каких-то уже иных, более амбициозных целях. Поэтому пока что наши наблюдения подтверждаются эмпирически. Мы рассматривали опыт предыдущей активной волны мобилизации как травматический для системы, как ею воспринимаемый в качестве неудачного, опасного и говорили о том, что она будет искать какие-то иные инструменты, чтобы к этому снова не прибегать. Оказались правы. Так ровно и происходит, эти альтернативные инструменты многочисленные мы перечисляли, кстати, сегодня еще об одной новации тоже поговорим.
Но, как только выборы пройдут, вероятность чего-то — опять же прошу прощения за неопределенность своих выражений — как мобилизации, так, например, каких-то мер по ограничению на выезд, которые могут быть связаны с мобилизацией или новых наступлений силами, уж не знаю, кого, чего (в этом не разбираюсь) возрастает. Из этого не следует, что это непременно произойдет, но вероятность после марта будет выше, чем вероятность до марта.
М.КУРНИКОВ: И, соответственно, что это не обязательно, что до марта не произойдет, но чем ближе к марту, вероятность этого уменьшается.
Е.ШУЛЬМАН: Совершенно верно. Мы до этого не говорили, не будет никакой мобилизации, мы точно знаем — инфа 100%, — что вероятность мала, и она, действительно, снижается. Будет она снижаться после 1 октября, потому что две процедуры системе не вынести и, конечно, чем ближе к президентским выборам, тем меньше нужно людей волновать.
Это общая рамка, которую очень полезно держать в голове. Кстати, интересно, что наш знаменитый рейтинг тревожности окружающих, о котором мы так часто говорим, за последнюю неделю демонстрирует не столько рост не тревожных настроений, сколько снижение тревожных. То есть уменьшается на 4% уменьшилось за неделю количество людей, которые отметили, что окружающие люди тревожны. Не так сильно выросло количество людей, которые говорят, что окружающие спокойны.
По моей версии, мне кажется, что это ощущение, что сейчас еще некоторое время ничего особо страшного не произойдет, на это влияет. Эти декларации депутата Картаполова, которые мы в прошлый цитировали о том, что мобилизованные не вернутся никогда, им только, может быть, разрешат сходить в отпуск, они бьют в самое сердце самих мобилизованных и их родственников, но это все же меньшинство. Для остальных людей это какое сообщение, как оно считается? Эти, которых уже похватали, они там и останутся. Ну, что делать, судьба у них такая. А нас не возьмут, за нами не придут. Это может способствовать снижение тревожности.
М.КУРНИКОВ: Это мы должны осмыслить, для этого у нас есть реклама, сразу после этого возвращаемся в студию.
Е.ШУЛЬМАН: Реклама нам дана для осмысления.
РЕКЛАМА
Е.ШУЛЬМАН: Скажите, Максим Владимирович, как часто вы думаете о Римской империи?
М.КУРНИКОВ: Да прямо вот сейчас думаю. Потому что как раз shop.diletant.media предлагает две книги: «Жизнь двенадцати цезарей и регионы Рима». Соответственно, если вы зайдете на shop.diletant.media, то можете купить, будете, по крайней мере, несколько дней, пока будете читать, думать о Римской империи. Ну, мы продолжаем, думаем о другой империи.
Е.ШУЛЬМАН: «Жизнь двенадцати цезарей», я надеюсь, в переводе Гаспарова Михаила Леонидовича.
М.КУРНИКОВ: Я сейчас проверю.
Е.ШУЛЬМАН: Я начну пока сейчас про наши регионы, а вы посмотрите насчет перевода. Это самый лучший перевод, какой только бывает. А мы переходим…
М.КУРНИКОВ: К другой империи.
Е.ШУЛЬМАН: Николай Платонович Патрушев, один из любимых наших авторов опубликовал недавно статью в журнале «Разведчик». Вот вы не читаете такие вещи, а я читаю. Она посвящена, как у него написано, распаду империй-паразитов.
Так вот, к нашим легионам. «Вар, вар, верни мне мои легионы!». Мы, если помните, когда наблюдали за последствиями пригожинского «бунта выходного дня», говорили, что у нас была стадия наказания невиновных и стадии награждения непричастных, которая даже шла впереди.
И среди этих награждаемых непричастных первой была «Росгвардия». Мы ее назвали тогда скрытым, но центральным бенефициаром всего происходящего.
М.КУРНИКОВ: Кому выгодно?
Е.ШУЛЬМАН: Совершенно верно, Cui bono? — говорим мы, продолжая думать о Римской империи. Многие думают, что Генштаб и МО как-то приобрело, но они, что называется, отбились от врага и теперь поглощают куски пригожинской империи, которые могут быть поглощены военными средствами.
Но Росгвардия, во-первых, сразу получила личную похвалу от президента, она своей грудью защитила, оказывается, Москву от врага. Какой грудью, где защитила, не очень понятно, но, видимо, что-то в этом роде было, просто нам незаметно.
Кроме того мы помним, что еще в завершившуюся прошлую сессию она получила, во-первых, право на тяжелое вооружение. Во-вторых, она перехватила у МВД, поглотила буквально недружественное его единственное оставшееся подразделение — этот оряды «Гром», которые в свою очередь МВД достались от Службы по контролю за оборотом наркотиков. И вот, собственно, по исключению из состава Внутренних войск, ОМОНа и СОБРа — это были их единственные войска, — все это перешло в Росгвардию.
Не успело начаться нынешняя осенняя сессия Государственной думы, как авторитетный коллектив авторов, я бы сказала, синклит, в том числе, два наших депутата любимых этого созыва — Картаполов и Пискарев (комитет по обороне, комитет по безопасности) с другими товарищами — вносят целый пакет из 5 законопроектов. Изменения в разные законодательные акты Российской Федерации от закона о Росгвардии до Уголовного кодекса,КоАПа и Трудового кодекса, смысл которых состоит в следующем. Теперь Росгвардия аналогично с МО может иметь в своем составе добровольческие формирования, привлекать добровольцев, создавать такого рода отряды для выполнения отдельных задач в области обороны в период проведения мобилизации. Обратите внимание на эту формулировку, почему это важно. Мобилизация не закончена, пока ее не закончили. Велика вероятность того, что она будет если не вечной, то почти такой же долгой, как и сама СВО.
Кроме того эти добровольцы сами не могут быть дискредитированы или компрометированы, как и все наши военнослужащие. То есть вы нынче не ведомства, если вас нет своей собственной статьи КоАПе и в УК. Эти статьи совершенно аналогичны статья о дискредитации Вооруженных сил, и, соответственно, добровольческих формирований в составе вооруженных сил.
В пояснительной записке, естественно, говорится, что все это необходимо, потому что «Росгвардия» принимает непосредственное участие в СВО, проводимой на территории Украины, ЛНР, ДНР, Запорожской и Херсонской областей, но при этом поражено в правах.
Что касается участия Росгвардии, то о нем мы можем судить по статистике потерь, насколько она нам доступна. Потери Росгвардии были чрезвычайно высоки в первый месяц войны. Вот когда они поехали туда на парад, когда предполагалось, что основная боевая задача будет состоять в подавлении какого-то гражданского протеста, которых возникнет в украинских городах и весях, то они туда и направились и в довольно значительных количествах там и полегли.
М.КУРНИКОВ: Надо еще отметить, что при тех отступлениях, которые случаются и захвате документов российских войск, видно, что, действительно, части подразделения бывают недалеко от линии фронта, понимаете, охраняют какие-то аэродромы, что-нибудь в этом духе. То есть они там есть. Документы, по крайней мере, об этом говорят.
Е.ШУЛЬМАН: О’кей. Я не отрицаю, что они там есть. Но, судя по статистике потерь, насколько мы можем о них судить после марта 22-го года потери Росгвардии резко пошли вниз и продолжают оставаться довольно небольшими по сравнению с потерями, которые несет, например, МО.
При этом трудно не сделать при этом вывод, что в условиях СВО самый дурак — тот, кто воюет. Вот им ничего не достается, кроме земли сырой и также всяческих претензий, что они воюют недостаточно хорошо. Кто держится на максимальном удалении от линии боесоприкосновения, тот чувствует себя наилучшим возможным образом. Тут, конечно, Росгвардию мы поздравляем, она, между прочим, и пиар-кампании свои проводит не без настойчивости и некоторого даже изящества. У нее есть громогласный представитель в Государственной думе — это депутат Хинштейн, бывший пресс-секретарь Золотова.
Кстати говоря, к вопросу об изяществе пиар-кампании, в отличие, например, от того же МО, у Росгвардии хватает ума не показывать своего начальника. Он сам появляется чрезвычайно редко. Обратили внимание? У Росгвардии вообще нет какого-то лица. Это, может быть, с точки зрения public relations не очень хорошо, но это хорошо в условиях, когда твое лицо не такое, которым можно порадовать кого бы то ни было, а так оно даже и лучше. Нет какого-то живого символа, нету и потенциальной мишени.
М.КУРНИКОВ: А вы слышали, как он поет?
Е.ШУЛЬМАН: Вы слыхали, как поют дрозды…
М.КУРНИКОВ: Знаете, я видел в интернете. Это незабываемое зрелище. Но это было давно, больше не повторяет. Опять же делает выводы.
Е.ШУЛЬМАН: Помните, как он с обращениями выступал, Навального на дуэль вызвал — вот это всё. Всё это прекратилось. Тут мы тоже в этом отношении одобряем руководство Росгвардии.
М.КУРНИКОВ: Пока мы далеко от Государственной думы не отошли. По поводу как раз Картополова и Пискарева, можем ли мы говорить, что это новые фронтмены Государственной думы, что это новые Клишас с Крашенинниковым?
Е.ШУЛЬМАН: Ну, Клишас с Крашенинниковым сейчас обидятся, потому что они тоже фронтмены в своем роде и никуда не деваются. Клишаса мы сегодня помянем. Но, конечно, учитывая милитари-направление всего нашего законотворчества представители МО, лоббисты будут иметь лучший провенанс, чем кто-нибудь другой. Конечно, Картаполов, Пискарев, Гурулев, Соболев, тоже член комитета по обороне — это все наши любимые люди.
Есть менее заметные фигуры, которые при этом является очень активными и эффективными законотворцами, то есть не просто людьми, которые много вносят, но и людьми, чье вносимое довольно быстро принимается. Например, Яна Лантрапова такая есть, юная депутат от «Справедливой России». Каждая ее инициатива заслуживает рассмотрение.
Мы говорили в прошлый раз, что у нас будет с бюджетом на 2024 год. Мы сетовали по поводу того, что он нам недоступен, вроде как до 1 октября обещали внести, пока не внесли. В то время, как иностранные СМИ, иностранные разведки ходят по Думе, как у себя по дому и, собственно, у них-то и есть всяческие данные. Подобная публикация последняя была — мы в прошлый раз ссылались на Reuters, а в этот раз у нас Bloomberg с выразительнейшей табличкой, которая сравнивает расходы в миллиардах рублей 23-го и 24-го года. Опять же, несмотря на всю секретность. Мы в прошлый раз говорили, что секретность нам парадоксальным образом помогает, потому что все обведенное этой рамкой, мы считаем расходами на оборону и/или безопасность.
Так вот, по их данным, по данным Bloomberg в 24-м году на национальную оборону, не включая безопасность, планируется потратить 10,8 миллиардов рублей. Это чудовищная сумма. Напомним, что в полностью военном 23-м, который от начала и до конца был посвящен войне, было 6,4. То есть 6,4 — 10,8.
М.КУРНИКОВ: То есть не в два раза, но близко.
Е.ШУЛЬМАН: Около того, в полтора, наверное.
Национальная безопасность растет, но не так зрелищно: 3,2 было, 3,5 стало. Подрастают расходы и на социальную политику…
М.КУРНИКОВ: Что-то мне подсказывает, как раз за счет обороны.
Е.ШУЛЬМАН: Выплаты, компенсации и так далее: 6,5 и 7,5. Тоже неплохо.
Что уменьшается — расходы на экономические статьи. Тут надо сказать, что графа «Национальная экономика» в бюджете подразумевает большей частью трансферы регионам, то есть выравнивание неравенства между регионами. Было: 4,5, стало — 3,9. Снижение ощутимое, но не радикальное.
И те же параметры остаются в графах «Образование» и «Здравоохранение»: 1,5 — 1,5; 1,6 — 1,6.
Мы сможем проверить или опровергнуть эти расчеты, когда у нас появится какой-нибудь проект бюджета, пока его у нас нету, поэтому цитируем иностранные СМИ.
Еще надо сказать, что по тем опросам, которыми мы располагаем, расходы на войну непопулярный удивительнейшим образом даже среди тех, кто поддерживает СВО.
Понимаете, последние данные проекта «Хроника», который мы много раз цитировали в эфире. От числа тех, кто поддерживает СВО, то есть хотели бы ее продолжения, не отменили бы ее, если бы имели такую возможность, там такие сочетанные маркеры, синдромы, которые позволяют вывести эту группу поддерживающих. Так вот 47% отрицательно отнеслись бы к увеличению расходов на армию за счет расходов на соцнужды. Вот этот великий баланс «социалка или война» почти неизменно вызывает в российском респонденте ответ: «Надо скорее тратить на социальную сферу».
То есть в общем виде вопрос: Куда следует расходовать государственные средства в первую очередь: на вооруженные силы или на социальную сферу, включая здравоохранение и образование? 37% говорят, что приоритетом должна быть армия, 47% говорят о том, что приоритетом должна быть социальная сфера.
То есть тут довольно ощутимое большинство, включая опять же провоенную публику, считает, что тратить надо на социалку.
М.КУРНИКОВ: Интересно, как у них причинно-следственная связь работает, но это уже другая тема.
Е.ШУЛЬМАН: Опрос — это не экзамен. Тут нельзя сказать человеку, что «вы как-то нелогично рассуждаете». Ну, как рассуждает, так рассуждает. Он думает, что воевать надо, но деньги на это тратить не надо — ну, вот такое. И вообще всем надо жить мирно и тратить на здравоохранение и образование, но также хорошо откусить у соседа кусок территории, потому что сосед какой-то не такой. Это все сочетается в одной голове достаточно безболезненно.
М.КУРНИКОВ: Давайте мы здесь снова сделаем небольшую паузу, потом вернемся в студию.
РЕКЛАМА
М.КУРНИКОВ: А мы продолжаем эфир, кстати говоря, еще и таким образом, что смотрим и любуемся на картинку, которую нам подготовил для эфира Егор Жгун. Каждую неделю будем презентовать вам по одной. Естественно, в мерче нашем эти картинки тоже появляются. Наслаждайтесь.
Е.ШУЛЬМАН: Всякое сходство с реальными персонажами является плодом фантазий художника.
М.КУРНИКОВ: Абсолютно.
Е.ШУЛЬМАН: Итак, бюджет, военные расходы, отношение к военным расходам. Я подозреваю, что бюджет 24-го года будет напротив рекламироваться как чрезвычайно социальный. Мы прошлый раз уже цитировали обещание вице-спикера Государственной думы о выдающемся подъеме МРОТ, который в этом бюджете предполагается. Кроме того интересно, что сессия еще толком не началась, но целый ряд депутатов из малых фракций вносят всякие социально ориентированные инициативы, которые представляют интерес вот, по какой причине. Сами по себе они приняты не будут, но что-то похожее, а, может быть, то же самое будет от «Единой России» внесено и, скорей всего, принято. Какие морковки, какие пряники, наряду с кнутами могут быть предусмотрены у нас в новом бюджетом сезоне?
Элдэпээровская инициатива: Оплата труда работников, работающих на полной ставке устанавливается на уровне не ниже 2,5 МРОТ. То есть если вы учитель, то меньше 2,5 МРОТ вы не можете получать. Сколько это, мы посчитали. МРОТ ( с 1 июля у нас было некоторое повышение) составляет 17 866 рублей. Таким образом, умножая их на 2,5 эти рубли, мы получаем 44 665 — это полна ставка учителя в Российской Федерации. Это обещание.
М.КУРНИКОВ: Вспоминая некоторые предыдущие, например, майские указы и так далее, и как потом вся страна мучительно, долгие годы шла к выполнению этих майских указов. Ну, вот примут они такой закон. Значит ли это автоматическое перемещение этих средств в кошельки учителей?
Е.ШУЛЬМАН: Трудно сказать. Может быть, они придумают, что люди будут не на полную ставку… Ты будешь не на полной ставке, а 1,9, и тогда тебе можно платить по-прежнему 25 тысяч рублей.
Я не знаю, мы к чему сейчас клоним эти рассуждения? К тому, что сезон морковок каких-то все равно должен настать. Путь это будут вяленькие, чахленькие, может быть, кто-то их погрыз уже, какой-нибудь червячок, но все-таки их должны предъявить гражданам так же, как и пряники. То есть не только синяки и шишки, но и пироги и пышки.
Или, например, такая инициатива группы депутатов от фракции ЛДПР: «Лица, осуществляющие уход за ребенком, получающие пособие, имеют у нас сейчас право работать на условиях неполного рабочего времени или на дому, им также хотят предоставить право работать дистанционно, не теряя право на пособие. Такие, например, предложения.
Мы будем дальше следить за этим всем, потому что социальная сфера — это важно, кроме того, что-то в этом духе будет материализовываться во время прохождения бюджетного процесса.
Далее, кроме того, чтобы раздавать гражданам денежки, даже небольшие, нужно позаботиться о том, чтобы было, откуда эти денежки брать. Мы в нашем законотворческом процессе и в декларациях официальных лиц видим некоторое стремление, скажем, у экспортеров нефти позабирать их денежки побольше или даже прикрутить немножко возврат НДС, это священную корову нашего всего финансового устройства. Или устроить большую (или небольшую), точечную деприватизацию.
Мы довольно внимательно следим за этим процессом. И вот сейчас внезапно мы в одном из тех источников, которые мы особенно любим и за которыми следим, видим, как этот процесс рассматривается и декларируется со стороны самих организаторов. Что произошло?
М.КУРНИКОВ: Догадываюсь, что будете говорить о Генпрокуроре.
Е.ШУЛЬМАН: Совершенно верно, о нем. А помните, что это тот единственный человек, чье выступление было вырезано из записи знаменитого заседания Совета безопасности 21 февраля 22-го года. Что он там говорил, неизвестно.
М.КУРНИКОВ: Выгнали за зверства из гестапо.
Е.ШУЛЬМАН: Думаете, он какую-то чрезвычайную свирепость декларировал?
Как бы то ни было Генпрокуратура основной инициатор тех исков, которые приводят к изъятию собственности под предлогом того, что приватизация когда-то, в 90-е была проведена неправильно.
И вот пошел он к президенту буквально вчера. Смотрим стенограмму на сайте kremlin.ru. Повторяю, что открытые источники наше всё.
Что говорит Игорь Краснов, Генеральный прокурор? Он отчитывается, то есть он хвалится этим — вот это его выдающееся достижение. И надо сказать, что президент ему, судя по той же стенограмме, говорит, какой он молодец, в смысле Краснов.
Итак, «В рамках деофшоризации российской экономики, а также защиты интересов государственной собственности судами удовлетворено свыше 24 тысяч наших исков, — мы с вами табличку вели, у нас было 25, например, кейсов, — касающихся незаконной утраты государственной собственности, на сумму более 187 млрд рублей. Средствами надзора мы также добились выхода из под иностранного контроля ряда стратегических ключевых предприятий, которые имеют существенное значение для экономики и безопасности нашей страны».
Как именно они добились именно средствами надзора, понять не всегда легко, потому что собственники этих предприятий в большинстве случаев ушли из России сами. Ну, может быть, они ушли, не выдержав надзора. Прокуратура так пристально на них смотрела, что они решили, лучше уйти.
Что у нас из этого видно? Деофшоризация — она проходит. Незаконная утрата государственной собственности — это, собственно, деприватизация и есть, хотя это слово не произносится. Также стратегические предприятия не должны находиться под иностранным контролем. В этой норме, кстати, нет ничего нового. У нас закон о стратегических предприятиях в начале десятых был принят. То есть у нас иностранцы вообще не должны ничем таким владеть, но, видите, продолжают.
Тут, кстати, под иностранцами могут подразумеваться не какие-то иностранные иностранцы, а, например, наши с вами сограждане, имеющие гражданство или ВНЖ каких-то других стран. Их тоже будут избавлять от страшного груза собственности, которая им ни для чего не нужна, а государству нужнее.
Вот так незаметно развиваются те процессы, о которых сломано столько копий в публицистике 90-х годов: Пересмотр итогов приватизации приведет… к чему-то он приведет ужасному. Как видите, пересмотр происходит. 24 тысячи — это немало. 187 миллиардов рублей — это тоже многовато, это серьезная сумма. И ничего, социальная стабильность никак не пострадала пока.
В каком месте у нас еще не страдает стабильность, а только укрепляется? В кадровой работе. Несколько кадровых новостей, которые не то чтобы знаменательны сами по себе, сколько демонстрируют нам, до какой степени система остается собой.
У нас происходят революционные события. Россия воюет со всем белым светушком, противостоит НАТО, проводит деофшоризацию и добивается «когнитивного суверенитета» — это мой новый любимый термин, надо будет ему рубрику посвятить: «Когнитивный суверенитет». Это когда вы внутри своей головы исключительно пребываете, а с внешним миром не контактируете.
Вот это всё происходит. По идее такого масштаба изменения должны бы сопровождаться приходом новых людей, каких-то матросов революционных, какого-то РАППа, этих левых граждан в литературе и искусстве, комиссаров в пыльных или не пыльных шлемах, какой-то новой крови. Но особенность нашей консервативной революции охранительной, особенности нашего периода реакции, как это называлось раньше в учебниках истории, состоит в том, что вся движуха приходит силами и руками тех людей, которые лет 30 уже сидят на своих должностях.
Более того, даже когда у нас новые регионы, по мнению Российской Федерации, входят в ее состав — никто другой не разделяет ее мнения, но ей так кажется — представляют их не люди из этих новых регионов — еще раз повторю свой предыдущий вывод, точнее наблюдение: самые дураки — это те, кто воюет, им не достается вообще ничего, достается все совершенно другим людям, — так вот представляют их не люди оттуда, свежие, из окопа…
М.КУРНИКОВ: А наши старые знакомые.
Е.ШУЛЬМАН: Совершенно верно! Которым ничто — ни мор, ни глад, ни трус — не мешают продвигаться по карьерной лестнице.
Совет Федерации у нас тоже вернулся из отпуска и утвердил Валерия Зорькина — вы удивитесь — на должность председателя Конституционного суда.
Он у нас в прошлый раз был утвержден 22 февраля 18-го года. Срок — 6 лет. То есть, в принципе, он до 24-го года сидит. Раньше эти переутверждения случались за несколько месяце до истечения срока полномочий. Сейчас это делается более заранее, уж не знаю, для чего. А то мало ли, что. Кандидату 80 лет, он тоже не мальчик. Затянешь — а потом глядишь, уже и не успеешь.
Совет Федерации, кстати, на этой сессии уже через некоторое время уже должен нам назначить дату президентских выборов. Мы все волнуемся, когда же она упадет, на какой роковой день.
Значит, Зорькин у нас, слава богу, будет председателем КС и будет публиковать статьи в «Российской газете», а мы их читаем с большим удовольствием. Мы не так его любим, как Николая Платоновича Патрушева, но мы тоже его всегда читаем, он любопытный такой публицист и цитирует иногда что-то странное. В одной статье он даже меня цитировал, причем какую-то цитату, которую я не произносила никогда. Да, было дело. Но это было, естественно, до 22-го года, сейчас уже ничего подобного невозможно.
В самом Совете Федерации некоторое обновление, но обновление… смена хрена на редьку — так бы я выразилась. Это русская пословица, в этом нет ничего неприличного. Это такие огородные овощи.
Так вот перестает быть сенатором Елена Мизулина. Как же без нее? Куда уходит, пока непонятно. Зато приходит в сенат такой свежий, новый человек как Дмитрий Рогозин, бывший глава «Роскосмоса». От подлечился, восстановил свою цельность, я надеюсь, и теперь будет сенатором от Запорожской области. Опять же, помяните мое слово, сенаторами от остальных воображаемых территорий тоже, что-то мне подсказывает, будут люди не те, которые до этого там сидели и вносили какие-то поправки в закон о гражданстве, которые не понравились сенатору Клишасу, что я думаю, окончательно убедило наше кадровое руководство, что доверять этим «гастарбайтерам» не стоит. Сенаторских кресел они не заслужили. Поэтому будут какие-то проверенные чрезвычайно кадры.
Кстати о здоровье. Помните Сергея Сокола, кандидата в руководители Хакассии?
М.КУРНИКОВ: О, да.
Е.ШУЛЬМАН: Он заболел и не смог баллотироваться. Но он выздоровел и теперь является председателем законодательного собрания Хакассии. У нас, таким образом, два мандата освободилось в Государственной думе. И, кстати, в Государственную думу возвращается старый наш знакомый депутат Сидякин. Помните такого, Александра Сидякина, ветерана, можно сказать, парламентской работы. Он же был…
М.КУРНИКОВ: После командировки в Башкортостан.
Е.ШУЛЬМАН: Совершенно верно. Надо сказать, он три года был, с 21-го года уже не является руководителем администрации президента Башкирии, а был он председателем ЦИКа партии «Единая Россия». Теперь он снова становится депутатом. То есть всех поздравляем с их замечательными новыми, старыми должностями.
Это все напоминает игру «Музыкальный стул», только количество стульев не уменьшается, а все эти люди ходят под музыку вокруг стульев, а когда музыка останавливается, они садятся. То есть они меняют стульчики, но сам особенно никак не меняется.
Иностранные агенты. Не можем не сказать. Новости о себе любимых. Как вы понимаете, иностранные агенты не спят, не только выполняют требования Минюста или не выполняют требования Минюста и судятся с ним, они еще образуют некоторую политическую общность, поскольку Минюст даровал им субъектность. Дураками надо быть, чтобы не воспользоваться ею.
Поэтому время от времени иностранные агенты как группа, как политическая группа интересов направляет обращение в разные парламенты с тем, чтобы предостеречь страны постсоветского пространства от повторения горького опыта России от какой-то адаптации этого нашего законодательного багажа.
Вообще то явление, когда автократии заимствуют друг у друга лучшие практики по удержанию власти, называется в политологии «авторитарным интернационалом» или «авторитарным взаимообучением». Об этом даже книжки интересные есть, как они друг у друга приемы заимствуют.
В марте этого года, если помните, Грузинский парламент рассматривал и пытался принять под инициативу правящей партии закон об иностранных агентах. Там было два: «О прозрачности иностранного влияния» и «О регистрации иностранных агентов». Там случились даже протесты.
Мы, группа иностранных агентов написали письмо типа «Не делайте так. посмотрите на нас и не делайте. Не вступайте на этот скользкий путь, потом: коготок увяз — всей птичке пропасть, лиха беда начало и прочее».
Конечно, после, не значит, по причине, но приятно, что мы внесли свой вклад в тот процесс, который кончился отзывом этих обоих законопроектов.
Далее Кыргызстан у нас тоже берет и рассматривает поправки в закон об НКО и поправки в Уголовный кодекс, предусматривающие введение понятия «иностранный представитель». Судя по наличию поправок в Уголовный кодекс, вы уже можете понять, что там косплей России носит более глубокий характер, чем, например, в случае с Грузией. Мы тоже написали письмо. Что дальше происходит? Дальше было интересно.
Заседание профильного комитета первый раз не состоялось, потому что на него пришел только один депутат, остальные не пришли. А далее, еще через недельку этот самый комитет профильный по правопорядку и борьбе с преступностью и взаимодействию коррупции снимает этот законопроект с повестки. Мы чрезвычайно приветствуем такого рода активность наших братье в Кыргызстане. Не принимайте этого ничего, потому что стоит только начать.
М.КУРНИКОВ: А что же про казахстанских братьев?
Е.ШУЛЬМАН: С ними тоже интересно. В Казахстане к нашему глубокому сожалению, существует соответствующее законодательство. Как бы считается, что его нету, потому что нет никаких санкций. Имплантация этого понятия «лица, получающие деньги и иное имущество от иностранных государств, организаций и лиц», оно идет через налоговое и финансовое законодательство. То есть если вы физлицо или юрлицо и получаете деньги из-за рубежа на ряд целей, как-то: юридическая помощь, консультирование, соцопросы, сбор, анализ и распространение информации, то вы должны подавать отчет в налоговую. Это ладно. Но государство эти реестры публикует. Этот закон был принят в 2020 году, и вот сейчас, после этого были приняты подзаконные акты, как это принято, и сейчас в сентябре такой реестр впервые был опубликован.
Там 240 физических и юридических лиц, что для Казахстана немало. В том числе, СМИ, например, представительство Reuters тоже там находится.
Опять же никакого поражения в правах пока нет. Нет плашечек, нет никаких иных ограничений. Но, как мы знаем очень хорошо, лиха беда начало.
М.КУРНИКОВ: У нас тоже сначала особенно ничего не было.
Е.ШУЛЬМАН: Совершенно верно, у нас в 13-м не было. И первые инициаторы говорили, что это вообще будет для коммерческих структур, в общем, много говорили всякой ерунды.
Не могу говорить за коллег иностранных агентов и обещать, что мы обязательно обратимся, напишем, но будем инициировать что-нибудь в этом направлении. Не повторяйте наших ошибок. Как говорил Петр Яковлевич Чаадаев, если Россия нужна для того, чтобы преподнести человечеству какой-то страшный урок, давайте хотя бы этим уроком воспользуемся. Дорогой ценой куплены эти выводы. Самые невинные инициативы по противодействию иностранному влиянию приводят в ад. Первый шаг сделали — и дальше вы катитесь туда по наклонной плоскости.
ОТЦЫ, ВЕЛИКИЕ ТЕОРЕТИКИ И ПРАКТИКИ
Е.ШУЛЬМАН: Отец наш сегодняшний упоминался уже в наших выпусках в связи с тем понятием, которое родственно понятию, рассматриваемому у нас сегодня. Это большой человек в современной социологии. Опять же прожил 92 года, всё, как мы любим. Просто один к одному, может быть, я подбираю их так. Зовут его Роберт Кинг Мертон — это социолог. Практически вся его научная карьера связана с Колумбийским университетом, профессором которого он был. Что интересно, сын его стал Нобелевским лауреатом по экономике. А самого его, Меер Роберт Школьник назвали при рождении Мейро Роберт Школьник, и родители его были эмигранты из Российской империи: Арон Школьник и Ида Расовская, уехали в 1904 году.
В общем, возникает ощущение, что биография великих людей в социальных науках 20-го века делится на две категории: родители успели уехать в Америку и родители не успели уехать в Америку. Пришлось уехать в Америку самому. Трудно не думать, что если бы в начале века в Российской империи не практиковали бы погромы в таких количествах и не поражали бы в правах представителей всяких этнических меньшинств, то все эти люди могли бы остаться там. И этот Школьник и сын его, были бы Нобелевскими лауреатами скажем, в нашу пользу, а не в пользу США.
М.КУРНИКОВ: Ну, в пользу человечества.
Е.ШУЛЬМАН: Хорошо, мы рады, что они вообще остались живы, получили образование и обогатили человечество теми многочисленными понятиями, некоторые из которых мы с вами перечислим. Но все равно обидно. Все это объясняется исключительно социально-политическими причинами. Счастлива та страна, которая принимает приехавших. Горе тем, от кого уезжают.
М.КУРНИКОВ: За что мы его любим, кроме возраста?
Е.ШУЛЬМАН: Да, кроме возраста, происхождения и девичьей фамилии. Мы любим его за вклад в мировую социальную науку, за основание теории структурного функционализма. Это звучит очень сложно, сейчас я объясню, на самом деле это очень простая штука. И мы этим подходом пользуемся, когда изучаем наши политические системы.
Что такое структурный функционализм? Мы рассматриваем социум, либо группы вокруг него, либо государственный аппарат, что угодно — армию — как структуру. То есть нечто, состоящее из элементов, но не сводимая к сумме этих элементов. Это структурный подход. Функционализм состоит в том, что мы этой системе, структуре в целом и каждому ее элементу задаем вопрос: «Что они делают?» То есть, какова их функция. Не вопрос, зачем они нужны, нравственно ли они поступают, соответствуют ли они идеалам демократии. Мы задаем, вопрос: «Что ты делаешь?» Вот эта гайка для чего? Если ее отвинтить, то будет — что? Что отвалится. Вообще вся система, она зачем. Это, собственно, и есть структурный функционализм. Сильно упрощаю, но нужно упрощать, чтобы было понятно.
Основные понятия структурного функционализма — это функция и дисфункция. Тоже все понятно. Функция — это те действия, которые служат саморегуляции системы и ее приспособлению к среде, потому что она в свою очередь находится в среде. То есть все, что способствует ее цельности и выживанию, — это функция. Все, что ослабляет саморегуляцию — это дисфункция. По этой причине, когда мы говорим о наших любимых автократиях, и нам говорят, что они, может быть, с ума сошли или они иррационально поступают. Мы говорим, что всё, что способствует удержанию власти — это функция. Все, что способствует потери власти — это дисфункция. Все остальное неважно. Это очень прочищает оптику, когда вы смотрите на вещи именно таким образом.
Также заслуга Мертона в ее работал по социологии преступности. Он социолог, который немножко криминолог или даже не немножко. Кода дойдем до «понятия», поговорим чуть более подробно. Пока просто скажем, что в отличие от подхода Ломброзо ( помните, у нас был Чезаре Ломброзо «Преступные типы»), который рассматривал преступность как производную от личных качеств. Ему мы тоже обязаны открытием, что многие преступники отличаются умственной отсталостью в разной форме, это правда. Подход Мертона состоит в том, что преступность — это социальное явление, и объясняется не только личными качествами преступника, сколько социальными условиями. Другое дело, что в одних и тех же социальных условиях один совершает преступление, другой не совершает. Обычно в здоровых социальных условиях совершает преступление тот, кто поглупее. Кто поумнее, находит какой-то другой выход.
Такие понятия, которые мы произносим и слышим каждый день, как «непредусмотренные последствия», «референтная группа», «самосбывающиеся пророчества». А есть «самоопровергающиеся». Это если вы ходите в органы власти и говорите: «У вас сейчас будет социальный кризис, потому что у людей нет денег», и, наконец, добиваетесь того, что кто-то к вам прислушается и начнет раздавать людям демножко денег, и ваш социальный кризис откладывается, по крайней мере. Или «У русских случилась революция. Пролетарии зарезали царя. Давайте мы у себя в Англии проведет избирательную реформу, расширим права трудящихся, чтобы у нас царя не зарезали». И, действительно, через некоторое время царь остается на месте, в смысле король и даже передает власть по наследству. Вот это «самоопровергающие пророчества» Self-Fulfilling Prophecy, когда все на рынке верят в то, что какой-то банк лопнет, и он действительно, лопается, потому что все забирают из него деньги.
По поводу референтной группы. Это как раз перекинет мостик к нашей теме. Что такое референтная группа по Мертону? Он предположил, что люди больше смотрят на мнение своего непосредственного окружения, чем на нормы общества в целом. Он это рассматривал, когда изучал всякую преступность. Кстати, изучал он ее на примере американского общества начала века. Он все эти штуки вывел в 37-м году, довольно рано. Америка всегда была страной диффузного насилия, а тогда-то в особенности.
В общем, группа может толкать человека к совершению преступления. Люди, которые находятся снаружи, удивляются, зачем же этот человек так дико себя ведет? Зачем он что-то совершает, за что его, может быть, в тюрьму посадят. А ему неважно, что думает общество, ему важно, что думает его референтная группа. Кстати, еще одно понятие Мертона — это «ролевая модель». Вот есть ролевые модели, на которые мы ориентируемся, и это опять же в информационном обществе это может быть кто-то из Инстаграма, но в основном это кто-то из вашего окружения — ваши родители или кто еще в этом роде. И вот поэтому вы можете себя вести таким образом, что все остальные поражаются, зачем же вы пришли в СИЗО и побили арестованного. А ваше референтной группе это считается, наоборот, правильным, мужественным, нравственным поступком, поэтому вы и будете так поступать и будете не понимать, почему кто-то вас осуждает.
М.КУРНИКОВ: А мы переходим к понятию.
ПО ПОНЯТИЯМ
В рамках своих штудий — преступности и преступного поведения и тех факторов, которые толкают человека к нарушению социальных норм, Мертон вывел понятие «социальное напряжение». Вы, наверное, его часто слышали. Считается, что оно заканчивается какой-нибудь революцией. Сейчас мы посмотрим, что это такое на самом деле.
Обратите внимание, что последние наши выпуски посвящены таким… У нас был социальный коллапс, архаизация была. Сегодня у нас — «социальное напряжение». Потом еще наш перечень болезней, обещаем вам, будет расширен.
Понятие социального напряжения связано с тем понятием, в связи с котором мы Мертона уже упоминали, а именно аномия? Я посмотрела свои бухгалтерские книги. У нас даже два выпуска было программа аномию, настолько это важно. Аномия — это распад норм. Опять же помните наш социальный коллапс? Вот это один из признаков.
Когда у вас граждане не знают, что такое хорошо, что такое дурно или, как считал Мертон, у вас нарастает противоречие между тем, что общество от людей хочет и теми средствами, которые общество предоставляет для достижения этих целей, — вот тут-то у вас и есть аномия. То есть он считал, что аномия — это не та ситуация, когда вообще не знаете, где добро, а где зло. Аномия — это ситуация, например, позднего Советского Союза: говорят одно — делают другое. Декларируется, что надо быть таким, таким… А на самом деле общество прославляет, поощряет людей с совершенно другими признаками. Надо быть богатым и здоровым, не надо быть бедным и больным. При этом говорится, что богатство и здоровье достигается учебой и трудом, а на самом деле мы видим, как этого социального успеха достигают бандиты, взяточники и другие лихие люди.
Вот эта ситуация и есть социальное напряжение. Как люди выходят из ситуации социального напряжения, то есть из противоречия между ценностями и возможностями? Вы хотите чего-то, что социум заставляет вас хотеть, но вы не можете этого достигнуть теми средствами, которые в вашем распоряжении.
Мертон вывел такие закономерности. Вы можете эти цели принимать или отвергать и вы можете инструменты, которые у вас есть, принимать или отвергать. Если вы принимаете цели — принимаете инструменты. Эту ситуацию он называл конформизмом. Если вы бедный человек, который хочет разбогатеть, и вы выбираете тактику конформизма, то вы начинаете работать, и думает, что это, может быть, будет как-то вознаграждено.
Если вы принимаете цели, но отвергаете средства или у вас нет этих средств, то есть вы хотите разбогатеть, но работать — либо вы считаете, что это безнадежно, либо у вас не получается, то вы принимаете тактику, которую Мертон называл инновации. Но это не то, что вы понимаете под инновациями. Это ничего хорошего. Вы пытаетесь действовать теми средствами, которые общество не поощряет: жульничать, воровать и грабить. Тогда вы инноватор.
Если вы отвергаете цели, говорите: «Общество меня заставляет стремиться к богатству — я не хочу никакого богатства», но принимаете средства, то вы то, что он называл «скромный бедный», эту тактику. Вы не стремитесь заработать, вы не нарушаете закон. Вы говорите: «Мы люди маленькие, нам много не надо. Не жили хорошо, не надо и начинать». Это он называл ритуализмом. То есть ритуалы социальные вы соблюдаете, но ничего особенного для себя не ждете от этого.
Если вы отвергаете цели и отвергаете средства, то вы прибегаете к тактике избегания. Удаляетесь, условно, в скит, в лес, куда-то: «Мне не нужно богатство и я не буду на вас работать. Я не буду вас грабить. Я выстрою себе какую-то свою среду». Вот внутренняя эмиграции пресловутая — дворники, сторожа, работники котельных — это избегающая тактика. И есть четыре способа.
Есть пятый — это бунт. Это революционный путь. Вы не отвергаете и не принимаете ни средства и не цели, вы ставите новые цели и изобретаете для них новые средства. Вы говорите: «Ваш социальный порядок весь паршивый. Он нас заставляет хотеть недостижимого, при этом запрещает к этому стремиться, при этом говорит, что ты сам виноват, ты денег не заработал. Поэтому социальный порядок должен быть изменен. Это тактика бунта может не иметь глобального характера. То есть не весь мир насилья мы разрушим. Что-то надо отреформировать слегка. Например, мы говорим: «Почему-то у нас образование не дает людям того социального положение, на которое они могут рассчитывать». Дальше… чего-нибудь давайте.
Вот это мертоновская типология девиаций, то есть отклонений, которая раскрывает для нас его теорию социального напряжение.
Каждое общество лицемерно, скажем в завершение. Понятно, что никакой социум не устроен так, как в азбуке написано. Но весь вопрос, как всегда в социальном пространстве, в степени. Давайте запомним самое главное: Социальное напряжение — это противоречие между тем, что вам велено хотеть и тем, какими способами вы можете этого добиться. Если люди свое общество рассматривают все больше и больше как несправедливое, социальное напряжение нарастает. И да, большая часть людей прибегают к одной из этих четырех тактик. Это все внутри общества. Включая, кстати, и девиантное преступное поведение. Это тоже как бы внутри социальной рамки. Ты преступник — я полицейский. Ты чего-то преступил — я тебя в тюрьму посадил. Это всё в рамках нормы.
Но они могут додуматься и до пятого пункта по Мертону, то бишь бунта.
М.КУРНИКОВ: Ну, а теперь вопросы.
ВОПРОСЫ ОТ СЛУШАТЕЛЕЙ
М.КУРНИКОВ: Ральф Клифски спрашивает вас: «Последнее время все чаще появляются новости об исчезающих памятниках, мемориальных досках, табличках, посвященных репрессированным. Кто может за этим стоять: государство или инициативные граждане? Какая польза от исчезновении памятников может быть для тех и других?»
Е.ШУЛЬМАН: Ни в каких инициативных граждан я не верю ни на одну минуту. Каждый раз, кода смотришь на якобы возникающие памятники Сталину или мемориалы, то каждый раз выясняется, что за этим стоит какое-то местное предприятие с государственным участием, либо местная администрация.
Что касается исчезновения памятников, да, это стало довольно массовой практикой, причем уносят даже — вот из последних новостей — в Якутске памятник польским ссыльным. Почему — потому что Польша теперь недружественное государство. Есть только одно ведомство, которое озабочено списком недружественных государств — это ФСБ и рука его внутри МВД — это вот вертикаль «Э» по борьбе с экстремизмом. Я нисколько не сомневаюсь, что занимаются этим они. Зачем они это делают? Это так называемая политика памяти. Чтобы у людей перед глазами не было свидетельство того, что когда-то Россия не воевала со всем миром.
М.КУРНИКОВ: Димхо спрашивает вас как специалиста по парламенту: «На днях всех потрясла новость о приглашении в парламент Канады ветерана СС «Галичина», затем последовали извинения спикера парламента с идеей о том, что никто не знал, что это за человек. Как вы думаете, как такое могло произойти: это стечение обстоятельств, и должен ли спикер уйти в отставку после такого?»
Е.ШУЛЬМАН: Я не буду советовать спикеру Канады, уходить ему или нет. Я вам скажу следующее. Если бы это было в стране авторитарной типа Российской Федерации, я бы сказал, что мог никто не знать, все это делается централизовано, проверяется десять раз, нет тут никакой самодеятельности. В демократическом парламенте гораздо большей автономией обладают фракции. И в парламенте Германии и в парламенте Канады спикер — это не министр законотворчества, он не начальник депутатам. Он просто председатель, который ведет заседание. Поэтому нет никакой вертикали.
Я думаю, что это была инициатива какой-то фракции, которая решила, что это хорошая идея. В Канаде, между прочим, своя история отношений и с нацистами уехавшими и с этой «Галичиной». Не такие они наивные ребята, как может показаться.
Я подозреваю, что те, кто были организаторами этого приглашения и подумали, что это, в общем, идея неплохая.
В Канаде очень большая и влиятельная украинская община, это правда. Не то чтобы я была очень заинтересована в том, чтобы отмазывать спикер, он сам о себе в состоянии позаботиться.
М.КУРНИКОВ: Вы знаете, более того, во время нашей программы он подал в отставку.
Е.ШУЛЬМАН: Он в состоянии сам о себе позаботиться. Но моя мысль состоит в том, что это была такая политическая инициатива какой-то из фракций канадского парламента. Как в известной песне: «Я думал, будет хорошо, а вышло не очень».
М.КУРНИКОВ: Суперсерфа спрашивает вас: «Что думаете про ссору Максима Каца и ФБК? Я знаю, что вы больше любите обсуждать бюрократию и статистику, но, по-моему, перепалка оппозиции — это важная часть науки политологии».
Е.ШУЛЬМАН: Да, это важная часть науки политологии в особенности для тех, кто изучает оппозиционные движения. Я не совсем по этой части. Я действительно, больше люблю бюрократию и структуры. Нет структуры — мне буквально не на что смотреть. Не обсуждать же мне персоналии.
Но я, как и все люди, прочитала послание Навального. Я прослушала Максима Каца на эту тему. Товарищи, нам с вами важно помнить следующее. Президентские выборы, как к ним не относись, надвигаются. Это, действительно, довольно чувствительный момент для системы. Если все пройдет совсем спокойно, они распояшутся — это мое такое предположение. Поэтому каким-то образом можно придумать некоторую схему, которая делает это электоральное мероприятие менее гладким для организаторов. Это единственно возможная и одновременно самая важная и нужная цель.
Я понимаю, что те люди, которые занимаются публицистикой оперируют терминами «победить на выборах», «проиграть на выборах», «свалить, завалить». Это правильно они делают, потому что им нужно быть понятными. Нам тоже нужно быть понятными, но на другом уровне. Поэтому мы говорим о том, что это электоральное мероприятие не должно пройти гладко. По его окончанию должно быть ощущение: Еле-еле перескочили! Опять же если есть возможность организовать какой-нибудь Минск 2020 в Москве 2024, то об этом можно было только мечтать. Это не исключенный вариант. Физически такое не является невероятным. Но тут нужно применять солдатскую смекалку — вот в каком месте: Я думаю, что никакого кандидата, за которого можно призывать голосовать не будет, поэтому нужно придумать способ влиять на ход и последствия электорального мероприятия, не участвуя в нем непосредственно и даже не участвуя в нем опосредовано, как в нем участвовало «Умное голосование». Такой возможности, я думаю, тоже не будет.
Есть ли другие способы? Я думаю, что есть, и это не поджоги избиркомов. Я прошу прощение за некоторую загадочность, которую мы тут наводим. Моя задача состояла не в том, чтобы навести загадочность, а чтобы указать на цель, одновременно достижимую и значимую.
М.КУРНИКОВ: Итак, это была программа «Статус». Можно на три канала пойти и поставить лайки. И если вы не подписаны — подписывайтесь, это всем приятно. До свидания!
Е.ШУЛЬМАН: Спасибо!