Как я столкнулся с антисемитизмом
У меня в жизни было крайне мало встреч с оголтелым антисемитизмом. Мои родители сталкивались с ним гораздо чаще. Мама, будучи круглой отличницей в Педиатрическом, вместо ординатуры в 1952 году была направлена в Казахстан из-за дела врачей и волны государственного антисемитизма. Папа не смог развить свою карьеру из-за специфического отношения к евреям в Ленинграде. О бабушке я знаю мало, но то, что она жила за чертой оседлости, уже говорит о многом.
Мне, в отличие от них, повезло: я никогда особенно не испытывал сложностей из-за своей национальности — ни в школе, ни в институте, ни потом на телевидении. На улицах меня били исключительно по лицу, а не по паспорту. С работы увольняли тоже по другим причинам.
Однажды был случай, который я вспоминаю с улыбкой. В институте, на шестом курсе, 1 сентября мы пришли на курс научного коммунизма. Преподаватель начал её словами: «Здравствуйте, поздравляю вас с началом учебного года! Евреи есть?» Сначала я подумал, что он интересуется в экзистенциальном смысле: мол, существуют ли вообще евреи? Нормальный вопрос любознательного человека, только что вернувшегося из летнего отпуска. Три месяца отдыха, купания, поедания фруктов — жизнь кажется прекрасной, и в такие моменты может закрасться мысль, что, если всё так хорошо, возможно, и евреев не существует?
Я хотел было ответить, что да, конечно, мы есть, вот, например, я. Но что-то меня остановило, и, как оказалось, правильно. Потому что после паузы он добавил: «Ну раз нет, то можно говорить». Я был в секунде от того, чтобы разрушить гармонию в голове у этого человека, это ощущение счастья. Ну и, видимо, он не мог делиться с евреями тайнами марксизма. Потом я жалел, что не сказал ему правды. Если бы я сказал, он бы меня выгнал, и мне не пришлось в течение всего года слушать эту невероятную херню.
