«Особое мнение» Сергея Пархоменко
Совершенно очевидно, что то, что мы наблюдаем сегодня в Армении – зримое свидетельство того, как Россия утратила свое влияние. Вы можете считать это имперством, колониализмом, чем угодно, но я просто констатирую факт: у России было большое влияние в этом регионе…
Поддержать канал «Живой гвоздь»
О.БЫЧКОВА: Добрый вечер, добрый день! Это «Особое мнение» на «Живом гвозде». С вами Ольга Бычкова, с особым мнением — Сергей Пархоменко. Привет!
С.ПАРХОМЕНКО: Привет-привет! Очень рад тебя видеть и снова быть в эфире «Живого гвоздя».
О.БЫЧКОВА: И я тоже рада тебя видеть. Хочу напомнить нашим зрителям и слушателям, что они могут принимать участие в разговоре с помощью комментариев в чате. Я смотрю еще канал Сергея Пархоменко «Пархомбюро», там тоже что-то написали. Конечно, все пишут, что главная тема — Нагорный Карабах. И, действительно, мало было несчастий у нас в эти последние месяцы и полтора года. И вот теперь новая война. Правда, эти боевые действия продлились одни сутки. Теперь армянская сторона в Нагорном Карабахе заявила о прекращении огня. Все пишут о том, что Азербайджан добился победы за один день. Россия считает, что это его внутреннее дело.
У тебя есть представление о том, что на этом, может быть, эта история, которая длится только на нашей с тобой памяти уже много лет и десятилетий, закончится, или дальше будет хуже?
С.ПАРХОМЕНКО: Да нет, конечно, не за один день. Война, во всяком случае, активное противостояние с человеческими жертвами, разрушенными судьбами, со смертями, с обстрелами, с перекрытыми границами, с взаимными проклятиями продолжается 35 лет. Я, например, притом, что я совсем не специалист, и специалисты и с той и с другой стороны, которые смотрят, как обычно, очень по-разному на это, меня опровергнут и одинаково будут мною недовольны и одинаково мне скажут, что нет, все начиналось гораздо раньше и не тогда. Но для меня все началось в феврале 1988 года — это, собственно, 35 лет назад.
О.БЫЧКОВА: Это то, что можно считать отсчетом…
С.ПАРХОМЕНКО: Это Сумгаит, это сумгаитский погром. И я очень хорошо это помню. Я уже был вполне взрослым, сознательным человеком, действующим журналистом, окончившим факультет журналистики. Читал много, интересовался всем, чем только можно. И у меня были довольно тесные связи с Арменией, во-первых, потому, что у меня тогда родственники. С тех пор никого не осталось. Ну, почти никого не осталось — один человек.
Кроме того, я ездил в Ереван время от времени, потому что я занимался театром. А Ереван театральное место, и там всегда было что посмотреть, и там были все эти события театральные. Я ездил, и, собственно, разговаривал с интеллигенцией в городе. У меня были друзья. И для меня февраль 88-го года был очень важным и страшным событием. И с этого момента всё началось. Не говоря уже о том, что для Армении Карабахский вопрос, точнее, разумеется, ни за что его так не назовут, а назовет его Арцахский вопрос, всегда был важнейшим сюжетом, символом вообще армянского самосознания, подъема армянской новой государственности. И абсолютно не случайно те самые люди, которые создавали новую, постсоветскую Армению, в значительной мере были активисты, диссиденты, разного рода борцы за освобождение Арцаха, решения этой проблемы, преодоления этих ужасных погромов 80-х годов. Это все плавно перетекло у них одно в другое.
Так что для Армении можно сказать, что в политическом смысле ничего важнее нет. Это как бы такой стержень, на который нанизана все политическая жизнь Армении и всё развитие, вся история Армении. Хотя формально — это важно понимать, — что формально Армения никогда не признавала Арцах как часть себя. Это всегда было отдельное государство, несомненно связанное с Арменией, пользующееся помощью Армении, покровительством Армении, связанное тысячью нитей с Арменией. Но никогда Армения не пыталась превратить это в часть своей территории, и никогда это не выглядело как аннексия чего-нибудь, захват и так далее.
Кстати, это важнейший элемент ответа на вопрос: Это другое. Сейчас очень часто приходится слышать: «Как же так, вы же, например, считаете, что Крым украинский и Донбасс украинский, и Херсонская область, Запорожская область, все эти новые территории, они никакие не новые территории, а просто куски Украины оторванные, силой удерживаемые. Как же так? А вот вам пожалуйста, есть административная часть Азербайджана как бы в таких же международно признанных границах, как и границы Украины, примерно в то же время установленных. Что же вы так? Что же у вас за двойные стандарты? — спрашивают у меня и спрашивают у огромного количества людей. А я на это отвечаю, что вот в этом разница. Там 35 лет это происходило, ан на самом деле происходило гораздо раньше, хотя, конечно, люди жили гораздо более мирно, и история армян на территории современного Азербайджана и история Азербайджана на территории современной Армении насчитывает десятилетия и века. Достаточно сказать, как развивался город Баку, и что такое были армяне для города Баку на протяжении многих десятилетий и веков. А вот 35 лет невозможно вычеркнуть. 35 лет войны, которая то затихала, то опять становилась громкой страшной и кровавой. Процесс шел то быстрее, то медленнее, то в таких формах, то в сяких. Но, в общем, всегда было понятно.
Я был в Степанакерте, мне кажется, в 2013-м, что ли, году. Казалось бы, это было через много лет после того, как там закончились активные боевые действия и за много лет до того, как они снова возобновились активно в 20-м году. Но у меня было совершенно ясное ощущение в те несколько дней, которые я там провел и ездил там по окрестностям, посещая всякие исторические достопримечательности. На территории Арцаха древние армянские монастыри, старинные памятник, есть очень красивые села. Там есть, что посмотреть и ему восхититься. Так вот, пока я там перемещался, у меня было ясное ощущение, что я в прифронтовой зоне, где происходит какое-то временное перемирие. Потому что каждый человек, с которым мы встречались, показывал нам, что вот здесь стоял танк, а здесь стояла батарея артиллерийская, а отсюда шли туда, а здесь лежали убитые, а вот тут они похоронены. Это была земля войны, где война почему-то временно остановилась.
И вот в этом разница. Ничего этого не было в Крыму, ничего этого не было ни в Херсонской, ни в Запорожской, ни в Донецкой, ни в Луганской области. Там не было никакой войны, никакого противостояния, никакой взаимной ненависти, никаких межэтнических претензий, — ничего этого не было. Это Путин сделал своими руками, когда ему потребовалось для того, чтобы сидеть на этом стуле. Он это сделал на голом месте, он это создал, организовал, заслав туда бандитов в Донецк. Он еще много куда хотел их заслать и заслал. Но не получилось. В Одессе не получилось, в Харькове не получилось, в Днепропетровске (тогда он так назывался еще, а не Днепро), на получилось. А здесь вот получилось. Искусственно, заново на пустом месте удалось разогреть, раздуть.
О.БЫЧКОВА: Здесь — ты имеешь в виду Крым и юго-восток Украины.
С.ПАРХОМЕНКО: Да, я имею в виду Крым, Донбасс и все новые территории, на самом деле захваченные, оккупированные, аннексированные территории. В этом разница.
А в Карабахе — ну да, можно спорить о том, кто первый начал, с чего началось, сколько веков продолжалось. Ни одна сторона не отдаст вам инициативы здесь, но никто никогда не скажет вам, что это земля мира, где всегда все было в порядке. Нет, там не было в полном порядке.
О.БЫЧКОВА: Там не было. Но понимаешь, действительно, этот спор, он тянется очень давно. В 21-м веке кажется, что территориальные споры — кто у кого отобьет какую-то территорию, какой-то кусок земли, они выглядят ужасно архаичными. И когда перед этим был какой-то период переговоров вокруг Нагорного Карабаха, то в какие-то момент возникали проблески надежды, что люди договорятся, что армяне тут живут, а азербайджанцы тут управляют, например. Были там такие позиции. И так бы все выполняли какие-то условия и, в конце концов, дело не в государственной принадлежности, а в том, чтобы люди жили на своей земле, которую они считают своей землей, чтобы люди там сохраняли могилы своих предков и чтобы жили счастливо и благополучно. В конце концов, дело в этом.
И опять начинается война, как в Средние века.
С.ПАРХОМЕНКО: Ну, вот поэтому. Послушай. Потому что почти никогда, если ты посмотришь на все территориальные конфликты в мире, особенно в 20-м, 21-м веке, — почти никогда речь не идет про землю, про пустую, голую, ненаселенную землю. Там всегда люди живут. И здесь тоже. Речь идет о людях. И все начиналось с людей. Все начиналось не с того, что городе Сумгаите случились территориальные спора, а с того, что там резня случилась. Потому что там людей много убили и покалечили, а остальных выгнали. Вот что такое этот Сумгаит был. И дальше что-то случилось в ответ, а дальше ответ на ответ и пошло и поехало.
И последние события — вот мы узнали, как это принято теперь говорить, это стало почти официальным наименованием этого события — Арцах капитулировал. Административные органы будут распущена, административные органы будут упразднены. Собственно, всё. Больше не будет на этом месте, во всяком случае, по состоянию на сегодня днем (посмотрим, что это будет к вечеру или завтра).
О.БЫЧКОВА: Завтра обещают какие-то события.
С.ПАРХОМЕНКО: Но по состоянию на сейчас там случилась капитуляция. Это значит, что люди, от которых это зависело, решили, что люди важнее. Они решили, собственно, что люди, которые хотят уйти, должны иметь возможность оттуда уйти, даже если это уход под давлением, злодейский, вероломный, жестокий, бессовестный, если это, в сущности, этническая чистка. Вот это открытие гуманитарного коридора — это как из тюбика с зубной пастой. Мы открываем гуманитарный коридор для зубной пасты.
О.БЫЧКОВА: Чтобы вы нам тут освободили…
С.ПАРХОМЕНКО: И начинаем давить на этот тюбик или даже, может быть, наступаем на него ногой. И все зубная паста через гуманитарный коридор, который мы ей, отвинтив крышечку, образовали, выдавливается наружу. Вот что такое этот гуманитарный коридор, который организован сейчас в Арцахе.
Но люди, от которых это зависит и Никол Пашинян, от которого это зависит в значительной мере и который повторяет одно и то же: «Вам не удастся втянуть Армению непосредственно в эту войну, потому что речь идет о существовании Армении как таковой теперь». И люди которые живут в Арцахе, им идти некуда, кроме как в Армению. И они придут в Армению. И будут приняты в Армении. И Армения, которой очень нелегко…
О.БЫЧКОВА: Которая не самая большая и не самая богатая.
С.ПАРХОМЕНКО: Которая не очень просторна в ее границах, и в которой не сытно на ее земле. Это благодатная, прекрасная земля, там лучшие в мире абрикосы и изумительный виноград. Но это не та страна, которая купается в своих природных ресурсах и счастлива тому, что господь ей дал, и чем он ее наделил и навсегда обогатил. Но вот теперь Армении предстоит потесниться, поделиться и принять этих людей. И люди важнее, чем эта земля. Так решила сегодня армянская сторона, за что, конечно, люди, которые по разным причинам ненавидят нынешнее армянское руководство — из мести, из злорадства, тщеславия, а главным образом потому, что в свое время это люди, которые подвинули тех, кто правил Арменией на протяжении многих лет и кто на самом деле пользовался безоговорочной поддержкой России, — их нынешняя армянская власть локтем сдвинула, они как-то теперь пытаются на этот отыграться. На чем? На том, что эти люди говорят: «Нам люди важнее».
Так что разница большая и на вопрос: «А что, это другое?» я твердо и уверенно отвечаю: “Да, это другое, это совершенно другое. Это другие исторические и политические условия, это другие мотивы, и это другое поведение людей, от которых это зависит”.
О.БЫЧКОВА: И на этом примере мы можем увидеть — это не единственный пример такого рода, но очень показательный, — в общем, деградацию роли России и той функции, которую она пыталась на себя всегда примеривать. Потому что мы помним с тобой все эти много лет назад — 20, 30… — мы помним, какая это важная тема была и в российской политике и в российском обществе. Мы вспомним Галину Васильевну Старовойтову.
С.ПАРХОМЕНКО: Абсолютно точно.
О.БЫЧКОВА: Она очень много этим занималась.
С.ПАРХОМЕНКО: На самом деле причиной того, что происходит сегодня и что происходило вчера на этом последнем этапе, что происходило в отношениях между Азербайджаном и Арменией, — причины этого лежат в российско-украинской войне. Путинская Россия обменяла все свое влияние, весь свой вес, все свои возможности, весь свой международный потенциал на стул Путина. Потому что именно стул Путина является причиной, основной и задачей войны в Украине, которая на самом деле является просто первым этапом войны в Европе, которую Россия хочет вести.
И совершенно очевидно, что то, что мы наблюдаем сегодня в Армении, это зримое свидетельство того, как Россия утратила свое влияние. Вы можете считать это имперством, колониализмом, чем угодно, но я просто констатирую факт: у России было большое влияние в этом регионе. Россия настаивала там на своих задачах.
О.БЫЧКОВА: И потом не вредно, когда между враждующими сторонами есть кто-то, кто угодно, кто может разговаривать с той или с другой стороной. Это то, чем всегда торговала России.
С.ПАРХОМЕНКО: У этого есть оборотная сторона. Вот эта разделяющая сила, этот посредник возможен тогда, когда обе стороны этого хотят. Когда обе стороны принимают это посредничество и просят этого посредничества. Так это было в Югославии, это стало эффективно в том же Косово только тогда, когда все стороны конфликта сказали: «Придите и разделите нас». И тода в Косово прекратилась война, и постепенно наметилось решение Косовского конфликта. То же самое раньше произошло в войнах между бывшими югославскими республиками — Босния, Республика Сербская — все, что мы можем вспомнить про Югославию.
Здесь совершенно очевидно, что в какой-то момент одна из сторон, а именно Азербайджан — тут нет второй трактовки, это абсолютно очевидно — сказал: «Мы не хотим этих миротворцев. Мы не хотим этого посредничества». Армения начала говорить: «Подождите-подождите! Есть же миротворцы. Миротворцы должны обеспечить и это и то. Они должны обезопасить проход по такому коридору, по сякому коридору. Они должны гарантировать возможность перевозки гуманитарных грузов. Они не должны допустить действия армии, они не должны допустить обстрелов. Вот есть е миротворцы — что же миротворцы не миротворят?» А Азербайджан сказал: «А мы не хотим, нам не нужно это всё. Мы разберемся сами, без вас». И стали разбираться «сами без вас». Правда, с Турцией под руку, обнявшись, так сказать, плечом к плечу. Но без этих миротворцев.
Россия утратила возможность влиять на что-нибудь там. И все разговоры о том, что боятся — значит, уважают, про то, что мы сейчас всем покажем, поиграем желваками и бицепсами, и все сразу убедятся, что мы те, чьи интересы нужно учитывать, к чьему голосу нужно прислушиваться, — вот вам самый зримый результат. Может быть, о по площади, по масштабу не самый большой, может быть, нас ждут гораздо большие события по этой части, несомненно, но зато это самый яркий пример. Нет больше ничего от российского влияния, от российского веса, от российского авторитета и так далее. Просто пошли вон! Обойдемся без вас. Нам неинтересно, что вы думаете по этому поводу, на чьей вы стороне.
И в какой-то момент все это кончается мямлением Российского МИДа, который говорит: «Ну, это фактически Азербайджан действует на своей территории, это их внутреннее дело». Что-то это не было внутренним делом всё это время, пока вы стояли, пока вы разделяли, пока вы настаивали, пока вы выкручивали руки, пока вы обеспечивали отсутствие давления со стороны Турции. До сих пор не было, а теперь стало внутренним делом — что случилось? Где случилось? А случилось у вас, в Украине. Вы обосрались там, на той стороне, а как бы запах от этого донесся до Южного Кавказа и азербайджанцы как-то его унюхали легко и отчетливо: «А эту-то уже всё. Этих-то больше нет».
И мы видим, как это сыплется на большом региональном масштабе — то, что происходит сейчас — это конец ОДКБ, Организации договора по коллективной безопасности.
О.БЫЧКОВА: В которую Россия вложила столько усилий, столько денег, столько всего.
С.ПАРХОМЕНКО: Всё, закончена эта история. Тем временем мы наблюдаем точно такое же рассасывание экономического альянса Евразийского союза, про который в какой-то момент говорили, что это как ЕС, только гораздо больше. Что это только начало, эти 5 стран, которые там — Россия Казахстан, Кыргызстан, Армения и Беларусь, — это только зародыш, это ядро. Посмотрите, сколько стран смотрит туда, сколько стран хотят присоединиться, сколько стран интересуется, сколько стран получают статус наблюдателя. А вот уже и Китай, а вот мы уже завели разговоры, вот сейчас… У-у, колько из этого всего получится!
Все на этом закончено. Китай это все высосал тем временем, перетянул на себя и теперь никакого влияния России, никакой перспективы, никакого объединения, в котором Россия бы играла какую-то содержательную роль, невозможно себе представить в этом регионе. В этом смысле ситуация на Южном Кавказе, в Арцахе, во взаимоотношениях между Арменией и Азербайджаном интересуют нас не только как региональный конфликт, а интересуют нас как яркое свидетельство чего-то гораздо большего, тотального изменения веса, стоимость России в международных делах. Вот, что, собственно, произошло. Вот, на что обменял, что на что обменял Путин, начав агрессию против Украины в 14-м году. И этот процесс шел, шел своим чередом и пришел к 23-му году, когда мы видим такой результат и видим, как российский МИД, российская армия, российская дипломатия, российская мягкая сила, российские возможности экономического влияния, — как они сидят по кустикам и наблюдают издалека, как это происходит без них.
И у этого всего, несомненно, есть другой победитель, тот, кто подобрал то, что упало с возу. Это Турция, несомненно, влияние которой в этом регионе несказанно увеличилось, упрочилось и, несомненно, в этой ситуации тот факт, что Азербайджан действует в тесном контакте с Турцией, является, по существу, сателлитом Турции в этих обстоятельствах. Этот факт абсолютно неопровержим. И, действительно, мы видим, что Путин уже дошел до того, что он умоляет о чем-то Ким Чен Ына, он, может быть, последний человек в мире, который о чем-то просит Ким Чен Ына, встречается с ним, северокорейским диктатором с тем, что бы выпросить у него что-то важное.
О.БЫЧКОВА: Немножечко ракеточек.
С.ПАРХОМЕНКО: Здесь, в отношениях с Турцией, конечно, это не выглядит так анекдотично. Турция большая, сильная, влиятельная страна. Но радикальная перемена весов, инициатив о том, кто здесь старший, кто младший в этой ситуации… Я это говорю, потому что знаю, что Путину это страшно важно, потому что он своим вонючем этим пацанским сознанием, что «я тут больше, у меня в этом месте длиннее и толще… пощупай мой бицепс» и все прочее, — вот он и получил, я бы сказал, ровно в этой системе координат, ровно в этой логике он может обнаружить себя шавкой в этих отношениях, сдающим одного союзника за другим, один интерес за другим, одну зону влияния за другой, превращающийся в парию, изгоя, презренного отброса на этом политическом рынке.
О.БЫЧКОВА: Давай сделаем сейчас очень небольшую паузу, напомним нашим слушателям и зрителям, что у нас есть на «Живом гвозде». Расскажу очень быстро про очередную интересную книжку, которую можно приобрести и потом продолжим «Особое мнение».
РЕКЛАМА
О.БЫЧКОВА: Сейчас, конечно, не можем не поговорить о выступлении Владимира Зеленского на Генеральной ассамблее ООН. Громкий тезис о том, что Россия не имеет права на ядерное оружие. И несколько соображений важных в этой речи, в том числе, что Россия всё пытается превратить в оружие и средство шантажа — энергетику, зерно, людей и так далее. Это большое событие, безусловно.
С.ПАРХОМЕНКО: Да, вчерашней речи Зеленского очень ждали там. Это была, между прочим, первая его речь очная, до сих пор он выступал исключительно удаленное, по видеосвязи, по поводу чего, Россия, кстати, много раз протестовала, что как-то… что это такое, почему ему позволяют? Действительно, а что случилось? Как так вышло, что Зеленский не может сесть в самолет, да прилететь. Наверное, ему неохота, лень, может быть.
О.БЫЧКОВА: Что ему там, 20-метровых столов не найдется, что ли.
С.ПАРХОМЕНКО: Это была сильная речь. Видно было, что Зеленский находится при этом в довольно тяжелом состоянии. Может быть, у него уже начались какие-то переговоры или что-то. Но видно было, что он во многом подавлен, разочарован и говорит очень горько о том, о чем он говорит. Его речи обычно очень хорошо риторически построены, это не путинское какое-нибудь бормотание бессвязное.
Основной темой его было то, что Россия все превращает в оружие, все, до чего может дотянуться, всё, чем располагает, всё, что есть в ее распоряжении, она превращает в средство давления на других, террора, запугивания. И это, конечно, начинается с ядерного оружия. И он очень справедливо напомнил о том, что в 90-х годах Украина, которая была по общему того ядерного оружия, которое располагалось на ее территорию, была третей державой мира. На ее территории было больше ядерного оружия, чем во Франции, Великобритании, чем в Китае. Эта страна, грубо говоря, доверила России, конечно, под давлением мирового сообщества и под обещание гарантий мирового сообщества хранить честно свое ядерное оружие.
И опять я возвращаюсь к тому, что многие в сегодняшней России привыкли проклинать Ельцина, Козырева, Гайдара и разных других людей, которые управляли страной в то время, что они все проспали, все прощелкали, все раздали и так далее. А вот это они, между прочим, сделали. Они, между прочим, собрали себе ядерное оружие со всего Советского Союза и остались единственными хранителями ядерного оружия на территории Советского Союза и Украины, в том числе, под гарантии, под обещания, и под защиту. Гарантии оказались ничего не стоящие. Обещания оказались забыты, защита никогда не была приведена в действие. И Россия сегодня располагает, в том числе, когда и украинским ядерным оружием и терроризирует им весь мир. Собственно, вся политика России построена сегодня на том, что «ну вы же нам ничего не сделаете, ведь прецедентов же нет — как можно заставить капитулировать ядерную державу? Такого же никогда не было и не будет никогда».
Ну, это отдельный разговор, как можно заставить. Я считаю, что важнейшим элементом этого заставления является то, что людям, которые управляют этой ядерной державой, им нужно убедительно показать, что они будут первыми, кто погибнет в случае использования ими ядерного оружия. Если они думают, что они отсидятся где-то, что они взлетят на каком-то волшебном самолете, который будет парить над землею, пока тут все будет плавиться или превращаться в пыль…
О.БЫЧКОВА: Или что они спрячутся в подземных чертогах.
С.ПАРХОМЕНКО: Или что они уедут на острова в Индийском океане, где для них все давно приготовлено. Это все иллюзии. Они будут первыми, кто превратятся в лужицу серной воды, как в старой сказке режиссера Птушко. Вот в этом они не должны сомневаться. И тогда все станет немножко по-другому. Когда-нибудь мы поговорим отдельно про это.
Но факт остается фактом: они терроризируют весь мир ядерным оружием, терроризируют весь мир ядерной энергетикой, которую рассматривают, как набор потенциальных грязных бомб. Они бесконечно объясняют всем миру, то только дернитесь! Вот Запорожская АЭС, а вот Курская. Ничего, что она на нашей территории, нам не жалко. Фирма не останавливается перед расходами. Надо — и это взорвем. Они превращают это в оружие. Они превращают в оружие даже детей, до которых они могут дотянуться. Вот история с начавшимся, между прочим, на этой неделе процессом в Международном уголовном суде по делу о геноциде, по тому эпизоду геноцида, которым, по существу, призвана сегодня вся история с массовым вывозом детей — и Зеленский подробно говорил об том в ООН вчера, — это что такое? Это превращение детей в оружие. Это способ уязвить, запугать, деморализовать, обезоружить противника, причем, как противника на войне, так и противника, который, казалось бы, еще не воюет, но который может приложить это к себе, представить, как это будет с его детьми.
И продовольствие превращается в оружие, не говоря уже про газ и нефть, которые точно превращены в оружие. Всё, до чего дотягивается Россия, она превращает в оружие. Это такая специальная страна, которая превращает в оружие любое свое достояние и думает исключительно об этом. И вся ее политика сегодня направлено на это.
И все, что мы видим с российским же населением, что это такое? Что такое — взаимоотношение с российским правительством сегодня и российским населением, не хочу сказать, обществом? Это превращение населения в оружие.
И когда генерал Картаполов говорит, как он сказал это пару дней назад, что нет, никаких ротаций. Мобилизованные будут воевать до конца войны. Хотя он полторы недели тому назад совершенно твердо говорил другое. Но, видимо, ему завинтили чего-то в лоб и велели больше этих глупостей не говорить. Потому что население — это оружие. Ни в чем больше оно не интересует российское начальство, ни зачем больше оно ему не нужно — ни для того, чтобы строить чего, чтобы пахать что-нибудь, ни для того, чтобы открывать какие-нибудь тайны природы, ни для, чтобы создавать какие-нибудь шедевры — нет…
О.БЫЧКОВА: Ни для того, чтобы эти люди жили просто лучше — нет, зачем?
С.ПАРХОМЕНКО: Ни за этим. Оно нужно для того, чтобы воевать. Деньги все направлены ровно на это. И то, что мы видим сегодня ту социальную политику… Что такое социальная политика современного государства? Это когда государство думает: Как бы сделать так, чтобы за имеющиеся у нас деньги можно было наилучшим образом обучить наше население, вылечить наше население, если кому надо, обеспечить нашему населению достойную старость, поселить наше население, развлечь наше население. Как сделать так, чтобы эти деньги пошли на пользу нашему населению? Вот, что такое социальная программа любого современного государства.
О чем думает российское государство? Как сделать так, чтобы на имеющиеся у нас деньги загнать как можно больше людей в амию. Потому что больше мы ничего от них не хотим. Мы думаем о том, нам хватит или не хватит, чтобы платить им за то, что они будут воевать.
На этой неделе многие обратили внимание на то, что было много споров вокруг одного текста, опубликованного на сайте «Сибирь. Реалии». Это, собственно, ответвление «Радио Свобода», филиал. Очень хороший текст. Вот человек описал своих соседей, живущих в большом городе, но, впрочем, в бедном районе, там, где, что называется, частный сектор. И вот он говорил о том, что эти люди больше получили… Это полемический текст на самом деле. Это текст, который нужен для того, чтобы начать спорить вокруг него. Я совершенно не согласен с тем, что автор пишет, но мне текст очень понравился как начало для дискуссий, как отправная точка для большого разговора. Он говорит, что «эти люди, которые окружают меня, там, где живут мои родители в этом частном секторе большого города, — ну, мы подозреваем, что это Новосибирск, зная просто, откуда автор, — они выиграли от этой войны. Они на ней хорошо заработали».
Первое, что хочется сказать этому автору и этим людям. Это напомнило, есть такой легкомысленный анекдот, как человек стоит на балконе, и видит, что мимо него кто-то летит, кто-то упал с балкона десятью этажами выше и летит вниз мимо него. И этот на балконе спрашивает у летящего: «Ты как?» А тот ему говорит: «Да вроде ничего, но, с другой стороны, я еже еще не долетел».
Вот примерно это хочется сказать этим людям. Друзья, вы еще не долетели. Вы, которые рассчитываете заработать на этой войне. Вы еще не вернулись с этой войны по большей части. С этой войны вернулось некоторое количество вагнеровцев, которым разрешили не продлевать контракт, убийц в основном, убийц, грабителей, насильников, которых амнистировали секретными указами президента и разрешили контракт не продлевать. Вот они вернулись, а остальные еще нет. А остальным только что сказали: «Будете воевать дальше». Да, в надежде получить это ваше пособие, которое вам прицепят к целлофановому пакету, в котором вас привезут обратно в черном мешке. Вот тогда окажется, что вы прилетели и обогатились. Вот момент обогащения наступит в момент упаковывания вас в целлофановый пакет. А пока да, получите эти пособия, которые получают ваши семьи в ожидании целлофанового пакета.
От, собственно, из чего состоит сегодняшняя Россия. Она состоит из превращения всего, до чего она может дотянуться, в оружие, включая своев собственное население. Об этом говорил Зеленский.
И смысл его, о чем он говорит, это то, о чем заговорил, собственно, весной 22-года, когда впервые его голос раздался там, в ООН, когда он стал говорить, что право вето в Совете безопасности, которое имеет Россия как член Совета безопасности, не должно быть правом на бесконтрольное убийство.
По существу сегодня Россия как постоянный член Совета безопасности имеет право убивать по своему собственному усмотрению. Потому что нам за это ничего не будет, — вот росно с этой интонацией.
О.БЫЧКОВА: Потому что сами убьем, сами оценим и осудим.
С.ПАРХОМЕНКО: Сами завитируем все, что связано с расследованием наших убийств, всё, что связано ответственностью за эти убийства, с будущими компенсациями за разрушенное хозяйство, за погубленную страну, за уничтоженные семьи, за города и деревни, которые мы сравняли с землей, — вот это всё мы с помощью права вето аннулируем и будем убивать дальше.
Вот об этом Зеленский последовательно и вообще вся украинская дипломатия и вообще разумные люди все до единого, которые обсуждают это, говорят об этом с начала активной, полномасштабной фазы этой агрессии, с весны 22-го года.
И вот теперь этот разговор пошел всерьез. И снова приходится говорить о том, что те, которые считают, что сделать ничего нельзя, потому что законов таких нет, процедуры такие не предусмотрены, и решений этих не существует, и ни один суд это не подтвердит. Да, в рамках действующего законодательства, действующего миропорядка, разрушенного Россией, попранного Россией, оскорбленного Россией, презираемого Россией, — в рамках этого миропорядка это невозможно, в рамках действующей процедуры. Россия, с одной стороны, уничтожила эту процедуру, с другой стороны, продолжает опираться на эту процедуру. И говорит: «А вы нам ничего не можете сделать, потому что процедура-то есть. Вот есть наши права, которые по уставу ООН. Устав ООН никто не отменял. Вот регламент Совета безопасности, его никто не отменял. Да, мы все уничтожили, мы все разрушили, предали, оскорбили, наплевали, заявили о том, что нас это не касается. Но тогда, когда речь зайдет о том, что мы должны отвечать — не-не процедура вот она».
Какой из этого выход? Очень простой: это действующий миропорядок должен прекратить быть действующим. Вы его разрушили? О’кей, будет другой. А тот вы разрушили. Сейчас устроим новый.
Мир постепенно, медленно приходит к этому, постепенно осознает это, что невозможно без потрясений, что невозможно пойти по стеночке вдоль этого конфликта. Он слишком велик. И у него слишком большие перспективы у этой войны. Совершенно очевидно, что он на этом не остановится, что эта война предназначена не для того, чтобы оторвать Запорожскую область и Херсонскую. Она предназначена для того, чтобы уничтожить европейскую цивилизацию в самом широком понимании этого слова, в том понимании, в которой эта цивилизация шире Европы и, несомненно, захватывает цивилизованный мир в широком понимании от Новой Зеландии до Аляски и Алеутских островов.
Я все поглядываю, щелкаю, обновляю — началось, не началось? Потому что сегодня должно произойти чрезвычайно важное событие. Сегодня Зеленский должен оказаться уже не просто в зале заседания Генеральной ассамблее ООН, а в зале Совета безопасности ООН. И там же должен оказаться Лавров. Но, правда, говорят, что обе делегации намекали организаторам, что они не хотели бы дышать одним воздухом и присутствовать в одном помещении. И во время выступления одних, другие собираются покинуть зал. Впрочем, посмотрим, как это будет. Там даже возникал вопрос, а не надо ли какие-то дополнительные меры безопасности предпринять, в смысле, не бросится ли кто-нибудь на кого-нибудь, я не знаю, с пресс-папье наперевес. Но я думаю, что не бросятся, и организаторы считаются, что не бросятся.
Но в любом случае это должно быть важное событие, потому что, мне кажется, что, собственно, это тот момент, когда Зеленский и те, кто поддерживает с точки зрения Украины — а там, между прочим, ожидается и Байден, который намекнул, что он, может быть, появится на этом заседании. По протоколу не обязан, в принципе, все могут быть представлены там своими послами и официальными представителями, — но впервые может зайти разговор о том, как, действительно, Россия должна поплатиться за разрушение мировой законности и поплатиться, прежде всего, своим местом в Совете безопасности ООН. И это важнейший, переломный момент в истории всей, я бы сказал, политической структуры, политической конструкции мира после Второй мировой войны.
Страшно про это разговаривать всем, страшно к этому подступиться, но, видимо, все понимают, что война привела вплотную, мы все приперты носом к этой двери. Либо мы будем так стоять с этим расплющенным о дверь носом, или мы нажмем на дверную ручку и откроем эту дверь. Мы все, мир. Вот как обстоит дело.
О.БЫЧКОВА: Очень устрашающие новости из Праги, где угрожают двум журналисткам «Важных историй» Алесе Мароховской и Ирине Долининой. И если вы не видели эти новости, посмотрите, примерьте на себя. Потому что там буквально о них на сайте пишут, где живет, с какой собакой гуляет, и что они с ней обещают сделать. Это не то чтобы какой-то совсем новый, конечно, уровень пробит, потому что мы уже наблюдали «Новичок» и всё прочее, но в сегодняшней ситуации это, конечно… Зачем это делается?
С.ПАРХОМЕНКО: Это не новый уровень совсем. Угроз очень много. Они чаще всего очень грубые, отвратительные. Кстати, именно поэтому адресаты этих угроз не любят и не хотят про это говорить, потому что, прежде всего, это ужасно противно.
Но, чтобы понимали, о чем идет речь. «Важные истории» — это одно из ключевых российских расследовательских медиа сегодня, работающих за пределами России, очень высокого класса. Кроме того «Важные истории» взяли на себя чрезвычайно важную, специфическую миссию: они очень плотно взялись — я несколько раз говорил об этом — всей тематикой обхода санкций, массовой контрабанды, поставок всякой электроники двойного, а то и одинарного, сугубо военного назначения в обход санкций. Они, по существу, посвятили себя этой теме и бесконечно об этом пишут, и вскрыли очень много такого рода нарушений, каналов. И все это, несомненно, будет иметь последствия, потому что я просто знаю, что европейские следственные органы, расследовательские агентства государственные уже в этом смысле, и спецслужбы и политические организации типа Европарламента и Еврокомиссии, они уже привыкли очень внимательно следить за этими публикациями и относиться к ним, как источнику, которому можно верить. Это роль «Важных историй» сегодня.
Внутри «Важный историй» есть небольшая, очень компакная, очень сплоченная, очень сильная журналистская команда и в ней есть Алеся Мароховская и Ирина Долинина. Кто-то смотрит на них и умиляется, что вот, какие-то молоденькие девочки хрупкие, на вид почти школьницы… Эти школьницы перекусят пополам многих из тех, о ком им довелось писать. Это очень сильные журналисты.
О.БЫЧКОВА: И они очень знают свое дело.
С.ПАРХОМЕНКО: Да. Они владеют своим инструментарием, они работают в команде. Они много раз получали премию «Редколлегия», о чем я с гордостью могу сказать, которая является на сегодня наиболее авторитетным, наиболее признанным символом профессионального признания. Им угрожают, их преследуют.
Я слышал всякие смешные версии по поводу того, что им кто-то позавидовал, кто-то претендует на их место, кто-то хочет вместо них поехать на конференцию. Это выглядит очень смешно. Потому что надо совсем не представлять себе, как устроены взаимоотношения в этой профессиональной среде и до какой степени их место является незавидным. Это не то место, на которое какой-нибудь завистливый бездельник может попытаться устремиться, чтобы напугать того, кто сейчас его занимает. Нет, это не так устроено совсем.
Но в общем, мы убеждаемся в том, что Россия, ее спецслужбы и ее террористические структуры — а Россия, как мы знаем, особенно после отравления Алексея Навального располагает террористическими структурами на службе государства, интенсивно работает над тем, чтобы вторгнуться в жизнь людей, которые делают свое дело и исполняют свой профессиональный долг за пределами России. И покоя не будет, это будет продолжаться, рано или поздно мы начнем слышать, и мы уже это слышим на примере Лены Костюченко, Ирины Баблоян и ряда наших коллег, мы видим уже, как это всё переходит. Это то, о чем нам предстоит знать и отдавать себе отчет все ближайшее время. Это будет только развиваться с к сожалению. И здесь я желаю терпения и мужества моим коллегам и самому себе отчасти и тебе тоже, дорогая Оля.
О.БЫЧКОВА: Да. Закончим на этом. Спасибо большое, кто с нами был. Это было «Особое мнение» Сергея Пархоменко на «Живом гвозде». До встречи на следующей неделе. Пока!