«Хроническое сегодня»: Спор о феминитивах
Архивные передачи «Эха Москвы» на самые важные темы дня сегодняшнего
Поддержите «Эхо» и своих любимых ведущих
Программы из архива «Эха Москвы»
Гости: Екатерина Шульман, Людмила Улицкая, Ольга Северская, Ирина Фуфаева
Отрывки из программ: «Статус», «Особое мнение», «Говорим по-русски», «Полный Альбац»
Полдень в Москве, и в эфире «Эха» программа «Хроническое сегодня». Здесь мы вспоминаем, что гости радиостанции «Эхо Москвы» на протяжении многих лет говорили на темы, которые остаются резонансными из года в года, изо дня в день.
Спустя больше полутора месяцев после признания несуществующего «движения ЛГБТ» экстремистским СМИ наконец получили доступ к тексту этого решения. Из него становится ясно, что власти считают ЛГБТ организованной структурой, возникшей в США в 60-х годах ХХ века как «часть политики ограничения рождаемости». Перечислены даже критерии определения «экстремистов». Многие заметили, какое внимание в решении суда уделено феминитивам. На этом фоне некоторые законодатели уже заговорили о возможном запрете «специфического языка» ЛГБТ.
Даже если решение Верховного суда окажется не подлинным, то, какую реакцию общества вызвал этот документы показывает, что вопрос феминитивов уже давно требует серьезного обсуждения. Вспомним, как гости радиостанции «Эхо Москвы» пытались осмыслить использование феминитивов.
Вот как на тему феминитивов высказывала Екатерина Шульман. Фрагмент программы «Статус» от 6 октября 2020 года.
М. КУРНИКОВ: Кирилл Леоненко спрашивает вас: «Екатерина Михайловна, как вы относитесь ко все новым феминитивам в русском языке? По-вашему это временная мода или стоит уже сейчас привыкать? Готовы ли вы стать спикеркой, доценткой или политологиней?»
Е. ШУЛЬМАН: Тема, я бы сказала, актуальная. Многих людей волнует и тревожит. Что тут можно сказать, не опасаясь сказать не то? Язык — это живой организм. Он имплементирует то, что ему нужно, а что ему не нужно, он выплевывает. Если вы думаете, что самое большое количество новых и странных слов появляется у нас, например, сейчас в связи с интернетом и англицизмами, то нет.
М. КУРНИКОВ: Вы не жили в 20-е годы.
Е. ШУЛЬМАН: Во-первых, вы не жили в 20-е годы, во-вторых, вы не жили при Петре I. Вот тогда, прямо, как сейчас помню, сколько же было удивительных слов!
Вообще, кстати, очень много слов, которые были заимствованы из иностранных слов и вполне употреблялись в русском языке и вы их видите у Тургенева, у Лескова, их уже нет. Поэтому язык в состоянии переработать почти что угодно. Как нам объясняют с Камчатки, уникальная способность мирового океана к самовосстановлению. В от у языка то же самое.
В феминитивах мне видится нечто живое и нужное. Какие-то элементы этого сохранятся. Что-то, действительно, необходимо для того, чтобы обозначать эту самую феминность, раз уж присутствие женщин в социальном пространстве всё больше, все масштабнее, видимость их всё повышается.
Так группа, если уж совсем переходить на политологическую платформу, которая начинает приобретать власть, начинает эту власть выражать посредством языка. Верно так же и обратное: кто владеет языком, тот владеет политической властью.
М. КУРНИКОВ: Это поэтому, например, часто Владимир Путин проводит всякие комиссии по русскому языку и говорит, как важно зафиксировать сейчас всё в словарях и так далее?
Е. ШУЛЬМАН: Это в последнее время его как-то стало заботить. А до этого языкознанием он не так сильно увлекался. Но, тем не менее, слушайте, да, язык — это власть. Еще бы, разумеется. То, что мы говорим, влияет на то, как мы думаем. Мы не можем думать, помимо слов. Поэтому те слова, которые социум нам в сознание влагает, они ограничивают наше мышление.
Да, разумеется, это вопрос о власти. Да, это вопрос политический. Следовательно, поскольку женщины из социального и политического пространства никуда не денутся, меньше их, скорей всего, не станет, присутствие их не снизится, то, наверное, сколько вот захотят феминитивов, столько они языку и навяжут. Что-то вымоется, но что-то и останется.
М. КУРНИКОВ: Так вы пполитологиня или нет?
Е. ШУЛЬМАН: Пока нет, а там посмотрим. Как сказал Черчилль: «Когда меняются обстоятельства, я меня свое мнение». А вы что делаете?
Полная расшифровка программы «Статус».
Интересное слово «поэтка» слышим от писательницы Людмилы Улицкой, которая в общем к феминитивам относится нейтрально. Фрагмент программы «Особое мнение» от 11 марта 2019 года.
М. КУРНИКОВ: В самом начале программы, представляя Людмилу Улицкую, я споткнулся на слове «писатель», «писательница», потому что сейчас вокруг феминитивов такие споры шуточные и нешуточные идут? Как вы относитесь к феминитивам?
Л. УЛИЦКАЯ: Я к этому спору не имею никакого отношения. Как вам будет угодно.
М. КУРНИКОВ: А как языку правильно?
Л. УЛИЦКАЯ: В русском языке так же, как и в немецком есть суффикс, который дает любой профессии женский поворот. Я не знаю, как образовывается женский род от слова «слесарь». «Слесариха» — как-то нет. «Фрезеровщик» — можно образовать: «фрезеровщица». Я думаю, что в данном случае будет правильно довериться языку.
М. КУРНИКОВ: Вы называли книгу «Поэтка».
Л. УЛИЦКАЯ: Это польское слово, которое любила Наташа Горбаневская, моя подруга. Вот слово поэтесса, которое было принято в нашем обиходе, ей очень не нравилось. Действительно, оно какое-то, немножко сю-сю. А вот слово «поэтка» польское ей нравилось. Она была польский переводчик, прекрасно знала польский язык, и ей это нравилось. Я готова была ее поддержать.
Я думаю, что это не та проблема, которая стоила бы того, чтобы на ней ломать копья. Язык сам с этим управиться. Когда наше ухо не режет, значит, это годится. Когда слово наше ухо не воспринимает и язык противится, значит, надо следовать тому, что тебе говорит язык, который, кстати, тоже меняется, и тоже он не подчиняется законам сверху. Вы помните это время аббревиатур, когда в первое советское время было огромное количество аббревиатур, а сейчас внятных аббревиатур кроме КГБ и ФСБ я даже и не припомню, какие у нас еще есть.
М. КУРНИКОВ: ВДНХ осталось.
Л. УЛИЦКАЯ: Ну, ВДНХ осталось с тех времен. Пусть будет. Но, в общем, это время ушло. Язык истребил аббревиатуры. Я думаю, что язык нас умнее.
Полная расшифровка программы «Особое мнение».
Фрагмент альманаха «Говорим по-русски» от 22 октября 2017 года, где кандидат филологических наук Ольга Северская всерьез называет феминитивы изобретением феминисток.
О. СЕВЕРСКАЯ: Вряд ли какое-нибудь изобретение феминисток вызывает у большинства людей такой же шквал эмоций и лавину агрессии, как феминитивы — названия профессий в женском роде. Чувствуете себя странно, когда видите слово «авторка»? А от «дизайнерок» и «режиссерок» внутри поднимается волна возмущения? Тогда колонка Саши Митрошиной на портале Lady.mail.ru для вас. Язык — это социальный конструкт, отражающий нашу реальность, напоминает журналистка (простите, женщина-журналист). И в этой реальности женщины пришли в большинство профессий, раньше считавшихся исконно мужскими. Быть доктором, машинистом, поэтом и полицейским может быть не только мужчина, а значит, нужны парные слова для обозначения женщин и демонстрации женского участия в этих профессиях. Так и стали появляться феминитивы.
То, что редакторки и руководительницы звучат для нашего уха очень непривычно, вполне объяснимо. Сознание сопротивляется новым формам, а употребление новых слов — вопрос привычки. Через пару десятков лет мы точно так же привыкнем к редакторке, как к какой-нибудь учительнице. Вспомним и акушерок, сиделок, прачек, швей, манекенщиц и посудомоек. Если вдуматься, все логично: авторки и дизайнерки образованы строго по правилам русского языка по аналогии с привычными нам спортсменками, студентками, активистками и прочими замечательными словами. Абсурдно и дико, согласимся с Сашей, звучат конструкции типа «доктор Петрова поставила укол пациенту Сидоровой», а также ошеломляющие своей нелогичностью заголовки в СМИ: «Беременный врач-акушер начал рожать, когда принимал чужие роды» и «Нина Ширяева — единственная женщина-танкист с Алтая».
Давайте, предлагает журналистка Митрошина, идти до конца и говорить «женщина-отец» вместо «матери» и «женщина-гражданин» вместо «гражданки». Отменим эти безобразные нововведения XX века! Почему же феминитивы раздражают? Правила словообразования нарушены? Нет. Логика страдает? Тоже нет, даже наоборот: о женщинах говорят в женском роде. С расширением прав женщин «исконно мужские» профессии перестали быть таковыми, и вполне официально в словарях появились журналистки, юристки и учительницы. Но вот в чем проблема: многие женщины хотят быть юристами и учителями. Да и коллеги называют себя журналистами, а не журналистками, так как в женском роде это «звучит как-то несерьезно и непрофессионально».
По мнению Саши Митрошиной, дело не в отсутствии привычки к новым словам, а в неприятии нашим обществом… женского. Которое воспринимается как «несерьезное» и «непрофессиональное». И поэт — это для нас звучит как-то глубже и мощнее, чем поэтесса. И журналист, видимо, пишет статьи лучше, чем журналистка, а учительница обучает хуже, чем учитель. И вот это уже проблема поглубже и посерьезнее, чем преступление против языка в виде употребления слова «авторка».
И дело тут в культуре и стереотипах, предполагающих, что, несмотря на фактическое положение дел, «женское» — это что-то плохое и некомпетентное. Корни этого лежат уже не в языке, а в нашей реальности. Где «как мужик» — это хорошо, а «как баба» — не очень. Где «вести себя, как девочка» — плохо. Это все так тонко, что сразу и не заметишь. Но стоит увидеть, понимаешь: что-то тут не так. И непривычное звучание феминитивов в таком случае становится меньшей из бед, поверьте.
Полная расшифровка программы «Говорим по-русски. Радио-альманах».
Отстутсвие альтернатив в языке влияет и на мужчин.
Пресс-секретарь главы государства сообщил, что в России нет политических заключенных, то есть нет преследований за политику. При этом лидер российской оппозиции Алексей Навальный, недавно удостоенный европейским парламентом премии имени Андрея Дмитриевича Сахарова, находится в тюрьме уже 334 дня и осваивает профессию швеи в колонии в Покрове. Вот как сообщил, получил пятерку по теории, но не удается ему прямой шов.
Полный Альбац:
Но мы обратим внимание на другое. Вспомним, как Алексей Навальный, осваивая в тюрьме новую профессию, задумался о словах, у которых есть только форма слова для женщин, а подходящее слово для мужчины не смог. Далее — цитата из поста Алексея Навального от 7.12.2021:
«Не буду вас утомлять обсуждением тонкостей тюремных профессий. Не знаете и отлично — ни к чему оно вам. Скажу только, что мне нравится картинка, где я пекарь, — стою такой, румяный детина в белом колпаке, уперев руки в бока, смотрю, как в печи поспевают ХЛЕБА, и чему-то задумчиво улыбаюсь.
Однако все-таки решил я быть подальше от должностей номенклатурных и записался в швейный цех. Поближе к «людской массе».
— Значит, швея, — сказало начальство.
Вот, думаю, что за люди такие? Обязательно надо сказать «швея» в женском роде, чтоб поддеть. Слова «швей» вроде бы нет, но название этой профессии в мужском роде точно должно быть.
А потом смотрю в заявлении на обучение: «швея». И на всех стендах «швея». И во всех документах.
Так и называется эта профессия — «швея». Другого названия нет. А «оператор швейного цеха» (о чем вы наверняка подумали) — это другая профессия.
И сказал я сам себе: «А не ты ли, Алексей, здесь же в инстаграме посмеивался над феминистками, которые не хотят быть „блогером“ и „автором“ в мужском роде. А хотят „блогерками“ и „авторками“».
Шутил на эту тему? Говорил: «Да какая разница, что за дурацкое „авторка“»?
Ну, а теперь жизнь пошутила над тобой. Какая тебе разница, швея ты или швей?
Так что я и раньше-то был не против феминитивов (то есть слов вроде «авторка» и «редакторка»), но считал это неважной ерундой и хорошим поводом для троллинга, а сейчас так вообще горячо поддерживаю право каждого называться так, как он хочет. В конце концов, язык для этого и существует, и он должен развиваться в соответствие с запросами общества.
Общество, делаю вам запрос на мужской род профессии «швея».
Швейк? Швендр? Швелендр? Швелуэпсер?»
Ирина Фуфаева в программе «Говорим по-русски» в марте 2019 развеивает иллюзию, что феминитивы для русского языка — это что-то новое, что-то, что пришло в русский из других языков. Этот разговор особенно интересен тем, что ведущая программы филолог Ольга Северская очень консервативна и неоднократно высказывалась против использования феминитивов, а научный сотрудник учебно-научной лаборатории социолингвистики РГГУ Ирина Фуфаева спокойно объясняет, что использование феминитивов было, есть и будет естественным для русского языка.
Полный выпуск программы «Говорим по-русски».
Это было «Хроническое сегодня». Полные расшифровки архивных программ «Эха Москвы» ищите на сайте «Эха».