Юлия Ауг

12 ноября судья Ольга Федина вынесет приговор Надежде Буяновой <...> У следствия нет доказательств. Но судебное правосудие давно перестало быть доказательным. Никакие доказательства, доводы и аргументы не работают…

В день семьи, любви и верности двум абсолютно невиновным молодым женщинам, по абсолютно сфабрикованному делу, суд вынес приговор 6 лет каждой. Ровно столько, сколько запросил прокурор. Ни на один месяц меньше…

Судя по жесту, прокурор запросил 6 лет…

Но дальше я сразу поняла, что все это лажа. Письменная речь тоже передает интонацию. Неуловимо, но передает. И вот ни один из моих друзей так не пишет и не говорит. Просто потому что другая группа крови…

Это очень похоже на то, как во второй половине 30-х судили за то, что люди, якобы, рыли тайные тоннели для шпионов до Ла Манша. Такой же невозможный абсурд. Недостижимый с точки зрения здравого человеческого смысла. Судить девочек за спектакль, который был сделан, как антитеррористический, спектакль предостережение и обвинять их в оправдании терроризма…

Я думаю, в России нет ни одного человека, который бы не то, что верил, который бы серьезно относился к этому обвинению…

Вообще это уму непостижимо!!! Режиссер Евгения Беркович и драматург Светлана Петрийчук включены в перечень террористов и экстремистов — Росфинмониторинг…

«И вот», – сказал великий мастер, – «я хочу делать театр про эту спинку, которую никто не видит, я все время думаю про эту спинку. Мне именно про нее интересно»…

Я даже представить себе не могла, что так воспримут эту смерть. Это убийство. Очень больно. Очень глубоко. Всем, кто сейчас там, всем кто пришел, большое спасибо…

«Этого не может быть» — это была первая мысль. И вторая — «Случилось непоправимое». Непоправимое. Всю оставшуюся мне жизнь я буду отвечать за это…

Я реально стесняюсь спросить, а как себе вот этот человек представляет, что некая звезда «пировала и жировала за его счет»?..

Не только за теми, кто против, и кто не побоялся сказать об этом, но и за теми, кто просто попадется на чем-нибудь. На чем, невозможно угадать, нет правил, поэтому обезопасить себя невозможно…

Было больно, обидно и совершенно непонятно. Я не понимала смысла того слова, с которым вокруг меня прыгал одноклассник. Что это «еврей»? Почему надо так кривляться?..

Именно Женя научила меня тому, что просить помощи не страшно и не стыдно. А помогать и спасать важно и нужно. Что помогать, это вообще, в первую очередь, спасает тебя, а потому уже тех, кому ты помогаешь…

Возникает чувство, что любой террорист – государство ли, человек ли, идеология ли, если с ней соприкоснуться, разрушает человека и ломает его жизнь навсегда. Но чаще всего терроризм просто убивает. Какое уж тут оправдание?..

Я помню, я была совсем маленькая, когда услышала от папы, что дедушку расстреляли. Расстреляли? Это как? В самой прекрасной стране на земном шаре, как мне говорили в школе, как я слышала из телевизора и радио. Это как, расстреляли?..

То, что не расстреливают тысячами, так это пока. Скоро начнут. Социальный запрос на расстрелы от общества уже есть…

И парень, и девушка рассказывали о своем опыте, об опыте пережитых бомбежек, об опыте столкновения с патрулями, об опыте узнавания о том, что началась война, об опыте пересечения границ, они рассказывали смеясь, находя забавное в аду, который они прошли, выжили и выбрались…