«Самый настоящий детектив»: Дело братьев-пастухов. Эпизод 15
В этом эпизоде будет циничное преступление; будут нелепые попытки силовиков представить невиновных преступниками; будет трусливая ложь людей в погонах и равнодушие следователей. Но будет и кое-что еще. В этой серии мы расскажем историю скромного, но гордого человека, который не побоялся идти против государства и кровожадной системы, чтобы защитить доброе имя своих родных…
Подписаться на YouTube-канал «Эхо Подкасты»
Слушайте следующий выпуск на любой удобной вам подкаст-платформе, мы есть в Apple Podcasts, Spotify, YouTube и YouTube Music, а также на Castbox. Если вам понравился подкаст, поставьте ему оценку и напишите отзыв — это правда помогает в продвижении.
***
К. НАБУТОВ: Конец лета 2016 года. Вечер 23 августа. Полицейские из Шамильского района Дагестана передают начальству рапорт, в котором объясняется, почему жители сёл Гоор-Хиндах и Кахибнакануне слышали выстрелы: «Неустановленные лица … открыли огонь по сотрудникам правоохранительных органов и были ликвидированы ответным огнём», — говорилось в сводке. По версии силовиков, эти, как они пишут, «ликвидированные лица» принадлежали к группировке боевиков, причастной к нескольким терактам в Дагестане и к убийству федерального судьи. Вот как об убийстве судьи сообщалось в криминальных новостях на Пятом канале несколькими днями ранее.
Все подъезды к дагестанскому селу Ассаб перекрыты. Силовики досматривают каждую машину. В этом высокогорном ауле, ночью расстреляли федерального судью. Убайдулла Магомедов находился во дворе своего дома, когда прозвучали выстрелы. Преступник выпустил три автоматные очереди.
Стрелявший нашёл самое удобное место. На этой возвышенности, он подкараулил. Судья сидел под навесом, преступник бросил камень в его сторону, и когда Магомедов сделал пару шагов, неизвестный начал стрелять.
Одна из пуль попала в сердце. Судья Шамильского районного суда скончался на месте. Спецгруппа следователей обнаружила гильзы – по ним можно будет определить вид оружия, и установить применялось ли оно в других преступлениях. На звук автоматной очереди сбежались все соседи, но человека с автоматом они не видели. Стрелок успел быстро скрыться.
Расул Темирбеков, старший помощник руководителя СУ СКР по Дагестану: «Основная версия убийства профессиональная деятельность»
Убайдула Магомедов рассматривал дела боевиков. Односельчане говорят, он отправил за решётку немало преступников. Однако, с каким-то конкретным эпизодом его убийство не связывают. Судья не был под госзащитой и об угрозах не заявлял.
Следователям еще предстоит выяснить, кто именно стрелял и почему. Учтут и то, что в лесах этого района, скрывается диверсионно-террористическая группа. Погибший судья, кстати, ранее приговорил к тюремным срокам нескольких ее участников.
Пятый канал, новости
К. НАБУТОВ: Но несмотря на попытки силовиков представить перестрелку 23 августа в горах не то операцией возмездия за убитого судью, не то случайной стычкой с террористами, местные жители заявлениям полицейских не поверили.
Привет, это Кирилл Набутов и подкаст «Самый настоящий детектив». В этом эпизоде будет циничное преступление; будут нелепые попытки силовиков представить невиновных преступниками; будет трусливая ложь людей в погонах и равнодушие следователей. Но будет и кое-что еще. В этой серии мы расскажем историю скромного, но гордого человека, который не побоялся идти против государства и кровожадной системы, чтобы защитить доброе имя своих родных.
«Я сказал: “Если сегодня ко мне подойдут и попросят прощения, ради Всевышнего Аллаха, я прощу этих людей”. Но никто не собирался ко мне идти и тем более просить прощения. Они на следующий день моих сыновей сделали боевиками-террористами. И повесили на моих сыновей три нераскрытых дела в Шамильском районе: убийство судьи Убайдуллы, взрыв на телевышке и пожар в школе села Телетль. Но с села Ассаб люди узнали, ко мне приехали на собрание и опровергли это. Они хотели из пастухов сделать боевиков-террористов, но им не удалось. Они никак не думали, что я буду бороться».
Муртазали Гасангусейнов
К. НАБУТОВ: Это слова Муртазали Гасангусейнова. И именно Муртазали стал для Дагестана символом борьбы с произволом силовиков, от которого пострадали многие жители республики.
23 августа
К. НАБУТОВ: Муртазали Гасангусейнов 55 лет. Он родился в Гоор-Хиндахе — аварском горном селе. Как писало о нем издание «Такие дела», Муртазали получил восемь классов образования и всю жизнь занимался тяжелым фермерским трудом. Так описывает Муртазали журналистка Лидия Михальченко:
«Невысокий коренастый мужчина. Седая борода, рубашка в мелкую клетку, черная кепка, натруженные руки сельского жителя. Он говорит неторопливо, обдумывая каждое слово. Фразы получаются недлинные и значительные. Скорбное выражение лица, жесты человека, делающего самое важное в своей жизни дело»
Лидия Михальченко, журналистка
Его сыновья-подростки, 17-летний Наби и 19-летний Гасангусейн, чтобы помогать родителям, пасли на дальних от сел пастбищах в горах скот односельчан.
Мальчики были разными по характеру, писала о них журналистка Ирина Гордиенко для «Новой газеты»: Гасан — мягкий и спокойный, Наби — веселый и непоседливый. В репортаже «Новой» дом Гасангусейновых описан как скромное, даже бедное жилище.
«Маленький, покосившийся домик, окна веранды закрывает лист фанеры — стекло побило ветром, вставить новое пока денег нет. Небольшой двор, высокие стебли кукурузы закрывают амбар и отхожее место у каменной кладки в углу двора. Есть корова и три теленка. Отец время от времени ездит на заработки в Нальчик — работать на рынке, а мама даже по хозяйству не всегда сама справляется, а уж в огороде и подавно. Помогает младшая сестренка-семиклашка. Семья из пяти человек в основном жила на родительское пособие по инвалидности. Именно поэтому Наби решил уйти из школы: нужно было помогать семье. Работы в селе нет, а уезжать на заработки в город братья не могли — не хотели оставлять мать одну. Поэтому они решили наняться чабанами».
«Новая газета»
К. НАБУТОВ: От пастбища до села, где живут Гасангусейновы, семь километров по узкой горной тропинке, по которой из поколения в поколение ходят только пастухи. Село Гоор-Хиндах расположено на высоте 1600 метров над уровнем моря. Пастбища — в полтора раза выше. Места, где пасутся отары местных пастухов, всем знакомы, в том числе участковому.
Работа чабана — изматывающая и тяжелая. Вот, как ее описывает напарник и приятель братьев Гасангусейновых Расул, опытный пастух.
«Каждый день мы встаем в три утра, пока выгонишь скотину из загона, потом нужно успеть до жары уйти через гору, иначе животным будет очень трудно. Там они едят, а потом разбредаются по кустарникам, пережидать жару. Потом нужно вести их на водопой, потом назад в кутан. (кутан — это укрытие пастухов на пастбище). Возращаемся — уже смеркается, нужно дать им соли, у нас в горах в почве и траве очень мало соли, скотина страдает от этого. А этот год выдался сложным: какая-то инфекция у нас тут появилась или трава такая, что желудок коров не справляется ее переваривать, и они лежат в кустарниках обессиленные. Если мы видим, что животное сильно страдает, — мы режем его тут же, освежевываем, мясо отдаем хозяину. А его еще нужно переправить за столько километров. За падежь скота из нашей зарплаты вычитается определенная сумма. А еще если волки напали на корову, или она сорвалась в пропасть, или потерялась, за все это мы несем ответственость. Сто голов — это не шутка».
К. НАБУТОВ: С каждой головы пастухам платили 1770 рублей за сезон, который длился с конца апреля по сентябрь. Всего на троих получалось 177 тысяч, то есть по 59 тысяч на каждого за 4-5 месяцев работы. Для этой местности деньги очень хорошие.
Но этих денег на жизнь семье, конечно, не хватало. Отцу семейства, Муртазали Гасангусейнову, приходилось уезжать из села на заработки. Не было его дома и 23 августа 2016 года — в день, когда и.о. начальника (уже бывший) ОМВД России по Шамильскому району Ибрагим Алиев подписал и отправил в дежурную часть МВД по Республике Дагестан сводку, которую мы коротко упоминали ранее. Вот она целиком.
«23.08.2016 года примерно в 21 ч. 25 мин. сотрудниками СОГ-5 УФСБ РФ, ЦПЭ (центр по борьбе с экстремизмом). МВД с дислокацией в селе Гергебиль, ФСБ России совместно с сотрудниками ОМВД России по Шамильскому району в ходе проведения ОРМ (оперативно-разыскных мероприятий) по реализации оперативной информации неустановленные лица произвели выстрелы из автоматического оружия по сотрудникам правоохранительных органов. Жертв и пострадавших среди сотрудников правоохранительных органов нет. Ответным огнем преступники уничтожены. Осмотр и обследование местности на предмет заминирования будет проведен с наступлением светлого времени суток».
Незадолго до событий, описанных в сводке, Муртазали звонил сыновьям.
«Младшему было 17, старшему — не было и 19. Мы оба — родители-инвалиды, и сыновья нам помогали. Летние каникулы они держали скот — вот так и зарабатывали себе на одежду и поддерживали нас.
Я тогда находился в Нальчике, так как работы дома не было. Я ехал на заработки в Нальчик. Зарабатывал кусок хлеба семье. И я каждый день звонил им, все ли у них хорошо».
Муртазали Гасангусейнов
К. НАБУТОВ: Ничего не предвещало беды, разве что братья волновались за животных, за которых несли ответственность.
“В тот день младший мне сказал: «Папа, гоорская, из села Гоор, корова болеет. Что нам делать?» Я ему сказал: «Надо сообщить хозяевам. Если корова будет умирать, значит, надо резать ее». И я позвонил в 12 часов дня — узнать, что с коровой. … Он мне сказал: «Папа, мы зарезали корову. Сейчас разделаем и отдадим мясо хозяевам»”.
Муртазали Гасангусейнов
К. НАБУТОВ: Муртазали помнит эти разговоры с сыновьями в мельчайших деталях.
“Потом они ночью мне позвонили: «Папа, мы очень голодны и устали. Сегодня пойдем домой». И тогда эпидемия была, скот болел. Я говорю: «Один иди домой, один оставайся там». На что они попросили у меня разрешения пойти вдвоем, так как их двоюродные братья уезжали в Махачкалу, чтобы учиться. На что я дал согласие, чтобы они пошли вдвоем, дома покушали, взяли продукты, попрощались с братьями и пошли обратно на пастбище. И после моего звонка они позвонили маме, сказали: «Мама, мы очень голодные и очень устали. Пожарь, пожалуйста, рыбу и сделай лепешки. Мы через полчаса будем» — в девятом часу вечера. Мама пожарила рыбу и сделала лепешки, а сыновья не пришли»”.
Муртазали Гасангусейнов
К. НАБУТОВ: Наутро Патимат Гасангусейнова в слезах звонила мужу.
“Жена мне позвонила: «Муртазали, сыновья домой ночью не пришли. Я не знаю, что случилось, наши родственники пришли к нам домой и нас дома уборку делают»…. Я по телефону пытался успокоить ее и сказал: «Там эпидемия, болели коровы. Наверное, им пришлось там остаться, и сегодня они придут». Я ее по телефону успокоил, она рыдала уже”.
Муртазали Гасангусейнов
К. НАБУТОВ: Отец уже почувствовал неладное, просто еще не догадывался, что его ждет. В тревоге он пытался дозвониться до родственников-мужчин.
“Часов в семь-восемь утра я позвонил брату. Брат не поднял трубку. Потом позвонил зятю. Зять поднял трубку и сказал, что Наби, младший, ранен. Потом… брат поднял трубку. Оказывается, они все там были на месте происшествия. … Я ему сказал: «Магомед, ты же мой брат, скажи, хоть один сын есть у меня?» На что он сказал: «Приезжай». Я тут же такси вызвал и поехал”.
К. НАБУТОВ: Перестрелку, о которой говорилось в злополучной полицейской сводке от 23 августа 2016 года, слышали родственники и односельчане Гасангусейновых.
“Сначала были очереди, потом одиночные выстрелы. Но они думали, что в селе Гоор свадьба, что это там стреляют, и не придали этому значения”.
Муртазали Гасангусейнов
К. НАБУТОВ: Увы, это была не свадьба.
До села оставалось полтора километра. Там была сделана засада и расстреляли их в упор. Восемь пуль получил старший, одиннадцать пуль получил младший.
Муртазали Гасангусейнов
“Приехал в село. К этому времени все три села туда собралось на место происшествия. И это мой двоюродный брат нашел их. Он тоже … пастух”.
Муртазали Гасангусейнов
К. НАБУТОВ: Брат Муртазали по имени Исрапил действительно был первым, кто обнаружил Гасана и Наби после того, как они не вернулись домой с пастбища. Он шел к своему стаду той же тропой, которой ходили братья Гасангусейновы.
«(Увидел) лужу крови. Я их сначала не заметил, … только потом я их заметил. … Я их поднял оба, младший Наби все в крови лицо было, я сперва не узнал. Потом старшего поднял… Они были с автоматами, куртки на них надеты, капюшоны на голову. Я позвонил Муртазали. Я сперва не мог ему сказать: убиты».
Исрапил, брат Муртазали Гасангусейнова
К. НАБУТОВ: Муртазали не видел детей на месте убийства, и пересказывает то, что происходило дальше, со слов своих родственников и односельчан. Весть о трагедии мгновенно разнеслась по округе, к месту стали сходиться жители Хиндаха и соседних сёл. Никакого оцепления вокруг места убийства еще не было, и полицейские пришли туда чуть позже, чем местные жители.
“Они тогда узнали, все три села туда пришли. И снизу по тропинке пришли из Шамильского РОВД полицейские туда, чтобы трупы забрать.
Они сказали нашим односельчанам, родственникам: «Необходимо тела забрать в районный центр, чтобы там следственные мероприятия провести».
Когда полицейские пришли, мой брат им сказал: «Кто убил моих племянников?» Они говорят: «Мы не знаем, не мы это сделали» — «А если вы не знаете, почему вы именно сюда, в это место пришли с двумя носилками?»”
Муртазали Гасангусейнов
К. НАБУТОВ. Родственники убитых братьев-пастухов осторожно переложили тел ребят на носилки и сами понесли их вниз, к полицейской машине, а потом последовали за ними в районный центр. Когда погибших мальчишек доставили в здание районной полиции, выяснилось, что начальство намеревается везти их дальше — в столицу региона, на экспертизу. А в Дагестане знают: тела обвиненных в терроризме родным не выдают. Их хоронят на кладбище под Махачкалой, в безымянных могилах под номерами. А семья лишается возможности похоронить родственников по исламскому обычаю в день смерти до захода солнца — это большое несчастье.
«Узнав, что Гасана и Наби убили, я побежала к сестре домой. Дом уже был полон нашими односельчанками. Мы сидели и ждали, плакали и ждали. Не знали, что делать, мы не никогда не вмешиваемся в дела мужчин. Они сами все решат. Мы же можем только ждать»
Зумрият Алиева
К.НАБУТОВ: Эти слова тети Наби и Гасана Зумрият Алиевой приводит в своем репортаже «Новая газета». А дальше произошло неслыханное. Когда матери братьев позвонили и сообщили, что тела не вернут, женщины со всех окрестных селений вышли на улицу и отправились в районный центр к Шамильскому РОВД, где во дворе стояла машина с телами. Они выломали ворота отделения и буквально силой отобрали у полицейских тела братьев, которых с детства все знали как добрых и отзывчивых парней, а не как боевиков. Муртазали Гасангусейнов, рассказывая об этом, благодарит соседей и друзей, которые сплотились вокруг горя его семьи в самый черный день его жизни.
“Их забрали в районный центр, в отдел полиции, и в гараже полицейские оставили их в машине. Потом все узнали, что моих сыновей будут везти в Махачкалу. Спасибо односельчанам: все они встали и закрыли туннель. Мужчины, женщины пошли на полицейский участок. Ворвались в гараж и из машины забрали трупы, а потом по району шли, несли их в село, чтобы похоронить.
Мой младший брат сказал начальнику полиции Алиеву Ибрагиму: «Вы люди или кто? Август, жара, дайте нам детей нормально предать земле!» На что он сказал: «Лично я на своей машине их отвезу в Махачкалу». Женщины, когда забрали трупы, несли из на носилках. И полицейские по рукам женщинам били, чтобы отобрать носилки. И начальник полиции … над головами женщин стрелял. Он думал, что так запугает их, и вернет тела. Но женщины не собирались их отдавать. Когда мужчины из тоннеля услышали выстрелы, они тоже пришли, подхватили носилки и понесли. Начальник полиции кричал: «Вы сейчас несете их, там на мосту ОМОН стоит и вас не пустит». А эти ОМОНы плакали: «Это не наша работа, они сами заварили кашу. Зачем нас в два часа ночи сюда вызвали?»”
Муртазали Гасангусейнов
К. НАБУТОВ: Вот, что вспоминают об этом дне женщины, которые забирали тела Наби и Гасана из полиции.
— Нам пришлось помучиться, потому что нам не отдавали тела детей, как бы мы не просили начальника полиции.
— Полицейских мусором называли. У меня такое уважение к ним было, я это оскорблением считала, а теперь я не верю ни одному случаю, чтобы милиционеры убили ваххабитов. Нету такого случая! Все наверное вот так подстраивают! Убивают невинных детей и вот так подстраивают! 17 лет, 19 лет, мальчики кроме пастушьей палки в руках ничего не держали, а как могли помогали инвалидам-родителям!
К. НАБУТОВ: Даже обычным деревенским людям сразу стало понятно, что они стали свидетелями циничной инсценировки. Парней в округе знал каждый, вся их жизнь была на виду. Население трех сел свидетельствовало: братья никогда не имели никакого отношения к боевикам.
Потом в селении, в мечети был сделан медицинский осмотр. Эксперты приехали, и осмотр сделали. Их омыли, и ждали меня, пока я приеду, чтобы я попрощался. Я пришел в мечеть. Попрощался с ними. И ночью мы их отдали за земле. И знаете, я думал, что по ошибке убили моих сыновей. Но это было целенаправленное и умышленное убийство.
К. НАБУТОВ: Осматривая тела убитых парней во дворе сельской мечети, врач насчитал на теле на теле одного брата 8 сквозных пулевых отверстий, на теле другого – 11. Куртки, в которые были одеты убитые, выглядели чужими, и количество отверстий от пуль на них не совпадали с ранами на телах. Кроме того, рядом с телами были найдены вещмешки с патронами и поношенные армейские берцы (хотя пастухи носили обычные резиновые сланцы). Будто кто-то наскоро и небрежно создал картину ликвидации террористов.
“Они хотели из пастухов сделать боевиков. Но им не удалось. Они никак не думали, что я буду бороться. Они специально выбрали моих сыновей. Оба родители инвалиды. Ну, родня маленькая. И самое маленькое село в Шамильском районе. Они думали, все пошумят и забудут, но никак не ожидали, что я буду бороться”.
Муртазали Гасангусейнов
К. НАБУТОВ: Через два дня после убийства братьев Гасангусейновых Следственный комитет возбудил уголовное дело по статье 317 УК РФ — «Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов» и статье 222 — «Незаконный оборот оружия». Смириться с тем, что его детей объявили «боевиками», Муртазали Гасангусейнов не мог и открыто усомнился в официальной версии: «Я хоть и сам служил, у нас дома оружия никакого не было, даже охотничьей двустволки. Мои дети видели оружие только по телевизору», — говорил он «Медиазоне».
Кстати, про оружие. В ходе предварительного следствия о покушении на полицейских было изъято 10 автоматов, принадлежащих Центру по противодействию экстремизму и отделу МВД по Шамильскому району. Эксперты не смогли установить, из каких автоматов были стреляны гильзы, найденные на месте происшествия. Лишь одну из 18 найденных гильз связали с автоматом, оставленным на теле одного из пастухов.
В 2017 году Европейский суд по правам человека получил жалобу от представителей Муртазали Гасангусенова, в которой они указывали на нарушение статей 2 (право на жизнь), 13 (право на эффективное средство правовой защиты) и 8 (право на уважение частной и семейной жизни) Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
В 2021 ЕСПЧ признал РФ ответственной за гибель братьев Гасангусейновых и присудил отцу 120 тысяч евро.
Расследование убийства братьев
“До села оставалось полтора километра. Там была сделана засада и расстреляли их упор. Восемь руль получил старший, одиннадцать пуль получил младший. Они в страхе их потащили вниз, надели на них чуть ли не куртки. Август месяц — они в футболках ходили, а убийцы надели на них куртки, и в убитых детей стреляли еще раз, чтобы на куртках тоже дырки были. Вниз головой они лежали и через голову на них были надеты автоматы”.
Муртазали Гасангусейнов
К. НАБУТОВ: Убийство братьев Гасангусейновых стало одним из самых громких случаев в Дагестане, когда семья убитых подростков публично боролась за восстановление справедливости и доброе имя своих сыновей. Отец Наби и Гасана не отказывался разговаривать с журналистами, настойчиво и последовательно выходил на уличные акции, где призывал силовиков и власти к ответу, сотрудничал с правозащитниками. В итоге следствие признало, что версия о нападении пастухов на полицию была несостоятельна, и дело было закрыто. А после протестов отца, местных жителей и вмешательства правозащитников 11 сентября 2017 года Следственный комитет возбудил новое дело — теперь по статье 105 УК РФ («Убийство»).
“Три месяца, куда бы я ни обращался — в прокуратуру, в Следственный комитет Дагестана — мне в ответ писали: «Ваши сыновья покушались на правоохранительные органы и ответным огнем были уничтожены». Я говорю: «Хорошо, мои сыновья сначала стреляли в правоохранительные органы. Потом один получил восемь пуль, другой одиннадцать. Потом, прежде чем умереть, они надели через голову автомат, потом легли умереть?!» Я говорю: «Покажите мне этих сотрудников!» Когда они вешали на моих сыновей 317 ст. УК РФ, они знали, кто расстрелял моих сыновей. А теперь они говорят, что неустановленные лица расстреляли моих сыновей.
И адвокат у меня оказался засланным. Он работал на них — на спецслужбы. И когда я это понял, когда я отказывался от него, он мне сказал: «Куда ты прешь танков без штык-ножа?» Это меня разозлило.
В то время очень много молодежи было расстреляно вот таким образом на Северном Кавказе. Вы знаете, я встречался с этими женщинами, очень много женщин было. Я говорил: «Где ваши мужчины, почему вы не боретесь? Где ваши мужики?» На что они мне сказали: «Ты знаешь, Муртазали, нас запугали, что у нас еще дети есть, что у нас мужья есть, поэтому мы не можем». Я говорил: «Чем еще можно запугать, ваши сыновья уже расстреляны, сделаны боевиками-террористами?» За это они огромные деньги получали с федералов.
Если бы моих сыновей увезли в Махачкалу, их сделали боевиками-террористами, то чтобы моих сыновей придать земле, мне нужно было 2 миллиона отдать этим людям, чтобы забрать тела, чтобы похоронить. Такие ставки были тогда. И тогда от этого адвоката я, когда отказался, я обратился в правозащитный центр”.
Муртазали Гасангусейнов
К. НАБУТОВ: С Муртазали Гасангусейновым в разное время работали несколько правозащитных организаций, действующих тогда в России. Многие из юристов и адвокатов-правозащитников, которые помогали в деле Гасана и Наби, столкнулись с репрессиями, насилием, нападениями со стороны государства и нанятых ими головорезов. Многим пришлось покинуть страну. Сам Муртазали много раз призывал власти к правосудию на уличных пикетах.
“Всем угрожали. Я четыре года стоял на площади. Утром с села я ехал на такси в Махачкалу, целый день стоял на площади и ночью возвращался в село. С плакатом стоял на площади”.
Муртазали Гасангусейнов
К. НАБУТОВ. Стоял он молча и держал плакат с фото детей и текстом «СК России по Дагестану покрывает соучастника убийства пастухов Алиева И. Г.». Ибрагим Алиев — это исполняющий обязанности ОМВД России по Шамильскому району майор полиции, отправивший рапорт об убийстве братьев 23 августа 2016 года.
Вспоминая о своих пикетах в Махачкале, Муртазали благодарит и тех, кто выходил на площадь вместе с ним.
“Я очень благодарен этим людям, которые пришли на площадь. На этом пикете я очень благодарен им”.
Муртазали Гасангусейнов
К. НАБУТОВ: Борьбу за невиновность братьев подхватили и в интернете. «Кавказский узел» писал о том, что общественная организация «Молодежь Шамильского района» в своих социальных сетях распространила открытое письмо общины Гоор-Хиндах, в котором заявлялось, что для односельчан убийство Гасангусейна и Наби стало шоком.
В обращении говорилось:
«На шее у них висели автоматы и куртки, которые им не принадлежали. Позже выяснилось, что их якобы обвиняли в экстремизме и т. д. Все факты, рассказы сельчан и двух соседних селений указывают на то, что они никакого отношения ни к каким радикально настроенным экстремистам и к ваххабитам не имели. Они пытались честным трудом заработать, достроить дом и завести семью старшему брату».
«Появляется много слухов о том, что наши сельчане были террористами. Это ставит черный отпечаток на всем селе, которое до сих пор славилось своими кандидатами наук, профессорами, наградами в спорте и в религии, службой в армии и в разных госорганах. Все, кто приезжали на соболезнование, были шокированы случившимся, а приезжало очень много людей».
К. НАБУТОВ: В конце авторы открытого письма призывали Следственный комитет, Генеральную прокуратуру и президента России Владимира Путина «взять эти убийства под личный контроль и наказать виновных в убийстве невинных ребят». С требованием наказать убийц пастухов к Путину обращались не единожды. Так, в декабре 2018 года на ежегодной пресс-конференции Владимира Путина журналистка ГТРК «Дагестан» Елена Еськина задала президенту Российской Федерации вопрос о деле Гасангусейновых. Она отметила, что с момента трагедии прошло более двух лет, но результатов расследования нет.
Е. Еськина: «Я вас очень прошу, возьмите под свой личный контроль расследование этого дела об убийстве братьев. И пожалуйста, как можно быстрее, официально реабилитируйте этих ребят. Просто очень жалко родителей».
В. Путин: «Я должен дать соответствующие поручения. Считайте, что оно уже есть Бастрыкину Александру Ивановичу. Он возьмет под контроль и мне доложит. Я, честно говоря, об этом в первый раз слышу, но обещаю вам, что уделю этому необходимое внимание, и Бастрыкину такое поручение будет».
К. НАБУТОВ: В 2018 году дело передали в Москву, в Главное следственное управление Следственного комитета РФ. Муртазали добился внимания к судьбе своих сыновей благодаря собственному упорству и настойчивости правозащитников.
“С первым адвокатом меня даже не хотели признавать потерпевшим. Я очень благодарен этим ребятам. Они очень многого добились. И через полтора года, точне спустя год и четыре месяца нам удалось снять это клеймо боевиков-террористов с моих сыновей.
Я первому адвокату сказал: «Да, моих сыновей мне никто не вернет теперь. Но … я остановлю ваш танк убийства детей». С помощью Всевышнего я смог это сделать. Я в каждую молитву просил у Всевышнего дать мне силы и дать мне покой, чтобы с ума не сойти. Видать, он дал мне терпения и дал мне то, что я просил. И мне удалось остановить это танк убийств детей. … Остались найти этих танкистов, что бросили этот танк, убежали из этого танка”.
Муртазали Гасангусейнов
К. НАБУТОВ: Обычно передача дел на федеральный уровень означает либо усиленное внимание к расследованию, либо, наоборот, желание вывести его из-под местного контроля. Что же случилось с делом Гасангусейновых? О том, как шло расследование гибели пастухов, какие версии выдвигались, к чему следствие пришло спустя восемь лет, мы расспросили Романа Веретенникова, юриста, который помогал семьям Гасана и Наби.
Обычно подобные дела сначала долго расследуют, а потом закрывают, ссылаясь на то, что виновные не установлены, рассказал нам Веретенников. Но дело братьев Гасангусейновых не приостанавливается — оно постоянно продлевается.
“Вот, кстати, в части процессуальной истории этого дела его уникальность можно отметить. Я просто впервые в своей практике [такое встречаю], а я работаю в этой области лет, наверное, около восемнадцати… Обычно подобные дела расследуют, а потом говорят: «Ну, мы виновных не установили, поэтому мы дело либо прекращаем, либо приостанавливаем предварительное следствие, потому что мы не смогли установить подозреваемых и обвиняемых». А это дело — оно не приостанавливается, оно постоянно продлевается. Вот я с таким сталкиваюсь впервые. И с точки зрения закона, у нас нет возможности посмотреть, а что же они нарасследовали в этом деле?
И, соответственно, Конституция говорит, что потерпевший имеет право знакомиться с материалами, на которых основано решение о приостановление. Ну а это, понятное дело, абсолютно все материалы уголовного дела. И в этом случае, если бы следствие приостановило дело либо прекратило, мы бы сказали: «А дайте нам ознакомиться». Нам, по идее, должны были дать. А тут мы не можем, так сказать. … Когда мы еще были в Совете Европы, когда юрисдикция Европейского суда на нас распространялась, Европейский суд говорил, что в подобной категории дел о незаконном лишении жизни потерпевшей стране должен быть предоставлен доступ к результатам расследования. И вообще, в принципе, государство должно в таких делах публично показывать, что оно пытается наказать виновных, чтобы наше общество доверяло властям. Но поскольку сейчас у нас уже европейское правосудие не в почете, хотя оно особо и не было, … мы не можем точно сказать, что там по делу было сделано”.
Роман Веретенников, юрист
К. НАБУТОВ: По словам Романа Веретенникова, все сотрудники всех спецподразделений, допрошенные по делу, говорили, что ни в них никто не стрелял, ни они ни в кого не стреляли.
“Я напомню, так же изначально этих ребят обвиняло государство в том, что они напали на сотрудников полиции и ответным огнем были убиты. Но потом это уголовное дело о покушении на жизнь сотрудника полиции было прекращено. Вроде и автоматы при ребятах нашли, и какие-то гильзы, рядом с ними находились. Но кого бы следствие ни допросило, никаких там спецмероприятий в этой местности, где были убиты эти ребята, не проводилось и ни в кого они не стреляли.
По этому дело была проведена масса экспертиз баллистических, было проверено оружие всех этих сотрудников, которые там могли находиться или чуть подальше. И никакие гильзы и никакие пули, обнаруженные на месте происшествия, не были выстрелены из оружия сотрудников правоохранительных органов. И я пока что не знаю, куда там следствие дальше пошло, потому что, еще раз говорю, мы уже сколько лет, с 2017 года, когда это дело было возбуждено, а к нам отец ребят обратился в 2018 году, то есть с 2018 года мы никак не можем ознакомиться с материалами этого уголовного дела, и оно постоянно продляется”.
Роман Веретенников, юрист
К.НАБУТОВ: Родителям Наби и Гасана — да и всем нам — остается только гадать, кто мог убить их сыновей по пути с пастбища домой. Кто дал приказ стрелять — следствию тоже все еще неизвестно. Вот уж действительно, самый настоящий детектив.
“Ну в теории, допустим, это могли быть либо силовики, либо те же самые там члены этой банд-ячейки, которая вроде как в этой местности обитала. Ну в теории.
Вот тогда возникает вопрос а вот зачем … этим террористам подкидывать парням автоматы? Ну, явно у ребят не было автоматов при себе. А когда их обнаружили, убитыми … при них было оружие, автоматы Калашникова…. По идее, следствие должно было выяснением вот этих всех истории этих, этого оружия, которое там было обнаружено, установить вообще, откуда это оружие туда могло напасть. А во-вторых, установить все таки по гильзам и пулям, из какого оружия были произведены выстрелы?
В теории любое оружие, которое выпускается на заводах, а потом идет, скажем, на службу государству, оно отстреливается. Информация о характеристиках следов ствола, оставленного на гильзе и на пуле, вносится в пулегильзотеку. И по идее … когда назначает баллистическую экспертизу, то как правило, просит экспертов, которые проводят эту экспертизу, сделать запрос или узнать: «А вот эти гильзы или пули — есть ли у нас сведения о них в пулегильзотеке? По идее, должны быть, если оружие у нас отечественного производства и служебное, если из служебного оружия были убиты. По идее, это должны были запрашивать и получить ответ. Но у нас об этом сведений нет, были такие запросы или нет. В тех материалах уголовного дела, которые есть по статье 317 (речь о первом уголовном деле, открытом сразу после гибели братьев, когда их объявили боевиками), я конкретно информации о проверке по пулегильзотеке не видел”.
Роман Веретенников, юрист
К. НАБУТОВ: Когда дело передают в Москву, это может быть как хорошим, так и плохим знаком, объясняет Роман Веретенников.
“Понимаете, это дело расследуется не просто следственным комитетом каким-нибудь там районным или даже, может быть, СК Республики Дагестан, а расследуется самым главным следственным комитетом, который находится в Москве, главным следственным управлением, понимаете, центральным аппаратом”.
Роман Веретенников, юрист
К.НАБУТОВ: И невозможно угадать, ради чего дело уводят из региона.
“Бывает по разному, понимаете? Потому что там на самом верху бывает так, что сидят еще лентяи почище местных. А бывает так, что, допустим, местные не хотели бы расследовать это дело, потому что они каким-то образом связаны с фигурантами дела предполагаемыми. Ну, то есть давайте, к примеру: у нас уголовный розыск районный, он раскрывает уголовные преступления, часть из которых по подследственности относится к Следственному комитету, это всякие изнасилования, убийства. Это ж не следователь бегает ногами и ищет убийц, а оперативники. И вот если оперативники кого-то попытали, а потом этому следователю жалуется кто-то на пытки, ну разве следователь оперативника посадит, а тем более, если он с ним близко знаком. Или, как правило, бывает начальник следственного органа знаком с начальником уголовного розыска, и они могут между собой порешать — тогда да, они, допустим, спустя рукава будут рассматривать такие жалобы (на пытки, например). И, конечно, в таких случаях лучше дело передать повыше. А вот в этом случае, когда были, возможно, замешаны сотрудники какой-то там спецслужбы, которая аж из Москвы специально приезжала убивать террористов, то может быть, это способ замылить дело”.
Роман Веретенников, юрист
К.НАБУТОВ: Дело Гасангусейновых далеко не единственное такое на Северном Кавказе. В 2010 году в Чечне был убит Зелимхан Бакаев – местный житель, похищенный и замученный силовиками. В 2012 году в Ингушетии в ходе спецоперации были убиты четверо молодых людей, которых затем объявили боевиками. Часто такие случаи сопровождаются попытками сфабриковать доказательства. В 2019 году в Дагестане полиция пыталась подбросить оружие 25-летнему парню, убитому во время задержания, но видеозаписи доказали, что у него не было оружия при себе.
Правозащитники с 2012 года расследуют случаи и убийств в Дагестане и защищает права пострадавших и их семей. За свою работу они неоднократно подвергались давлению, обыскам и угрозам. Несмотря на это, они продолжают работать и добиваться справедливости. По крайней мере, Роману Веретенникову именно это не дает опускать руки.
“Есть в этом деле азарт. По подобным делам, когда ты не знаешь, кто пытал, когда они неочевидны, и когда ты видишь, что есть возможность установить виновных, получить конкретные доказательства их вины, а потом привлекать — ты чувствуешь азарт. Ну, потому что это… Это интерес. Охота на добычу”.
Роман Веретенников, юрист
Финал
К.НАБУТОВ: Уже несколько лет в селе Гоор-Хиндах Шамильского района Дагестана, где жили Гасан и Наби, проходит районный турнир по волейболу — памяти братьев Гасангусейновых. В 2022 году, например, РИА Дагестан так писало об этом турнире:
«Соревнования, посвященные памяти братьев-пастухов Наби и Гасангусейна Гасангусейновых, трагически погибших шесть лет назад, проводятся Федеральным проектом „Трезвая Россия“ при поддержке Главы республики Сергея Меликова. В церемонии открытия приняли участие депутат Госдумы, руководитель проекта „Трезвая Россия“ Султан Хамзаев, советник Главы Дагестана Шамиль Алиев, член Общественной палаты РД Ян Иванов, президент Федерации волейбола республики Магомед Гаирбеков и представители руководства районной администрации. Выступая перед присутствующими, Султан Хамзаев отметил важность турнира для подрастающего поколения и заверил, что и дальше будет прилагать все усилия, чтобы эти традиционные соревнования из года в год обретали все больший престиж».
РИА Дагестан
К.НАБУТОВ: Муртазали хранит память о детях по-своему.
“Вы знаете, периодически два-три года я лежал в больнице. Вообще мне врачи, когда еще сыновья живы были, меня отправили домой, (сказали), что я не буду жить, что я не жилец. У меня цирроз печень был. Сыновья тогда боялись, что я умру. И я им говорил: «Посещайте могилу отца». А видите, как получилось?
Вы знаете, я уже больше ничего не боюсь. Чего больше бояться? Я устал уже бояться. И если не будет раскрыто убийство братьев Гасангусейновых, я откажусь.. Я не знаю, в истории человечества было такое или нет, но я откажусь от власти и от закона. Мне зачем такой указ и закон нужен, где расстреливают твоих детей и не находят, кто расстрелял твоих сыновей? Если я голодный был и украл бы из магазина, меня бы посадили. А убийц детей не могут найти власть и закон! Я подожду еще, посмотрю, как будет расследоваться, и если не будет расследовано и убийцы детей не будут наказаны, я буду отказываться от власти и от закона”.
Муртазали Гасангусейнов
К.НАБУТОВ: С вами был подкаст «Эха» «Самый настоящий детектив». История о том, как смелость, воля, боль от потери и боль от несправедливости — а еще уверенная работа правозащитников — не дают отчаяться.
Над эпизодом работали: сценаристка Рита Логинова, редактор Артём Беседин, звукорежиссёр и композитор Антон Образина и я, Кирилл Набутов.
Если вам нравится наш подкаст и вы хотите поддержать то, что мы делаем — ссылка на страницу с возможностью донатов находится в описании этого эпизода. Ставьте лайки, пишите комментарии — мы их все читаем. И до скорой встречи!
