«Книжное казино» с Иваном Филипповым
Когда мы говорим в рамках жанровой литературы или кино или сериалостроения, то зомби – это необратимая трансформация, то есть, ты не можешь обратно вернуться. А всё-таки пропаганда лечится. Она лечится тяжело, она лечится сложно, но это как бы не смертельное, не фатальное заболевание, это что-то, с чем можно бороться…
Купить книгу Ивана Филиппова «Мышь» на сайте «Эхо Книги»
Н.ВАСИЛЕНКО: Суббота, второе марта, у микрофона Никита Василенко, это Youtube-канал «Дилетант» и проект «Эхо», приветствую всех наших зрителей и слушателей, на своём месте программа «Книжное казино истории». В последнее время у нас у многих сложилось ощущение, что мы переживаем какой-то чёртов апокалипсис, и мне кажется, самое какое-то верное решение – это оказаться в центре бури, потому что там есть какое-то определённое спокойствие. Но как это сделать, когда мы находимся, казалось бы, повсюду? Буря нас мотает туда, сюда, и это сложно описать эти ощущения, у каждого они свои. Но, тем не менее, литература нам иногда помогает найти свой путь спасения. И вот такой роман, который помог мне, сегодня будет у нас в центре внимания. Это книга, это роман «Мышь», который в литературном понимании правильно назвать «приключенческая фантастика», ну а в киношном – «апокалиптический роад-муви». Книга вышла, напомню, в независимом издательстве «Freedom letters», и сегодня у нас в гостях её автор Иван Филиппов, также известный по телеграм-каналу «На Zzzzападном фронте без перемен». Иван, здравствуйте.
И.ФИЛИППОВ: Добрый день.
Н.ВАСИЛЕНКО: Иван, это не первая ваша па писательская работа, где Москва подвергается уничтожению. Предыдущей была книга «Тень». С одной стороны, как вы преданно и детально описываете Москву, показывает, что этот город для вас много значит, и даже уничтожение Москвы – это акт спасения России, но всё же, Иван, за что вы так с Москвой?
И.ФИЛИППОВ: Я не нарочно, так выходит, но вы совершенно правы, для меня Москва – особый город, для меня Москва – любимый город, это город, который я очень хорошо знаю, и, собственно, первая книжка – это было такое признание в любви любимому городу. Но это в последний раз, я обещаю, вот это два раза я сделал, я на этом заканчиваю, больше, наверное, и Москвы не будет, и уж точно её не будут уничтожать, если она появится.
Н.ВАСИЛЕНКО: Хорошо, но всё-таки как и когда пришла идея этой книги, как на неё повлияли? Потому что много отсылок к разным периодам, ряду сюжетов, которые мы наблюдали. Это и ковид, если говорить с точки зрения вируса, и это война, если говорить с точки зрения, не знаю, уровня агрессии и насилия в общем. Как это всё работало в одном сознании?
И.ФИЛИППОВ: Конечно, вы правы. Но я всё же вернусь к вашему предыдущему вопросу, вы там сказали вещь, которая для меня кажется очень важной и с которой, собственно, «Мышь» отчасти и родилась, что уничтожение Москвы – как спасение России мне в какой-то момент стало интересно, просто вот был мысленный эксперимент: а что будет со страной, если Москва исчезнет? Вот нет Москвы, что дальше? Как мы изменимся, что в нас изменится, как изменится страна, что может произойти? И, отчасти из этой мысли, а отчасти из желания моего поиграть в жанр, который называется зомби-апокалипсис, и появилась «Мышь». Ну вот это был второй вопрос, у меня все всегда истории и тексты возникают из вопросов, которые я сам себе задаю. А вопрос звучал очень просто: вот я смотрю сериалы или фильмы, читаю книги о зомби-апокалипсисе, как бы это выглядело в Москве? Как сделать эту историю русской? Не просто взять её, перетащить, механически скопировав все основные элементы движка, а так, чтобы она росла из нашей истории, росла из нашей реальности. А второй вопрос, который мне было очень интересно изучить – вот, допустим, это случилось, что делают мои дети, как они выживают? Потому что про себя – я в этой книжке умираю разными способами три раза. Мне было интересно представить, мои мальчишки – что бы они делали? Вот так примерно это получилось, придумывалось всё это сильно до войны, год-два назад я её себе как концепцию придумал и сложил, и вообще план был в марте 22 года, мне на Новый год жена сделала подарок, она подарила мне путёвку в отличный такой эко-отель в сосновом лесу, я должен был в марте туда приехать с ноутбуком и начать спокойно писать книжку, но всё пошло, как вы знаете, несколько иначе.
Н.ВАСИЛЕНКО: А вот вы упомянули, что хотели мысленно представить, как бы ваши дети выживали во время зомби-апокалипсиса, и здесь у меня тоже возник вопрос, потому что одна из главных линий – это персонажи Костя и Сева, два брата, которые пытаются выжить в Москве, и у меня сначала было впечатление, будто бы книжка задумана как детская. Так ли это?
И.ФИЛИППОВ: Нет, она была не задумана как детская, а для сыновей. Я писал её, конечно, для своих мальчишек.
Н.ВАСИЛЕНКО: Детская, подростковая, я такое имею в виду.
И.ФИЛИППОВ: Да, они были первыми читателями, первыми редакторами, они там давали порой очень ценные замечания и указания, но, наверное, я целился всё-таки не совсем в подростков.
Н.ВАСИЛЕНКО: А в кого?
И.ФИЛИППОВ: Хороший вопрос. Вот правда, хороший вопрос. Мне хочется, любому автору хочется, чтобы его читали, и мне, конечно, когда я читал, я хотел себе представить своего читателя. Но у меня он почему-то представляется всегда, скорее, похожим на меня, это такой любопытный человек, который читает очень разную литературу, которого не возмущает жанр, кто не ищет в любом художественном произведении, изданном в виде книги, высших смыслов или ответов на главные жизненные вопросы, а кто признаёт, что главная функция литературы – это развлечение и отвлечение читателя, ну как бы с возможностью делать это как-то более витаминозно. Знаете, по реакциям читателей, которые я вижу, все читатели, в основном, взрослые. Самому младшему, которого я знаю, это мой сын, ему 12, но самому старшему 86, это один из людей, который первым прочитал, или мой папа, которому 82. И да, читатель у меня взрослый, это мне очень важно и приятно. И в случае с «Тенью» так было.
Н.ВАСИЛЕНКО: Сразу уточню, в случае с «Мышью». Книга вышла в издательстве «Freedom letters», независимое издательство, которое работает из-за рубежа. Не связан ли вот именно такой портрет читателя с тем, что у вас отрезан доступ к массовому читателю в России, чтобы они получили книгу на бумаге, в привычном виде?
И.ФИЛИППОВ: Он не отрезан, он существенно ограничен, я сейчас расскажу эту историю. «Мышь» продавалась в одном книжном магазине печатная в Москве и в одном в Петербурге, и там, и там тираж весь был выкуплен за неделю с небольшим, за две недели. Но там будет обязательно новый тираж, появятся печатные книжки, и в России их можно будет купить. Раньше это можно было сделать через книжный магазин Бориса Акунина, но теперь, к сожалению, уже нельзя, но можно сделать через бот «Freedom letters». А «Мышь» оказалась в издательстве понятным образом: мои литературные агенты отправили рукопись в 9 издательств, восьми из них она очень понравилась, одному не понравилась, восемь сказали «да, мы хотим», большие замечательные издательства, в которых для меня была бы большая честь публиковаться, но все они сказали, что в этом виде публикация невозможна, и надо либо менять имена и обстоятельства, причём менять имена и обстоятельства, чтобы вы понимали, нужно, начиная с Андропова, нельзя даже генсеков упоминать по нынешним временам, сказало издательство. Я к этой позиции отношусь с пониманием и уважением, оно не вызывает у меня никакой радости, но и никакой претензии у меня тоже быть не может, такие времена, действительно. А «Freedom letters» решились, и за это я за это страшно благодарен Георгию Урушадзе и своему издательству.
Вот, поэтому я не могу сказать, что я отрезан от читателя. От читателя я не отрезан, для меня это страшно важно, что мне присылают фотографии с книжкой «Мышь» в Петербурге или книжкой «Мышь» на Красной площади, или книжка «Мышь» в Воркуте, честно признаюсь, очень дорогой для меня город. И российские читатели много пишут. Это для меня было очень важно, и, когда я закончил книжку, вот честно вам скажу, финал я придумал в момент, когда я до него дошёл, потому что там, когда я задумывал книжку изначально, там был чуточку другой финал, но, когда я дописал до финала, я подумал, что это не для уехавших и не для оставшихся, это для всех нас, кто вот чувствует себя так, как мы сейчас себя все чувствуем, как вы в начале сформулировали.
Н.ВАСИЛЕНКО: Вы вот рассказали портрет, описали портрет своего читателя, я понял, что я к нему отношусь, и во время чтения у меня возникали вопросы, а что было вашими референсами? Знаете, один из тех, который пришёл мне в голову, это книга Салтыкова-Щедрина «История одного города», где он изобличает разные пороки. Вы, по сути, занимаетесь тем же самым, только для Москвы. Всё-таки не могу не спросить, кто ваш литературный ориентир, на кого вы ориентируетесь в вашем писательском ремесле?
И.ФИЛИППОВ: Во-первых, спасибо большое за референс, это, конечно, гигантский комплимент. Салтыков-Щедрин. Вы знаете, когда была «Тень», я мог чётко заявить…
Н.ВАСИЛЕНКО: Давайте хотя бы про «Тень», начнём издалека. Может быть, подкрадёмся.
И.ФИЛИППОВ: Это Нил Гейман и Терри Пратчетт, это два моих любимых писателя, одни из двух моих любимых писателей. Конечно, «Задверье» Нила Геймана – это книжка, которая мне в какой-то момент произвела абсолютную революцию сознания именно подходом к жанру городского фэнтэзи, как это он всё придумал, удивительный его поезд метро, в котором король путешествует – это всё потрясающе. И, конечно, он был для «Тени» референсом и вдохновением, не референсом, вдохновением. У «Мыши» такого чёткого ответа у меня нет, но, конечно, третий мой любимый писатель – Стивен Кинг. Понятно, что вот этот приём, мной очень любимый, который кого-то раздражает, кому-то очень нравится, когда даже об эпизодических персонажах ты очень много всего знаешь. Это мне было всегда приятно в литературе у Кинга, когда ты можешь там в какой-нибудь книге «Противостояние» читать четыре странице о персонаже, ты можешь всё знать о его семье, его биографии, его детстве, как его в школе обижали, как ему не давали девушки или наоборот, какие были замечательные отношения – только для того, чтобы он на пятой странице умер одной строчкой. Всё, раз и нет. Мне это всегда страшно нравилось, потому что из этого получается удивительная мозаика судеб, которая как бы делает судьбу главного героя гораздо более осмысленной, более выпуклой и объёмной. Поэтому, если говорить о тех, на кого бы я мечтал равняться и ориентироваться, ни коим образом бы себя не сравнивал, то это, конечно, Стивен Кинг, Терри Пратчетт со своим очень гуманистическим отношением даже к плохим героям и нелюбимым. Наверное, так.
Н.ВАСИЛЕНКО: А как выстраивались ваши отношения с вашими же персонажами? Напомню. Мы говорили о Косте и Севе, где явно были выписаны ваши дети. Также есть линия Расула и Аси и Лавра и Тони. То есть, у меня такое ощущение как у читателя сложилось, что они появлялись постепенно, по мере того, как развивалась история, как вы создавали эту вселенную.
И.ФИЛИППОВ: Да, совершенная правда, изначально это была история только двух мальчиков, потом со мной произошла удивительная вещь. Асю, собственно, героиню в ростовом костюме розовой мыши я встретил живьём. Я шёл на новогоднюю вечеринку к своей замечательной подруге Юлии Варшавской, и тихая ночь, снег, не знаю, фонари, Арбат – и посреди всего этого стоит розовая мышь. И это было мощнейшим визуальным образом, я не мог этого забыть, и вот неожиданно она стала героиней.
Расул сначала был эпизодическим героем, он должен был с Асей встретиться и погибнуть, и мне показалось, что он с Асей должен дойти до конца, и он один из моих любимых героев. Мне про него отдельно много писало моих читателей из Дагестана, которым казалось очень важно, что именно дагестанец – один из главных героев большой книжки. Расул тоже отчасти списан с живого человека, он очень сильно вдохновлён несколькими моими друзьями дагестанскими, их судьбами. А Тоня и Лавр – это рудимент очень старой моей идеи, когда я пытался придумывать фильм-катастрофу, в котором была пара героев – это конвоирша и преступник, которые прикованы друг к другу наручниками, и надо им куда-то бежать. И вот из этой мысли выросла моя любимая пара, это Тони и Лавр, и судьба Лавра – судьба, которую вы можете прочитать в «Медиазоне», это судьба бесконечных русских учёных. Которых для галочки тащат в ФСБ и обвиняют в госизмене, а Тоня – это очень для меня важный персонаж и моя попытка посмотреть на мир совсем другими глазами, совсем не похожими на то, как я себе представляю мир, представить себе мир глазами конвоира ФСИН, девушки из русской провинции, девушки-бурятки, это тоже важно. Это негде не сказано в книге напрямую, но можно догадаться, потому что там есть небольшой кусочек про её детство. Вы правы, это всё появлялось постепенно и неравномерно, но примерно к главе третьей у меня синхронизировались эти истории, и они как-то шли нога в ногу.
Н.ВАСИЛЕНКО: Вопрос из категории фан-сервис, также есть персонаж Лев Семёнович, собака. Не является ли это отсылкой к роману с Уиллом Смитом «Я – легенда», попыткой что-то переписать в этом кино?
И.ФИЛИППОВ: Нет, Лев Семёнович- это настоящая собака, у которой есть свой телеграм-канал, это прекрасный пёс, который живёт у девушки по имени Марго Журавлёва, и я специально у неё спрашивал разрешения, потому что мне хотелось, чтобы мальчишки встретили собаку, на тот момент я подумал, что, если это будет собака, то пусть это будет такой, настоящий. Поэтому это не совсем фан-сервис, это не отсылка к «Я – легенда», которую я очень люблю, и книжку, и фильм, а скорее, это вот желание ещё – вообще вся книга написана, скажем так, до конца понимаю это только я, есть ещё один читатель, мой близкий друг, который нашёл практически все реальные референсы, но внутри них есть огромное количество настоящих людей и обстоятельств, огромное. Обстоятельств биографии, жизни, какие-то небольшие детали, и вот Лев Семёнович настоящий, и эта замечательная соседка двух моих героинь, она списана с несколькими фундаментальными деталями своей биографии с моей учительницы литературы. Там очень много меня и людей, которых я люблю и знаю.
Н.ВАСИЛЕНКО: Помимо прочего, в книге много детальных описаний из области вирусологии или каких-то локаций, которые в Москве меняются или локаций, которые очень известны в Москве, и всё равно вы их описываете довольно детально и погружаете читателя буквально, если закрыть глаза, ты уже представляешь, как ты там находишься, например, Музей изобразительных искусств имени Пушкина. Вы довольно детально описали быт чиновника с Рублёвки, если говорить о губернаторе Подмосковья, есть и такой там персонаж, буду без спойлеров. У вас было много консультантов? Потому что я понимаю, что это огромнейший труд, и без помощи тут явно было не обойтись.
И.ФИЛИППОВ: Абсолютно. Я очень, знаете, верю в такой подход к фикшн-литературе, когда ты придумываешь историю, но внутри твоей придуманной истории детали настоящие, которые ты заморочился, поговорил, выяснил, потому что тогда, как мне кажется, читателю легче верить в то, что он читает. Поэтому у меня был замечательный консультант по вирусологии, по всему, что связано с вирусами, с работой лаборатории, вот эти суслики замечательные, межзвёздные путешествия придумал я, но при этом рисёрч, требовавшийся до этого, конечно, мне помогал человек, который в звёздах разбирается, и естественно, он в этом тоже разбирается. Историю, как водят электричку, мне объясняла машинист электрички, про пушкинский музей мне рассказывала моя подруга Тамара, которая много-много лет работала в Пушкинском музее. И всюду, и всюду я вот так заморачивался, выяснял, когда Ася читает номер «Эсквайр», сидя запертой в магазине «Азбука вкуса», у меня был этот номер «Эсквайр», я точно знаю те статьи, которые она там читала. И буквально за каждую деталь, включая, я понимаю, что это звучит немножко странно, включая упомянутого вами губернатора, который образ собирательный, но я много лет работал журналистом и у меня много было и есть каких-то друзей в самых разных сферах жизни, и губернатор – собирательный образ, но в его быте, не в том, что с ним происходит и что он делает, а именно в обстоятельствах его быта я нигде не наврал. Я могу в какой-то момент рассказать, из каких конкретно людей он состоит, но он состоит из настоящих людей. Для меня это было очень-очень важно, не как в «Тени», в «Тени» у меня было два научных редактора, которые там проверили каждый исторический факт два раза, чтобы я нигде не облажался. А здесь у меня было очень много друзей-товарищей, которые меня консультировали, отвечали на мои идиотские вопросы, помогали, и вот даже про деревню, родом из которой Тоня, я специально выяснял, знаю, как она выглядит, что в ней происходит и так далее, и так далее. Все вот эти детали – мне очень было важно, чтобы они все были настоящие.
Н.ВАСИЛЕНКО: Говоря о деталях, я, кстати, ещё раз напомню, что у нас в гостях Иван Филиппов и в центре внимания книга «Мышь», роман постапокалиптический, роад-муви, так бы я его назвал, и, возвращаясь, наверное, к первому вопросу – а почему всё-таки вирус? Это влияние ковида, или это, извините, рамки вам сразу поставлю, если зомби-апокалипсис, он не может не начаться без вируса.
И.ФИЛИППОВ: Совершенно правы. Вы употребили очень правильное с моей точки зрения слово, клише. Я очень люблю клише и жанровые штампы, почему? Потому что мне очень нравится их брать и придумывать им какой-то объём, который их делает больше, чем просто клише. Клише – что это вирус, но откуда появился вирус, почему он появился, что за цель преследовал институт, в котором этот вирус появился – это мне на самом деле было больше всего интересно, и этим, на самом деле, я больше горжусь, потому что мой Институт функционального бессмертия, в котором ищут лекарство для продления жизни Владимира Путина, я понимаю, что это звучит дико, хотя в нынешние времена, наверное, не очень – о том, что такие исследования ведутся, я за последние 10 лет слышал 4 раза от очень-очень разных людей. Не в смысле что там хотят сделать его бессмертным, в фантастическом или фэнтезийном смысле.
Н.ВАСИЛЕНКО: Ну, продлить активные годы жизни там, омолодить, если можно использовать такое слово.
И.ФИЛИППОВ: Да, и однажды оказавшись, как это часто в Москве бывает, пространстве с очень известным прокремлёвским активистом, я слышал, как он рассказывает прокремлёвской публике, как в одной такой программе он рассказывает, вы представляете, на что деньги тратят. Но я всю жизнь впитываю информацию вокруг в надежде, что где-нибудь пригодится. Вот пригодилось. Вторая часть вашего вопроса, в ней правильный ответ. Это жанровый приём, который мне нравится, которому мне хотелось найти неожиданный угол зрения, неожиданное объяснение и сделать его не клишированным, а скорее таким как бы неожиданным.
Н.ВАСИЛЕНКО: Наши зрители участвуют в разговоре тоже с нами посредством чата Youtube. Анна считает, что этот вирус- «Новичок» в масштабном размахе, а пользователь Клёпа пишет нам, про прочла роман, спасибо автору, финал перечитываю как антидот всему текущему. Если говорить о послесловии романа, там упоминаются очень разные политические деятели, в том числе Алексей Навальный, который трагически погиб или был убит, тут разные люди используют разные слова, но, так или иначе, Алексея Навального больше нет, но в вашей книге он есть. Будете ли вы как-то дорабатывать то, что вы написали, связанное с Алексеем?
И.ФИЛИППОВ: Нет, мне очень важно, что в пространстве «Мыши», в её финале он есть, и он всегда там будет, и всегда будет желанным. Мне кажется это важным, с его смертью это стало важным. Нет, конечно, как и всем нам, мне хотелось бы, чтобы такой финал был в финальной жизни и частью его, несомненно, был Алексей Анатольевич Навальный, но раз уж вышло так, как вышло, и он был убит, то пусть он, по крайней мере, для меня, останется не только в сердце, но и в финале книги. Мне это было очень важно.
Н.ВАСИЛЕНКО: И ещё один вопрос, извините, если это будет спойлер, но у вас в книге исполняющий обязанности президента Евгений Ройзман. Почему вы его назначили на эту должность?
И.ФИЛИППОВ: Вы помните, там в финале, это не финал, вы правильно говорите, это послесловие, в послесловии есть объяснение этому решению моему? Это один из немногих избранных политиков. Не людей, которых кто-то назначил, не вот эта вот часть вот этой вот отвратительной путинской вертикали, а по-настоящему честно избранный политик, поэтому именно он виделся мне тем героем, который мог бы стать исполняющим обязанности президента до свободных выборов, просто потому, что как бы очень маленький выбор, правда, если не он, то кто?
Н.ВАСИЛЕНКО: Также у вас Екатерина Шульман отправилась в МИД, хотя, мне кажется, Екатерина Михайловна тоже могла бы возглавить, быть ИО, как говорится.
И.ФИЛИППОВ: Мне интересно видеть её кандидатом, честно, пусть она будет кандидатом в прекрасной России будущего, а не исполняющим обязанности.
Н.ВАСИЛЕНКО: Напомню, у нас сегодня в гостях автор романа «Мышь», также известный как автор телеграм-канала «На Zzzzападном фронте без перемен» Иван Филиппов, это программа «Книжное казино истории», поддержите нашу трансляцию лайком, поделитесь с друзьями, ну а мы уходим на небольшой перерыв и совсем скоро вернёмся, не переключайтесь.
=================================
Н.ВАСИЛЕНКО: Продолжается программа «Книжное казино истории», у микрофона Никита Василенко, напомню, вы смотрите youtube-канал «Дилетант», и поддержите наш проект, вы можете поставить лайк трансляции, поделиться ею с друзьями, или, например, зайти в магазин shop.diletant.media, где много разных интересных лотов. И в том числе вы можете подписаться на бумажную версию журнала «Дилетант» или заказать наш комикс «Спасти княжну Тараканову», который вышел совсем недавно, Сергей Оспищев автор сценария этого комикса, я его всячески рекомендую, и если у вас какая-то неуверенность, думаете, что он может не понравиться или в качестве подарка не подойдёт – у нас уже выходил эфир «Книжного казино» с Сергеем Оспищевым и командой комикса, поэтому отсылаю вас к этому выпуску, и можете найти там ответы на все возможные вопросы. Ну, а мы продолжаем нашу встречу с автором романа Мышь Иваном Филипповым, у нас сегодня, скажем так, представитель, амбассадор издательства «Freedom letters», замечательного издательства, которое помогает делать независимую литературу, но в одной из рецензий, я вот не помню, кого, может быть, это было ваше интервью моему коллеге Артёму Беседину, я прочитал следующее утверждение, что есть вирус пострашнее, вирус пропаганды, и он делает из людей зомби. Согласны вы с этим утверждением?
И.ФИЛИППОВ: Да, конечно, я согласен с этим утверждением, но мне кажется, что это не полное утверждение. Когда мы говорим в рамках жанровой литературы или кино или сериалостроения, то зомби – это необратимая трансформация, то есть, ты не можешь обратно вернуться. А всё-таки пропаганда лечится. Она лечится тяжело, она лечится сложно, но это как бы не смертельное, не фатальное заболевание, это что-то, с чем можно бороться. Поэтому, с одной стороны, конечно, я да, согласен с этим сравнением, оно мне кажется правильным и точным, но, с другой стороны, мне кажется, что важно и это уточнить.
Н.ВАСИЛЕНКО: Какие могут быть лекарства и какие могут быть в последующем прививки, когда болезнь будет излечена?
И.ФИЛИППОВ: Ой, какой вопрос, мне кажется, это вопрос для целого отдельного…
Н.ВАСИЛЕНКО: Это, конечно, да, вопрос для диссертации, но давайте вместе, пока мы здесь, попробуем найти на него ответ.
И.ФИЛИППОВ: Ну вот смотрите, давайте я немножко с другой стороны зайду. Мы, в смысле эмигрантское комьюнити, скажем так, бесконечно спорим, рассуждаем, что будет дальше, пытаемся строить какие-то прогнозы. И один из вопросов, который вызывает споры каждый раз, который, по которому нет консенсуса – это российское общество безнадёжно отравлено или не безнадёжно отравлено пропагандой? Может быть, там три года назад я ответил иначе, сейчас я абсолютно уверен, что нет, не безнадёжно, что вот помните у Стругацких? Я понимаю, что это изъезженный образ, но вот эти башни-излучатели…
Н.ВАСИЛЕНКО: «Обитаемый остров».
И.ФИЛИППОВ: Да, они победимы, их нужно просто уничтожить один раз – и всё, влияние их прекратится, потому что это яд, которому нужно всё время, снова и снова попадать в организм. Это не что-то, что организм накопит или накопил или что-то, что с ним будет долгие годы. Я думаю, что период полураспада у всей этой чудовищной отравы – он исчисляется там несколькими годами, точно не больше. Я думаю, вообще, что, скорее всего, месяцами. И это вопрос не в том, что нужно там, я не знаю, допустим, вот случилось что-то, чего мы все ждём, и у нас есть прекрасная Россия будущего, в которой вдруг со всех каналов вдруг начинают говорить правду и вот говорят только те вещи, в которые мы с вами верим. Я не это имею в виду. Мне кажется, что это будет смена шила на мыло. Если просто появятся разные голоса, говорящие разную информацию, которые придерживаются определённых стандартов, понятно, что там Соловьёв и люди, похожие на Соловьёва, они будут существовать всегда, они существуют всегда и везде, они в Америке существуют точно так же, зарабатывают больше и зарабатывают не из госбюджета, но, тем не менее, существуют – и замечательно, пусть цветёт сто цветов. Но вот доступ к разнообразной информации – это путь к излечению.
Н.ВАСИЛЕНКО: Сейчас этот доступ есть, есть youtube, который не заблокирован в России, но всё равно все идут к башням-излучателям.
И.ФИЛИППОВ: Во-первых, не все. Во-первых, конечно, я слежу за пропагандой, конечно, не все. Вы знаете, вы упомянули, я веду телеграм-канал, который посвящён изучению телеграм-пропаганды, что называется, z-пространства. Это пространство появилось не просто так, оно появилось потому, что очень значительное количество сторонников войны не верит телевизору, и они ищут другие источники информации, и вот оно появилось. Поэтому нет, башни-излучатели слабеют с каждым годом, на этот счёт уже есть исследования, которые фиксируют этот тренд, но всё-таки сила телевидения огромна, её нельзя преуменьшать, и, когда тебе со всех каналов говорят одно и то же каждый день на протяжении многих и многих лет ,это влияет. А когда этого не станет, это повлияет тоже, это повлияет быстрее, потому что одна ведь, в которую я совершенно искренне не верю – это в то, что у нынешнего, у существующего режима есть корни. У него нет корней, у него есть сила, у него есть объём., мощь, всё, что угодно, но нет двух вещей. У него нет корней и нет будущего в историческом значении этого слова. Я историк по образованию. Вот как бы люди, которые с историей дружат и историю не эксплуатируют, более-менее понимают, чем всё закончится. Никто не скажет, когда это закончится – год-два, 10, 20 или 50, но финал точно понятен, потому что нет корней. Не за что уцепиться, это не баобаб, а некое маленькое хвойное, которое легко унесёт порыв сильного ветра.
Н.ВАСИЛЕНКО: Знаете, есть укоренившийся миф, что Советский союз и впоследствии российская нация являются самыми читающими в мире. К сожалению, этот миф развеян, это далеко не так, но всё же литература играет не последнее место в нашей жизни, опять же, русские классики – Толстой, Толстоевский, как его воспринимают вместе с Достоевским на Западе, это весомая часть нашей жизни, это проходят в школе, и у нас огромная гуманистическая какая-то есть традиция, и литература в этом плане всегда была в авангарде. И сейчас есть издательство «Freedom letters», вы являетесь частью этого издательства. Вы сами верите, что ваша литературная деятельность, деятельность «Freedom letters» может сейчас повлиять на то, что сейчас происходит в России?
И.ФИЛИППОВ: Деятельность «Freedom letters», я думаю, да, потому что это издательство, которое издаёт важные книжки. Не только книжки, как мои, развлекательные и отвлекающие, но и важную литературу, важные для россиян книги. Про себя не знаю, я боюсь вписывать себя в какие-то масштабные исторические перемены, всегда отвечаю на вопрос, зачем я что-то пишу, зачем я что-то делаю немножко скромнее, чем раньше. Моя задача – развлечь читателя. Вот если читатель, сколько он там читает, 4 часа, если ему интересно ,смешно, грустно, весело, если он найдёт в книге успокоение и место, где можно спрятаться от невзгод мира или место, где можно поплакать над чем-то грустным или над невозможностью хорошего или чем-то ещё – вот это моя цель. У меня нет желания ни научить кого-то жизни, ни, наверное, способствовать переменам. Я хочу способствовать переменам, я хочу способствовать переменам тем, что я делаю в своей обычной жизни, а с книжками всё-таки, наверное, я такой задачи не ставлю. Мне хочется, чтобы читателю было интересно и хорошо.
Н.ВАСИЛЕНКО: Вы уже упомянули, что у вас самая разная география читателей, это и Петербург, и Воркута, и жители столицы, и те, кто покинул Россию. И в этом плане хотелось сравнить их реакции, потому что, когда читаешь и видишь, что Москва рушится, Москве очень сильно достаётся, условный человек из регионов говорит: «Вот москвичам зажравшимся всё по заслугам воздаётся». Вам не кажется, что регионы должны воспринимать вашу книгу с большей радостью?
И.ФИЛИППОВ: Такое есть, я, честно признаюсь, на это отчасти рассчитывал, потому что, как москвич, считаю, что это отчасти заслуженно. Поэтому как бы, если люди испытывают такую реакцию, а я такое читаю периодически в личных сообщениях, то я, скорее, этому рад. Но глобально мне очень интересно увидеть, действительно, как люди из других городов читают про Москву и что они потом мне пишут, это было очень приятно, когда тебе пишут, что ничего себе, как будто побывал, или как будто побывала, как это интересно. Вот эти описания города, которые мне очень важны, я понимаю, почему я это пишу – мне очень важно, чтобы это были опознаваемые улицы, это места, по которым я ходил всю жизнь, неважно, это первая книжка или вторая книжка, каждое из этих мест – это моё любимое место в городе, с которым связаны мои эмоции, воспоминания, переживания. Вот отчасти, кстати, когда я придумывал «Мышь», у меня такое немножко визуальное мышление – я думал, вот представить себе зомби-апокалипсис в Москве. Сколько интереснейших локаций, никогда же никто не придумывал зомби в Пушкинском музее, это же интересно. На Ярославском вокзале, в московском метро, и в конкретном московском метро, потому что у меня была особая любовь к красной ветке, моя родная.
Н.ВАСИЛЕНКО: Знаете, метро – это уже вотчина Глуховского, не влезайте туда. Не влезай, убьёт, как говорится.
И.ФИЛИППОВ: У него другой взгляд, я с искренним уважением и почтением отношусь к этой вселенной. Никогда в жизни туда не залезу, но тем не менее. Вот, мне это было, конечно, очень интересно с точки зрения города и как люди из разных городов, как люди из Москвы на это реагируют, как люди из Москвы говорят, будто вернулись в любимый город. Люди, которые никогда там не бывали, рассказывают, что узнали про город, который теперь кажется им не таким страшным, чуть более живым, чуть более человеческим.
Н.ВАСИЛЕНКО: А бывала критика, где вам говорили. ну нет, это, конечно, всё хорошо, но сейчас неуместно, такого писать не надо?
И.ФИЛИППОВ: Нет, такого не говорили. Говорили. что не верят в финал, и это для меня понятная абсолютно вещь, каждый человек может верить или не верить в лучшее. Я, несмотря на весь ужас, который происходит с нами в последние два года и особенно в последние недели, верю в лучшее, я неисправимый оптимист, потому что я верю в лучшее в людях. В людей, в то, что каждый человек может в чём-то сделать мир вокруг лучше. Поэтому такие разговоры были, про может – не может, про излишнюю наивность финала и оптимизм, сказочность, такое было, и это ,скорее, дискуссии, чем претензии. Про неуместность, к счастью, пока не было.
Н.ВАСИЛЕНКО: Вы утверждаете, что верите в лучшее, и опять же, лучшим свидетельством является финал вашего романа, однако, у меня всё равно осталось ощущение, что вы в этом романе будто бы прощаетесь с Москвой, что допускаете, что уже не вернётесь в этот город, который так горячо любите.
И.ФИЛИППОВ: Да, я боюсь, что допускаю, конечно, допускаю. И испытываю по этому поводу огромную грусть и горечь. Это, конечно, прощание с любимым городом. Я не знаю, навсегда ли или на какое-то долгое время, но проститься мне было важно.
Н.ВАСИЛЕНКО: Но всё равно вы рук не опускаете, сейчас поделитесь вашими литературными творческими планами, что дальше?
И.ФИЛИППОВ: Знаете, это смешно, потому что в этот раз мне есть что ответить, у меня уже придумана следующая книжка, более того, у меня уже придумана следующая за следующей книжка, которая должна стать началом серии, но это будет совсем другой жанр, там будут совсем другие обстоятельства, там не будет Москвы, та книжка, которую я очень хочу в этом году лучше закончит, как минимум, начать, она будет, ну там немножко Москвы будет, но это будет триллер, политический триллер про войну, про нынешние обстоятельства, про начало войны, он будет совсем-совсем не похож ни на «Мышь», ни на «Тень», и название у него будет не из пяти букв, и мягкого знака на конце не будет.
Н.ВАСИЛЕНКО: Легенда прервётся.
И.ФИЛИППОВ: Легенда прервётся, да. И, честно говоря, она придумывается по-английски, поэтому хочу попробовать писать по-английски, посмотрим, что из этого получится.
Н.ВАСИЛЕНКО: То есть, у вас есть прямо планы выхода на западную аудиторию?
И.ФИЛИППОВ: Нет ничего хуже завышенных ожиданий, это раз. Два, я человек, скорее, с синдромом самозванца, чем нет, поэтому так я себе не формулирую. Поэтому мне стало интересно, смогу ли я на длинную дистанцию так написать, потому что на короткую дистанцию я всю жизнь пишу на английском, это никогда не было проблемой, поэтому интересно, вдруг получится. И, как назло, как раз история, которая придумывается, она в голове придумывается на английском. Посмотрим, как получится. А может быть, не получится, я сдамся, и она будет на русском.
Н.ВАСИЛЕНКО: А у вас не было разговоров, например, с Георгием Урушадзе, по поводу того, чтобы ту же «Мышь» продать издательствам зарубежным и перевести?
И.ФИЛИППОВ: Этим занимаются мои замечательные литературные агенты, Наташа Банки и Юля Гумен, и я надеюсь, что у них что-нибудь получится.
Н.ВАСИЛЕНКО: Но пока всё на стадии переговоров?
И.ФИЛИППОВ: Да, да. Это всё очень, очень небыстро, максимально небыстро.
Н.ВАСИЛЕНКО: Да, об этом наши зрители могут узнать в том числе из наших программ, по опыту других наших гостей, я уже молчу про экранизации, тем более, этот вопрос вам задавали, я хочу отослать к замечательному интервью моего коллеги Артёма Беседина, которое он делал для портала «Эхо». Если нашей беседы сегодняшней не хватило для ответа на какие-то вопросы, там, уверен, вы что-то интересное добавочное найдёте. И, знаете, несмотря на то ,что мы сегодня много говорили о хорошем, о светлом, что не надо опускать руки, что впереди нас ждёт тот самый хэппи-энд, наш зритель, постоянный зритель Анна, за что ей спасибо, она приходит на каждую передачу, просит меня спросить вас прямо: Иван, мы выживем?
И.ФИЛИППОВ: Выживем, конечно. Конечно, вообще никаких сомнений.
Н.ВАСИЛЕНКО: Анна, видите, вы ответ получили. У меня тоже традиционный вопрос на тему «выживем», который я задаю нашим гостям, когда мы встречаемся в первый раз. А вот что всё-таки ваш персональный рецепт для того, чтобы поддерживать в себе оптимизм?
И.ФИЛИППОВ: Ой, знаю ли я ответ на этот вопрос?
Н.ВАСИЛЕНКО: Ну вы знаете его для себя, как минимум.
И.ФИЛИППОВ: Это не совсем так. Несмотря на всё то ,что происходит со страной, с миром, со мной лично, этот оптимизм пока не угас и не исчез, но знаю ли я ответ на вопрос, почему это именно так – нет. У меня есть ответ на вопрос, как и на чём держится моя кукуха. Моя кукуха держится на моих детях, обязательно, потому что это источник, конечно, бесконечных проблем, сложностей, нервов и чего угодно, но и источник бесконечной любви. Разумеется, на котах. У меня два гота, и я не могу себе представить жизнь без котов. Разумеется, на моей жене и моих друзьях, и том, как я понимаю, что если мы как вот два года, как абсолютное большинство моих друзей, уехали, и нас разметало по всему земному шару, и мы все друг друга поддерживаем и помогаем, я всё время чувствую плечо, всё время знаю, и каждый из моих друзей знает, что он никогда не останется один ни с какой проблемой, ни с бюрократией, ни с новыми обстоятельствами, ни с получением жилья, ни с поиском квартиры, неважно. Вот, пожалуй, один из самых могучих источников оптимизма для меня – понимание того, что ты никогда не один, ты ни с чем не один. Вчера, когда все плакали, глядя, как гроб с телом Алексея Навального опускают в могилу, вещь, которую никто из нас никак не мог себе представить, сложно это было себе представить, сложно было визуализировать, сложно было даже в твите или фейсбуке написать, а вчера мы видели, что это произошло. Но также мы вчера увидели, что мы друг у друга не одни и что нас очень много, и нас много везде, не только в Нью-Йорке, Алмате, Тбилиси, Белграде или Берлине, но и в Москве. И не только в Москве, и в Санкт-Петербурге, и в Новосибирске, и мы никогда не одни. И это чувство – источник бесконечного оптимизма. Для меня, по крайней мере, точно.
Н.ВАСИЛЕНКО: Всё больше и больше рисуется картина «семья, котики и дружеское плечо», вот универсальный рецепт, действительно, то ощущение, что мы не одни. Автор романа «Мышь» был сегодня гостем программы «Книжное казино» и также автор телеграм-канала «На Zzzzападном фронте без перемен» Иван Филиппов. Иван, спасибо, что нашли время, спасибо, что даёте нам надежду не опускать руки, в том числе и с помощью ваших литературных, как это лучше сказать, талантов. Вот.
И.ФИЛИППОВ: Спасибо вам большое, спасибо огромное за приглашение, спасибо большое за тёплые слова, мне было очень-очень приятно.
Н.ВАСИЛЕНКО: Это программа «Книжное казино истории», напомню, меня зовут Никита Васенко, поддержите трансляцию лайком, поддержите лайком нашего гостя, и мы двигаемся дальше, совсем скоро к нам подключится Николай Александров с обзором книжечек, а я напомню, что shop.diletant.media открыл для вас возможность подписаться на бумажную версию журнала «Дилетант», и, опять же, следите за нашим проектом, серией комиксов «Спасти», уже вышел шестой комикс, в том числе «Княжна Тараканова», о которой мы говорили с автором сценария Сергеем Оспищевым, и всё это доступно. Более того, есть пакет комиксов, не знаю, сейчас доступен он или нет, но я всячески рекомендую собрать полную коллекцию, это будет отличное чтение, отличное спасение в эти не самые простые времена.