«И грянул Грэм» с Евгением Чичваркиным: «Только ЭТО может остановить Путина». Киркоров, Дерипаска, Абрамович, Газпром, Орешник
Грубо говоря, ты согласился за двойную зарплату работать в говновозе. Неприятно? Ну, неприятно. И твоя семья понимает и лишний раз не будет рассказывать, чем ты занимаешься. Но бабки в 2 раза больше, чем были. А здесь бабки в 5 раз больше, чем были, но связано не с дерьмом, а с кровью. И поэтому понятно, что кто-то этим гордится и ленточками обвешан, а в основном тихо решают бытовые вопросы и покупают подорожавшие яйца…
Подписаться на канал «И грянул Грэм»
Поддержать канал «И грянул Грэм»
В. РАДИОНОВ: У нас на прямой связи предприниматель Евгений Чичваркин. Евгений, здравствуйте.
Е. ЧИЧВАРКИН: Здравствуйте.
В. РАДИОНОВ: Владимир Путин сегодня поехал к российским солдатам, ну, солдатам оккупационной армии, и поздравил их с наступающим Новым годом. Многие обратили внимание, что до Нового года еще достаточно далеко, а Путин уже поздравляет. Вообще, сегодня, наблюдая за Путиным, какое впечатление складывается? То есть насколько он рационален, насколько он устойчив, насколько он психологически стабилен? Вот как вам кажется?
Е. ЧИЧВАРКИН: Вы меня провоцируете на слова в поддержку Путина. Я понимаю, что все ожидают иного ответа, но, безусловно, если убрать самую ошибку, которая есть в дано, что именно старым способом империи, имперским способом можно достигнуть какого-то счастья, успеха и процветания (не уверен, что у него именно эти задачи), то ту задачу, которую он поставил, усиление России и управление и своей территорией, и своим народом, и решение всех вопросов через страх, то он, безусловно, прагматичен и добивается успеха.
Он добивается успеха на взятии под контроль Грузии все больше и больше. Он добивается успеха на фронте. Медленно, с жуткими потерями, но российская армия продвигается. Он достигает определенного успеха и на международной арене. По-прежнему там то Моди едет, его обнимет, представитель 1,6-миллиардного народа, Си Цзиньпин с ним в хороших. А вот две страны – это уже почти пол земного шара. И так далее. То есть, да, есть там неуспехи в Сирии, есть неуспехи с еще большими санкциями или с тем, что они должны подослабить рубль.
Если положить на мерило, на весы, которые они виртуально создали для всего российского народа, поражения и победы, даже Курская область, в которой уже, я думаю, озимые посеял киевский режим, как они его называют, и, вероятно, останутся там до следующего года, даже это не перевешивает тех успехов.
Пока Путину все удается, будем предельно честны. И удается, на мой взгляд, по единственной большой, жирной причине – все продолжают покупать (и все продолжают платить) энергоресурсы, ископаемые, удобрения, металлы. Они продолжают иметь очень хорошую выручку. Вот, собственно, и все. Есть выручка – есть на что и поддерживать внутреннюю ситуацию, и на что воевать, есть на что строить в Москве метро. Карта метро в Москве за мое временное отсутствие в этом городе увеличилось на 60 станций или что-то такое. То есть больше, чем за все 80-е и 90-е построено. Ну так, к примеру, на секундочку.
Поэтому в любую секунду он вынужден будет остановиться по той или иной причине, его или напугают еще сильнее или оставят его без денег вдруг, как Трамп обещал, или они о чем-то договорятся, я бы очень не хотел сценария, но если Украине перестанут помогать, и Украина должна будет еще больше отступить, то в любую секунду продается как победа. В любую секунду.
В. РАДИОНОВ: А «Орешник», который он достал, который он выпустил и с которым до сих пор много вопросов, что это было, это сработало в его пользу?
Е. ЧИЧВАРКИН: Ну, об этом написали. «Орешник», безусловно, это маркетинговый ход. И очень для него было важно, чтобы об этом написали все мировые сми. И это то, о чем я говорил. Это управление всем миром через страх. Они специально подбирают эти специальные слова с шипящими «Новичок», «Орешник», чтобы всем было страшно. Никакой другой задачи у этого нейминга нет. Они взяли старую разработку ее просто перепаковали, грубо говоря, по-другому. Чистый маркетинг. Все написали, всем стало страшно, а им классно.
В. РАДИОНОВ: А страшно стало? Потому что как раз есть мнение, что на Западе это не вызвало той реакции, на которую рассчитывали в Кремле. Даже не на всех первых полосах, не во всех газетах это появилось.
Е. ЧИЧВАРКИН: Я так как, например, в Латвии часто бываю, и я помню первый и второй год войны, я помню тревогу и по поводу мобилизации, и тревогу по поводу ядерного оружия, и по поводу возможного вторжения и так далее. Я не скажу, страх, но, безусловно, это генерирует постоянные волны тревоги. Постоянно, все время. Безусловно, конечно, какой-то цели они достигли этим.
В. РАДИОНОВ: Путин заинтересован в том, чтобы начать войну с НАТО? И вообще такой сценарий возможен, как вы думаете?
Е. ЧИЧВАРКИН: Я думаю, что такой сценарий возможен, потому что они понимают, что их противники слабы, не уверены в себе, им нужно куча согласований. Они сумели затащить западных лидеров на свое былинное, выдуманное русское поле и на нем, понятно, чувствуют себя лучше. Про мощь и отвагу, вот это вот все. Конечно, конечно.
У кого-то из окружения Путина прям чешутся руки с ядеркой, прям все время чешется. Вот эта грязная бомба, вот это вот все время. Я не знаю точно фамилию этого человека, не очень хорошо знаю. Ну там условный Патрушев или кто-то, кто с ним все время общается, вот эту вот историю постоянно: «Нам ничего не будет. А давай попробуем». Ну вот кто-то сидит на правом плече и в ухо говорит: «Ничего не будет. Тебя все зауважают. Наконец, с Россией будут считаться. Давай нажми на кнопку».
У меня такое впечатление, что есть группа или человек, к которому он прислушивается, который постоянно педалит тему того, что вот американцы бросили в 1945-м, и ничего не стало, и нам ничего не будет.
В. РАДИОНОВ: А адекватное восприятие собственного военного потенциала. Потому что можно делать вид, можно пугать, но, с другой стороны, если посмотреть даже на экономический военный потенциал НАТО и на экономический военный потенциал России, тут не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, у кого преимущество. Это не останавливает?
Е. ЧИЧВАРКИН: Преимущество не означает победа. В войне России и Украины у России преимущество. И это не означает однозначную победу России. Они медленно продвигаются с дикими потерями. А НАТО – это куча согласований, куча внутренних ограничений и так далее. Мы же видели, как НАТО воевало в Афганистане и в других странах. Результаты очень странные у многих операций.
В. РАДИОНОВ: А комфортная жизнь. Потому что люди, которые в Кремле, я понимаю, что там разные люди, их много, там в одной администрации президента, по-моему, две тысячи человек работает, но тем не менее, есть распространенная точка зрения, что они любят красиво жить, комфортно, вкусно есть, в теплых квартирах и домах спать. Вот это же все может исчезнуть.
Е. ЧИЧВАРКИН: Две тысячи человек – это классно. Будет кому дорогу до Магадана строить. Комфорт исчезнет да, они. Безусловно, их это беспокоит. Но страх остаться сейчас без кормушки и страх ослушаться Путина – он абсолютно доминирующий в принятии решений. Они будут делать только, как он скажет. Там не осталось людей, которые могут сказать нет или возразить. Все, кто под ним, вот кроме старых каких-то друзей-чекистов, все, кто под ним, они просто исполнители, просто технические реализаторы и выполнители задач.
В. РАДИОНОВ: Я понимаю, что слово «заложник», наверное, не очень уместно по отношению к тем людям, которые ему служат. Но тем не менее, можно ли сказать, что они в золотой клетке?
Е. ЧИЧВАРКИН: Да, самозаложники абсолютно. Есть самозанятые, а есть самозаложившиеся и саморазложившиеся морально, одновременно с самозаложившимися в золотой клетке.
В. РАДИОНОВ: А саморазложение как происходит? То есть это постепенный процесс? Почему так мало людей попытались выйти из этой золотой клетки? Есть те, кто попытался, но их не очень много. Выхода нет, ключа не, от этого замка?
Е. ЧИЧВАРКИН: Есть абсолютно. Ты можешь замолчать, перестать что-то делать, и тебя аккуратно через пенсию куда-то отправят. Можешь рвануть в Израиль, как Чубайс, можешь просто уйти с радаров, как Козак, по-моему, который не смог воспринять эту войну, по слухам опять-таки. Нет, понятно, что ты можешь уйти. Но история-то делается там, деньги, возможности там. И это сильное героиноподобное что-то, что их там держит.
В. РАДИОНОВ: Я понимаю, что такой, может быть, даже пошлый прием сейчас использую, но власть – это как наркотик действительно?
Е. ЧИЧВАРКИН: Да-да, абсолютно, конечно. Известность – наркотик. Власть – наркотик. Власть еще больше.
В. РАДИОНОВ: Отказаться от нее сложно.
Е. ЧИЧВАРКИН: Очень сложно.
В. РАДИОНОВ: Вы знаете людей, которые отказывались добровольно?
Е. ЧИЧВАРКИН: Ну, потому что должны были. Конечно. Ельцин, Саакашвили, Ющенко. Многие президенты Украины проиграли, пожали руки, ушли в оппозицию, не бились, не пытались что-то там исполнить. Да нет, бывали случаи.
В. РАДИОНОВ: А как Путину удалось взять под контроль, если мы допускаем эту вероятность, я так осторожно по-журналистски говорю, взять под контроль «Грузинскую мечту», учитывая, что было с Грузией: 2008 год, оккупация территорий и так далее?
Е. ЧИЧВАРКИН: Да, она всегда была. 2008-й – это была реакция Путина на выгон всех чекистов из правительства Грузии и на отказ Саакашвили сотрудничать и быть подконтрольным империи.
Иванишвили – это изначально российский банкир. Банк «Роскредит». У нас там был счет до 17 августа 1998 года, у «Евросети», потому что там произошел дефолт. Вкладчики остались без денег. Но у акционеров все не так плохо. У них, по-моему, было три банковских лицензии. Они как-то остались в бизнес-обойме, учитывая то, что вкладчики потеряли. И это было альтернативное хитрое очень решение грузинского вопроса для Путина – через выборы, через большое вливание в политические технологии привести к власти состоятельного человека и через него уже контролировать.
В. РАДИОНОВ: А существует сейчас недооценка Путина и его окружения? Когда говорят о том, что они действуют топорно, они не способны на некие такие тонкие игры, учитывая ситуацию в Грузии, например, когда страна, с которой у России нет дипломатических отношений после 2008 года, сейчас… Ну, мы видим, что происходит в Грузии. Видим, какое влияние предположительно Россия оказывает на «Грузинскую мечту».
Е. ЧИЧВАРКИН: Да, безусловно. Но, судя по всему, попытка революции эта будет неудачной, и после этого будут дипломатические отношения, мне кажется.
В. РАДИОНОВ: А почему? Вы считаете, не хватает потенциала сейчас у грузинского общества, демократического общества?
Е. ЧИЧВАРКИН: Хватает. Просто противник силен. Они сделали выводы, почему они проиграли Майдан в 2014 году, и больше не допустят такого.
В. РАДИОНОВ: Силовые методы?
Е. ЧИЧВАРКИН: Нет. Там много параллельных методов. Там и силовые, и подкуп, и раскол внутренний. Там делается одновременно очень много вещей на разных этажах. Как и с российской оппозицией.
В. РАДИОНОВ: Вот эти гибридные формы воздействия. Мы видим много разных инцидентов.
Е. ЧИЧВАРКИН: Да. Они мудрые вполне.
В. РАДИОНОВ: То есть они развивают это направление.
Е. ЧИЧВАРКИН: Абсолютно точно, абсолютно точно. Это Византия. Эта политика – полное соответствие российскому гербу. Вместе с гербом из Византии пришло вот именно это. Подкупить. Не смогли подкупить – убить. Не смогли убить – отравить. Пообещать, туда привести ослика с золотом. Этого напугать, этого отравить. И у тебя все сложилось.
В. РАДИОНОВ: Сейчас, когда все маски сброшены.
Е. ЧИЧВАРКИН: Почему? Нет.
В. РАДИОНОВ: Ну вот с Путиным всё всем ясно. Или не всё?
Е. ЧИЧВАРКИН: Не всё и не всем, конечно.
В. РАДИОНОВ: А кому еще не ясно?
Е. ЧИЧВАРКИН: Ну вот Шольц же разговаривает с ним по телефону все время.
В. РАДИОНОВ: Но это же, может быть, такой политический разговор. Чемберлен тоже пытался умиротворить Гитлера. И он руководствовался благими намерениями.
Е. ЧИЧВАРКИН: Безусловно.
В. РАДИОНОВ: Он оттянул начало войны, дал Британии подготовиться. Хотя Чемберлен не позитивная в этом смысле сейчас историческая фигура.
Е. ЧИЧВАРКИН: Да, он ошибся. У него же есть эта известная речь 1938 года, что он принес мир и договорились. Это очень хороший пример. Это приблизительно мировая ошибка по отношению к Путину сейчас.
В. РАДИОНОВ: А с ним можно и нужно ли – я сейчас осторожно формулирую – пытаться договориться, для того чтобы оттянуть, например, большую войну?
Е. ЧИЧВАРКИН: Можно и нужно с ним разговаривать. Но сразу после того, как любыми путями все кто может перестанут покупать нефть, газ и все остальное и обрубить поток кэша, идущий в их карман. После этого, безусловно, единственное, что будет нужно, это разговаривать, договариваться, не пугать и спокойно присаживать на мель.
В. РАДИОНОВ: Ведь сейчас были нанесены серьезные удары по нефтегазовому экспортному сектору. Это теневой флот, который попал под санкции. Это, видимо, вотчина Игоря Сечина. Это «Газпромбанк», который попал под санкции, который теперь лишится SWIFT, и, в общем, это осложнит процесс покупки и оплаты нефтересурсов. То есть удар есть.
Е. ЧИЧВАРКИН: А чего ждали-то три года?
В. РАДИОНОВ: Это другой вопрос. Ну вот сейчас это решение может каким-то образом осложнить?
Е. ЧИЧВАРКИН: Нет. Ну, осложнить каким-то образом может. Я не берусь сказать, я не эксперт. Радикально ничего не поменялось. Пчелы против меда не воюют.
В. РАДИОНОВ: Но мы же видим, что происходит с «Газпромом». Он уже убыточен и с ним все хуже, хуже и хуже.
Е. ЧИЧВАРКИН: Условно убыточен. А башню еще одну большую построит в Питере.
В. РАДИОНОВ: В Византии можно построить башню, даже когда у тебя нет денег для того, чтобы показать величие, которого у тебя уже тоже нет.
Е. ЧИЧВАРКИН: Если б не было на зарплату рабочим, не строили бы башню.
В. РАДИОНОВ: То есть вы считаете, что с «Газпромом» не все так драматично?
Е. ЧИЧВАРКИН: Нет, не все так драматично. Да, действительно после шантажа Путина газового и диких цен весной, летом, осенью 2022-го цена упала очень сильно. И очень быстро поставили в Германии и еще где-то эти штуки, которые переделывают сжиженный газ в реальный, реальный – в сжиженный. Ну вот эти станции, которые, по-моему, в Южной Корее где-то делаются и так далее. Я читал как-то статью пару лет назад про то, как этих штук наделали везде и это позволило развязать логистический газовый узел, и после этого ушел риск из рынка, и цена провалилась.
И по большому счету, с нефтью так быстро получиться не может. Но опять-таки, есть две страны нефтеносные, обложенные санкциями – это Венесуэла и Иран. Есть там куча ограничений. Мне кажется, страны ОПЕК еще не на всю катушку добывают. И так далее. То есть там есть как увеличить мировую добычу. И, согласно базовой экономической теории, цена после этого может подснизиться.
Совет мудрецов российской оппозиции говорит, что запас – около 10 где-то долларов за баррель. Трампу и его окружению кажется, что около 20 вниз. Но 20 вниз – это уже серьезный удар будет по военному бюджету России. Ну, посмотрим. Это, в общем, не за горами. Если эти решения будут приняты зимой, то весной должна быть другая цена, если верить Олегу Дерипаске. Я бы ему верил, потому что у него все хорошо с анализом и с интеллектом.
В. РАДИОНОВ: Олег Дерипаска. Мы не раз упоминали в наших разговорах эту фамилию. Сегодня Олег Дерипаска, понятно, с одной стороны, человек системы, с другой стороны, человек, который позволяет себе высказывать несогласие с общими какими-то…
Е. ЧИЧВАРКИН: Голос разума. Человек, который строил империю, чтобы зарабатывать, а не воевать. Голос разума. Если бы Россия была полностью ориентирована на таких людей, как он, и все величие реализовалось бы в экономическом плане, то была бы четвертая экономика мира, как и планировали, всеми любимая, уважаемая, за ручку бы все ходили, 65 лидеров на 9 мая бы приезжали, как и приезжали, никто бы ниоткуда не выгонял из банков, в жопу бы целовали, дома бы продавали, визы бы давали и счета бы открывали.
В. РАДИОНОВ: А Роман Абрамович и Олег Дерипаска – их можно сравнивать?
Е. ЧИЧВАРКИН: Ну, в какой-то степени, да, безусловно. С Forbes точки зрения – можно. С точки зрения близости, влияния на Путина – наверное, тоже можно. И, наверное, там Абрамович выиграет. По Forbes я не знаю последних цифр. По открытости и смелости высказываний Дерипаска выиграет. И так далее. А так, безусловно, это важные, большие парни. Если замерять IQ, у обоих будет классный показатель, очень высокий.
Прекрасная Россия будущего – не социалистического, а моего образца – была бы, когда таким людям был бы почет и уважение. И руководство страны должно было делать абсолютно все, чтобы им не мешать жить и работать и спокойно реализовывать свои любые имперские амбиции, скупая активы по всему миру, организовывая их крутым образом, налаживая логистику, финансовые связи, потоки и зарабатывая огромные деньги.
В. РАДИОНОВ: Даже вопрос не о Forbes, а об отношении к войне и к тому, что происходит.
Е. ЧИЧВАРКИН: Война не нужна никому. Кроме Путина и кучки вот этих старых злобных чекистов вокруг Путина, она никому не была нужна. Теперь, безусловно, все больше и больше интересантов как среди простого народа, получающего баснословные деньги за убийство украинцев, так и бизнесы, которые выстроены в обслуживании военно-промышленного комплекса. Интересантов все больше и больше. Кто-то делал недавно замеры, что около пять миллионов человек бенефициары войны. И это ужасно, на самом деле. И это то, с чем дальше следующим властям России нужно будет как-то жить, что-то делать.
В. РАДИОНОВ: А кто делает бизнес на ВПК? Учитывая, что это специфический бизнес, это не экспорт, это гособоронзаказ, грубо говоря.
Е. ЧИЧВАРКИН: Сделать танк сколько нужно всего. Я думаю, что тысяча малых, средних и больших предприятий работает на эту хрень. Я думаю, что в общей сложности это тысяча, учитывая всех поставщиков, включая тех, кто варит компоты для сотрудников этих заводов. Я думаю, что этих предприятий тысяча. Кто-то из экономистов сказал, что общие бабки распределяются где-то на пять миллионов человек.
В. РАДИОНОВ: Ну вот здесь срабатывает такой, мне кажется, механизм, что эти пять миллионов человек, а это серьезно, они не заинтересованы, чтобы война заканчивалась.
Е. ЧИЧВАРКИН: Они не заинтересованы, чтобы война заканчивалась. И более того, этих людей становится больше. И тяга в канале только усиливается. И военный бюджет следующего года больше, чем этот. К вопросу тому, что кто-то верит, что война закончится. Нет, она не может закончиться, потому что им нужно потратить и освоить эти бабки, к сожалению. Таких людей только становится больше. И это будет уже устойчивая какая-то страта общества, к сожалению, пронизывающая вот снизу до верха.
В. РАДИОНОВ: О войне все-таки Кремль, власть боятся говорить откровенно? Я просто зачитаю. Сегодня племянница Путина и по совместительству замминистра обороны России Анна Цивилева рассказала, что ее фонд получил 48 тысяч обращений о поиске пропавших без вести на войне. А глава Комитета Госдумы по обороне Картаполов попросил ее больше такие цифры не озвучивать. Вот это, мне кажется, интересная история.
Е. ЧИЧВАРКИН: Ну, микровозня. Остатки парламентской дискуссии. Атавизм ельцинского времени, не более того.
В. РАДИОНОВ: Но когда они называют цифры по потерям, цифры впечатляющие, это несколько Афганских войн, которая длилась десять лет и стала одним из триггеров, который разрушил Советский Союз. Это уже исчисляется Афганскими войнами. То есть там десять тысяч, тут сотни тысяч убитых. Это не может произвести впечатление на, используя вот этот усредненный термин, обывателя в конце концов?
Е. ЧИЧВАРКИН: Из-за того, что они какое-то время задирали, задирали, задирали планку, которую они выплачивают, чтобы люди шли на войну, и дойдя до цифры, судя по регионам, от 2,5 миллионов до 3 миллионов, и на этой планке они дособирали этих людей достаточно, и судя по всему, да, они дособирают и насильно каких-то людей, но пока нет мобилизации, тотального загребания, а 90% с чем-то людей идут туда добровольно, никакого социального ответа от общества не будет.
Грубо говоря, ты согласился за двойную зарплату работать в говновозе. Неприятно? Ну, неприятно. Ну, весь день, да. И твоя семья понимает, да, лишний раз не будет рассказывать, чем ты занимаешься. И одежду стирать чаще. Но бабки в два раза больше, чем были. А здесь бабки в пять раз больше, чем были, но связано не с дерьмом, а с кровью. И поэтому понятно, что кто-то этим гордится и ленточками обвешан, а в основном тихо просто решают свои бытовые вопросы и покупают подорожавшие яйца.
В. РАДИОНОВ: То есть получается, что вот эта циничная фраза «ничего личного, просто бизнес» – вот это отношение к войне большинства.
Е. ЧИЧВАРКИН: Это не большинства. На войну идут люди определенного уровня, не побоюсь слова, развития, образования, с определенного культурного уровня. Выше, чем Х культурный уровень, ни за какие деньги люди на войну не пойдут. Будут работать даже за меньшие деньги в каких-то благородных профессиях и не пойдут ни за что. Опять-таки, какую там в Москве ни поднимали планку по выплатам, москвичи не идут воевать. В Москву не за этим ехали.
В. РАДИОНОВ: А политические заключенные и вот этот маховик репрессий, он уже сам по себе раскручивается или Путин дает установку?
Е. ЧИЧВАРКИН: Они его подкручивают. А у них есть чувство, когда нужно подкрутить еще сильнее. Я думаю, раз эта гайка давно не двигалась, то в ближайшее время она двинется, и мы увидим новые жуткие аресты, задержания, страшные сроки и так далее. Еще до молодежных всяких группировок не дошли, по-другому выглядящих людей. Вот гей-клубы уже громят и клубы, похожие на гей-клубы, громят. Будут громить и дальше. Дойдет до того, что людей странно одетых будут отправлять в армию или обдирать взятками, или отправлять на сколько-то месяцев, а потом лет.
В. РАДИОНОВ: А себя начнут грызть? То есть как в сталинском Советском Союзе в какой-то момент НКВД стало жрать НКВД. Но это было позже, конечно. Но Ежов это все ощутил.
Е. ЧИЧВАРКИН: Там была смена, грубо говоря, основного пожирателя несколько раз. Смена элит. Но, мне кажется, они сделали вывод из того времени. И одни и те же люди не меняются годами (а некоторые – десятилетиями) и демонстрируют стабильность. Здесь как раз прагматичность Путина очень видна и заметна, что они создают полное впечатление, что полный стабилиздец и все.
В. РАДИОНОВ: Вот эта такая бессмысленная жестокость. Вот дело Алексея Горинова, которому выключили отопление и не дают одеяло. То есть что это им дает? Опять же, морально-нравственно это все абсолютно чудовищно. Но если посмотреть на это с точки зрения их чудовищной логики, зачем так?
Е. ЧИЧВАРКИН: Чтобы таких людей не было. Чтобы люди замолчали, не высказывали свое мнение никогда. Это чтобы напугать всех остальных. И всех остальных напугали. А людей, которых не напугали, их там есть еще несколько, некоторые даже своими очень странными заявлениями смогли и оппозицию фраппировать, их всех пересажают. Все, кто не уехал, я думаю, давайте я так предположу, следующий год будет финальный год для любых людей с иным мнением, высказанным публично. Ни одного человека через год с чем-то, кто скажет, что «я против войны, я это не поддерживаю», физически на свободе не останется. Будет стерильное общество.
Год, судя по всему, будет там непростой и какие-то будут попытки переговоров, и нужно будет, чтобы звучало мнение только одно, и оно звучало не иначе как победа. И поэтому все, кто высказывается про несогласованные цифры потерь и так далее, они всех замаринуют.
Все, кто не уехал сейчас и ходит по-прежнему на работу, и могут как-то высказываться, участвовать в каких-нибудь общественных очень мягких организациях или неофициальных партиях либерального или либертарианского толка, те, кто позволяет себе критиковать в социальных сетях, их всех в итоге не останется на свободе. Либо должны будут уехать, либо всех пересажают. Абсолютно точно. Еще несколько поворотов оси этой гайки, и это будет скорее тоталитарный режим.
В. РАДИОНОВ: А представители шоу-бизнеса?
Е. ЧИЧВАРКИН: Заставят их зиговать или нет, пока у меня такого нет стопроцентного чувства, потому что они понимают, что там люди нервные и могут начать отъезжать, съезжать, а как уедут, начнут кричать и так далее. Их пока не трогают. Они должны все молчать. И им дают заработать. И наоборот, в шоу-бизнесе заинтересованы, чтобы хлеб и зрелище были.
И те, кто, например, решил вернуться, как там Луперкаль, который был, по-моему, в Таиланде пару лет… И если посмотреть на его тексты, там все однозначно. Да, долгое время была понятная, четкая позиция по отношению к этой действующей власти. Сейчас вернулся, ничего никак нигде не высказывая. Вернулся, собирает полные залы. А выскажется – тут же сядет, конечно. Сядет сразу и надолго. Все потом припомнят, что до этого.
И вот таким образом они будут управлять – через страх, через самостоп. Это все в «1984» описано. Вот ровно по книжке движемся.
В. РАДИОНОВ: Киркоров, который однажды зашел не в ту дверь, и вот учитывая его яркие наряды, по-разному воспринимаемые, в том числе представителями власти, у него все-таки еще есть право быть Филиппом Киркоровым в рамках этой системы.
Е. ЧИЧВАРКИН: Абсолютно. Потому что он присягнул им на верность. И он очень влиятельный и яркий. Он им присягнул на верность. Безусловно, он им нужен. Учитывая его, будем предельно честны, природное обаяние, он смог убедить и доказать… Его там наказали на год или год с чем-то, но он смог доказать, что он имеет право на существование, он хороший и он лояльный, и лояльный до предела. Безусловно, люди с таким влиянием и лояльные, они нужны. А с огромным влиянием и нелояльные, как Ургант или Галкин, они их триггерят просто дико абсолютно.
В. РАДИОНОВ: Поскольку вас нужно отпускать, буквально последний вопрос по поводу того, что называют оппозицией. Это разные группы. Это есть там и журналистские течения, и фонды различные и так далее. Вот сейчас ваше отношение к тому, что называется российской оппозицией. Насколько это, скажем так, возобновляемая система?
Е. ЧИЧВАРКИН: Почти все люди, которые участвуют в оппозиционном движении, мне по-разному лично симпатичны. Давайте пожелаем им, чтобы все сосредоточились на общей нашей беде и общем нашем враге – той временной военной хунте, которая в Кремле.
В. РАДИОНОВ: Спасибо вам. Евгений Чичваркин был с нами на связи сегодня. Спасибо и до следующего раза. Всего вам доброго.
Е. ЧИЧВАРКИН: Спасибо. Всего доброго.