Точки над i
Лучший ответ на ложь, манипуляции и клевету — это факты. Поэтому, прежде чем добавлять что-либо от себя, вот полная и дословная стенограмма моего ответа на вопрос французского сенатора Клода Малюре на слушаниях 10 апреля о том, почему «большинство военных Российской Федерации» и «большинство погибших» на войне в Украине (его слова) представляют национальные меньшинства, и какова сейчас ситуация в этих республиках. Привожу французский оригинал и русский перевод своего ответа; полная видеозапись слушаний (тайм-коды ответа: 1:02:59–1:04:58).
«C’est absolument vrai que beaucoup de militaires russes en Ukraine viennent de ces républiques-là, du Caucase, de l’Est, en Siberie et tout ça. Plutôt les raisons sont économiques. Quand on a parlé avec Madame la vice-présidente, ce sont les régions très pauvres. Beaucoup plus pauvres évidemment que Moscou et St. Petersbourg, mais aussi beaucoup plus pauvres que les régions de la Russie centrale. Et le Ministère de Défense russe offre pas mal d’argent aux gens pour aller sur cette guerre, et ces gens-là qui n’ont pas d’argent, qui n’ont pas de perspective, qui n’ont rien dans ces régions éloignées et pauvres, il y a beaucoup de gens qui acceptent cet argent et vont à la guerre. Il y avait aussi… J’ai parlé à Strasbourg hier dans le cadre de la session de l’Assemblée parlementaire du Conseil de l’Europe, j’ai parlé avec une collègue qui travaille beaucoup avec des prisonniers de guerre des deux côtés. Donc elle a parlé beaucoup avec des prisonniers de guerre ukrainiens qui ont été libérés de la Russie et des prisonniers de guerre russes qui sont actuellement en Ukraine encore. Et elle m’a dit qu’il y a une autre raison pour le fait que le Ministère de la Défense russe prend tellement de représentants de ces minorités nationales, parce que apparemment ils disent que c’est psychologiquement vraiment difficile pour les russes de tuer les ukrainiens parce que c’est… parce qu’on est le même… on est les mêmes, ce sont des peuples très proches, comme tout le monde le sait. On a presque la même langue, la même religion, des siècles et des siècles d’une histoire commune… Mais si c’est quelqu’un qui vient d’une autre culture, apparemment, c’est plus facile. C’est ça ce que cette collègue m’a dit hier. J’ai jamais pensé à ce point-là. Pour moi c’était surtout économique, les raisons, mais maintenant qu’elle me l’a dit hier, j’ai commencé à réfléchir de ça aussi».
«Это абсолютно верно, что многие российские военные в Украине из этих республик: с Кавказа, с востока, из Сибири, и так далее. Причины скорее экономические. Когда мы говорили с госпожой вице-председателем, это очень бедные регионы. Разумеется, намного беднее Москвы и Санкт-Петербурга, но также и намного беднее регионов центральной России. И министерство обороны России предлагает людям немало денег, чтобы они отправлялись на эту войну, и эти люди в отдалённых и бедных регионах, у которых нет денег, у которых нет перспектив, у которых нет ничего, соглашаются взять эти деньги и идут на войну. Был ещё… Вчера в Страсбурге в рамках сессии Парламентской ассамблеи Совета Европы я говорил с коллегой, которая много работает с военнопленными с обеих сторон. И она много разговаривала с украинскими военнопленными, которые были освобождены из России, и с российскими военнопленными, которые в настоящее время всё ещё находятся в Украине. И она мне сказала, что есть другая причина тому факту, что российское министерство обороны набирает такое количество представителей этих национальных меньшинств, потому что они, якобы, говорят, что русским психологически тяжело убивать украинцев, потому что мы такой же… мы такие же, это очень близкие народы, как всем известно: почти такой же язык, одна и та же религия, века и века общей истории… Но кому-то, принадлежащему к другой культуре это, якобы, легче. Это то, что мне вчера сказала коллега. Я никогда об этом не думал. Для меня причины скорее экономические, но после того, как она мне вчера это сказала, я тоже стал об этом думать».
Через пару дней после этих слушаний чья-то невидимая, но очень грамотная рука аккуратно вырезала из моего ответа слова «якобы» и «они, якобы, говорят, что»; а фразу «очень близкие народы» заменила на «Россия и Украина — один народ» — и в таком виде запустила на просторы соцсетей. Одним ловким движением выдав мой пересказ ксенофобской логики министерства обороны РФ за моё собственное мнение и приписав мне слова Путина об «одном народе», которыми он оправдывал вторжение в Украину. Неудивительно, что после такой «редакции» мою фразу «я тоже стал об этом думать» можно было интерпретировать как то, что я стал думать так же. Разумеется, думал я (и теперь думаю) о том, что российские власти могут руководствоваться ещё и таким, с позволения сказать, соображением, в своей рекрутской политике.
Добавлю, что ни один из присутствовавших на слушаниях двух десятков сенаторов и журналистов нескольких СМИ не увидел в моих словах ничего «имперского» — потому что ничего «имперского» в них не было.
Я принципиально никогда не отвечаю провокаторам, лжецам и «полезным идиотам». Но, поскольку вопросы после появления моей сфальсифицированной «цитаты» возникли у нескольких людей, которых я уважаю и чьим мнением дорожу (в том числе у Александры Гармажаповой, Татьяны Янкелевич, Сергея Чапнина, Антона Шеховцова), я посчитал важным в данном случае поставить все точки над i.
И ещё. Я понимаю, почему фальшивый «скандал» вокруг «националиста и имперца Кара-Мурзы» (кстати, уже забавно) был раздут именно на прошлой неделе. Это напрямую связано с нашей с коллегами работой, в том числе непубличной, в которой в последнее время наметились важные позитивные сдвиги. Будет интересно когда-нибудь узнать, кто именно первым решил сделать эту «редакцию».
