Как работает соблазн
У Ральфа Даррендорфа есть книга «Соблазны несвободы», рассказывающей о том, как интеллектуалы в смутные времена ищут Volk или партию, к которым можно прислониться ради обретения великой цели и общей уверенности в завтрашнем дне. Даррендорфа удачно издали на русском в 2021 году, так что я начал его читать, но бросил, потому что тут как раз наши смутные времена начались в полный рост. Вопрос о том, как работает соблазн, тем временем остается актуальным.
Либералу некому поклониться. Единственная великая цель любителя свободы заключается в том, чтобы от людей отстали носители великих целей, и дали возможность каждому жить как он хочет. С такой мотивацией противостоять всем метафизикам (по Ричарду Рорти), провозглашающими, что они тут не просто валяют дурака, а напротив являются посланниками Темного Логоса, Хартленда, традиционных ценностей, великой России, марксизма-ленинизма, знамени пророка, технофашизма, улетающего на Марс, — противостоять всему этому от лица свободы довольно утомительно.
Конечно, гораздо удобнее выбрать рамку, которая объясняет мир понятным образом: есть мы, и есть они, причем «всех их» нужно уничтожить, и вот мое великое значимое место во всем этом историческом процессе. У Даррендорфа есть пример, как Карл Поланьи, уже сбежавший от нацистов в Англию, рассуждал о том, что все-таки в Гитлере что-то есть, что это удивительный, великий человек, за которыми идут массы. В российском контексте по этому пути пошли «сменовеховцы», который предложили признать, что в большевиках что-то такое всемирно-историческое и одновременно национальное все же есть, что еще только предстоит осознать.
Еще тяжелее приходится тем, кто находится «в поле», и одновременно выступает исследователем и лабораторной мышью в ходе наступления диктатуры. Желание прислониться к «великому» внутри диктатуры особенно страшно тем, что оно, кажется, проходит не вполне добровольно и точно дорефлексивно. То есть нет такого момента, когда ученик Гуссерля и феноменолог Хайдеггер вдруг проснулся нацистом — скорее он жил в среде, где «Движение» производило «революцию» обещало грандиозное обновление духа. Хайдеггер надышался атмосферой, в строгом соответствии с принципами бытия-в-мире (мыслящий субъект расположен внутри своей биографии, и не является абстрактным наблюдателем за историей).
И вот я думаю, что как же было бы прекрасно иметь вождя, который знает все, или книгу какую, где все вопросы описаны. Или верить в святых Трампа-Маска. Или обнаружить, что высший смысл сущестования состоит в борьбе с какими-нибудь «ними», которые «не как мы». Как было бы спокойно! Как вселенная наполнилась бы смыслом и проч.
Другое дело, что в современном мире даже присяга интеллектуала каким-нибудь очередным фашистам будет упражнением в постиронии. Это не мы присягаем убийцам, а просто это своеобразная цитата из событий XX века, где все это было всерьез. Невозможно сколько-нибудь образованному человеку писать про «традиционные духовные ценности», «золотой век» и «народное единство», это либо прямая насмешка, либо элемент лицемерия, адресованный тем, кого интеллектуалы считают тупыми.
Короче, не получится у меня найти великую цель.
