И нас посчитали: как приняли в ООН доклад о правах человека в России
23 и 24 сентября в Дворце наций ООН в Женеве выступала специальный докладчик по вопросу о положении в области прав человека в России Мариана Кацарова. Сначала перед СМИ и НКО, затем — перед странами-участницами ООН. Россия не пришла. О том, что это за должность, чем она занимается, что рассказала международному сообществу и как оно отреагировало — в репортаже обозревателя «Эха» Артёма Беседина.
«Для России меня просто не существует»
Мариана Кацарова — не чужая для России фигура. Болгарская журналистка и правозащитница, работала на обеих чеченских войнах в качестве расследователя международной Amnesty, а еще, в самом начале войны, развязанной Россией в Украине, в 2014-2016 годах — в Донецке в составе миссии ООН по правам человека. Российские пропагандисты и дипломаты поспешили назвать её во время назначения «русофобкой», а она, напротив, сама постоянно подчёркивает: я работаю не против российского народа, я работаю за него.
Это уже второй доклад Марианы Кацаровой о ситуации с правами человека России. Мандат спецдокладчика по этой стране при ООН учредили 7 октября 2022 года. В беседе с журналистами госпожа Кацарова скажет, что считает это символичной датой: Анна Политковская, которую она называет своей подругой, была убита в этот день. Журналистка и правозащитница была застрелена в подъезде дома на Лесной улице в Москве еще в 2006-м году.
При этом Россия отказалась признавать этот мандат и вот уже два года сознательно игнорирует все запросы госпожи Кацаровой, включая настойчивые просьбы допустить её в страну. Чтобы пообщаться с людьми, которые подают жалобы, с правозащитниками, с адвокатами, да с самими властями разных уровней — в одном из своих первых интервью в должности спецдокладчик говорила, что вела бы диалог и с Владимиром Путиным, потому что для нее есть презумпция невиновности, она не юридический работник. Но не получается. «Для России меня просто не существует», — признаётся спецдокладчик.
При этом она убеждена, что смысл в её работе есть, и он не только в информировании международного сообщества о систематических нарушениях фундаментальных прав и свобод в РФ, но и в реальных изменениях. А они, хотя и точечно, пусть и на местах, всё равно происходят, уверена Мариана Кацарова. Если не изменения в России и ее институтах, то изменения в судьбах конкретных людей: она полагает, факты из ее докладов неофициально спускаются по инстанциям, мол, разберитесь, что там у вас происходит. Правозащитники поддерживают её работу и называют сам мандат спецдокладчика по России одним из ключевых факторов для работы гражданского общества внутри страны. А она, в свою очередь, опирается в том числе на данные и свидетельства самих правозащитников, но, как подчеркивает в разговоре с журналистами, обязательно всё перепроверяет.
Имена и цифры
В самом докладе на 10 700 печатных знаков — именно столько полагается каждому спецдокладчику, по Беларуси ли, по Мали, по России или тематическим, например, спецдокладчику по пыткам во всём мире — Мариана Кацарова пишет о реальности, привычной уже для многих россиян, интересующихся политикой и читающих независимые медиа, но, судя по реакциям, удивившей многих иностранцев. Хотя, возможно, они и делают вид, что удивлены.
Усилились преследования и запугивания противников войны, наказания за инакомыслие и любые публичные проявления несогласия, давление на адвокатов, жуткие вещи в тюрьмах и прочих учреждениях УФСИН, смерть Навального, репрессивное законодательство — что из этого звучит ново? Но не задача спецдокладчика заниматься сенсациями, ее задача — фиксировать происходящее, поддерживать связь с правозащитниками и пострадавшими от нарушений прав человека и стараться влиять на изменение ситуации. Хоть как-то. Похоже, что даже услышав такой доклад, в факты, в нём изложенные, поверили не все. Хотя, возможно, они и сделали вид, что не поверили.
В докладе довольно сильно впечатляет статистика: около 200 медийных организаций и более 100 журналистов включены в реестр «иноагентов». Из-за сложностей с этим стаусом не менее 147 юридических лиц были ликвидированы. «Нежелательных» организаций в августе 2024 года насчитывалось 186. К началу августа по законам о «военной цензуре» (так в докладе) привлечено к ответственности не менее 331 человека. Это про «военные фейки» и «дискредитацию» армии и органов власти в целом. 611 организаций и 15 339 физлиц (в том числе 52 ребенка) в списке «террористов и экстремистов» Росфинмониторинга.
По меньшей мере 1372 правозащитника, журналиста и противника войны были задержаны и приговорены по политическим мотивам в результате «превращенных в фарс судебных процессов» (так в докладе, у Марианы Кацаровой отличный русский).
Звучит много имён, о которых наверняка многие в этих стенах не слышали. А именно это — публичное внимание к конкретным персонам, сидящим в российском заключении — самое важное, что необходимо делать прямо сейчас. Об этом сказали на специальном заседании в отдельной аудитории Дворца наций Илья Яшин и Владимир Кара-Мурза, с этим согласилась и Кацарова. И много раз за эти два дня звучат фамилии: Горинов, Пономаренко, Сафронов, Фаворская, Габышев, Петрийчук, Беркович, Штовба, Камардин, Кушнир, Кобзев, Липцер, Сергунин. Подростки из Читы Снежков и Лизунова, получившие шесть и три с половиной года лишения свободы за антивоенные граффити.
И чисел, и имен больше. Отдельные главы посвящены правам человека на Северном Кавказе и уязвимым группам — женщины и девочки, ЛГБТ-персоны, коренные народы, меньшинства и мигранты, украинцы под стражей, как вывезенные с оккупированных территорий, так и военнопленные. Об этом на том же специальном заседании сказал недавно освобождённый по обмену российский политик Андрей Пивоваров: условия содержания украинских военнопленных и гражданских депортированных лиц, с которыми он сталкивался во время заключения, были в разы хуже и бесчеловечнее, чем даже у российских политузников.
Завершается доклад рекомендациями — и российским властям, и государствам-членам ООН. О том, как Россия обратит внимание на этот доклад, пока что можно только теоретизировать, но международное сообщество начало реагировать (пока, правда, только вербально) прямо здесь и сейчас. Хочется думать, что они не делают вид, что реагируют.
Ты не слышишь меня, я не слышу тебя
После выступления госпожи Кацаровой с докладом на заседании совета по правам человека высказаться пожелали представители 48 стран. Многие из них полностью или частично повторяли тезисы из доклада, а кто-то — друг друга, но вряд ли это плагиат. Та или иная страна, высказываясь о тех самых обеспокоенности и озабоченности, над которыми в последние годы принято иронизировать в разговорах об эффективности ООН как института, говорила и о том, поддерживает ли она продление мандата спецдокладчика. Решение об этом будет приниматься в октябре на сессии в Нью-Йорке.
Представители многих стран спрашивали о том, что же можно сделать для того, чтобы изменить ситуацию. Какие инструменты есть у внешнего мира для того, чтобы повлиять на преследование оппозиционеров, подавление инакомыслящих, применение репрессивных законов в спектре от закона об «пропаганде ЛГБТ» до актов об «иноагентах», «нежелательных организациях», «фейковых новостях» и «фейках о вооружённых силах РФ». Особенно если Россия вообще зажмуривает глаза и делает вид, что если игнорировать, то, может, от неё и отстанут эти странные люди со своими англосаксонскими ценностями. Интересно, что такой вопрос задавали только члены тех делегаций, которые поддержали доклад и тоже указывали на бесчисленные нарушения в России — Нидерланды, Германия, США, Канада, Бельгия, Болгария и многие другие.
Страны же, которые в той или иной (чаще в очень горячей) мере поддерживают власти РФ в ее праве делать что угодно, а любые попытки говорить об этом на международном уровне называть «давлением» и вмешательством во внутренние дела», как будто не считают, что вообще необходимо заниматься инструментарием. Какие уж тут инструменты, когда речь, по версии представителя дружественного Ирана, о попытке сдвинуть российское государство с выбранного им пути, да к тому же когда оно так «много добилось в отношении доступа граждан к образованию». Творческим и пылким подходом отличалось и выступление представительницы Эритреи: «так называемый доклад» она оценила как очередную попытку заняться дезинформацией для того, чтобы навязать России взгляды извне и подорвать страну изнутри.
Практически все российские союзники, пожелавшие высказаться, подчёркивали: почему мы вообще допускаем работу спецдокладчика по России, если Россия против создания этой должности как таковой? Какой в этом смысл, ведь диалог в таком случае невозможен, удивлялась представительница Буркина-Фасо. Такие дипломаты зачастую ссылались на пункт 4 резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 15 марта 2006 года об учреждении собственно самого СПЧ: «В своей работе Совет должен руководствоваться принципами универсальности, беспристрастности, объективности и неизбирательности, конструктивного международного диалога и сотрудничества в целях содействия поощрению и защите всех прав человека — гражданских, политических, экономических, социальных и культурных прав, включая право на развитие». Дипломаты имели в виду, что само наличие спецдокладчиков по некоторым странам с особенной ситуацией с правами человека уже нарушает принцип неизбирательности, а диалог как будто невозможен. Здесь Россия в некотором смысле в привычной компании: аналогичные должности учреждены по ситуации в таких странах, как Сирия, Афганистан, Бурунди, ЦАР, Беларусь, КНДР, Мьянма, Мали и других. Кстати, представители Мали вообще не стали выступать, хотя, судя по регламенту, и собирались. Может, даже и не пришли. Надёжный подход.
Впрочем, в своём ответе на этот вопрос Мариана Кацарова поддержала представительницу Буркина-Фасо: да, необходим доступ в страны, в которых работает спецдокладчик, это правда, необходимо конструктивное взаимодействие с властями. «Как вы знаете, именно правительство страны отвечает за права человека. И каждый раз, когда мой мандат продлевается, я приглашаю российские власти к диалогу. Но они даже здесь, к сожалению отсутствуют». А хотелось бы с ними поговорить, это было бы первым шагом к взаимодействию.
Дружественная Сирийская Арабская Республика «полностью поддержала» Российскую Федерацию. Примерно такую же формулу использовала и дружественная Венесуэла, назвавшая доклад «интервенционистским материалом», созданным, чтобы разжечь враждебную медиакампанию из России и «исчерпать ресурсы ООН». Возможно, они намекали на неработающие в здании Дворца наций эскалаторы. Прямо около них стоят информационные стенды, укоряющие дипломатов: вот ваши страны не финансируют нормально деятельность организации, поэтому идите пешком. Лифты, впрочем, работают.
Комментируя мнение дружественных Российской Федерации государств о том, что нарушения прав человека — это внутреннее дело каждой страны, госпожа Кацарова, кажется, даже была немного удивлена: «Я думаю, что мы построили это прекрасное здание под этими прекрасными сводами именно потому, что нарушения прав человека — это не внутреннее дело страны». О словах представителей Эритреи и Никарагуа о том, что доклад построен на свидетельствах сомнительных и даже анонимных источников (хотя тот, кто читал российские независимые медиа, знаком практически с каждой ситуацией, описанной в докладе), спецдокладчик сказала, что с радостью каждому бы предоставила список своих источников, если бы не было тенденции к запугиванию источников и давлению на них. К такому развитию событий она, похоже, не готова.
Очень огорчились представители Южного Судана: они полагали, что доклад должен быть более сбалансированным, а для этого нужно было включить и позитивные события. Зачем вы пишете только о плохом? Весь текст только с антироссийскими оценками. Вот, вы же видели: оппозиционеров отпустили по обмену! Впрочем, и здесь спецдокладчику нашлось что ответить: мол, приносите мне позитивчик, я буду только рада писать, что людей перестали пытать, задерживать без причин, преследовать за антивоенные высказывания. Похоже, что ни один африканский союзник РФ не догадался принести такую информацию, пока Мариана Кацарова готовила доклад. Возможно, в следующий раз подготовятся лучше.
«Я бы хотела дожить до того дня, когда этот мандат будет не нужен», — сказала Мариана Кацарова. Пока же нужно дожидаться решения ООН в октябре: похоже, что большинство из выступавших сегодня выступили за продление работы спецдокладчика.