Абубакар Янгулбаев: Об обмене себя на свою мать, находящуюся в тюрьме в Грозном
Кадыров является одним из рупоров этой войны, он обеспечивает добровольцев по всей России. Я не думаю, что власти в Кремле будут жертвовать Кадыровым ради заложницы…
Поддержать канал «Живой гвоздь»
Л.АНИКИНА: Абубакар Янгулбаев к нам присоединяется. Здравствуйте!
А.ЯНГУЛБАЕВ: Доброе утро!
Л.ЛАЗЕРСОН: Расскажите, пожалуйста, почему именно сейчас вы заговорили об обмене. И вообще расскажите нашим зрителям. Может быть, они видели ваше обращение. В чем состоит суть вашего предложения?
А.ЯНГУЛБАЕВ: После начала войны, примерно через месяц, максимум два я через адвоката и следователя обращался к властям Чечни, чтобы они провели такой обмен: обменять меня на мать. Потому что тогда как раз началась война в Украине. Весь гражданский, правовой, правозащитный институт в стране перестал работать. Перестали работать жалобы, заявления, ходатайства, обращения, слова каких-нибудь влиятельных людей. И вместо того, чтобы привлекать к ответственности того, кто похитил, применял насилие не просто только в отношении моей матери, но и адвокатов, которые ее защищали. Вместо того, чтобы наказать те, которые призывали нас убить, отрезать нам головы, вместо того, чтобы привлечь к ответственность к ответственность за митинг в ковидный период, вместо логической юридической оценки этим действиям в итоге Кадыров становится дважды генералом, Делимханов получает Героя России, и все очень рады друг другу. И война всё списала. Поэтому моя мать остается в СИЗО, ее здоровье ухудшается, ничего лучше не становится. И я вижу этот обмен как один из вариантов выхода… ее спасения. Тогда она может быть на свободе, а я… То есть мне хватит здоровья пройти этот путь в тюрьме. И они найдут, какое дело на меня возбудить.
Л.АНИКИНА: А формальная причина, по которой она до сих пор содержится в тюрьме какая?
А.ЯНГУЛБАЕВ: Это что она, якобы, напала на сотрудника полиции, нанесла ему легкий вред здоровью и совершила мошеннические действия в Чечне в период, когда она уже второй или третий год находилась в Нижнем Новгороде. То есть в Чечне ее вообще не было.
Л.АНИКИНА: Насколько я помню, угрожали не только вам, но и другим вашим родственникам. Где они находятся сейчас, в безопасности ли они?
А.ЯНГУЛБАЕВ: Их похитили еще до моего задержания, обысков, еще за месяц до похищения матери. Их в итоге выпустили, чтобы они отказались от нас. Сейчас они на свободе. Но мы не общаемся. И, насколько мне известно, им до сих пор не всем выдали паспорта, чтобы они не могли не просто из страны, но и из республики тоже.
Л.АНИКИНА: По поводу обмена, что говорит адвокат, насколько это возможно? Потому что понятное дело, что в рамках закона, учитывая, как у нас работает закон, это все-таки неправомерный акт.
А.ЯНГУЛБАЕВ: Это возможно. Потому что дело, которое возбуждено в отношении матери, можно просто прекратить. Там есть основания юридические. И при обмене, когда я, допустим, через страну гарантную и обмен попадаю в Россию, в любой момент на меня можно возбудить любое дело, точно так же сказать, что я напал на какого-нибудь сотрудника, сделать эту экспертизу и сразу посадить в СИЗО. И технически и юридически это возможно.
Л.АНИКИНА: А не боитесь ли вы — я не знаю, кто будет заниматься этим вопросом со стороны Чечни, — что не будут соблюдены условия, что и мать не отпустят и вас при этом задержат, посадят в СИЗО?
А.ЯНГУЛБАЕВ: Во время обмена это невозможно, чтобы одна сторона осталась в полной победе, чтобы либо они получили в итоге обоих заложников или чтобы мы получили в итоге обоих на свободе. Там третья сторона, посредник, в качестве гаранта, в качестве нейтральной страны выступает и они обеспечивают этот равный взаимообмен.
Л.АНИКИНА: Напомните, пожалуйста, какие именно претензии у властей Чечни конкретно к вам?
А.ЯНГУЛБАЕВ: Деятельность оппозиционная, политическая правозащитная, критика Кадырова.
Л.ЛАЗЕРСОН: А вам не кажется, что, в принципе ваша мать — мы помним, как ее задерживали, в эфирах все время говорил, — что ее взяли буквально в заложницы, чтобы получить вас, и вы этим жестом как раз идете на поводу власти Чечни?
А.ЯНГУЛБАЕВ: Когда они брали ее в заложники, не было еще войны, были еще возможности, работали некоторые институты гражданско-правовые, с помощь которых мы могли обеспечить ей свободу. Но даже Москалькова, которая обещала, говорила, что берет это дело под контроль, одна из главных правозащитниц государственных, она полностью забыла про всё и в течение этого года давала только лестные комментарии в адрес руководства Чечни. И я понимаю, что это всё, это аут, и какими-то другими способами получить спасение человека невозможно. И тут применяются методы, как общаются с террористами. Террорист не отпустит заложника, пока не добьется своего. Либо он сам умрет вместе со своими заложниками.
Л.ЛАЗЕРСОН: То есть, на ваш взгляд, война как бы списала все это, действительно, тот резонанс, который был, он просто поэтому не сработал, не помог. А если попробовать еще раз эту компанию запустить, вы думаете, не будет никаких подвижек?
А.ЯНГУЛБАЕВ: Война же все равно продолжается. То есть на войне Путину нужен Кадыров. А Кадыров является одним из рупоров этой войны, он обеспечивает этих добровольцев по всей России, экипирует их, и при этом он еще пропагандирует войну. Сейчас уже начал угрожать ядерной войной тоже. То есть это нужная, видная фигура для Путина и для действующей власти в России. Поэтому я не думаю, что власти в центре, власти в Кремле будут жертвовать Кадыровым ради заложницы.
Л.ЛАЗЕРСОН: Помните, когда эта история только начиналась, то Кадырова приглашали в Кремль и буквально был разговоры о том, что Путин лично доволен тем, как ведут себя кадыровские силовики, мол они распоясались, уже в другие регионы суют нос, но мы видим обратную ситуацию, что у нас есть конкретные кадыровские батальоны, абсолютная власть региональная, то есть в этом смысле да. Но мне чисто эмоционально кажется, что вы говорите про сравнение с поведением террористов. Но есть же этот лозунг: Никаких уступок террористам. То есть ты не можешь играть по их правилам: ты проиграешь.
А.ЯНГУЛБАЕВ: Мы можем продолжить эту борьбу с терроризмом, но просто можно поменять заложника. Более здоровый человек, который может… Понимаете, просто пока моя мать находится в СИЗО — а там нет нормального лечения, нормальных медикаментов — лучше ей не становится. Она не может передвигаться, она даже не может внутри СИЗО ходить на прогулки, потому что ей тяжело подниматься в эту зону прогулок. И борьба-то продолжится, просто нужно поменять заложника.
Л.АНИКИНА: А разрешили ей лекарство передавать? С этим тоже была проблема, когда мы только начинали говорить об этой истории?
А.ЯНГУЛБАЕВ: Да, лекарства передавать разрешили. При этом само СИЗО, сама медико-санитарная часть внутри СИЗО не имеет достаточных лекарств для того, чтобы обеспечить ей качественное лечение.
Л.ЛАЗЕРСОН: В общем, жуткая история. Нам пишут огромное количество сочувственных комментариев и, в том числе, пишут, что это буквально самоубийство ваше, что с вами будут по-другому обращаться совсем в чеченской тюрьме. Как вы смотрите на это, что просто вам там опаснее быть, несмотря на молодость, здоровье, пол и так далее?
А.ЯНГУЛБАЕВ: Я вообще на самом деле не думаю, что эта история с обменом, она совершится…
Л.ЛАЗЕРСОН: Обменом реальным.
А.ЯНГУЛБАЕВ: Да, что она завершится сразу каким-то убийством. Это будет невыгодно во всех смыслах — убивать меня. Обычно в Чечне убивают уже до того, как дело стало резонансным, или его пытают до этого. А тут, учитывая общественное внимание и контроль….
Л.АНИКИНА: И учитывая военные условия, как вы сами говорили, это многое спишет. Звучит так, будто мы с Лизой вас отговариваем, извините.
А.ЯНГУЛБАЕВ: Я не до конца верю, что история закончится тем, что меня просто убьют и все, потому что все равно будет внимание. И худшее, что может произойти, это просто посадят в тюрьму на какой-то огромный срок. Что-то в этом роде.
Л.ЛАЗЕРСОН: Спасибо большое! Свободу Зареме Мусаевой! Что еще тут можно сказать…
Л.АНИКИНА: И сил вам и мужества. Это очень смелый поступок. Абубакар Янгулбаев был в нашем эфире, правозащитник. Спасибо огромное, что согласились к нам выйти!
А.ЯНГУЛБАЕВ: До свидания!