«Самый настоящий детектив»: Дело исчезнувшего аптекаря. Эпизод 9
Люди пропадают нередко. Но раствориться без следа, несмотря на многолетние поиски родных, несмотря на участие самых высоких полицейских чинов — в наше время это не самый обычный случай. Кажется, такое бывает только в кино. Но жизнь порою оказывается страшнее любого триллера…
Подписаться на «Эхо Подкасты»
Поддержать «Эхо»
Слушайте следующий выпуск на любой удобной вам подкаст-платформе, мы есть в Apple Podcasts, Spotify, YouTube и YouTube Music, а также на других платформах. Если вам понравился подкаст, поставьте ему оценку и напишите отзыв — это правда помогает в продвижении.
Вступление
Люди пропадают нередко. Но раствориться без следа, несмотря на многолетние поиски родных, несмотря на участие самых высоких полицейских чинов — в наше время это не самый обычный случай. Кажется, такое бывает только в кино. Но жизнь порою оказывается страшнее любого триллера.
Привет! Это Кирилл Набутов и новая серия подкаста «Самый настоящий детектив». Сегодня у нас рассказ о расследовании загадочного преступления, в котором вопросов больше, чем ответов.
Исчезновение Кардашова
14 сентября 2017 года, Дагестан, Хасавюрт. Город, почти полностью состоящий из частного сектора, пластиково-бетонных торговых центров и кирпичных шиномастерских, живет своей обычной жизнью. Туда-сюда неспешно снуют редкие прохожие и автомобили. За рулем одной из них, белой «Лады Весты», сидит 42-летний Алексей Кардашов — менеджер местной аптеки «Долгожитель». Он везет свою мать Цилю Якубову на визит к стоматологу. Это четверг, разгар рабочего дня. Позже она вспомнит точное время поездки — три часа пополудни. Тогда женщина еще не знала: это последний раз, когда она видит своего сына.
Примерно через час Якубова выйдет от врача и сразу наберет номер Алексея — он должен был забрать ее рядом с больницей и отвезти домой. Но в трубке нет даже длинных гудков, только тишина. Спустя семь лет ей по-прежнему очень трудно вспоминать этот день.
«У нас как с сыном — мы все время на связи, и он не мог не ответить на мой звонок. А тут вдруг он недоступен. Думаю, ну хорошо, наверное, разрядился телефон, что-то случилось. Жду. Семь вечера, восемь, девять, десять — моего сына нет на связи. Я обратилась в полицию города Хасавюрт», – вспоминает Циля Якубова
Из материалов дела нам известна одна важная деталь — первый след в только что открытом деле появился благодаря соседке Алексея — Альбине Акайчиковой. Ее показания позволили установить: Алексей успел вернуться к себе домой и даже немного отдохнуть перед тем как снова поехать за матерью в больницу. Альбина зашла к нему в гости, вдвоем они нарезали арбуз и сели за стол. Но поесть толком не успели: мужчине кто-то позвонил, после чего он собрался и вышел из дома.
Соседка не узнала, кто звонит Кардашову, но запомнила, что Алексей обещал вернуться уже через 20 минут. Она видела, как его машина отъехала от дома, и в тот момент ей показалось, что на заднем сидении мог быть кто-то посторонний. С Алексеем на момент начала его последней поездки, похоже, кто-то был — пассажир или может даже пассажиры?
Альбина на сегодня остается последней из официальных свидетелей по делу о похищении Кардашова, кто видел его в живых. В 17:03 — запомните это время — она снова ему позвонила. Номер недоступен. Опираясь на данные записей с видеокамер, сейчас мы можем с уверенностью утверждать, что в тот же час «Лада Веста», принадлежавшая Алексею, въехала на территорию Чечни. И, оказавшись там, словно растворилась в надвигающихся сумерках.
Что случилось той теплой сентябрьской ночью? На данный момент существует как минимум две версии, но, как и в любой истории, не стоит рассматривать их без контекста.
«Лирика» Северного Кавказа
Мы уже упоминали профессию Алексея Кардашова — она сыграла роковую роль в его исчезновении. Алексей, сын Владимира Кардашова и Цили Якубовой, уроженец Дагестана. Закончил местный педагогический университет, получил диплом социолога, затем занялся бизнесом. Последние несколько лет мужчина работал в аптеке, чье название («Долгожитель») теперь звучит как злая шутка. В числе его обязанностей было обеспечение аптеки лекарствами. Должность уважаемая, но на Кавказе легко может оказаться опасной для человека, который её занимает.
В республиках Северного Кавказа год за годом фиксируется стабильно тяжелая обстановка с наркопреступлениями. По официальной статистике МВД, и Чечня, и Дагестан входят в десятку регионов с самым большим числом наркопреступлений. Немалая их доля связана с незаконными наркотическими веществами, но также к ним относится нелегальный оборот вполне себе законных сильнодействующих медицинских препаратов. Пожалуй, один из самых известных среди них — «Лирика».
За мелодичным названием скрывается мощное противоэпилептическое лекарство, легко способное вызвать привыкание. В медицине оно используется для лечения состояний, связанных с болевыми и тревожными синдромами. Увеличение дозы может вызвать приятные ощущение, даже эйфорию, но также грозит побочными эффектами от сонливости до потери координации. Принимать «Лирику» следует строго по рекомендации и рецепту врача.
Власти Чечни пошли еще дальше: в республике как минимум с конца 2010-х действует негласный фактический запрет на покупку лекарства. Достать его на территории республики практически невозможно, а люди, у которых находят характерные красно-белые капсулы сильно рискуют. Массовые облавы против тех, кто употребляет наркотики или аптечные препараты, давно стали одной из визитных карточек режима Рамзана Кадырова. Возможно, многие из вас видели знаменитое видео, где Кадыров устроил публичную порку пойманным в Пятигорске у аптеки потребителям “Лирики” из Чечни.
Но в Дагестане центральная власть не так мощна, и препарат свободно ходит по рукам желающих. (Тут можно вставить озвучку из смешного видео этого) Вокруг «Лирики» сложилась целая субкультура, воспетая (и жестко критикуемая) одноименным культовым сериалом, где все актеры играют плюс-минус себя, — вацков на постоянных движениях и суете, дающих тапочку по городу в поисках заветной таблетки, чтобы скинуть напряжение и с чистой душой заявить: «Сутки наши!». Окунуться в этот мир и оттянуться приезжают и из соседней Чечни.
Лиля Якубова уверена, что главной причиной исчезновения ее сына стала как раз его связь с фармакологией и Чечней. В Дагестане «Лирика» стала рецептурным препаратом только в октябре 2016 года, а в список сильнодействующих веществ вошла еще позже.
По крайней мере до конца 2016 года Кардашов продолжал продавать «Лирику» тем, кто обращался в его аптеку. Спрос был высоким. Об этом говорит следующий факт: за один только день к Кардашову могли обратиться десятки человек — в подавляющем большинстве это были как раз жители соседней республики.
Среди них появлялись люди, говорившие, что лекарство им требуется для лечения последствий онкологии и других сильных болей. Им фармацевт мог помочь бесплатно. Но также среди них были и «кадыровцы» — представители силовых структур Чечни.
Мать Кардашова настаивает, что он прекратил продажи без рецепта сразу после введения дагестанскими властями легальных ограничений. Он мог продолжить торговать «Лирикой» — на тот момент, это было административное правонарушение, отмечает знакомый с делом правозащитник Роман Веретенников, много лет работавший на Северном Кавказе.
«В любом случае, официально этот факт — что он продавал “Лирику” — нигде не зарегистрирован, нет никаких протоколов и решений».
Начало расследования
Итак, Алексей Кардашов бесследно исчез. На первом этапе расследования дагестанские силовики обнаружили сразу несколько важных улик.
Например, тщательно собрали детализацию звонков, изучили записи с видеокамер и установили причастность как минимум четырех чеченских силовиков к похищению, — и их личности. Это росгвардейцы Бекхан Абдурашидов и Аслан Дукаев. И чеченские наркополицейские Калога Азиев и Алихан Юсупов.
Важной ключевой уликой стала фотография одного из подозреваемых. Поздним вечером в день похищения неизвестный снял 10 тысяч рублей с карты, пин-код от которой был известен только Алексею — лицо незнакомца попало в объектив банкомата. Всего с трех банковских карт, которые были на руках у Алексея, было снято более полумиллиона рублей.
С начала расследования силовики возбудили три уголовных дела: о похищении, об убийстве, а также о краже денег и автомобиля. Позже все дела были соединены в одно. В конце 2018 года заместитель главы Следственного комитета Игорь Краснов дал указание о том, чтобы дело передали в Чечню.
Чеченские следователи не установили личность человека, снимавшего деньги с карты, и не смогли найти «Ладу» Кардашова — только блок цилиндров от нее. Об этой детали мы расскажем чуть позже. Чеченским следователям не удалось даже обнаружить двух из четырех силовиков, подозреваемых в причастности к его насильственному «отъезду» из Хасавюрта в Гудермес.
«В отдельное производство в Чечне выделили уголовное дело по 126 статье в отношении двух сотрудников ОКОН — полицейского наркоконтроля, которые тоже участвовали в похищении. Но его приостановили в связи с “неустановлением местонахождения обвиняемых”», – говорит Роман Веретенников.
Двоих «кадыровцев» — Бекхана Абдурашидова и Аслана Дукаева — следствие всё-таки нашло. Они дали показания о том роковом дне. Именно в этих показаниях впервые появляется важный персонаж этой странной истории: таксист из Грозного Саид-Магомед Омаров. Рассказывает правозащитник Роман Веретенников:
«Как сами Дукаев и Абдурашидов рассказывали эту историю на суде. “Вот мы служим в Грозном, ездим, увидели Омарова. Стоит чувак какой-то подозрительный. Подошли к нему, а у него в машине таблетки нашли. Мы его забрали. В итоге он сказал, что покупает таблетки в Хасавюрте у Кардашова. И вот на следующий день, не имея соответствующих полномочий, поехали задержали Кардашова и предложили проехать с нами в Чечню — на омаровской и кардашовской. Так мы доехали до Гудермеса, обыскали Кардашова — у него ничего при себе не осталось, и мы его отпустили. Да, мы виноваты, признаем, что превысили полномочия, судите нас”. Эта версия опровергается детализацией звонков — они говорят, что ехали из Грозного в Хасавюрт на одной машине с Омаровым, на его “Мерседесе”. Но почему-то в этот момент они общались между собой по сотовой связи».
Показания чеченских росгвардейцев проливают свет на некоторые детали случившегося. При этом они во многом противоречат уликам, собранным дагестанскими операми. Потому что из тех улик понятно: в Дагестан ездили как минимум еще двое силовиков — наркополицейские из Гудермеса. Вот, что об этом сказал Веретенников:
«Личности всех этих обвиняемых стали известны еще на самом первом этапе в 2017 году, когда похищение расследовалось в Дагестане — они сразу получили детализацию звонков, опознали по камерам их служебный автомобиль МВД Чечни, который следовал сразу за автомобилем Кардашова и который был закреплен за одним из этих сотрудников наркоконтроля в Гудермесе. На тот момент их задерживать не стали — видимо, не хватало доказухи, что называется. А потом, когда дело передали в Чечню, появляется Омаров и говорит: “Да, это я убил Кардашова”».
Дукаев и Абдурашидов в итоге предстали перед судом, но реального наказания не понесли. Еще двое их вероятных подельников так и совсем словно канули в лету — органы правопорядка Чеченской Республики до сих пор не могут их обнаружить, рассказал Роман Веретенников:
«То, что отдали под нож только двух росгвардейцев — нас, это, понятно, не устраивает. Правосудием тут и не пахнет. Они должны быть осуждены, но только за более тяжкие преступления.
Обвинения росгвардейцам — часть 1 статьи 286, там до четырех или до пяти лет лишения свободы, срок давности там пять лет. Последний раз, когда рассматривали дело в отношении них, суд прекратил производство по делу в связи с истечением сроков давности. Они ходатайствовали об этом, и суд прекратил. Мы сейчас это обжалуем. На наш взгляд, все эти дела нужно снова собрать воедино, кроме убийства, оно должно расследоваться в Чечне, потому что его убили там. А все остальные дела — похищение, грабеж, кража денег с карты — все это должно расследоваться на территории Дагестана дагестанским следственным комитетом.
По делу Юсупова и Азиева, которые в розыске, мы ходатайствуем, чтобы дело передали обратно в Дагестан, потому что окончено действие похищения было там, на территории Дагестана, там оно и должно расследоваться. Мне пока что отказали».
Таким образом, главным успехом чеченского следствия стала явка с повинной таксиста. Именно он и стал главным подозреваемым по делу. Именно он и стал в итоге единственным человеком, получившим по этому делу реальный срок.
Официальная версия
Перенесемся из далёкого уже 2017-го на семь лет вперед, в 29 октября 2024 года. Тогда Верховный суд Чечни оставил в силе приговор таксисту Омарову — в ноябре 2023 года он был признан виновным в убийстве Алексея Кардашова, за что получил восемь лет и два месяца колонии строгого режима. Омаров сам признался в преступлении.
Заседание состоялось благодаря многолетним усилиям независимых правозащитников, которые помогают Циле Якубовой. Сейчас они прилагают все возможные усилия, чтобы суд отменил приговор Омарову. Они уверены — дело до сих пор не раскрыто, и настоящие виновники гибели Алексея остались на свободе. С ними согласны и родные Кардашова. Вот что Циля Якубова вспоминает об одном из заседаний, на котором она обратилась к подсудимому и его матери, находившейся в зале суда.
«Я призывала его, говорила: “Скажи правду. Уже все об этом знают, никто тебя не тронет, ни твою семью. Ну говори уже! Нельзя же таким трусом быть”. Но он боится. Ему велели так говорить, он и говорил. Мама [Омарова] там плакала-рыдала: “Мой сын этого не делал”. Я говорю: “Ну пусть говорит тогда, если этого не делал. Что ж он взял на себя это вот все?”. Он молчал, ничего не говорил».
Показания Омарова на сегодня остаются единственным официальным объяснением исчезновения и вероятной гибели Кардашова, а также официальной причиной, по которой Алексей вдруг оказался в Чечне.
Итак, версия главного подозреваемого звучит следующим образом. В день пропажи Кардашова вызвали из дома на встречу и затем задержали чеченские росгвардейцы по наводке своего знакомого таксиста Омарова. Он якобы раньше покупал у фармацевта запрещенные в его республике препараты. Росгвардейцы вывезли задержанного в Чечню. Конкретно — в один из отделов полиции в Гудермесе.
Уже в этом месте непонятно: на каком основании правоохранители берут и перевозят жителя одного субъекта РФ в другой? Просто так? Потому что им так удобно? Но — это только начало поразительного объяснения Омарова. Полицейские, по его словам, не обнаруживают у Кардашова с собой ничего запрещенного и отпускают его на свободу. И это тоже неожиданный поворот: разве не следовало обыскать мужчину еще при задержании и избежать пересечения границы и долгой дороги до участка?
Дальше история Омарова становится еще более удивительной. Кардашова доставляют в участок на его собственной «Ладе-Весте», на ней же он уезжает обратно в Хасавюрт. Но уже почему-то вместе с тем самым человеком, по вине которого оказался так далеко от дома.
Что было потом? В дороге начинается ссора: фармацевт якобы обвиняет таксиста в «стукачестве». Через какое-то время Кардашов останавливает машину, выходит из нее и внезапно накидывается на Омарова, бросает его на землю и начинает избивать. Омаров хватает первый попавшийся под руку предмет и бьет обидчика в висок. Предмет оказывается камнем, рана на виске оказывается смертельной. Тело фармацевта он отвозит к реке Терек. И бросает его в воду.
Напомню: весь этот рассказ основан на показаниях самого Омарова. Еще один удивительный штрих заключается в том, что эти показания он якобы дал добровольно. Они были зафиксированы в феврале 2019 года в гудермесском участке полиции и стали главной уликой для обвинения Омарова в убийстве Кардашова. Вспоминает правозащитник Роман Веретенников:
«Омаров говорит, что после того, как скинул труп в речку, вернулся в Гудермес на машине Кардашова, где оставил ее и уехал домой в Грозный. На следующий день вернулся и машину Кардашова сдал на авторазбор за 180 тысяч рублей — новую “Ладу Весту”, которая на тот момент стоила порядка 600-700 тысяч. В деле есть показания свидетеля, владельца этой авторазборки — “Да, приходил такой Омаров. Он мне продал автомобиль. Обещал принести на него документы, но так и не принес. Я его продал по запчастям. Вот у меня остался блок цилиндров, товарищ следователь”. И следователь изымает блок цилиндров этого автомобиля и кладет в дело в качестве вещдока».
Вот он, тот самый блок цилиндров. Вот такое вещественное доказательство. Мать Алексея категорически не согласна с версией следствия. Опираясь на работу, проведенную дагестанскими полицейскими еще до передачи дела в Чечню, она считает: ее сын, скорее всего, стал жертвой задержавших его росгвардейцев. Циля Якубова уверена: с территории чеченского участка Алексей живым уже не вышел.
«Двадцать томов они сочинили галиматьи всякой. Все они понимают что это вранье, но ничего сделать не могут. Почему-то. Даже когда мне дали слово уже [в суде] я сказала, что по минутам, по секундам [через детализацию] я рассчитала, кто с кем разговаривал, что присутствовали вот эти преступники (Дукаев и Абдурашидов) были с ним до самого конца. У меня все расписано, как это преступление совершалось. А они на них — превышение должностных обязанностей и все! А эти негодяи увезли его туда в ОКОН Гудермесовский и один из них там был до 9-10 ночи. По телефону все операторы определили», – Циля Якубова.
Преступниками мать фармацевта называет тех самых кадыровцев Дукаева и Абдурашидова. В декабре 2020 года суд в Гудермесе дал им по три с половиной года лишения свободы условно за превышение должностных полномочий. Затем Верховный суд Чечни отменил приговор и вернул его на новое рассмотрение. Тогда условный срок был снижен до двух лет, но даже и этот приговор в итоге отменили. Циля Якубова рассказала о том, как проходили суды:
«Суды были сначала в Гудермесе, потом мы дошли до Грозного, были суды там, потом Верховный суд. Они же разделили это дело — отдельно суды по Омарову, отдельно по Росгвардейцам. Их просто как свидетелей вызывали — одних к другому и наоборот. Потом мы дошли до пятой инстанции, оттуда дело возвращали в Верховный суд Чечни. Это бесконечно будет»
В поисках правды
Отчаявшись ждать установления справедливости через суд, родные Кардашова обратились к правозащитникам, которые имеют большой опыт легальной работы, когда приходится иметь дело с провокациями силовиков и лжесвидетельствами, выбитыми из людей с помощью насилия.
Пытаясь восстановить реальную картину похищения и возможной гибели Кардашова, правозащитники отталкиваются от первоначальных показаний Омарова, полученных еще дагестанскими операми. На Омарова следователи вышли практически сразу по детализации звонков — чеченский таксист был последним человеком, с кем связывался Кардашов. После этого полицейские решили навестить Омарова в Грозном.
Перед поездкой они связались с его родственниками, чтобы уточнить его местонахождение. Вероятно, таким образом Омаров узнал, что к нему едут гости из Дагестана, и сообщил своим знакомым из силовых органов. Уже известные нам росгвардейцы и еще несколько местных правоохранителей не только встретили коллег из Дагестана, но и сопровождали делегацию из соседнего региона на протяжении всего визита. Из-за этого подробные и искренние показания Омаров даст сильно позже. Рассказывает правозащитник Роман Веретенников:
«Полицейские из Ленинского РОВД их торопят: “Ну что, все поговорили с Омаровым?” Дагестанцы говорят: “Ну нам его надо забрать в Дагестан поработать”. Им отвечают: “Да нет, не дадим вам, ребята, все, опросили — до свидания”. Они берут Омарова, и через заднюю дверь его тихонечко выводят из полиции и вывозят на машине. Дагестанские полицейские остались ни с чем. После этого Омаров пропадает.
Как выяснилось, увезли его в Москву. Он работал там, снимал квартиру, чеченские полицейские ему посодействовали, чтобы он не дал в это дело какие-либо показания. Но в начале осени 2018 года опера из Дагестана нашли Омарова — отследили, скорее всего, телефонные соединения его родственников или знакомых — и привезли его в Дагестан. Он дает полный расклад, как что было.
В сентябре 2018 года Омарова привезли к следователю в Дагестан, он дал показания, его поместили под госзащиту свидетелей в Ростов-на-Дону. Неизвестно, как его заставили прийти с явкой с повинной.
Но я могу вам рассказать, как работает госзащита свидетелей в Чечне. Было дело Ислама Умарпашаева, одно из первых дел Сводной мобильной группы в Чечне. Его назначили свидетелем, поместили под госзащиту и эта госзащита его повезла к тем, кто его пытал. Ни хрена там эта система защиты не работает.
Теперь Омаров молчит, никаких новых показаний давать не хочет, только признает, что виноват в убийстве. Наталье Добронравовой (видимо другой юрист КПП, — прим.) он в доверительном разговоре негласно сообщил, что Кардашова не убивал, а явка с повинной написана под принуждением».
Что случилось на самом деле
О чем рассказал таксист Омаров дагестанскому следователю? Правозащитник Роман Веретенников приводит прямую цитату из его слов. Из них можно предположить, что же на самом деле случилось с пропавшим аптекарем.
«Меня в Грозном задержали с одним чуваком. У него родственники ФСБшники. Его тут же отпустили. А меня отвезли сначала в Ленинский райотдел, потом в Росгвардию на Старопромысловой, окраина Грозного”. Там его начали бить-пытать, наркоман же. Там в Чечне наркоманов могут просто так держать в подвале несколько месяцев, воспитывать. Он сдает им Кардашова».
На следующий день после задержания Омарова, 14 сентября 2017 года, два росгвардейца и как минимум двое наркополицейских из Грозного садятся на две машины и едут в Хасавюрт, где должна состояться встреча между Кардашовым и Омаровым. Накануне силовики приказали таксисту позвонить Кардашову и договориться о покупке большой партии таблеток «Лирики».
В Хасавюрте силовики хватают Кардашова, один из оперов полицейских садится в машину аптекаря, и вся эта кавалькада выезжает к границе с Чечней.
«Я точно не знаю, где они встретились, но это было недалеко от нашего дома на Набережной улице, метрах в 600-700, на Инженерной, можно пешком пройти. Они окружили его, скрутили, засунули в машину, он не успел даже вякнуть. Это было спланированное нападение — они приехали толпой, на двух машинах. Они не проехали через федеральный пост. Они в окружную поехали, чтобы их не остановили на этом федеральном посту. Они сделали круг и уехали в Гудермес», – Циля Якубова.
В Гудермесе конвой силовиков въезжает на территорию здания Госнаркоконтроля — это последний момент, когда Омаров реально видел Кардашова или знал, где он находится. Тем временем, росгвардеец с Омаровым едут в Грозный в здание на окраине. Какое-то время он еще находится в Грозном, приходит домой поздно вечером.
Таковы изначальные показания Омарова. Они подтверждаются детализацией звонков всех участников, а также показаниями супруги Омарова о том, что он пропал на несколько дней и вернулся домой сильно избитый.
В конце концов, это норма для современного чеченского правосудия — о пытках и издевательствах в отделах полиции республики говорят десятки жертв. Послушайте Мусу Ломаева, с которым это произошло еще в 2004 году.
Печальной нормой стало и то, что Чечня может “позаимствовать” у других регионов и забрать себе любое политически важное кадыровскому режиму уголовное дело. Так только за последние пару лет произошло с широко известными делами скрывавшейся в Нижнем Новгороде семьи чеченских оппозиционеров Янгулбаевых и сжегшего Коран в Волгограде Никиты Журавеля.
Что случилось с Кардашовым на базе «кадыровцев»-наркополицейских, знают только те, кто был с ним в тот момент. Но уже в полночь неизвестный, попавший на камеру, снимал деньги с его карт в Хасавюрте. Скорее всего, Алексея пытали, выбили из него пин-коды, отняли ключи от машины.
Мог ли он остаться в живых? Этот вопрос уже больше семи лет задают себе его родные и друзья.
Финальные выводы
Надежда умирает последней — банальное выражение, но и мать Алексея Циля Якубова, и правозащитники отказываются признать, что его больше нет. Тело его до сих пор так и не найдено, а значит, и у нашей истории пока открытый конец. Будет ли он счастливым? Жизнь не кино, но это не исключает, что и она бывает благосклонна к обычным людям.
«Никто не знает о его судьбе. Мы еще ничего… Я не хочу даже в это верить. Я все еще надеюсь. Я мама и я не хочу даже об этом думать, даже не позволяю. Я этого не чувствую», – Циля Якубова.
«Будем надеяться, что не убили. Хочется верить, что существует у Рамзана какая-нибудь тюрьма, где он всех похищенных держит в одном месте и когда-то все эти люди выйдут. Конечно, наивно, но хотелось бы», – Роман Веретенников.
***
С вами был подкаст “Самый настоящий детектив”. Над серией работали: автор сценария Дмитрий Сидоров при участии Алексея Аликина, редактор Артём Беседин, звукорежиссёр Антон Образина, и я, Кирилл Набутов. Следующая серия выйдет очень скоро. Оставайтесь с нами.
