«2023» с Геннадием Гудковым
Что говорит это чудо в перьях, которое сидит в Кремле? Типа «Да, Женя Пригожин был человек сложной судьбы. Конечно, он молодец, он выполнял поручения… Я, конечно, сожалею, мои соболезнования». А дальше идет чудовищная по своей лживости и лицемерию, глумлению фраза…
Поддержать канал «Живой гвоздь»
М.КУРНИКОВ: Здравствуйте! В эфире «Живого гвоздя» и «Эха» — программа «2023», и сегодня в гостях этой программы Геннадий Гудков. Здравствуйте!
Г.ГУДКОВ: Добрый день! Опять в дороге, опять в боевой обстановке. Всем здравствуйте! Желаю всем здоровья. В вашем распоряжении.
М.КУРНИКОВ: Скажите, когда вы учились, когда вы служили, когда вы сидели в Государственной думе, мы могли себе представить, что страна дойдет до такого?
Г.ГУДКОВ: Нет, конечно. Я думал, что сталинский период должен настолько всех научить, настолько страна должна была покаяться, настолько все должны были понять, что узурпация власти и обожествление любого упыря, как бы он не назывался, какую фамилию не носил, что, я думал, это никогда не повториться. Я думал, что каждая семя, наконец-то осознала, что она понесла жертвы либо в ходе войны, которая совершенно кровавой и безумной, в первую очередь, со стороны советского руководства. Либо люди обожжены репрессиями. Кого-то в тюрьму сажали, кого-то расстреляли, кого-то сгнобили в ГУЛАГе. Там счет идет на миллионы жертв. Если вдумаемся в цифры, там до полутора миллионов расстрелянных. 2 миллиона — это жертвы ГУЛАГа, там люди были замучены, в том числе, мой дед родной. И если мы берем другие, огромное количество людей было просто угроблено на войне, их просто бросали в топку войны, как сейчас Путин бросает совершенно безумно, но он бросает сотни тысяч людей, а тогда бросали десятки миллионов в топку войны, неподготовленный, необученных, совершенно безжалостно уничтожали чужие жизни.
Я думал, что эти уроки истории они выучили, а оказалось, что нет. Всем нужна твердая рука — дебилам, всем нужен ГУЛАГ, колючая проволока, надрывающиеся от злобы псы, такие же, исходящие злобой и компенсацией свои комплексов неполноценностей надзирателей. И опять кумиры, луноподобные, солнцеликие. В общем, все повторяется одно и то же.
М.КУРНИКОВ: А вы могли себе представить, что будут сбивать самолеты гражданские, судя по всему, в интересах властей?
Г.ГУДКОВ: Давайте уж прямо. Знаете, как в анекдоте, не будем издалека заходить. Могли я представить, что президент, который был в клубе «семерки», «восьмерки», который работал за рубежом, который получил образование, который вроде должен был выучить историю, станет террористом? Что страна будет возглавляться террористами, которые убивают людей, организуют убийства, отравления, которые бросают в топку войны, как я уже сказал, сотни тысяч, которые взрывают самолеты. Причем это делается абсолютно цинично, публично, демонстративно. На территории России убивают, в том числе, людей, которые никакого отношения к их поганым разборкам не имеют. Ну, конечно, не думал, конечно, не ожидал.
Но, как, помните, кто-то из великий французов сказал, что власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно. Что-то похожее в переводе на русский язык. Но похоже, что это абсолютное развращение личности во власти со всеми теми, кто сейчас заседает в Кремле и изображает из себя народ России, это вот произошло — тотальная деградация, полное развращение, абсолютное разрушение морали, нравственности, совести, чувства ответственности. Просто какая-то, не изжившая в себе комплексы неполноценности шпана дорвалась до власти. Они даже не бандиты. Они шпана. Шпана — это те люди, которые не имеют ни понятий, ни правил, ни законов — ничегошеньки. И вот это, на мой взгляд, очень печально.
М.КУРНИКОВ: А если расследовать это по-настоящему, какие версии наиболее реалистичны?
Г.ГУДКОВ: А что там расследовать по-настоящему? Какие там версии? Что там расследовать, если человек, называющий себя президентом — его трудно называть президентом после всего того, что происходит со страной, — он, во-первых, сутки молчит. Давайте представим, в стране в любой, где нормальные власти, происходит теракт. На территории страны какая-то сволочь сбивает самолет. Там гибнут все люди — летчики, бортпроводники и так далее. И молчок. Причем полный самолет Героев России, героев войны, то есть тех людей, которые официально властью подняты, поставлены на пьедестал. Что должен говорить глава государства, который выступает перед народом? Он должен сказать: «Мы не потерпим. Все виновные, все враги, все предатели будут наказаны. Все те, кто сделал это возможным, понесут наказание. Мы не остановимся. Мы великая страна. Мы сумеем найти и наказать всех преступников, которые позволили себе посягнуть на святое — на нашу безопасность, совершая террористический акт прямо у нас под носом, в Тверской области, недалеко от того места, где сконцентрирована вся политическая власть России». Ну, так должно звучать обращение лидера нации к нации, если погибает полный самолет Героев России, да вообще любых людей, неважно.
Что говорит это чудо в перьях, которое сидит в Кремле? Типа «да, Женя Пригожин был вообще человек сложной судьбы. Конечно, он молодец, он выполнял поручения, в том числе, он выполнял мои личные поручения. Его типа знал. Я, конечно, сожалею, мои соболезнования». А дальше идет чудовищный по своей лживостью и лицемерию, глумлению фраза: «Я выражаю искреннее сочувствие семьям, родным и семьям погибших в авиационной катастрофе».
Они в авиационной катастрофе, блин, оказывается, погибли! Не в теракте ни хрена, не ракета их С-300 с комплекса сорвалась и куда-то как бешеная и куда-то там… взорвалась и оторвала им там крыло и прочее. Не бомба, подложенная на борту, как вторая версия, и взорвалась и разнесла этот самолет к чертовой матери, а авиакатастрофа.
И тут же сволочной, абсолютно лживый, лицемерный Следственный комитет возбуждает… Он же все время возбуждается: увидел ленточку — возбуждается, увидел твит — возбуждается, увидел репост — возбуждается. Он от всего возбуждается. И вот этого пинка путинского, которого он ждал целые сутки с момента гибели гражданского самолета, который был сбит, Следственный комитет возбуждает уголовное дело по нарушению правил безопасности полета? Какие на хрен правила мог нарушить самолет, сбитый ракетой С-300? Какие правила мог нарушить самолет, на борту которого взорвалась бомба? Вы о чем, ребята? Вы с дуба рухнули? Вы уже совсем идиотами стали, потому что всех считаете за таковых вокруг себя? Да вы же сами идиоты. Вы за кого нас принимаете?
И вот эти мерзавцы в погонах, в мантиях и прочих мундирах, прокурорских сейчас лепят дело по нарушению правил безопасности полетов. Плевать на теракт.
У меня вопрос: А кто же тогда это все сделал? Почему же взлетела С-300, если она взлетела? Почему? Ну, не может ракета С-300 сама по себе летать. Это что, шальной голубь, что ли, какой — ракета С-300? Если вы ее видели, то огромная ракета, от которой в ближайшее округе на 300 метра выпадают стекла, чтобы просто не был тут иллюзий, что это за штука. Это не какая-то маленькая ракетка у кого-то сорвалась и куда-то полетела. Там станции наведения, станции слежения, сопровождения, там захват цели и так далее. Там хренова туча подготовительных мероприятий должно быть для такого пуска и уничтожения цели. А еще надо знать, что эта цель в это время, в этом месте полетит, и именно эту цель надо сбить.
То есть все говорит о том, что по команде Путина организован теракт на территории России. Какие могут быть еще версии? Инопланетяне прилетели? Даже если это Шойгу сделал, то почему Шойгу не снят, не наказан, не расстрелян, не в тюрьме? Ну, Шойгу с Герасимовым: «Да черт с ним, с Пригожинжым. Он нас тут нас с дерьмом смешал — мы ему отомстим. Ну-ка, давай, заряжай, наводчик С-300. Сейчас мы шарахнем по его самолету».
Ну, хорошо, даже если бы это было так, а чего Путин? «Ну, хорошо, нормально, ребята, молодцы. Я, конечно, сам хотел, но вы меня опередили, я считаю, конечно, да, катастрофка вышла небольшая: ребята правила полетов нарушили. Где-то они недосмотрели, что у нас С-300 стоят, где-то бомбы на бор заносятся. Но мы, конечно, с вами посмотрим. Скорей всего, это летчики виноваты или, скорей всего, бортпроводница».
Не знаю, что еще говорить по этому поводу. В общем, и так все очевидно.
М.КУРНИКОВ: Вы были председателем комитета по безопасности в Государственной думе.
Г.ГУДКОВ: Да.
М.КУРНИКОВ: Как вы оцениваете последствия того, что произошло вообще для гражданской авиации, для безопасности просто людей в России?
Г.ГУДКОВ: Ее давно нет, никакой безопасности никаких людей. Кто этого еще не понял, тот, как говорит Кадыров, поймет. К сожалению, я не могу сказать. рано или поздно. Это будет уже поздно, когда он окажется в жерновах системы, будет много-много разных людей виноватых, невиноватых, причастных, непричастных. Много всего будет. И люди, которые думают, что их как-нибудь пронесет — не пронесет. У нас, как говорится, не проскочишь. Поэтому придет понимание, но оно придет, к сожалению, поздно, когда процесс уже остановить будет невозможно. Это было в 38-м году. Почему кто-то думает, что это не может повториться? Да очень даже запросто, да еще и в худшем варианте. Еще этот придурок нажмет ядерную кнопку.
М.КУРНИКОВ: Геннадий Владимирович, попробуем с другой стороны посмотреть. Пригожин, наверное, был не дурак.
Г.ГУДКОВ: Давайте я как раз по этому поводу сразу скажу. Пригожин, если бы был не дурак, мы об этом с вами узнаем через несколько дней, когда появится видео с Пригожиным. И видео начнется с таких слов: «Дорогие сограждане, друзья, товарищи и прочие. Если вы меня видите сейчас, это означает, что меня больше нет в живых. И я вам сейчас расскажу, всю правду про Путина, про Сечина, про всех. И это будет отмщение за мою смерть».
Если такого видео не будет, то, когда вы говорите, что Пригожин не дурак, это всего лишь одна из версий.
М.КУРНИКОВ: Но, тем не менее, как так получилось, что все руководство «Вагнера» в одном самолете летит? Они что, не понимали, насколько они сейчас уязвимы?
Г.ГУДКОВ: Но они всегда так летали вместе, судя по отзывам. Они всегда летали втроем, вчетвером — руководство — они всегда летали на одном самолете. Ну, и сейчас полетели. Ходят слухи, что Пригожин в последние дни был окрыленным, что с Путиным все отношения восстановлены, все хорошо, все замечательно, опасаться нечего. По крайней мере, появились такие отрывочные сведения в интернете, исходящие от самих вагнеровцев, перед которыми выступал Пригожин и говорил, что все замечательно, с Путиным все хорошо, не стоит по этому поводу переживать.
Может быть, действительно, Путину удалось усыпить бдительность Пригожин, может быть, он все-таки оказался по большому счету дурак. Я же не знаю. Он, конечно, проявил себя, притом, что он упырь кровавый, преступник, палач и так далее, как хороший организатор и как лично, скажем так, смелый человек. Давайте так, по честности скажем. Такой смелостью, бесстрашием не может похвастаться ни один руководитель МО и других силовых структур. А Пригожин был со своими бойцами. Да, он их бросал в бой, он их тоже не жалел, они там погибали пачками, но все-таки он был рядом в отличие от всех этих штабных генералов, которые своими задами давно прогрели все эти кресла, на которых они сидят. И это было его преимущество, и это невозможно было переиграть, потому что любая критика в адрес Пригожина могла закончится очень простым: «Ты, Вася Пупкин, сидишь в Генеральном штабе — сиди и не вякай. Ты ни хрена не можешь приехать на фронт и показать, чего ты стоишь. Приезжай к нам — тут и разберемся, кто чего стоит» И на этом кончалась вся возможная критика Пригожина. Потому что публично с ним никто не связывался. И если вы обратили внимание, все эти генералы и маршалы, Герасимовы, Шойгу и прочие обгаженные должностные лица, они даже не рыпались в публичном поле на Пригожина.
И Пригожин, все-таки, несмотря на то, что он раскрылся как хороший организатор, хороший менеджер, он все-таки был человеком несистемным. Он все-таки был человеком с не очень… ну, может быть, большой жизненный опыт, но, наверное, опыта у него не было аппаратного. И поэтому сказать, дурак он или не дурак с точки зрения аппаратного смысла, пока мы не имеем такой достоверной… Может быть, он, действительно, дурак в том смысле, что не верил, не понимал, не хотел понимать, хотя ему практически каждый второй из экспертов говорил, что жизнь его будет яркой, но очень короткой.
М.КУРНИКОВ: А давайте попробуем ретроспективно понять — особенно тут важен ваш опыт как человека, который руководил многими охранными предприятиями, — как произошло это перерождение охранной деятельности в настоящие частные армии?
Г.ГУДКОВ: Пригожин не занимался охранной деятельностью. Это разные вещи: ЧВК и охранные компании, абсолютно разные. И разные задачи, разные уровень кадров, разная подготовка, разное содержание, да все разное.
Пригожин был тот, кому Путин поручил создать личную банду Путина военизированную для его личных поручений и задач. Он же не просто так сказал, что «он выполнял и мои поручения». Вот мы очень хотели бы узнать от Пригожина, какие же поручения он выполнял Путина. И если бы Пригожин был не дурак, я вас уверяю, что через пару-тройку дней после смерти, максимум через неделю мы бы начали узнавать от различных СМИ или от различных размещений видеороликов о том, какие поручения он выполнял от Путин.
Он не занимался охранной деятельностью. Он сразу занимался частной путинской армией. Боевую часть, если мы правильно понимаем, так все-таки брал на себя господин Уткин, у него и позывной это был «Вагнер», тоже до известной степени случайный. Это не совсем то, о чем вы меня сейчас спрашиваете, потому что это совершенно новое было явление в России. До этого частные армии были только в 916-м, 917-м году и то был короткий период. И то, получастные. А до этого у нас такого опыта и не было в государстве. Государство брало на себя все эти годы, все эти десятилетия полную монополию на насилие.
М.КУРНИКОВ: А что теперь будет с этим явлением, в принципе и с конкретными вагнеровцами, в частности?
Г.ГУДКОВ: С каким явлением?
М.КУРНИКОВ: Частными армиями?
Г.ГУДКОВ: А ничего не будет в боевом смысле, в военном смысле частных армий, способных влиять на положение на фронте не будет. Они не для того создаются. Они создаются для защиты себя любимых всякими губернаторами, президентами госкорпораций и всеми прочими. Это для дележа будущей России, дележа будущих ресурсов. А в боевом смысле никакого прока от них нет и не предполагается. «Вагнер» закончился 24 июня сего года. В этой истории можно было смело 24 июня ставить точку. Но вот пуском ракеты С-300 была поставлена уже формальная жирная клякса на историю «Вагнера». Больше ничего не будет. Ну, может быть, какие-то будут подразделения, будут как-нибудь называться, будут выполнять поручения какие-то. Но никакой армии личной Путина, которая бы управлялось его человеком и пользовалось его доверием, больше не будет.
М.КУРНИКОВ: А почему? Сделаны выводы, что это слишком опасно или что?
Г.ГУДКОВ: Ну, эксперимент вышел из-под контроля, да. проведенный эксперимент шел сначала нормально. Многие годы он не давал сбоев. Но когда возникли критические ситуации, критические взаимоотношения на фронте, оказалось, что этот эксперимент весьма опасен. На нем поставили крест. Всё, больше ничего не будет. Фенита ля комедия.
М.КУРНИКОВ: Вы упомянули про региональные армии. Ваши преемники, новые депутаты Государственной думы такой закон принимают. В чем в видите там угрозу?
Г.ГУДКОВ: Потому что создаются вооруженные формирования под конкретных лиц. В основном это региональное начальство и некоторые госкорпорации, которые являются как бы государством в государстве. А раз они создаются для этих целей, то при ослаблении центральной власти начнется дележ, начнутся конфликты. И какого князя дружина сильнее окажется, тот и в фаворе. Поэтому в военном плане они бессмысленны. А вот в плане захватов каких-то территорий, не знаю, чего еще — это даже очень хорошо… Например, тот же Кадыров. Смотрите, как он выгодно отличается от многих других губернаторов. Кто такой Кадыров? Кадыров — это губернатор, назначенный Кремлем, да еще и поддержанный финансово. Вот Кадыров имею армию. И посмотрите, он может намного больше позволить себе, чем позволяет любой другой губернатор, потому что у него есть банда, подчиняющаяся только Кадырову. Правда, она содержится почему-то на федеральные деньги, но это другой вопрос.
Но банда подчиняется Кадырову. В прямом смысле банда, потому что она не действует в рамах Конституции, она не действует в рамках правового поля, она действует по личному приказу Кадырова, у которого, как мы знаем, с законом совсем нелады. Он даже не догадывается, наверное, что есть какой-то Уголовный кодекс, Конституция, Процессуальный кодекс. Ему не до этого. Чукча не читатель, чукча писатель.
Поэтому эти армии и создаются под будущих удельных князей.
М.КУРНИКОВ: Геннадий Владимирович, вряд ли и Путин и депутаты Государственной думы мечтают о таком сценарии и хотя его приблизит.
Г.ГУДКОВ: Путин-то не мечтает, а люди там ушлые. Кадыров сразу почувствовал, что надо укреплять армию. Он помните, что просил? А дайте мне ПВО, а дайте еще чего-то… Может быть, ему сейчас система ПРО поставить стратегическую? Может ему еще кусочек ядерного оружия отщипнуть? Рамзан Ахматович шустрый парень. Он тут же начал на ходу подошвы отрывать. Он сразу смекнул, что к чему и начал срочно укреплять свою армию, которая, надо сказать, не сильно торопилась пресекать мятеж Пригожина. Они не спеша ехали, ехали, двигались, двигались. Приехали. Правда, не туда, не на то направление. Встали там на мосту через Оку. Чего они там делали, кого они ждали? Как заяц на крыльце. Может быть, он медведя ждет — кому какое дело? Вот примерно что-то и этого анекдота. Так они там и проторчали, не увидим противника. Противник до ни не доехал, потому что он в другом направлении шел. Они вообще не на том направлении стояли. Зачем же Кадыров будет палить свое войско? Оно ему пригодится для будущего дележа России. Они все готовятся. Путин-то, может, этого не хочет и не понимают. А люди давно смекнули. Люди там немножко подальновиднее будут, чем Путин.
М.КУРНИКОВ: Продолжая говорить о коллегах ваших. Когда вы видите, что, например, Сергей Миронов пишет, что вот враги и так далее — он это искренне?
Г.ГУДКОВ: Да нет, клоунада. Дурака валяет, доказывает свою лояльность. Он так-то по своей природе неглупый мужик, насколько я его знаю. Конечно, он сильно поменялся, тоже идет процесс деградации личности, но, я думаю, что он очень сильно играет. Он вообще все время играл не очень искусно, но тупо разыгрывал карту лояльности, даже сверхлояльности. Ему это помогало в жизни. Один раз он там что-то взбрыкнул, один раз его выгнали из Питерского законодательного собрания, он понял, что лучше не взбрыкивать, оно себе дороже. И очень шелковый, лояльный, впереди поезда. Кувалду поцеловал, принял как подарок, потом сдал тут же в арсенал, сказал: «Да нет-нет. Чур меня…». Товарищ выбрал стезю — играть на сверхлояльности и преданности хозяину. Пока ему в этом смысле эта тактика помогает. Не думаю, что она долго ему будет помогать. Мне интересно, когда они начнут все переобуваться. Дожить бы до этого светлого момента и посмотреть на это все унизительное, омерзительное зрелище своими глазами. Увидеть очень хочется.
М.КУРНИКОВ: Геннадий Владимирович, многие из ни неглупые люди, они же понимают, что теперь на месте Пригожина может оказаться любой из них.
Г.ГУДКОВ: Не понимают. Вот я сегодня примерно, как вы задал вопрос одному товарищу. Он говорит: «А чего? Путин показал: Все, кто верный, могу быть пока спокойны. А все, кто предатели, пусть боятся».
Путин же решил что сделать? Устроил демонстративную казнь для того, чтобы никто не дергался, чтобы все боялись. Я просто думаю, что это, конечно, не поможет, потому что дела на фронте идут все хуже и хуже. Как дела в колхозе не то, чтобы плохо, можно даже сказать, хорошо, но все хуже и хуже каждый год. Вот примерно так же у нас на фронте.
Поэтому поражение не за горами. Итог войны будет понятен. Элиты будут: «Слушайте, зачем на Владимир Владимирович. Мы не хотим в то будущее, которое с ним вместе нас ждет». Я так полагаю, что этот процесс скоро начнется, потому что украинцы дойдут к осени до моря, сделают из Крыма полуостров, начнет его регулярно атаковать с попыткой что-то отвоевать, деоккупировать и так далее. В общем, не очень хорошие новости ждут Путина с поля битвы в Украине. Так что, я думаю, что процесс запугивания элиты, он на этом и закончится — на расправе с Пригожиным.
М.КУРНИКОВ: Геннадий Владимирович, я, может быть, слишком представляю тонкую душевную организацию этих людей, но как, на ваш взгляд, на такие вещи реагируют люди в спецслужбе, в армии, в руководстве? Они как это себе объясняют?
Г.ГУДКОВ: Разные люди по-разному объясняют.
М.КУРНИКОВ: Их это не демотивирует вообще? Они же типа за сильное государство.
Г.ГУДКОВ: А, вы считаете, что там есть какие-то идейно преданные бойцы, которым за державу обидно… Я вам рекомендую выкинуть это из головы. Наверное, есть люди, которым обидно за державу. Но я что-то сильно сомневаюсь, что они есть в путинском окружении, что они есть в самой политической верхушке. Может быть, там есть белые вороны, которые пока еще не обнаруживают цвет своих перьев, но у меня большие сомнения на этот счет. Там все-таки предельно циничные, прагматичные, очень расчетливые люди, которые разрывают различные тактики и стратегии, которые бьются за потоки, за места, за установку людей. Они если и будут сейчас — я не хочу сказать, что все такие, — но если они будут что-то делать, то если поймут, что с Путиным дальше не по пути. Вот пусть он дальше сам идет в ад или рай или в Гаагу, лучше всего. Они не хотят с ним вместе туда попадать. Исходя из того, что они поймут, что они с ним попадают именно туда — я не знаю, начали там, в Гааге строить новые камеры, новые тюрьмы для будущего процесса, но они это быстро сделают, — то есть попадание в Гаагу и проводить остаток жизни пусть даже в нормальных, как бы не унизительных, более-менее приемлемых условиях остаток жизни, мало кто хочет из путинского окружения. Я таких, честно говоря, не встречал. А придется. Как говорится, нравится, не нравится — а давай-ка в камеру, моя красавица, перефразируя Путина.
Так что они должны будут выбирать: либо туда, либо в никуда, либо с Путиным до конца. Ну, а конец тоже очевиден. Мы же видим, чем закончил господин Пригожин. Я думаю, что примерно тем же самым закончит господин Путин.
М.КУРНИКОВ: А если говорить о политическом блоке, политическом аппарате, такие люди, как Кириенко, как Володин, в конце концов, они-то должны чувствовать…
Г.ГУДКОВ: Володин, знаете, при хорошем начальнике был бы хорошим администратором. Но так как судьба ему другую приготовила стезю, он твердолобый, твердокаменный, поэтому чего там про Володина говорить. Другие там погибче ребята есть, они, конечно, будут вибрировать, будут искать какие-то пути выхода. Кириенко. Я не знаю его. Говорят, что довольно подловатый парень был, не знаю. Мне не доводилось с ним общаться, работать.
М.КУРНИКОВ: Хорошо, я поставлю по-другому вопрос: «У вас есть надежда на флюгерность этих людей?»
Г.ГУДКОВ: А это им не поможет. Поможет флюгерность только в одном смысле. Как может выйти из игры первый круг? Путина привезти в Гаагу под гарантии своей личной безопасности, безопасности семей, чего-то еще. Вот этом ключе да, они могут решить свои проблемы, сдав Путина в Гаагу, условно. Или скажут: «Что-то с ним случится — мы его отправим на остров святой Алины вместе со всем семейством, и он там будет до конца жизни. Мы это гарантируем». Я условно говорю, фантазирую. «А вы нам тогда за это дайте то-то. Это было бы, если они начнут переговоры вовремя.
Во втором круге ситуация хуже. Им надо будет свергать Путина, потому что есть еще первый круг, который с ним уже мосты сжег за собой в данном случае. Но, тем не менее, они могут опереться на определенную часть элиты, определенную часть силовиков, которые не захотят вместе с Путиным в рай досрочно попадать или в ад. Они тоже могут сыграть — второй круг — в эту игру. Есть люди, которые не могут сыграть в эту игру. Они обречены. Ну, типа Володи Соловьева, всяких Скобеевых, кто там у нас еще на слуху? Они всё, они заложники, они теперь только до конца, пыша злобой, ненавистью, брызжа слюной… Они не могут ни Путина предложить… Если они даже переобуются… Флюгерность, она не всегда помогает. Сейчас, в этой ситуации уже не помогает. Надо было раньше пить боржоми, а когда почка отвалилась, уже это поздно делать.
Часть людей будут до конца с Путиным, потому что у них нет другого варианта. Небольшая часть но будут. Есть какая-то своя игра у региональных элит. Есть своя игра у силовиков, она может быть у армии, в том числе. Путин армию сильно не трогает — боится. Армия есть армия. Это не Росгвардия с дубинками и электрошокерами. Поэтому посмотрим, что будет.
Еще есть какая-то игра у элит, она есть. Переходное правительство может быть, под контролем Запада с реформами в обмен на какие-то определенные послабления и прочее. Это может быть. Еще есть возможность для люфта, для игры. Но возможности эти исчезают с каждым днем. Потому что потом все поедут одним поездом: Москва — Гаага. У каждого свое место будет пассажира с заранее купленными билетами. Это все будет. Вопрос времени.
М.КУРНИКОВ: А вопрос — какого времени? У вас это лето, начиная с июня и кончая августом, не создает ощущение какого-то натяжения этой пружины?
Г.ГУДКОВ: У меня создается ощущение ускорения событий. Такое впечатление, что ускоряются события. Даже на фронте, казалось бы, ничего такого не происходит, серьезных, по крайней мере, подвижек, сильно осязаемых, а вот события как будто ускоряются. Как будто все ждут развязки, говорят: Давай-давай! Когда же будет эта развязка? Вот у меня такое впечатление, что долго это длиться не будет. Я почему-то думаю, что 24-й год будет последним годом путинизма. И не потому, что выборы президента, что его не переизберут — там нарисуют любой результат. А просто, мне кажется, что он просто не удержит власть, потому что поражение страны будет очевидно. Деградация страны, ее вечная изоляция будет очевидна. И пораженческие настроения в России станут массовыми.
Я пока не понимаю, как они собираются удержать власть, с помощью чего. Если народ готов жить так, как живет народ Северной Кореи, то да, гипотетически это возможно, но только у меня большие сомнения, что люди заходят все жить в концлагере, все 140 миллионов или сколько там еще осталось россиян. Может быть, уже меньше. Я думаю, что 24-й год — последний год путинизма. Может это произойти и раньше. Мы не знаем, как это произойдет. Мы же не ожидали с вами пригожинкого мятежа? Не ожидали. Мы предполагали, что Пригожина грохнут, но не предполагали, что произойдет так быстро и так глупо. Вот я все время говорил, что у них выход один. Они его даже убить не могут, потому что он станет иконой. Он же единственный человек, который добивался каких-то побед. А все остальные — поражения. Он станет иконой. Для них единственная возможность, что он падет смертью храбрых. Он станет иконой. Для них единственная возможность, что он падет смертью храбрых на поле боя. Они хоронили его бы так яростно, что порвали бы три баяна на его похоронах, но сделали бы семикратным Героем России, пятикратным Героем Донбасса. Вот у них была единственная возможность похоронить его как героя, а они его убили.
Да, сейчас они будут терпеть поражения. А эта быдло-массы — я ее по-другому не буду называть, и никакого политеса сейчас не будет, — она сейчас скажет: «Были патриоты, были герои, себя не жалели, смело возглавляли, добивались успехов. А все эти генералы, которые погрязли в роскоши, воровстве, в разврате, они чего добиваются? Они ничего не умеют. Они предатели. Они такие-сякие, немазаные, сухие». Вот, собственно так и будет сейчас. И эти настроения будут нарастать.
То есть они выбили из-под себя большой клин этого турбопатриотического населения, который их поддерживал. Теперь он будет поддерживать убитого подло, из-за угла Пригожина и его героев-вагнеровцев. Я извиняюсь, что я так говорю — это герои и так далее. Я просто объясняю психологию этой части населения. Она небольшая, но процентов 20-25, она главная часть населения, которая поддерживает Путина и войну. Она сейчас будет спрашивать: «А что вы сделали, Владимир Владимирович? А что сделали ваши обосранные генералы? А почему вы их держите? Они явные предатели, мы же видим. Был один Женя Пригожин, себя не щадил. Он других не щадил, но и себя не щадил. А эти сидят в тепле — «жирный пингвин робко прячет тело жирное в Генштабе»… Короче, буревестников нет. Всё. Был один буревестник — Пригожин, да того грохнули. Да и Гиркин сидит за то, что президента назвал ничтожеством. А сейчас все будут задаваться вопросом: А как же его по-другому можно называть? Сейчас начнут задавать вопросы на всех кухнях.
М.КУРНИКОВ: Геннадий Владимирович, вы сказали про 24-й год. Например, Михаил Касьянов говорит, что эти президентские выборы — шанс для элиты прийти к нему и сказать по-хорошему: «Давай кого-нибудь другого». Вы в такой сценарий верите?
Г.ГУДКОВ: Не верю абсолютно. По-хорошему уже ничего не получится. Всё получится только по-другому. Потому что сейчас придут элиты, скажут: «Владимир Владимирович, давай-ка свали-ка!» — «Ага, конечно. Молодцы. Я так ждал, я так хотел с вами откровенно побеседовать, как мы будем?..» Они расскажут, кто будет в правительстве. — «Да-да, конечно». А потом, кто в самолете, кто в поезде, кому «Новичка» в трусы насыплют, кому еще что. И все этим кончится. Они понимают это уже. Поэтому по-хорошему не получится. По-плохому — может быть, да. Мы на это надеемся. Мы даже призываем этих товарищей. Ребята, извините, что по-хорошему ничего не получается. Давайте тогда делайте по-плохому.
М.КУРНИКОВ: Еще один аспект, который меня, честно говоря, цепляет. Когда, например, Алексей Навальный возвращался или, например, когда Навального сажали или вообще какие-то акции проходили в защиту тех или иных людей, того же Ивана Голунова. Ну, кто такой Иван Голунов, например, и кто такие Пригожин и Гиркин в смысле того, сколько людей их знает. Но вот за этих людей условно либеральных взглядов или профессий или рода занятий, за них выходили смело под дубинки люди десятками тысяча, а иногда, может быть, и сотнями по всей стране.
Почему за этих героев, за которых, как нам объясняют, все чуть ли не готовы погибать, никто не вышел? Ни за Пригожина, которого убили, ни за Гиркина, которого посадили.
Г.ГУДКОВ: Культура не та. У этой части населения совсем другая культура, совсем другие ценности, совсем другие понятия. Они не привыкли к мирному протесту цивилизованному, поэтому будет бунт, стихия. Когда поднимется, извините за непарламентское выражение, чернь… Ну, пусть не чернь, но вот этот глубинный народ, придуманный Сурковым, — глубинный народ по-другому, другая культура, вернее просто ее отсутствие.
М.КУРНИКОВ: …когда убивают одного из и лидеров.
Г.ГУДКОВ: А мы не знаем, что произойдет. Помните — уже мало кто помнит, столько событий — была такая Кондопога, маленький поселочек в Карелии?
М.КУРНИКОВ: Конечно.
Г.ГУДКОВ: И там была бытовая драка, которая вроде как приобрела характер межнациональный. И так это задело всех, что туда отправились тысячи людей, которые решили там навести порядок свой. И там с большим трудом удалось власти это установить. А повод-то пустяшный. Ну, драка, ну в кафе. Ну, кто-то кого-то побил, кто-то приехал отомстить. Какие-то там люди с Кавказа, не с Кавказа. Казалось бы, какой-то повод не очень, а вот всколыхнул всю Россию или очень большую массу людей.
Поэтому мы не знаем, что будет детонатором для бунта этого глубинного народа, мы с вами не знаем. Мы не можем предположить. Это может быть совершенно, с нашей точки зрения, пустяковая вещь — какая-то обида.
Вот что тогда вызывало эмоцию? Рокировка. Путин с Медведевым решили поменяться местами, да еще и сфальсифицировать выборы в Думу. Вот она вся обида и выплеснулась — началось с 11-го, 12-го года. Но вышли люди умные, знающие, мыслящие, ответственные. Они сказали: «Мы мирный протест. Мы дадим власти знать. А власти у нас нормальные. Она поймет, что это мирный протест, что нельзя так, и будет по-другому, и мы этот кризис решим мирными способами». Но не на того нарвались, потому что, Путин, конечно, оказался обычной питерской шпаной, которая понимает только язык силы. Он никаких других языков не понимает, мы это с вами совершенно точно уже знаем.
И вместо того, чтобы решить политический кризис, он решил его добить до конца. Вот этот кризис выразился в том, что война стала единственным средством удержания власти, и мы ее получили о полной программе. И она не закончится только военным поражением Российской оккупационной армии. Она должна закончиться крахом путинского режима. Такое бывает в России постоянно.
М.КУРНИКОВ: На ваш взгляд, нет Путина — нет войны?
Г.ГУДКОВ: Нет Путина — нет путинизма. Потому что путинизм заточен на него. Я уже сейчас не знаю, готов ли там двойник. Знаете, там, может быть, какой механизм. Готов двойник. Предположим, профессор Соловей прав и Путин находится в тяжелом состоянии здоровья. Черт его знает. И вот Путин исчезаете, а правящая верхушка сохраняет путинизм с этим двойником. Правда, ненадолго. Но если Путина не будет, вся система рушится. Конечно, нужно устранять не Путина, а Путинизм. Это я все понимаю. Не в одном человеке дело, а там большой класс, много сот тысяч бенефициаров этого режима, выгодоприобретателей, которые получили деньги, капиталы, которые купаются в роскоши, властвуют, царствуют и так далее, живут, едят, пьют на серебре, на злате и так далее. Конечно, это не один Путин. Уничтожать надо весь путинизм. Я думаю, что начнется крах путинизма с краха самого Путина.
М.КУРНИКОВ: Такие методы управления, как удар по самолету или взрыв самолета, на ваш взгляд, это возможно делать изредка, или это такой соблазн, что теперь это будет все чаще и чаще?
Г.ГУДКОВ: Я не совсем понял вопрос.
М.КУРНИКОВ: Грубо говоря, такого мы не видели, чтобы самолет с экипажем…
Г.ГУДКОВ: Терроризм как метод управления страной, терроризм не только внешний — вот то, что делает Путин в Украине — это терроризм в чистом виде… Я, честно говоря, очень удивлен, что Запад приостановил признание страны России спонсором терроризма, что он приостановил обвинение в адрес политического руководства в военных преступлениях и так далее. Это надо продолжать.
Но терроризм теперь стал еще и внутренним способом сохранения и удержания власти. Террор. Предположим, у них свои терки с Пригожиным. Уж извините, я перехожу на блатной язык. А стюардесса тут при чем? А пилоты тут при чем? То есть мы можем сказать, что нам еще повезло, россиянам, что Пригожин не регулярным рейсом летел, а то бы отправили на тот свет человек 150. Какая Путину разница?
М.КУРНИКОВ: Сопутствующий ущерб.
Г.ГУДКОВ: Вот сейчас сопутствующий ущерб — 9 человек. А могло бы быть 150 или 140. То есть терроризм становится методом управления страной. Такое было только при Сталине. Сталин был террорист в чистом виде. Самый кровавый палач российского государства за всю его многовековую историю.
Был террорист, к сожалению, Ленин со своими большевистским этим бюро. Просто Красный террор официальный проводили. Диктатура пролетариата, уничтожение по классовому принципу и так далее. Химическое оружие применили впервые против собственно го Диктатура пролетариата, уничтожение по классовому принципу и так далее. Химическое оружие применили впервые против собственно народа. Большевики, если кто не помнит. Тамбовское восстание так называемое.
Поэтому террор как метод управления, он, казалось бы, ушел, после смерти Сталина — нет, не хрена. Он сейчас возродился. Путин его возродил. Вот это новое явление. Ну как новое, оно хорошо забытое старое, но на новом витке развития страны террор как метод внутреннего управления страной, возродил Путин. Он террорист. Он террорист не только вовне, но и внутри.
М.КУРНИКОВ: Последняя тема, наверное. Сошлюсь на Сергея Алексашенко. Может быть, вы слышали. Мы вместе были на том мероприятии, где он это сказал, но он сказал буквально следующее — что у российской оппозиции, которая за рубежом, есть одно большое преимущество относительно тех, кто вокруг Путина. Они могут разговаривать о будущем. А те, кто вокруг Путина ни о чем не могут разговаривать, потому что боятся, потому что насквозь все прослушивается, проглядывается и так далее. Согласны ли вы с таким утверждением?
Г.ГУДКОВ: Оно такое, немножко фигуральное. Нет, я к Сергею Алексашенко отношусь с огромным уважением. Мы товарищи, единомышленники, люди, которые симпатизируем друг другу. Понятно, что у нас давняя история отношений с ним. Он во многом прав. Но это все-таки некоторое образное, фигуральное сравнение. На самом деле я-то как раз считаю, что сами-то там откровенно и не будут говорить о будущем, но дать Западу знать, что они к чему-то готовы, они могут. У них у всех есть жены, дети, особо доверенные родственники. Они могут кого-то послать туда, передать сигнал, вступить в контакт. Есть люди, которые Россию знают не понаслышке — бывшие послы, бывшие министры и так далее. То есть как раз у них сейчас есть возможность и необходимость, я бы сказал, больше думать о будущем, чем думаем мы с вами.
М.КУРНИКОВ: Они могут думать, они могут контактировать с Западом, но могут ли они друг с другом договариваться о том самом смещении, о котором вы говорили полчаса назад?
Г.ГУДКОВ: Придется. Им все равно придется об этом говорить, потому что им придется попасть досрочно в ад или в рай. В общем, по-моему, разницы никакой там нету. То есть расстаться с жизнью. У них есть абсолютно реальный риск расстаться с жизнью. Это не придуманный риск, не фигуральный риск, это реальный риск. И в этих условиях своя рубашка все равно ближе к телу. Как они не любят Путина, но еще больше они любят сами себя, наверное, своих родных и близких, своих детей и внуков. И в этих условиях они должны действовать, преодолевая страх и возможные риски. Мы сами понимаем, при любой ситуации всегда образуется фронда — при любой. Что, гестапо у Гитлера работало хуже? Что, там система стукачества и доносительства было хуже организовано в немецком Рейхе, где все, как часы работало — как в России? Нет. Сколько покушений на Гитлера было? Историки говорят, что то ли 13, то ли 15. Мы знаем о нескольких, когда там и взрывали и стреляли, и готовы были еще что-то сделать.
Но вот как-то договаривались. Хотя тоже всех прослушивали, пронюхивали, агентура везде сидела, но как-то они сумели пообщаться, найти возможности. И заговоры были довольно серьезные, глубокие. Поэтому что ж теперь, риск есть риск. А куда теперь деваться? Он везде риск. Остался с Путиным — у тебя есть риск попасть в рай или ад достаточный. Очень даже легко и просто. Или попасть в Гаагу и провести в западной тюрьме с трехразовым питанием в камере остаток своей жизни — риск? Риск. Почему нет.
Поэтому тут все одни риски. Сейчас у них у всех одни сплошные риски: и так риск и так риск. Поэтому им придется выбирать. Сами виноваты. Мы же предупреждали, что все этим кончится. Я об этом говорил последние лет… мне даже стыдно сказать, сколько лет я их предупреждал. Мне кажется, первые серьезные разговоры у меня были в 2003 году. Первый раз, когда у меня был первый серьезный конфликт с властью. Я им объяснил, чем они кончат. К сожалению, я вижу, что прошло почти 20 лет — всё то, что я им говорил, оно так и происходит.
М.КУРНИКОВ: Такой переход на террора как метод управления, такой взрыв самолета увеличивает вероятность теракта и покушения на самого Путина?
Г.ГУДКОВ: Я думаю, что да. Если еще у кого-то были надежды по-хорошему договориться и что-то попросить, то два дня назад эта возможность была либо сильно преуменьшена, либо полностью исключена. Поэтому, я думаю, что сейчас Путин кого-то и напугал на какое-то время, но испуг быстро проходит. Это вам любой сотрудник спецслужб скажет, что на испуге вербовать нельзя. Проходит очень быстро. Должны быть другие, более серьезные вещи, которые человека удерживают в его модели поведения. Но не испуг, он быстро кончается, быстрее, чем думает тот, кто запугивает людей, поверьте мне.
М.КУРНИКОВ: Геннадий Гудков был в эфире «Живого гвоздя» и «Эха». Не забудьте, что вы можете прочитать этот эфир, как и многие другие, которые выходят на других YouTube-каналов, на сайте «Эха». Всем пока!