Подумаешь, ещё одна жертва…
В начале нулевых, в дачном поселке под Питером, случился у меня разговор с 85-летним дедом, служившим когда-то в НКВД. Он был в хорошей для своих лет форме, жил на даче один, раз в неделю его навещала внучка. По его словам, в органы он пошел в конце 30-х по собственному желанию после серьезной беседы с отцом, в прошлом зажиточным крестьянином, который однажды тоже добровольно присягнул советской власти и помогал раскулачивать бывших друзей. А тот, в свою очередь, принимая решение, послушал совет своего отца. Естественно, я полюбопытствовал, что это за “семейная мудрость” такая, что мотивировала несколько поколений не только на служение власти, но и на деятельное участие в репрессиях. Воспроизвожу его ответ и наш диалог максимально близко к оригиналу:
– Понимаешь, сказал мне батя, чем дольше живешь, тем больше убеждаешься в том, что люди – мусор. Ну, то есть большинство. Слабые, трусливые, подленькие. Даже те, кто Богом поцелован, даже те, кто вроде как герои. Большинство, если припрет, всех продадут. Есть, конечно, особенные – но их так мало, что их правда никогда не победит. А у остальных и нет ее, своей правды. Поэтому надо просто выживать, такая наша с тобой задача. А выживать проще с победителями. Ну а если ради этого надо прибить кого – ты не мучай себе особо, потому как грош человеку цена. Вот и весь секрет жизни.
– И вот вам сейчас 85, и вы, как я понимаю, дольше всех своих предков прожили, и распад Союза увидели, и по телевизору видите, как в других странах народ живет. Вы до сих пор считаете, что большинство людей – мусор?
– Конечно. Просто есть страны, где людям врут, что они другие, и они верят – вот как нам сейчас.
– А вы сами и ваши предки, получается, тоже мусор или особенные?
– Конечно, тоже, чем мы лучше?
– Своим детям вы то же самое советовали?
– А у меня дочки. Замуж повыходили. У них мужья есть, чтобы советы давать.
– Вы счастливый человек?
Это был первый мой вопрос, после которого дед выдержал паузу, посмотрел куда-то сквозь стену, потом на меня… И ответил:
Нет, конечно. Разве с такой жизнью можно быть счастливым? Самое большее – можно долго жить, если повезет.
Не скажу, что тогда этот разговор меня поразил – подумаешь, еще одна жертва доказавшей свою порочность и нежизнеспособность системы, как я тогда воспринимал тоталитарное прошлое России.
