Об извилистости извилин
Со здания ГМИИ неизвестными вандалами были сняты две таблички “Последнего адреса”, установленные там несколько лет назад. Обнаружившая это Оксана Матиевская немедленно и не стесняясь в выражениях обвинила в исчезновении табличек директора ГМИИ Лихачеву, без ведома которой якобы снять таблички не могли. Почему-то ей в запале не пришло в голову очевидное соображение, что у директора музея есть немало других занятий, кроме проверки, не исчезло ли что-то со стен зданий музея.
Некоторые комментаторы отметили, что стоило бы не устраивать сразу скандал, а сначала узнать, в курсе ли администрация музея, что эти таблички, которые вовсе не являются собственностью музея, исчезли.
Для человека, помнящего о советском терроре, это был бы естественный порядок действий — про бездоказательные обвинения мы знаем достаточно, и презумпцию невиновности никто не отменял.
Но вместо того, чтобы признать поспешность в суждениях, в ход была пущена демагогия самого заезженного образца: дескать, если бы там на стене появился антивоенный плакат — неужели бы это не заметили? Ну да, “а попробовали бы это сделать в мечети”…
Вообще-то появление чего-то гораздо заметнее, чем исчезновение – если исчезает не Эйфелева башня. Известны случаи, когда в музеях далеко не сразу замечали исчезновение картин из основной экспозиции — что уж про незаметные таблички на стене?
Разумеется, полиция плакат заметила бы и директору не только сообщила бы, но и потребовала бы объяснений. А исчезновение табличек не заметила бы, а если вдруг — то не сообщила бы. И жители Москвы далеко не всегда замечают пропажу табличек со стен своих домов — вряд ли их следует в чем-то обвинять.
Стоит напомнить, что Лихачева немало сделала для организации выставки к 5-летию “Последнего адреса” (вовсе не поддерживаемого властями и тогда), и была среди немногих, публично выступивших в защиту “Троицы” Рублева. Но, судя по комментариям, все это оказывается неважно — разоблачители говорят, что настоящее лицо проявилось только сейчас, а все прежнее хорошее она делала неискренне -“все смелые выставки и экскурсии были согласованы с кем надо”, как уже написал кто-то в комментариях.
Действительно по сталинским рецептам: как говорил когда-то лучший друг физкультурников — “настоящий вредитель должен время от времени показывать успехи в своей работе, ибо это – единственное средство сохраниться ему, как вредителю, втереться в доверие и продолжать свою вредительскую работу…”.
Но история с табличками не ограничилась “разоблачением” Лихачевой. После того, как не все выразили готовность поддержать безосновательные обвинения, появилась новая тема.
Вот цитата из текста Anna Narinskaya :
“В большей половине комментариев под моим постом с цитатой из Лихачевой мне говорят следующее: да, может она и слишком эмоционально выступила, но вы действительно обвинили ее не удостоверившись, что она знала про пропажу. Очень многие (очень!) считают, что я должна была написать Лихачевой личное письмо, а только потом перепощивать Оксану.
Я посмотрела страницы авторов таких комментов. Все они живут в России”.
Оказывается, те, кто выступает против бездоказательных обвинений (к счастью, это “большая половина”), — это люди “с российской оптикой”.
Показательно, что вместо разбора аргументов Наринская занимается сегрегацией комментаторов по месту жительства. От предмета спора — к личностям спорящих.
Странным образом, темой оставшихся и уехавших заканчивается изрядная часть полемик в соцсетях.
Сама тема мне представляется пустой и надуманной, порождением чьих-то комплексов.
При отсутствии реальных угроз нет ничего предосудительного ни в том, чтобы уехать, ни в том, чтобы остаться. Рациональным или более комфортным решением для конкретного человека может быть как одно, так и другое.
При наличии угроз точно так же ни в каком из этих решений нет ничего предосудительного.
Разница в том, что решение остаться иногда требует немалого мужества и может в некоторых случаях быть названо героическим.
Решение уехать — часто вынужденное, в других случаях рациональное и морально оправданное (хотя бы нежеланием участвовать в войне), — всегда нелегкое и связанное с большими трудностями, все же вряд ли уместно называть героизмом.
Странно слышать от взрослых людей суждения на уровне детсада, когда всех уехавших зачисляют в трусы и дезертиры, или всех оставшихся в коллаборанты и пособники режима.
Увы, такого рода суждения в прямой или завуалированной форме, с разной степенью обобщения встречаются очень часто — и остается только сожалеть об утрате адекватности многими неплохими людьми.
Но возвращаясь к основной теме — про высказанные бездоказательные обвинения.
Александр Павлович Лавут не раз говорил, что при рассмотрении информации для “Хроники текущих событий” составители исходили из того, что все сомнения трактуются в пользу обвиняемого, а обвиняемой была советская власть.
Наверное, такой подход справедлив не только в отношении советской власти.