Невозвращение: из полевого дневника
Три года назад, в середине февраля, я собрала маленький рюкзачок и села на самолет в Мексику.
Из московской квартиры я выбежала рано утром и даже как следует не убралась – зачем, ведь я лечу всего на 9 дней в Мексику.
Подумала и вернулась за компьютером – писать путевые заметки (как я потом радовалась, что взяла его!)
22 февраля мы смотрели, как спариваются серые киты, 23 февраля мы ехали по пустыне в штате La Baja California.
Все встречные мексиканцы, узнав, что мы из России, пытались нам что-то объяснить про новости. Как в анекдоте: «Мальчик жестами показал, что его зовут Хуан».
24 февраля я должна была возвращаться в Москву. И, перед тем как я села в самолет, началась война.
В состоянии полнейшего отупения я выбросила из рюкзачка почти все подарки, потому что совершенно не понимала, куда полетит самолет и что мне делать, а таскать тяжелый рюкзак мне не хотелось.
…Самолет Люфтганзы сел во Франкфурте. Пассажиры, выбежав в здание аэропорта из шланга, останавливались и читали новости. Другие на них натыкались и читали новости. Киев бомбили.
У меня должна была быть во Франкфурте пересадка. Самолет отложили. На час, на два, на сутки.
Я не знала что делать. Стояла посреди аэропорта и читала одни и те новости. Ждать самолета? Лететь в Москву на другом?
Есть такой штамп. Судьба решалась за секунды. Вот и я стояла и понимала, что надо сейчас принять решение.
Я пошла к пограничникам и стала просить выпустить меня из аэропорта (шенгенская виза была, но туристическая, а с ней просто так туристов из РФ не пускали – нужна была дополнительная бумага. Ковидные ограничения). Я стояла и плакала нон-стоп. Один говорил – мы не можем. Второй, не отрываясь от новостей в телефоне, сказал первому. «Там война. Выпусти ее. Самолетов может не быть. Куда она полетит?»
Я вышла из аэропорта, поехала к друзьям в Люксембурге. Довольно быстро к семье моих друзей ( двое взрослых и четыре ребенка), добавилось еще трое взрослых и двое детей (тоже не вернулись из путешествия). И собак стало три.
Так что 25 февраля – это день рождения моей новой эмигрантской жизни.
Две коротких стипендии в Бремене и долгая сложная жизнь в Париже.
А в РФ я больше никогда не вернулась. И посуду в квартире помыли потом мои друзья, собирая мои документы.
