Борис Акунин

Мы сегодня плохо себе представляем, до какой степени тяжелой, неудобной, мучительной всего несколько поколений назад была жизнь даже привилегированных сословий…

Остается лишь гадать, какой будет следующая остановка. Там развилка из трех станций, и поезд может повернуть на любую. Станции называются «Лубянка», «Бирюлево» и «Площадь революции»…

Единственное, чему у Карамзина-сенсея я решил не учиться, – это почтительности к самодержавию. Все-таки двести лет прошло. Сегодня самодержавие – стыдный анахронизм…

А еще есть люди, которые пытаются — как мы кисло шутили в советские времена — плавать кроллем в серной кислоте, то есть несмотря на риски делать что-то достойное и живое, хотя бы в рамках возможного. Меня злит, когда кто-то из эмигрантов отзывается об этих усилиях свысока…

В этот день 11 лет назад я прогулялся по Чистопрудному бульвару, сделал из окна фотографию своего красивого переулка, будто что-то почувствовал – и вернулся в Лондон, не подозревая о том, что никогда больше Москву не увижу…

Смотрите: вот сидит добрый дядя в пиджаке, смотрит на славную девчушку. С первого взгляда не сразу понимаешь, что это Гитлер. Мы его с такой умильной миной видеть не привыкли…

Ничего. Я всё приму – ссылку, каторгу, тюрьму. Но желательно в Европе и, конечно, на дому…

«Холодная война», от которой человечество холодело сорок лет, готовясь к ядерной катастрофе, закончилась. Тогда казалось – навсегда. Теперь, наконец, цивилизация перестанет тратить львиную долю своих доходов на производство ракет и бомб…

Героические писатели — те, кто не боялись предъявить свое опасное детище миру. Или боялись, но всё равно делали это. Такие смельчаки в истории отечественной литературы были, честь им и хвала. Одни заплатили за свой мужественный выбор сумой, другие тюрьмой, третьи изгнанием…

День российского писателя можно было бы приурочить к разным литературным событиям. Но мне кажется истинно российским писательским днем 16 ноября 1849 года. В этот день военный суд приговорил самого известного в мире российского писателя Федора Достоевского к «казни разстрелянием»…

Из обеих мировых войн Британия вышла победительницей, но никакого победного ликования и «если-надо-повторим» 11 ноября в воздухе не витает. Лишь память об оборванных жизнях и твердое убеждение, что таких трагедий больше никогда произойти не должно…

Немцы мне уныло говорили: «Мы не русские и тем более не чехи, у нас послушность в крови, наш Рейх будет тысячелетним». А всего через месяц Стена треснула…

Но постарев и поумнев, я стал оценивать свое географическое везение иначе. Сейчас я думаю, что мне повезло намного больше, чем уроженцу условного безмятежного Бенилюкса. Нет, я не полюбил «совок». Дело в другом…

Дорогие собратья и сосестры иноагенты, путинский режим относится к нам более серьезно, чем мы сами себя воспринимаем (и чем, увы, заслуживаем). Мы, оказывается, очень страшные и опасные. Это повышает самооценку…

Полагаю, что сходный милеевскому модус операнди будет воспроизводиться и в других странах. Прежние политические элиты и институты явно разваливаются, на смену им идут другие — правопопулистские или левопопулистские, но обязательно популистские и с элементом эксцентрики…

Памятная дата для писателей. Отец Народов товарищ Сталин 26 октября 1932 года, выступая на банкете в доме Максима Горького перед приглашенными классиками советской литературы, назначил нас полезными для государства специалистами…

Какой смысл заводить на меня еще одно дело, по которому мне светят сущие пустяки — два, что ли, года?..

Мне отвратительна идеология пестелевской «Русской правды», с ее делением наций на сорта. Окажись 14 декабря в столице энергичный Павел Иванович, восстание вполне могло бы увенчаться успехом. И тогда образовалось бы протофашистское государство, где высшую категорию составлял бы «коренной народ русский», были бы «племена присоединенные», ограниченные в правах…

Живы остались всего двадцать человек, очень мало. И всё же они живы. И на свободе. Пожелаем им психологически справиться с перенесенными испытаниями…

Я давно живу на свете, и на моей памяти это уже четвертая черная полоса.
Первая началась в 1968-м, с вторжения в Чехословакию.
Вторая с конца 1979-го (вторжение в Афганистан).
Третья с вторжения в Чечню, в 1994-м…