Анна Каретникова

А пока – можно выкрикивать вслед за вошедшими в раж ведущими: запретить квадроберов – да! Сажать предателей – да! Рожать по сто детей – да!! Ядерная бомба – даааааа!!! Мы же вот так поорём и по домам, а дома всё ОК, да?..

И тогда судья Ольга Федина, конечно, будет ссылаться на то, как она вольнолюбиво и бескомпромиссно аж полгода от прокурорского заказа скостила Надежде Буяновой…

Вот почему-то повторяют: сотрудники не могли не знать о подкопе! Наверняка они были в курсе!..

Это была та моя личная точка, после которой я вернулась (нельзя сказать “пришла”) в правозащиту. Я знаю, что у многих из нас, у каждого своя, есть такая вот точка, после которой он или перестал верить власти, или, если и не верил раньше, понял, что нужно что-то делать…

То, что меня или кого-то ещё не пытали, не значит, что нормально – предавать, нормально – жить в страхе и лгать, нормально – отказываться от убеждений, нормально – оправдывать ненормальное…

Против Никиты Журавеля возбудили дело о госизмене. Зачем? <...> Ну вот кто из нас может себе представить, что тебя отправят в Чечню, в СИЗО? Там тебя изобьёт сын Кадырова, а ему за это станут вручать орден за орденом? Ну абсурд же, нет?…

Они требуют, чтоб им вернули мужей и сыновей, которые два года воевали и убивали. А могли бы не пойти. Могли бы уехать, могли бы сесть в тюрьму – ведь есть и те, кто поступил именно так? А эти – сделали свой выбор сами. Так какой им теперь справедливости?..

Со времен моей работы ничего не изменилось: даже если в городе на выборы пришло 50 процентов населения, СИЗО будут стремиться к стопроцентной явке и рапортовать о феноменальных успехах. Зачем нужно выглядеть так странно — мне никогда никто так и не смог объяснить…

К сожалению, подтверждаются мои безрадостные прогнозы: практика возбуждения дел против политзаключённых, уже находящихся в неволе, пополнилась, возможно, еще одним кейсом…

ОК, им всё это продали сотрудники. Потому что они всё продают: продажные. Но тогда у меня вопрос: почему бы, раз уж так, было купить не ножи, а Кораны? Не проплатить право на своевременный намаз? Откупиться от обысков? Раз уж сотрудники такие продажные? И всё, обошлось бы без вчерашней серии, все сидели бы и молились. Но нет, Кораны сотрудники почему-то не продали. Они продали ножи, чтоб угнетаемые их зарезали…

А вот представим себе, что у человека, в нашем случае – у арестанта, – просто нет родственников. Допустим, он сирота, неженат и бездетен. И что тогда? Он остаётся в изоляции? Ему нельзя ничего, кроме писем, посылок и передач. Ни увидеть друга, ни услышать его…

Гибель в СИЗО Биробиджана Павла Кушнира связывают с тем, что он находился в состоянии голодовки, при этом – сухой, при которой арестант отказывается не только от пищи, но и от воды. Поскольку мне сейчас задают много вопросов, как такое могло произойти, попытаюсь еще раз сжато сформулировать…

Запад забрал своих и еще чужих, чтобы спасти. Путин забрал своих шпионов, убийцу и сына депутата. Как бы показав. что больше ему никто и не нужен…

Следственные изоляторы не предназначены, чтоб люди жили в них больше нескольких месяцев. Если держать их там годами – очень даже могут поумирать. Даже без пыток, издевательств, без этого всего…

Я вот тоже не понимаю, не люблю, и даже боюсь карнавала. Я так выросла, что мне, может, нравится, когда все красиво под голос диктора в ногу маршируют (которые оппозиция – тоже, но они с другой ноги). При этом, правда, я смутно догадываюсь, что это – проблемы всё-таки мои, а не карнавала, и если он где-то происходит, то не имеет в виду меня напугать или оскорбить…

Никто не обязан быть сильным. Кто-то слаб, кто-то стар, кто-то – болен. Бегут из своей страны не от собственной крутизны, а от реально угрожающих преследований. Но тут получается такое: политзаключённым помогают, потому что они «сидят за нас за всех». А вот «сбежать за нас за всех» – невозможно. Это другое совершенно отношение вызывает…

Сколько раз я видела откровенные манипуляции устройством со стороны сотрудников, конфликтующих с арестантами… Это даже при стычках с адвокатами на КПП применялось. А чего сложного — хамишь человеку — выключаешь регистратор. Он тебе, возмущенный, хамит в ответ — включаешь регистратор. Мало ли, чего он у тебя то включается, то выключается — может, неисправный…

Мы пытались добиться того, чтобы хотя бы разрешенные таксофонные звонки, не говоря уж о свиданиях, были освобождены от следовательского шантажа и произвола, за это боролась в частности Ева Меркачева, — Минюст будто бы не услышал. Наверное, надо по запрещенному телефону туда звонить, прямо из СИЗО, для лучшей слышимости…

И почему бы осужденному было просто не раздеться, что тут такого? Что они сделали не так – попыталась разобрать там и сохраню здесь. Боюсь, это не последняя такого плана видеозапись, которую предстоит увидеть…