«Манитокс»: Непредсказуемый 2022-й: кризис – лучшее время для заработка
Почему это коснется, например, россиян? Да потому, что излишняя жесть, в частности, по подъему ставки может вызвать довольно серьезное падение цен на энергоносители…
Поддержать канал «Живой гвоздь»
М. МАЙЕРС: Здравствуйте, дорогие друзья! Маша Майерс у микрофона, это программа «Манитокс» и Евгений Коган, инвестбанкир, с нами на прямой связи. Женя, добрый вечер!
Е. КОГАН: Да, добрый вечер всем, друзья! Добрый вечер, Маша!
М. МАЙЕРС: Я хочу напомнить, что у нас есть чат. Пожалуйста, пишите ваши вопросы Евгению Когану, потому что я постараюсь за ними проследить. Как-то я каждый раз обещаю, каждый раз обещание не сдерживаю, но тем не менее. В прошлый раз мы с вами говорили о том, как сохранить сбережения. «Непредсказуемый 2022-й: как сохранить сбережения» — это была тема нашей прошлой программы. А сегодня мы чуть поменяем, скажем так, угол зрения: «Непредсказуемый 2022-й: как заработать». Кризис — лучшее время для заработка. Это тема, на которую мы сегодня будем говорить. Какие отрасли в плюсе, как изменились потребительские привычки, на что люди перестали тратить деньги, а на что потратят их с удовольствием или вынужденно — всё это темы нашей сегодняшней программы. Буду читать ваши вопросы, дорогие друзья, поэтому пишите в чат. Всё то, что не успела в прошлый раз спросить, и всё то, что сегодня буду спрашивать. Можно, Женя, если ты позволишь, сразу начну, потому что это тоже в определенном смысле отсыл к нашей предыдущей программе. Дмитрий пишет: «В прошлой программе вы говорили про ОФЗ, а есть еще региональные облигации. Расскажите, пожалуйста, об их рисках, или они так же надежны, как обычные ОФЗ? Спасибо!».
Е. КОГАН: Нет, конечно, они не так надежны, как обычные ОФЗ. И если мы хотим вкладывать свои кровные в облигации тех или иных регионов, то нам важно понимать, какое состояние дел в этом регионе. Вот это самое серьезное. Дело в том, что ты знаешь, что у нас огромное количество регионов, к сожалению, дотируются. Ну, у нас вообще довольно сложная система. То есть вначале всё забирает центр, а потом всё раздает. Поэтому центр у нас самый важный, а все остальные так, бродят. Но, тем не менее, есть регионы богатые, есть бедные. Если мы говорим о Ямало-Ненецком округе, если мы говорим о Ханты-Мансийском округе и так далее, если мы говорим о Москве — это один уровень риска. Если мы говорим, скажем, о таком замечательном регионе, как, к примеру… Где у нас Йошкар-Ола? Это я не выругался, это такой город.
М. МАЙЕРС: Мордовия? Марий Эл?
Е. КОГАН: Вот, Марий Эл, да. Мордовия — это у нас Саранск. а вот Марий Эл — это у нас как раз Йошкар-Ола, по-моему. Так вот там ситуация другая. Там довольно низкий уровень жизни и там, самое главное, регион очень сильно дотируемый. Это я к примеру сказал. То есть есть регионы, которые чувствуют себя комфортно, и у них всё хорошо с бюджетом. И действительно можно в такие регионы вкладывать в их региональные облигации. У нас уже были случаи, когда облигации каких-то регионов были, по крайней мере, технические дефолты. Мы это всё проходили. Поэтому человеку, который задает вопрос, я бы сказал следующее. я бы лучше вкладывал, если вы хотите, в облигации каких-то корпораций, которые чувствуют себя неплохо. В региональные — это надо понимать особенность регионального бюджета, есть или нет у них, соответственно, средств на оплату долгов и так далее. А разница в доходности между ОФЗ и региональными облигациями относительно небольшая. Поэтому еще раз говорю: смотрите лучше на качественные и надежные корпорации.
М. МАЙЕРС: Скажи, пожалуйста, а есть вообще условия, при которых эти облигации регион начинает выпускать, и в какой момент он это делает? Просто я помню, первая история касалась, по-моему, Ингушетии — как раз невозможности платить по долгам. Довольно серьезно обсуждался дефолт региона. Это первая история. А вторая история — это то, что Москва выходит на долговой рынок. Тоже долго не выходила, и вдруг в какой-то момент решила таким образом привлекать деньги в бюджет. Какие факторы влияют на принятие такого рода решений и действительно ли регион может объявить себя банкротом? Такое возможно?
Е. КОГАН: Ну, теоретически всё возможно в этой жизни. Ты знаешь, что, например, ряд штатов в Америке чувствует себя очень плохо. Так что всё может быть. Другое дело, что, конечно, Москва не допустит банкротства того или иного региона. Маша, а зачем нам головная боль на свою голову? То есть еще раз говорю: если мы понимаем, что у региона могут быть теоретически проблемы, я бы просто не связывался с их облигациями или просил гораздо большую принципиально доходность. Поэтому еще раз говорю: да, есть целый сектор региональных облигаций. Регионы выпускают свои долги когда? Например, есть проект — строительство больниц. Вот нужна больница, а сегодня денег в бюджете… Они выпускают облигации на строительство больниц, или на дотации каким-то бизнесам, или на какую-то программу в сфере сельского хозяйства. Всё это бывает. Это нормальные вещи, когда регион занимает. Тут важно понимать, из чего он отдавать будет, понимаешь? Если эта больница в итоге будет самоокупаемой, если это коммерческий проект — ну, допустим. Хотя я что-то не очень могу себе представить в наших регионах очень сильно самоокупаемую больницу. И тогда встанет вопрос очень простой: а может ли центр перечислить деньги на поддержку этого региона, или будет задерживать, или будет еще что-то? Слушай, а зачем нам участвовать в играх чиновников? Поэтому я говорю: я предпочитаю иметь дело с понятным бизнесом, чем с теми или иными регионами, где царство-государство того или иного чиновника? Не хочу.
М. МАЙЕРС: Хорошо, принимается. Вот я читаю telegram-канал BitKogan и вижу здесь, что вы, Евгений Борисович, сегодняшнее утро начали с того, что сегодня 1 ноября, что это новый месяц, и в этом новом месяце нас ожидает большое количество крайне важных событий, в том числе ставка ФРС, промежуточные выборы в США, саммит G-20, завершение зерновой сделки. За чем стоит следить наиболее пристально сегодня тем людям, которые следят за финансовой жизнью планеты?
Е. КОГАН: Смотри, есть события глобальные. Заседание ФРС — это событие глобальное без всякого сомнения. Дело в том, что денежно-кредитная политика Америки — это очень интересная штука. Казалось бы, ну какое нам с вами дело до того, что творится в Америке? Тем более у них будет поднята ставка на 50 или 75 базисных пунктов — ну кого это волнует? У нас мобилизация, у нас действительно проблемы, у нас вон чат обсуждает, надо или не надо Когана на фронт отправить — вот серьезная тема, людей волнует это. Мне 57 лет, друг мой. Теперь что касается Америки — нет, всё гораздо серьезнее. Смотри, как наш мир взаимосвязан? Америка поднимает процентную ставку. Что происходит дальше? Деньги начинают идти в Америку. Американский доллар — это я глобально говорю — растет. Чем выше ставка по Америке, тем большую доходность дают американские облигации — и государственные, и корпоративные. В итоге деньги идут в Америку. Инвесторы переживают. Идет вывод — risk off. Деньги идут в Америку. Идет отток денег из развивающегося мира. Падают валюты развивающихся стран. Падают валюты, кстати, даже не развивающихся стран. Ты знаешь, что японская иена упала почти на 40% в этом году. Швейцарский франк упал больше чем на 10% в этом году. Это серьезная, так называемая защитная валюта. То есть трещат экономики многих стран. Падение валют многих стран приводит к инфляции. То есть многие страны вынуждены… Вот, например, завтра у нас будет заседание ФРС. Послезавтра — ба-бам! — Англия тоже поднимет процентную ставку. Если ты не поднимаешь процентную ставку, а ФРС поднимает, у тебя моментально твоя валюта начинает падать. То есть опять вот этот виток инфляции. Еврозона — с ней сложнее. Европейцам очень тяжело. Они подняли на 75 базисных пунктов, до 2%, процентную ставочку. Но мы прекрасно понимаем, что ставка в Европе 2%, а в Америке, скорее всего, с завтрашнего дня будет 4%. Это очень серьезная проблема, потому что капитал, опять же, бежит из еврозоны. Что дальше? А дальше раскручивается новый виток инфляции. Затраты, прежде всего по импорту, у европейцев очень серьезно растут. Ну и пошло-поехало. Поэтому решение по ставке завтра в США имеет огромное значение. И не только решение по ставке, а еще очень важно, что достопочтенный Пауэлл скажет. Тут есть два варианта. Либо Пауэлл скажет: «Ребята, мы тут жестили и пережестили. Пожалуй, мы немножко прекратим это делать». То есть он, естественно, не так скажет — он скажет гораздо более обтекаемо, но будет вынужден сказать: «Мы предпочитаем следить за развитием событий, для нас во главе угла занятость, как чувствует себя бизнес и всё такое». Тогда мы увидим стремительный рост рынков. Тогда мы увидим падение доходности облигаций, и не только Федеральной резервной системы, но и многих других стран. Мы увидим одновременно с этим рост, соответственно, цен на облигации, и так далее. Но — инфляция. И не факт, что Пауэлл скажет это. Поэтому завтра это очень большой вопрос для всех. Потому что это вопрос не только финансовых рынков. Это вопрос, как чувствуют себя бизнесы и как они будут себя чувствовать. Вопрос долговых кризисов. Потому что чем выше ставка, тем сложнее отдавать долги. Ты представь себе: у многих стран… Вот на днях упал египетский фунт, валюта Египта упала. Почему? У Египта достаточно большой долг, номинированный в валюте. При этом у Египта инфляция очень большая, ставки по облигациям очень высокие. И для египтян всё сложнее и сложнее поддерживать, в частности, свою платежеспособность по отношению к долгам. Поэтому то, что происходит в ФРС, касается каждого, как ни странно. Например, это касается нас с тобой. Почему? Вот ты находишься в Берлине. О’кей, представим себе ситуацию, что, например, ставки в Америке растут, и он намекнет, что они будут еще очень сильно подняты, например, в декабре, на следующем заседании. Что это означает? А это означает, как минимум, что евро может еще упасть. У тебя пойдет подорожание продуктов. Кстати говоря, будет новый виток, спиральная инфляция. Европейцам придется еще поднимать процентные ставки. Это может вызвать довольно серьезный долговой кризис и удар по большому количеству компаний и по занятости в Европе. Вот и всё. Это коснется тебя. Почему это коснется, например, россиян? Да потому, что излишняя жесть, в частности, по подъему ставки может вызвать довольно серьезное падение цен на энергоносители. И тут уже опять придется собираться ОПЕК+ и опять саудиты вместе с Россией что-то могут сказать. А Россия может еще сократить — она и так свои квоты не добирает. Вот и всё. Так что здесь очень важно, что скажет Пауэлл.
М. МАЙЕРС: Я так понимаю, что процессы, которые в российской экономике происходят — они во многом благодаря, а во многом вопреки. Поэтому насколько здесь сохраняется та прямо пропорциональная логика относительно действий Америки? При том, что Америка и Европа поднимают ставку, а мы последнее время ее снижаем или оставляем прежней.
Е. КОГАН: Машенька, начнем с того, что мы уже не снижаем ставку. Центральный Банк России вышел и сказал: «Ребятки, всё, ша. Дальше снижать не будем. Потому что, во-первых, инфляционные ожидания растут. Во-вторых, есть опасения по поводу доходной части бюджета и вообще по поводу выручки корпораций — она снижается. Поэтому пока торопиться не будем, иначе доиграемся». Центральный Банк очень осторожен. Он не хочет подогревать инфляцию, потому что снижение ставки — Турция уже прошла это дело. И как только Турция ставочку еще и еще снижает, мы видим, что происходит с инфляцией и с турецкой валютой. Центральный Банк России не хочет добиться того же. То есть турецкая лира упала с начала года примерно процентов на 70. Мы видим, какая бешеная инфляция в Турции. Поэтому российский Центральный Банк себе позволить такого, естественно, не может. И не дай бог, если позволит. Вот и всё. Поэтому как-то так.
М. МАЙЕРС: Скажи, а как ты понимаешь вот эту историю с экспериментами Эрдогана? Просто ведь они же попытались повернуть вспять реки — то есть они попытались перестать играть со ставкой и, в общем, вести какую-то более разумную экономическую политику. При этом она всё равно продолжает рушиться. То есть этот процесс — почему они не могут его остановить монетарными методами?
Е. КОГАН: Ну смотри, во-первых, мы можем сколько угодно шутить о том, что делает Эрдоган, но знаешь, он мне немножко напоминает ту обезьяну, которая ест банан и отвечает: «Дура-дура, а свой банан имею». Он свои бананы имеет и весьма неплохо. Это первое. Второе — понимаешь, какая штука? Кто-то вбил в голову Эрдогана, что чем ниже процентные ставки, тем, соответственно, выше экономический рост. Эрдоган считает, что экономический рост для него важнее, чем инфляция. Есть только одна проблема: вопрос в том, какая инфляция. Инфляция 2%, 3%, 5%, даже 10% — это не катастрофа. Но когда у тебя инфляция, извините, под 100%, то это уже колоссальный удар по стабильности любого бизнеса. Более того: по сути, экономика Турции абсолютно долларизирована. Там просто всё в долларах. Например, многие говорят: «О, инфляция, падает валюта — куплю-ка я себе домик в Турции». Чёрта с два! Домики в Турции жестко привязаны к американскому доллару и неплохо себе растут, особенно в хороших местах. Так что нет, это не получается. Кто страдает? Бюджетники, которые имеют достаточно понятные фиксированные зарплаты, которые пересчитываются, понятное дело — их зарплаты, их уровень доходов. Так что просто Эрдоган в какой-то момент доиграется до того, что у него действительно начнутся очень серьезные волнения из-за падения доходов населения. Ну а дальше уже вопрос, кто придет. И не факт, что придут те люди, которые нам будут очень приятны и интересны.
М. МАЙЕРС: Возвращаю тебя к твоей реплике по поводу недвижимости — что сейчас хорошее время для покупки недвижимости за рубежом, поскольку, как ты говоришь, в Дубае цены практически не выросли, если я правильно тебя услышала. А Турция не в этом списке?
Е. КОГАН: Ты знаешь, тут всё очень интересно. Недвижимость по различным регионам чувствует себя абсолютно по-разному. Начнем с того, что есть регионы, которые являются так или иначе бенефициарами от происходящих событий. Берем Израиль. Да, процентная ставочка очень поднимается — но гигантский приток населения. Кроме того, население очень хорошо себя чувствует в плане «плодитесь и размножайтесь». Оно исполняет законы Господни усердно. Соответственно, прирост населения большой. И главное, что титулярная часть населения Израиля, в общем-то, старается переместиться ближе к побережью. Религиозные, опять же, которые исполняют этот закон еще более усердно — они очень хорошо плодятся и размножаются, например, в Иерусалиме. И очень часто бывает, что просто люди переезжают из того же Иерусалима в Тель-Авив или еще в другие места, потому что… Ну, потому что. Земли-то немного. Плюс очень большая иммиграция за последнее время людей, у которых есть деньги. Естественно, что в итоге недвижка Израиля — да, она перестала сильно расти, но она, тем не менее, очень стабильна. Израильская недвижка безумно дорогая. То есть дорогая просто до безобразия, я бы сказал. Перспективы ее падения я, честно говоря, не вижу. Просесть может, а вот упасть вряд ли — слишком большой спрос и мало земли.
М. МАЙЕРС: Комфортной земли, скажем так. Комфортной для проживания.
Е. КОГАН: Комфортной, именно. Вариант № 2. Берем Дубай. Земли сколько угодно: у тебя пустыня — и двигайся.
М. МАЙЕРС: Но тоже, в общем, такое…
Е. КОГАН: Почему? Слушай, шейхи очень хорошо осваивают территорию. Там, где еще недавно была пустыня, сейчас зеленые рощи, потрясающие парки, всё очень красиво. Кстати, я сейчас в настоящий момент нахожусь в НРЗБ. Это район, обратный от Марины. Еще относительно недавно здесь была просто пустыня. Сегодня это рай, это оазис, это пруды, очень красивые озера и так далее.
М. МАЙЕРС: Израильтянам не такую культивацию просто не хватает сил, времени и денег?
Е. КОГАН: Ну, это трудный вопрос, чего там не хватает. Давай сейчас в данном случае не будем никого критиковать — будем просто честно рассказывать, как оно есть. Пожалуйста, вот мне сегодня звонит клиент и говорит: «Слушай, вот не знаю, стоит мне купить, не стоит. Как раз в этом районе квартирка 80 метров продается». Я говорю: «Сколько?». — «270 тысяч долларов». Я говорю: «Неплохой вариант». Тут же как? Я сразу считаю, какую эффективную доходность дает сдача в аренду этой квартиры. Ты знаешь, в Москве, например, когда ты сдаешь квартиру в аренду, то реальная доходность у тебя — после налогов, после того, как тебе ремонт надо будет сделать, — ну в лучшем случае 2-2,5%. Ну 3% — считай, что повезло. Посчитал — порядка 6,5%. Это интересно. Да, и еще один очень интересный момент. Я просто говорю, что в действительности ситуация везде разная. Берем уровень инфляции. Ты знаешь, что дирхам жестко привязан к американскому доллару. То есть курс 3,67. Вот он стабилен годами. Что дальше? А дальше инфляция в долларе 8% годовых сегодня. Какая инфляция в дирхаме? 2% годовых. Получается, по идее, дирхам должен укрепляться относительно доллара. Но он не может, потому что дирхам привязан. Что получается? Активы в дирхамах растут. Растут цены на недвижимость. Но слушай, если квартира 80-метровая во вполне приличном районе… Не знаю, там на машине до Марины, до моря, до всего где-то, если нет пробок (а в Марине всегда пробки) минут 15 максимум. До Пальмы — не знаю, 25 минут. Рядышком совсем, 20 минут. Если она стоит действительно 275 тысяч долларов… Это в хорошем, нормальном качественном доме: одна спальня, огромная гостиная, ванная, два санузла — стандартная. Это говорит о том, что, наверное, это недооценено. Понимаешь, я не рекламирую здесь недвижку, а просто говорю о том, что исходя из этого варианта… Плюс цены на энергоносители достаточно высокие. Соответственно, шейхи себя очень неплохо чувствуют, экономика бурлит, приток капитала очень большой. И самое главное, относительная стабильность того, что происходит. Берем другие страны — Саудовская Аравия купается сегодня в деньгах.. Понимаешь, то есть есть регионы — и есть. Поэтому говорить о том, что недвижка везде упадет — это неправильно. А потом, давай так рассуждать. Вот, опять же, звонит мне товарищ на днях и говорит: «Слушай, хочу купить квартирку, две спаленки, в Испании на побережье». Я говорю: «Сколько?». Я знаю этот район, район вполне приличный, Бенальмадена, хотя не самый дорогой. Он говорит, что-то типа 230 или 240 тысяч евро. Я говорю: «Недорого, бери». Он говорит: «Но не стоит ли меня подождать? Ведь в Европе проблема. Очевидно недвижимость упадет. Ставки растут, ипотека дорожает». Стоимости ипотеки, кстати, в Германии выросла практически на 400%. Это дорого. Он говорит: «Может быть, подождать и купить недвижимость, скажем, через полгода?». Знаешь, мой ответ был следующим: «А вот не факт. Если бы сейчас была просто стагнация — да, однозначно подожди, не торопись. Но ведь идет стагфляция, по сути своей». В Европе средняя инфляция по европейской зоне составляет порядка 10%. Понимаешь, 10%!
М. МАЙЕРС: Евгений Борисович, прости, напомни разницу: стагнация и стагфляция. Стагнация — когда просто стоит, а стагфляция — когда стоит и еще инфляция шарашит, правильно? У меня не было экономики, я журфак.
Е. КОГАН: Я понял, всё нормально. Моя жена сейчас смотрит эту передачу, она мне тоже задает такие вопросы. Но она немножко прошаренная. Я потом вас познакомлю, она тебе всё расскажет.
М. МАЙЕРС: Договорились.
Е. КОГАН: Но если серьезно, то смотри. Стагнация — это когда у тебя резкое замедление темпов роста или отрицательный рост. Иначе говоря, предприятия каждый раз отчитываются, что снижается прибыль, снижаются доходы. На макроуровне ты видишь, что ВВП +0,1%, -0,5%. С учетом инфляции реальный ВВП падает. То есть мы видим это на микроуровне, видим на макроуровне — стагнация экономики, или рецессия называется по-другому. Но самое страшное — в момент, когда у тебя высокая инфляция, одновременно стагнация. Вот это очень тяжело. Кстати, в Турции стагфляции-то не было. В Турции стагфляции отнюдь не было. Там неплохой рост экономики и одновременно с этим высокая инфляция. Поэтому цыплят по осени посчитаем. Понятно, что сегодня политика Эрдогана очень странная и, по сути, она разгоняет инфляцию. Но кто знает, что будет завтра. Может быть, когда-нибудь Нобеля по экономике получит. Я шучу, конечно. Поэтому смотри, когда ты имеешь стагфляцию, это одновременно стагнация и инфляция высокая. В чем проблема стагфляции? В том, что ты не знаешь, как с ней бороться. По идее, когда ты используешь монетарные методы, ты должна поднять процентную ставку и уменьшить предложение денег в экономике. В частности, начать продавать на рынок, например, облигации с баланса. Иначе говоря, я переведу это на русский язык — я понимаю, люди не все понимают. Скажем так: уменьшить количество денег, сжать денежную массу, сделать так, что будет нехватка денег или деньги станут дорогими. Таким образом ты делаешь так, что люди перестают много покупать, снижается деловая активность, снижается инфляция. Это классический способ борьбы с инфляцией. Но когда у тебя стагфляция, а с инфляцией ты пытаешься бороться этими монетарными методами, ты еще больше бьешь по экономике. Цугцванг — что бы ты ни сделал, плохо. Если ты начинаешь поддерживать экономику и обеспечивать предложение дешевых денег, ты способствуешь новому витку инфляции. Проблема, однако. И вот европейцам в этой жизни придется бороться. Но я думаю, что в действительности инфляция будет снижаться за счет именно стагнации в экономике. Но это будет очень долгий, сложный и мучительный процесс.
М. МАЙЕРС: А приведи пример, пожалуйста, когда в мировой экономике действительно были зафиксированы стагфляции и как из нее выходили страны, правительства? Отдельно взятые государства. Или, может быть, были какие-то общие решения, общие стратегии избавления от этого недуга.
Е. КОГАН: Ты знаешь, выходили таким образом, что действительно били по экономике. Потому что экономика девушка такая — она, в общем-то, восстанавливается. Поднимали всё-таки ставки — то есть делали то, что сейчас делают. Проблема знаешь в чем? Дело в том, что ранее мы просто имели ситуацию не такую, как сегодня. Во-первых, ситуация с долгами. Она резко отличается от того, что было раньше. Гораздо больше долгов и у корпораций, и у банков, и у правительств. Кстати, и у домохозяйств тоже. А выходили через что? Через кризисы, через банкротства. Ведь сегодня мы же все сердобольные, мы же все помогаем. Мы не даем упасть корпорациям, мы не даем резко вырасти безработице.
М. МАЙЕРС: Ты же сам рассказывал, как обанкротили Lehman Brothers и объяснял, что этого делать, в общем, не стоило, потому что пришлось платить двойную цену.
Е. КОГАН: Да, совершенно верно.
М. МАЙЕРС: А теперь ты говоришь про сердобольность.
Е. КОГАН: А я не говорю о том, что так надо делать. Ты понимаешь, экономика — это очень тонкая штука. Вот так взять и, скажем, обанкротить, например, тот же самый Credit Suisse можно, но отток будет гораздо больше. Поэтому как бы ни хотелось, может быть, зайти в художества, чтобы действительно Credit Suisse обанкротился по-человечески — нашкодили ребята изрядно, — но нельзя. Нельзя, потому что это будет еще более страшный удар по экономике. Поэтому будут крутиться, будут потихоньку снижать ставки. Какие-то банкротства в среднем и малом бизнесе будут. Будут банкротства у домохозяйств, без всякого сомнения. Будет рецессия и в недвижке, в девелопменте. Но поскольку идет инфляция и у людей деньги-то есть, то всё равно будут покупать эту недвижку и на побережье Испании, и в Италии, и в других местах. Поэтому обвалов цен — то, с чего я начинал — не жду. Кстати говоря, про нашего брата россиянина. Тут очень интересный момент. Я еще этому товарищу сказал: «Дорогой ты мой, а посчитай, на сколько процентов эта недвижка упала для тебя. Именно для себя. Ты живешь в рублевом мире. Твои доходы в рублях. Рубль укрепился относительно доллара примерно процентов на 15, допустим — примерно. Одновременно с этим доллар укрепился относительно евро значительно. То есть евро упал. Получается, что для тебя эта недвижка подешевела как минимум процентов на 30, европейская». Поэтому я ему говорю: «Дорогой мой, не жди. У тебя сейчас уникальный момент». Может быть, я неправ. Может быть, просядет. Но идет инфляция. В инфляцию люди бегут прежде всего за такими вещами, как золото (ну, золото пока еще не особо в цене), за недвижимостью и так далее. Поэтому, наверное, вряд ли будут обвалы цен на недвижимость. Только если, не знаю, ставка не станет 20%. Вот как-то так. Поэтому ты знаешь, в данном случае для россиян, может быть, не всё так и плохо, в данной ситуации.
М. МАЙЕРС: Смотри, полпрограммы уже позади, а мы в 55 минут заканчиваем по вторникам. Вопросы почитаю, прежде чем мы всё-таки перейдем к основной теме: как зарабатывать? Евгений спрашивает: «Насколько токсичны (смешной вопрос, я прошу прощения) насколько токсичны сейчас карты белорусских банков? Работают ли они за рубежом?». Самая токсичная вещь в Европе, я могу сказать — это российский паспорт.
Е. КОГАН: Ладно, давай не будем рассуждать на эту тему, она грустная. Мне не хочется про это сейчас говорить, потому что не хочу. И без меня многое сказано — я думаю, я буду в данном случае просто лишним. А что касается карт белорусских банков, я вам открою страшный секрет: есть ряд белорусских банков, карты которых вовсю с большим энтузиазмом принимают по всему миру, и в том числе, кстати говоря, в Дубае. Поэтому всё нормально в этом плане. Так что я даже признаюсь в страшном грехе: я сам пользуюсь карточкой белорусского банка, всё очень хорошо.
М. МАЙЕРС: Как ты можешь?!
Е. КОГАН: Стыжусь, плачу, но пользуюсь. Рыдаю, лезу на кактус, колюсь, но лезу.
М. МАЙЕРС: Подожди, а санкций против белорусских банков нет? Белорусские банки чувствуют себя комфортно? Ограничений по переводам нет, ничего нет, всё в порядке? Visa и Mastercard работают? Или там есть частично какие-то банки?
Е. КОГАН: Кто-то да, кто-то нет. Но тот банк, с которым я работаю — всё в порядке, переводы все идут, нет никаких проблем. И я это лично подтверждаю. Сам с огромным удовольствием пользуюсь этим банком и молюсь на то, чтобы всё у него было хорошо.
М. МАЙЕРС: Петр, 35 лет: В прошлой передаче говорили о покупке облигаций компании TripAdvisor. Вопрос: как купить ее россиянину?».
Е. КОГАН: Маша, смотри, тут в чате я вижу огромное количество людей. Друзья, я некоторые вещи хочу вам сказать и хочу, чтобы вы меня здесь услышали. Я прихожу на передачу и трачу свое время, общаясь с вами. Если вам не нравится — я вижу тут определенных людей, которым что-то не нравится — ради Бога, не смотрите. Вы же приходите смотреть. Значит, вам хочется самоутвердиться. Ну, ради Бога, самоутверждайтесь. Мне, честно говоря, на вас наплевать. Это первое. Второе…
М. МАЙЕРС: Я вроде хорошие вопросы читаю.
Е. КОГАН: Нет, Машенька, я просто читаю, тут люди пишут. И я могу сказать: просто, знаешь, у меня отношение к хейтерам очень простое. Я бизнесмен. Любой бизнесмен должен быть успешен и богат. Если он не богат и не успешен, значит он говно-бизнесмен. Поэтому давайте дальше, открывайте тайны, пишите, кто, чего и как. Потом вы ко мне придете за советом, а не я к вам. А теперь давайте, кому неинтересно — можете идти из этой передачи. Мне это неинтересно.
М. МАЙЕРС: Так, всех плохих выгнали. Подожди, Евгений Борисович. Выгнали, забанили.
Е. КОГАН: Да нет, просто я сказал свое отношение, а вот теперь пойдем дальше.
М. МАЙЕРС: Да, был вопрос про TripAdvisor, и от Евгения еще один вопрос по поводу работы карт Visa и Mastercard, выпущенных в России: будут ли они работать в Турции?
Е. КОГАН: Значит, смотри: если это карты российских банков, то, скорее всего, нет. Какое-то время работали карты российских банков, карты «Мир». Сейчас они, к сожалению, перестали работать, потому что Турцию посетили уважаемые товарищи из Госдепа и объяснили, что здесь вам, как говорится, не тут.
М. МАЙЕРС: Понятно. В общем, не расслабляйтесь в этом отношении. Так что с TripAdvisor? Как покупать россиянам акции этой компании?
Е. КОГАН: Ты знаешь, очень просто. Дело в том, что любой россиянин сегодня может открыть брокерский счет, несмотря ни на что, в том же самом, например, Interactive Brokers. Многие клиенты открывают и прекрасно работают. Если ряд европейских брокеров вынуждены были — опять же, под давлением регуляторов, не потому, что им этого очень хочется — сказать россиянам «Ребята, извините» и вежливо попросить их на выход — подчеркиваю: очень вежливо и очень деликатно: дали время, не было никакой заморозки и так далее, — то в данном случае ряд брокеров до сих пор работают. В частности, американские брокеры Interactive Brokers прекрасно работают, великолепная торговая система. Кроме того, сейчас начинают работать с россиянами брокеры из Дубая, как ни странно. Очень неплохо работают брокеры из Израиля. Так что слушайте: экономика, еще раз говорю, и желание людей решить проблему — они творят чудеса. Поэтому вот как-то так. Работают, нормально.
М. МАЙЕРС: Елена пишет: «Как покупать облигации в России, если я нахожусь за рубежом? Каким налогом будет облагаться этот доход, если я нерезидент РФ? Спасибо!».
Е. КОГАН: Ты знаешь, тут зависит от того, какие облигации. Если вы хотите покупать американские облигации в долларах, которые, кстати, в последнее время дают очень хорошую доходность… Цены упали из-за роста процентной ставки, и сегодня доходность по таким облигациям великолепная. То есть можно спокойно иметь по вполне качественным корпорациям и 6%, и 7%, и даже 8% годовых. Кстати говоря, Coinbase тоже выпустила свои облигации. У них, кстати говоря, отрицательная долговая позиция, а облигации дают 11% годовых.
М. МАЙЕРС: А что значит отрицательная долговая позиция? Просто поясни.
Е. КОГАН: У тебя денег больше, чем долгов. У компании денег больше, чем долгов — у тебя отрицательная долговая позиция. Тем не менее, облигации дают порядка 11% годовых. Это интересно. Я их держу. Привет собачкам!
М. МАЙЕРС: Да, звуковое сопровождение.
Е. КОГАН: Теперь смотри: если мы говорим именно об американских облигациях, это достаточно легко сделать, например, через израильских брокеров, или американских и так далее. Теперь, если мы говорим о брокерах российских, то достаточно легко приходите — можно онлайн открыть счета, можно открыть счета на расстоянии, то есть приходя в офис и так далее. Открываешь счет, проходишь все процедуры — чаще всего это можно сделать за достаточно быстрое время — и покупаешь облигации. Это не проблема. И комиссии минимальные. Давай поговорим по теме нашей передачи.
М. МАЙЕРС: Да, будь добр, начни, пожалуйста. Я на секунду. Если меня простят наши зрители, я просто сейчас собаке голову откручу и вернусь. Собственно, тема нашей программы — «Непредсказуемый 2022-й: как заработать?». Женя, если ты можешь, начни, пожалуйста, рассказывать основные принципы, основные инструменты, которые кажутся тебе приоритетными. А я прямо через 10 секунд вернусь, ладно?
Е. КОГАН: Давай-давай, нормально. Пускай собачка наслаждается. Может, ей хорошо. Всё в порядке, у нас демократия.
М. МАЙЕРС: Спасибо!
Е. КОГАН: Значит, друзья, смотрите. Кризис — это очень интересное время. Дело в том, что есть такое понятие — эффективность и неэффективность рынков. В тот момент, когда возникает кризис, очень часто возрастает именно неэффективность рынков. К примеру, банкротятся крупные корпорации или среднего размера корпорации, которые занимали какую-то нишу. О’кей, так может происходить и так происходит очень часто. И в этот момент мы вдруг обнаруживаем, что есть дефицит тех или иных товаров, услуг и так далее. То есть компания может уходить с рынка по самым разным причинам. Другая ситуация: могут возникать совершенно невероятные прыжки валют, компаний на рынках и так далее. Я рассказываю, что могут возникать самые интересные моменты неэффективности. И наконец, смотри: любая ситуация — это, с одной стороны, некая ситуация иногда трагичная, как сегодня. То, что происходит сегодня — это трагедия. С другой стороны, эти ситуации открывают колоссальные возможности. Давай я буду сейчас говорить о самом болезненном. Рано или поздно боевые действия закончатся, и все стороны конфликта сойдутся в том, что нужно лечить людей, нужно восстанавливать людей. Вот сразу тебе вопрос: скажи, пожалуйста, протезисты готовы сегодня к объему работы? Есть ли сегодня современные предприятия, делающие качественные протезы, которые позволяют сохранить людям нормальную жизнь? Нет. Это колоссальная ниша для бизнеса. Мы раньше об этом не думали. Вот в такие моменты возникают ниши. Далее. Нужно будет восстанавливать экономику в разных районах, в разных местах. Потребуется огромное количество металла, металлоконструкций, стекла, бетона и так далее. Кроме того, не забывай, что огромное количество людей переместилось. Их надо лечить, учить, их детей нужно учить и так далее. Соответственно, это тоже ниша. Поэтому в такие моменты возникает огромное количество ниш. Далее смотри: те моменты, когда всё эффективно, когда, скажем так, нормальная ситуация и нет кризиса. Представь себе: допустим, ты выходишь на рынок — возьму то, что мне понятнее и легче — брокерских услуг. И говоришь: «О’кей, я самый умный, я самый крутой, я делаю самые лучшие предсказания, я создаю нового брокера». Тебе нужны колоссальные деньги для того, чтобы войти в рынок. Когда возникает вот эта неэффективность и возникают ниши, вдруг оказывается, что гораздо важнее мозги и инфраструктура, чем какие-то деньги. Можно с относительно небольшим капиталом войти в какие-то зияющие ниши. Потом это закрывается. Пограничная ситуация. Я говорю о том, что возникает и как можно зарабатывать. Ты знаешь, я знаю ряд людей, в частности, выступающих на «Гвозде», которые свои первые действительно серьезные деньги сделали в 1998 году. Я не хочу называть имена — просто я этих людей знаю лично и дружу с ними. Они свои деньги сделали как раз в 1998 году на той самой неэффективности, которая возникала в ситуации падающих банков. Еще один интересный момент…
М. МАЙЕРС: Подожди, а как? Объясни механизм. Что значит вот эта фраза, которую экономисты понимают, а мы, простые смертные, не понимаем: сделали свои первые капиталы, зарабатывая на неэффективности — как ты сказал, банков?
Е. КОГАН: Рынков. На неэффективности рынков. Объясняю.
М. МАЙЕРС: Как это на практике.
Е. КОГАН: Что такое был кризис 1998 года? Вдруг у людей зависли огромные… Ну, там долго рассказывать, как он шел — это можно целую поэму рассказать. Вначале падение Юго-Восточной Азии, потом вот этот пожар, который перекинулся на Россию: долговой кризис, кризис ГКО и так далее. Это то, о чем написаны тома. Но мало кто знает, что в этот момент у людей зависли колоссальные деньги, денежные остатки в различных банках. И тут же возникали различные интересные инструменты, каким образом люди выводили свои деньги из банков. И на этих механизмах очень многие люди поднялись, потому что, например, решали вопрос таким образом, что они помогали людям выводить деньги из этих банков, но брали за это какие-то комиссии. Люди были счастливы, потому что был вариант: либо просто всё погибнет… Ты же помнишь, например, тот же «СБС-Агро» или другие банки (даже не помню, как они назывались, давно это было), которые потом вообще рухнули. Но те схемы, которые люди придумали, позволили им вывести свои ресурсы, а тем, кто помогал им это сделать (красиво это было, некрасиво — уж извините), неплохо заработать.
М. МАЙЕРС: Нет, подожди, что значит красиво или некрасиво? Это легальные схемы или нелегальные? Или это полукриминальные схемы?
Е. КОГАН: Нет, это были абсолютно легальные схемы продажи долгов.
М. МАЙЕРС: Так подожди, у банка начинаются проблемы. Вкладчики приходят, хотят забрать деньги. В какой-то момент банк просто блокирует возможность снимать деньги со счетов. Что здесь можно, какие здесь существуют легальные схемы вывода, если все хотят вывести одновременно? Или я просто чего-то не знаю? Просто объясни мне, как это работает.
Е. КОГАН: Маша, ты чего-то не знаешь. Например, давай начнем с долгов банков. У банков были долги. Одновременно эти долги банков были кому-то нужны по своим причинам. И они с радостью покупали эти долги, а люди, имеющие эти долги, могли продать. И те, кто придумывал, зачем нужны долги этих банков, и объясняли им это, доказывали, делали мэтч. Люди вынимали свои деньги, получали 50-70% от номинала — но это лучше, чем ноль, понимаешь? Одновременно они имели свои проценты и на этом очень неплохо зарабатывали. Ну и так далее. Там было очень много различных схем, причем абсолютно легальных. Были разные схемы, скажем так. Но это был 1998 год, тогда правила игры были немножко иными. Важно, что любая такая ситуация рождает аномальные моменты, которыми профессионалы пользуются. Я приведу пример сейчас. Ты знаешь, что многие россияне, в частности, и не только россияне имели и имеют облигации «Газпрома» или других российских компаний, которые котируются в Euroclear. Но сегодня есть схемы, по которым ряд брокеров покупают эти бумаги там по очень дешевым ценам и имеют возможность поставить их сюда. И зарабатывают на этой разнице. И есть сегодня достаточно большой бизнес, который, опять же, потом войдет в учебники истории. Кое-кто — я знаю, кто, но не буду, естественно, этого говорить в эфире — неплохо зарабатывает на этом. Поэтому еще раз говорю: любой кризис — это всегда определенная возможность. Я сказал о протезировании (я перехожу от финансовых рынков в реальную экономику), я сказал об образовании, но я не говорил о таком важном моменте, как разминирование и о специальных автомобилях. Ты же понимаешь, что сейчас огромный кусок Европы нашпигован минами. Это всегда результат любых боевых действий — минами, неразорвавшимися снарядами и так далее. Ты представляешь, какая это будет колоссальная работа? Я не говорю о той трагической ситуации, когда там будут долго подрываться люди — это страшная боль. Но ты же понимаешь, сколько будет работы у тех, кто будет разминировать. А ты знаешь, что есть специальные компании, частные компании, которые занимаются, в частности, изготовлением техники для разминирования? Их много.
М. МАЙЕРС: И они публично торгуются на рынках?
Е. КОГАН: Да, есть такие компании. Я просто не буду сейчас, это займет долгое время рассказывать о них. Люди захотят — придут. Тем более вот таким товарищам, которые здесь меня комментируют, я точно давать эти подсказки не буду.
М. МАЙЕРС: Хорошо, опять же, спрошу, как это работает. То есть, условно говоря, ты сидишь и анализируешь просто, скажем так, потребности человечества, исходя из нынешней общественно-политической обстановки. Ты, кстати, насколько я помню, весной много говорил о производителях оружия. Правда же? Как эти бумаги себя повели в итоге?
Е. КОГАН: Прости, я не расслышал: производители чего?
М. МАЙЕРС: Оружия. Ты называл компании, которые производят вооружение. Собственно, как эти бумаги себя чувствуют в течение этих — сколько месяцев? Уже 8 месяцев прошло.
Е. КОГАН: А ты знаешь, очень неплохо. Я смотрю на котировки Lockheed Martin и понимаю, что Lockheed Martin вырос за это время примерно процентов на 25. И мы понимаем, что Lockheed получает колоссальные заказы в последнее время. И обрати внимание на еще один очень интересный момент — я об этом обязательно напишу завтра на канале, это очень интересная тема. Дело в том, что в Средиземном море обычно одна авианосная группировка США, а сейчас две. А две авианосные группировки — это уникальная ситуация. Мы мало об этом говорим, а это очень серьезно, потому что это колоссальная военная мощь. Но всё это расходы. Это я просто так, к слову. А теперь давай так. Производитель оружия Lockheed — это мощнейшая корпорация, современная. Продукция Lockheed как раз мало используется. Скажем так, в современных конфликтах Lockheed мало используется. Продукция Lockheed идет в основном в американскую армию. Это F-35 — не те самые F-16 и F-17, которые активно используются. Их делает General Dynamics — кстати, акции тоже выросли, но не так, как у Lockheed. Это очень интересно. То есть американская армия потихонечку начинает перевооружаться, и военные бюджеты достаточно серьезно растут. Тем не менее, выросли котировки General Dynamics. То есть рынок упал, а этот сектор взлетел. Выросли котировки Northrop Grumman, выросли котировки Raytheon, который производит Javelin, и так далее. Я не призываю кого-то их покупать, тем более они весьма дороги в противовес всему рынку. Я просто говорю, кто получил бенефиты с этого. Мы, кстати, говорили, что это логично, что в этой ситуации вырастут цены на акции производителей оружия. К сожалению. Мне бы этого не хотелось, но оно так случилось.
М. МАЙЕРС: Кстати, вот еще один вопрос — у нас 1,5 минуты остается — тоже по текущей повестке. Ведь мы сидели 2 года в ковиде, в локдаунах по всему миру, и очень много было разговоров про цены на бумаги фармы, фармпроизводителей. Как они чувствуют себя сейчас? Потому что ты сейчас сконцентрировался на протезировании. Или мы можем сказать, что люди за эти 2 года — те, кто побыстрее соображает — успели заработать солидные капиталы на фарме?
Е. КОГАН: На фарме, естественно, все заработали. И прежде всего выросли акции таких компаний, которые делали основные вакцины — и Novavax, и Pfizer, и… Господи, кто там еще? Да их много.
М. МАЙЕРС: BioNTech.
Е. КОГАН: Да, всё это дело довольно неплохо выросло. Сегодня они, естественно, стагнируют, потому что уже такие большие заказы не нужны. Ты же знаешь, фармацевтика — это отрасль очень сложная, очень тяжелая. Но, тем не менее, я думаю, что со временем эти котировки тоже вырастут. Так что тот, кто смотрит вдолгую — тот же Pfizer, Merck и другие мощнейшие корпорации, Bayer — я думаю, что все они очень интересные и являются достаточно стабильным бизнесом. А если хотите какую-то дешевую идею здесь, так Teva — она стоит копейки. Другое дело, что у нее долги большие. Но я думаю, что рано или поздно вылезет из долгов. Так что сектор интересный, но я думаю, что сейчас много других более интересных секторов будут расти. Так что вот так.
М. МАЙЕРС: Да, вот так, дорогие друзья. Мы говорили о том, как зарабатывать. Кризис — это время для заработка. Евгений Коган, Маша Майерс и моя собака, которая, в общем, внесла некоторые коррективы в наш сегодняшний эфир.
Е. КОГАН: А я считаю, что она внесла живость. Я даже знаю, кого она облаяла тут из чата. Так что всё нормально.
М. МАЙЕРС: Кого из нас двоих. Да, спасибо большое! Дорогие друзья, мы прощаемся. Это «Манитокс». Встречайте Екатерину Шульман, скоро «Статус». Всего доброго, до свидания!
Е. КОГАН: Счастливо!