«Коллективный Запад»: «Сколько стоит стать президентом США?»
В политической кампании каждой может участвовать до 20 примерно консультантов. Вот как минимум 1 миллион долларов каждому. Получается, вот уже 20 миллионов просто на консультантов, которые отвечают за какой-то политический отдельный вопрос: по абортам, по оружию. Вот 20 консультантов по оружию, вот 20 консультантов команда такая-то, такая-то…
Подписаться на канал «На двух стульях»
И. БАБЛОЯН: Всем добрый день! Здравствуйте! Вы смотрите Ютуб-канал «На двух стульях». И это подкаст «Коллективный Запад». Саша, привет.
С. ФИЛИППЕНКО: Ира, привет. Наконец про деньги, деньги, деньги.
И. БАБЛОЯН: Наконец-то! Какая у нас заставка! Вообще. Я сегодня даже когда в Телеграм-канале рекламировала наш стрим, говорю, посмотрите, какая заставка. Лежат два кандидата купаются. Ты знаешь, практически как Скрудж Макдак вот так вот выплывал все время из своих золотых монет вот они у нас на фоне долларовых купюр лежат на обложке.
Ставьте лайки этой трансляции. Чем больше лайков в самом начале эфира, тем лучше будет Ютуб продвигать наш эфир, который будет, как Саня уже сказала, про деньги, а именно, сколько стоит та самая предвыборная кампания, вообще сколько стоит стать президентом Соединенных Штатов Америки.
Ты знаешь, я смотрела цифры, когда готовилась к нашему эфиру. Ну, мы там про разные будем, потому что это же не одно большое пожертвование, хотя, возможно, наверное, и так могло бы быть в какой-то степени, но я видела цифры, что Джо Байден в 2020 году потратил на свою кампанию 1,69 млрд долларов, а Дональд Трамп – 1,96 млрд долларов. Кажется, что это какие-то просто сумасшедшие суммы. А если еще исходить из того, какие мы наблюдаем дебаты и вообще во что превратились эти самые голливудские, американские выборы, то хочется сказать: черт побери, на что вы деньги-то такие тратите?
С. ФИЛИППЕНКО: Действительно сумма уже запредельной кажется. И вообще, получается, что эта кампания в общей сложности скорее всего будет к 20 млрд стоить. Предыдущая 14 стоила в общей сложности.
И. БАБЛОЯН: А главное, Саша, вот скажи мне, а для чего? То есть понятно, что два кандидата основных. И вот, собственно, они будут уже бороться. Вы показываете дебаты. На что такие деньги-то уходят?
С. ФИЛИППЕНКО: Уходят на рекламные кампании, на покупку рекламного времени на телевидении, на радио, поездки. Все поездки включаются, конечно. Вот эти самолеты, самолет Трампа с его именем на борту, всякие автобусы, вот это вот все. Огромное количество вещей, на что тратятся эти деньги. И распределяются они, конечно, самими кампаниями в первую очередь.
Но эта форма взаимодействия с избирателями складывалась с самого начала существования США. И как начинали с кампаний выпивания, скажем так, выпивок с избирателями, так это все и закончилось также встречами с избирателями, в которых участвуют голливудские звезды. Все это начиналось с кампании, где кандидаты покупали избирателям выпивку, и вот заканчивается это тем, что предлагают какие-то супершоу с участием голливудских звезд.
То есть это шоу. Трата в первую очередь на шоу. Вот на это тратятся основные деньги. Миллиарды долларов действительно тратятся. Но и главное, что реклама все дороже и дороже.
И. БАБЛОЯН: Ну вот скажи мне, когда, например, Тейлор Свифт поддерживает кандидата от Демократической партии, ей платят за это?
С. ФИЛИППЕНКО: Ей могут не платить за это, но при этом нужно ее привезти, отвезти, сделать ее шоу, разместить и так далее. Если мы говорим про, например, ведение каких-то встреч с кандидатами, как, например, Стивен Колбер недавно вел встречу с Бараком Обамой и Джо Байденом, вероятно, Стивен Колбер получил за это деньги. Он просто получил за это деньги, потому что он вел мероприятие. Возможно и так. Мы не знаем. Сейчас это не раскрывается на данный момент. Это станет известно позднее. Но тем не менее…
И. БАБЛОЯН: Отчетность появится?
С. ФИЛИППЕНКО: Отчетность появится. И будет известно, сколько они потратили на то, чтобы снять вот этот огромный зал, где выступали, сколько потратили на технику, сколько потратили на графику и так далее. Ну и прочее, и прочее. На свет, звук и все такое. Вообще, эти мероприятия ведь стоят очень и очень дорого. То есть нужно много потратить денег для того, чтобы много денег заработать.
И история показывает, что деньги имеют большое значение: чем больше тратится денег, тем вероятнее, что кандидат победит в действительности. Вот это история и показывает. И это действительно показывают все последние выборы, кроме, наверное, 2016 года. Но вообще выборы 2016 года были уникальными, когда Хиллари Клинтон собрала больше, чем Дональд Трамп, но в итоге победил все-таки Дональд Трамп.
И. БАБЛОЯН: Я знаю, что некоторые компании потеряли очень много на президентстве Хиллари Клинтон. Например, производители лака для ногтей. Помнишь?
С. ФИЛИППЕНКО: Это как раз история с выдвижением Хиллари Клинтон, с проигрышем, я хотела сказать, Хиллари Клинтон. Она во всем достаточно уникальна, скажем так. И то, как вели себя доноры, вкладывая очень большие деньги, а потом в итоге деньги эти, скажем, никак не возвращались, это все отражается на уникальности вот этой вот кампании, когда в итоге победитель в Popular Vote, она была в итоге победителем, но не получила пост президента. И точно так же, собственно говоря, деньги потрачены (и максимум денег потрачено) и не получен пост президента.
И. БАБЛОЯН: Ну, хорошо, давай начнем с самого начала. Например, я хочу выдвинуться на пост президента. Что мне нужно? Как я могу собирать деньги? Откуда я соберу вот эти вот баснословные… Сколько, я там говорила, Трамп потратил в 2020 году? Почти 2 млрд долларов.
С. ФИЛИППЕНКО: К 2 млрд уже нужно стремиться.
И. БАБЛОЯН: Да, да, да.
С. ФИЛИППЕНКО: В первую очередь через комитеты политических действий. ПАКи так называемые. Это организация, которая собирает и тратит деньги на выборы. И в основном ПАКи работают на федеральном уровне. Они создаются частными лицами, корпорациями, профсоюзами и вообще любыми заинтересованными группами. Political action committee, Комитет политических действий. Там есть ограничение на то, сколько денег они могут пожертвовать непосредственно на кампанию. Могут дать, например, не больше 5000 на кандидата на одни выборы. ПАКи используют средства для поддержки кандидатов в рамках разных кампаний. И суперПАКи, которые похожи на обычные ПАКи, но там уже ограничений нет, собственно говоря.
И. БАБЛОЯН: Но это лазейка такая, как я понимаю, как раз.
С. ФИЛИППЕНКО: Именно. Именно так. Там нет ограничений на взносы. Они могут собирать и тратить неограниченное количество денег, но не могут делать прямые взносы в кампанию кандидата или напрямую координировать действия с кандидатом и его предвыборным штабом. СуперПАКи используют свои средства для независимой агитации, как это считается. Или против могут использовать также каких-то кандидатов, против их каких-то идей или воззрений. Ну, например, как против абортов или против свободного ношения оружия. Ну и вот эти вот суперПАКи всегда все-таки связаны с какими-то кандидатами.
И, соответственно, суперПАКи передают обычным ПАКам эти деньги. Обычные ПАКи уже, Political action committees, могут передавать деньги непосредственно кандидатам.
И. БАБЛОЯН: Но с этими суперПАКами же проблема в чем, как я понимаю, – что какой-то очень влиятельный человек может пожертвовать туда гигантскую сумму денег, и тем самым будет казаться, что он влияет на ход выборов.
С. ФИЛИППЕНКО: Именно так. И поэтому стараются всячески контролировать вообще ПАКи и суперПАКи. Вообще, серьезный контроль за выборами начался 20 лет назад всего лишь, можно так сказать. То есть это началось, скажем, в 1971 году, действительно, первый такой общий закон о финансировании избирательных кампаний. Он обязывал кандидатов учреждать вот эти вот специальные юридические лица. Вот тогда вот эти ПАКи начали как-то организовываться в первый раз. Но прозрачность их деятельности не гарантировалась в тот период. Она, конечно, была прозрачная перед налоговой и перед Федеральной избирательной комиссией, но не перед избирателями.
И только в 2002 году сенатор Джон Маккейн продвигал свой законопроект. В итоге это был межпартийный законопроект, потому что и республиканцы, и демократы в итоге продвигали этот законопроект. Он реформировал законодательство о финансировании предвыборных кампаний. И он увеличивал максимальные размеры пожертвований и регулировал так называемые вот эти soft money, то есть предвыборную агитацию, которая не санкционирована якобы самим кандидатом.
Потому что, помнишь, в конце всей рекламы обычно там «I am Joe Biden and I approve this message» или кто-то там. «I am Hillary Clinton and I approve this message». А вот эти суперПАКи, они могут рекламу публиковать, которая как бы не санкционирована кандидатом, там нет вот этой оговорки «I am кто-то, кто-то and I approve this message».
Вот регуляция этих soft money, этой агитации, которая не санкционирована самим кандидатом, начала регулироваться только в 2002 году.
И. БАБЛОЯН: А до этого как это все? Коррупция процветала или что?
С. ФИЛИППЕНКО: Ну, коррупцией это сложно назвать, потому что перед налоговой и перед Федеральной избирательной комиссией все равно отчитывались, но просто не отчитывались перед избирателями. Не было такого уровня открытости. Понятное дело, до 2002 года и интернет не особенно регулировали. И до 2002 года не было мер, которые регулировали бы агитационные ролики в интернете. Конечно же, в тот именно момент, особенно с 2004 года, увеличились еще и пожертвования на избирательные кампании.
Но вот эта сфера политтехнологий, которая начала развиваться в 2002 году, вот тогда ее только-только начали регулировать. Американские разные некоммерческие организации стали появляться, которые следят за тем, как кандидаты тратят деньги, и разные кандидаты, не только кандидаты в президенты, но разные кандидаты, как они тратят эти деньги, на что они тратят эти деньги. Ну и вот эту финансовую гонку всячески контролируют.
Потому что, вообще, достаточно большое количество обычно желающих принять участие в финансировании кампаний. И вообще, это очень важно. И важны как раз небольшие доноры. В действительности достаточно закономерным является превосходство в финансировании за счет мелких доноров, то есть до 200 долларов. Такое преимущество очень важно. И это преимущество обычно принадлежит кандидатам от Демократической партии. Но нынешний год пока исключение. Сейчас большинство мелких доноров, в особенности после судебного решения о виновности Дональда Трампа…
И. БАБЛОЯН: Несут деньги Трампу?
С. ФИЛИППЕНКО: Да. Мелкие доноры больше дают денег сейчас Дональду Трампу, чем Джо Байдену.
И. БАБЛОЯН: Почему? Как это произошло? Почему?
С. ФИЛИППЕНКО: Потому что есть большое количество людей, которые считают, что Дональда Трампа преследует тот самый вашингтонский истеблишмент, ведь он очень много об этом говорит. И Дональд Трамп собирает очень много денег среди тех людей, которые вообще никогда не давали деньги на предвыборные кампании, вообще никогда не финансировали никаким образом предвыборные кампании. Сайт WinRed, где собираются деньги на республиканцев, рапортует, что после судебного решения в штате Нью-Йорк они собрали 30% пожертвований от людей, которые никогда не регистрировались на этом сайте ранее.
И. БАБЛОЯН: Но это очень крутая цифра, во-первых. Это какая-то невероятная цифра. Но это удивительно, откровенно говоря, как Дональд Трамп пробудил в людях желание себя профинансировать, став пока еще не уголовником, но на пути к этому.
С. ФИЛИППЕНКО: Вообще, рекордсмен по мелким пожертвованиям, пока это остается рекордом, Барак Обама – 32,5%.
И. БАБЛОЯН: Но это как раз понятно. Вот в этой истории все понятно. А финансировать Дональда Трампа, вообще, откровенно говоря, кажется немного странным. Хочется сказать: «Эй, Дональд, ты все время говоришь, что у тебя очень много денег, несмотря на то что у тебя там убыточные отели твои, там еще некоторые компании, здания там некоторые пустуют». И много про это говорили. Но как-то вообще финансировать таких богатых людей довольно вообще странно. Они могут потратить свои деньги на кампанию?
С. ФИЛИППЕНКО: Конечно, они могут тратить свои деньги на кампанию. И вообще, Дональд Трамп изначально тратил большие средства свои собственные.
И. БАБЛОЯН: В первую избирательную кампанию?
С. ФИЛИППЕНКО: В первую избирательную кампанию, по подсчетам, на первом этапе 70% его бюджета было из его средств. Но другое дело, что он потом начал собирать средства. Но вот на первом, самом первом этапе действительно Дональд Трамп очень серьезно вложился сам в свою кампанию. Поэтому тут нужно сказать, что он действительно сделал так, как сделал бы любой большой бизнесмен.
И нужно сказать, что Блумберг тоже, в общем-то, тратил огромные свои средства на предвыборную кампанию. И сейчас ожидается, что кандидат в вице-президенты при Роберте Кеннеди-младшем бывшая жена Сергея Брина, основателя Google, как раз и привнесет собственную…
И. БАБЛОЯН: Сергей Брин – это…
С. ФИЛИППЕНКО: Основатель Google.
И. БАБЛОЯН: Сергей Брин – это Google. Да, основатель Google.
С. ФИЛИППЕНКО: И вот его бывшая жена, она кандидат в вице-президенты вместе с Робертом Кеннеди-младшим, независимым кандидатом. И считается, что она как раз может потратить свои средства в первую очередь на избирательную кампанию. И сейчас уже тратит свои средства. Уже несколько миллионов долларов было потрачено ее собственных средств. И это, возможно, одна из причин, почему она является кандидатом в вице-президенты.
И. БАБЛОЯН: Ну, ты знаешь, еще Дональд Трамп ведь очень умело продавал свой мерч.
С. ФИЛИППЕНКО: Конечно. Это важнейший источник.
И. БАБЛОЯН: Элемент, во-первых, избирательной кампании. Конечно, все помнят кепки Make America Great Again. Ну понятно, не только кепки, там чашки. Я не знаю, мне кажется, очень сложно найти какой-то сувенирный предмет без слоганов, которые исходили от Дональда Трампа. Не знаю, все ли входит в его производство мерча, но все равно.
С. ФИЛИППЕНКО: Но даже он вот продает Библии. Мы с тобой тоже это обсуждали, что он продает Библии. И это тоже часть того, так скажем, мерча, который он продает. Ну и нужно сказать, что весь мерч с его фотографиями, конечно, из Нью-Йорка, из полицейского участка в Нью-Йорке, это привлекает всегда большое внимание. Вот этот mug shot так называемый, который у него взяли, эту фотографию, когда он был формально арестован в тот момент, когда сдавался, формально тоже сдавался перед судом в штате Нью-Йорк. Поэтому да, эта фотография тоже используется.
И. БАБЛОЯН: Ты знаешь, хочу вернуться к тому, что ты сказала практически в самом начале нашего эфира, что кандидат, который тратит больше всего денег на предвыборную кампанию, он, по статистике, побеждает. Неужели действительно все вот это, реклама на билбордах, минуты на телевидении и так далее, они в самом деле сейчас могут как-то кардинально повлиять на исход выборов?
С. ФИЛИППЕНКО: Как это ни удивительно, это действительно кардинально влияет на исход выборов. И это видно как раз по статистике. Такая общая статистика, вот есть картинка, которая, ну, она из предпредыдущей избирательной кампании, но просто она очень хорошо показывает историю того, кто является победителем и кто больше тратил денег.
И если смотреть на историю, да, действительно, как раз билборды, газеты, журналы, радио, телевидение, кто больше потратил, тот получается и победителем. Вот мы смотрим, Обама потратил больше, Буш потратил больше, Билл Клинтон потратил больше – все они становились победителями. Вот ровно эту корреляцию можно увидеть в истории. Действительно это так.
И не случайно эта картинка начинается с Кеннеди. Потому что, наверное, именно первым президент Кеннеди понял, как важен телевизионный визуальный образ. И тогда резко возросли траты на избирательную кампанию, на предвыборную кампанию. И тут немножко, может быть, даже если смотреть на историю, забегая вперед, потому что я так думала, что если мы посмотрим на историческую часть, то это, наоборот, будет в самом финале, то вид президента Кеннеди в сравнении с будущим президентом Никсоном, конечно, значительно-значительно отличается.
И на первых дебатах как раз между Кеннеди и Никсоном было видно, какой молодой и эффектный Кеннеди и как даже неудобно как-то сидел Никсон, и как он выглядел как-то не очень удачно. И именно эти фотографии кампания Кеннеди максимально стала распространять, эту картинку. И они использовали картинку с дебатов, но это особенно сейчас актуально, учитывая недавно прошедшие дебаты, именно эти все картинки с дебатов, где Никсон как-то сидит немножко косо, чуть-чуть как-то странно сложив ноги, и Кеннеди, наоборот, так вальяжно, нога на ногу, очень удобно сидит. Никсон все время протирает лоб, все время у него испарина, он мокрый все время под софитами.
Вот эти картинки использовала кампания Кеннеди. И для того, чтобы их использовать, ты как человек журналистики высокого полета прекрасно знаешь, нужны права, нужно права на это иметь, нужно было права купить на это, на использование в собственной рекламе этих кадров. И вот отсюда траты, вот отсюда начинаются такие очень большие траты на рекламу. Потому что было несколько таких резких этапов изменения трат на американские предвыборные кампании. И вот это – такое окончательное.
И. БАБЛОЯН: Смотри, во-первых, мой пойнт был к сегодняшним выборам в том, что Джо Байден, он действующий президент, все прекрасно его знают. Я думаю, что не найдется ни одного американца, который не знает, кто такой Джо Байден, как он выглядит. И, собственно, рекламировать его не то чтобы очень нужно. Дональд Трамп тоже, знаешь, не безызвестный какой-то человек. Он экс-президент и, возможно, будущий президент и много делов натворил в Соединенных Штатах Америки (да и не только, но это опустим). Его тоже, знаешь ли, все знают.
Зачем же тратить такое количество денег, когда – сейчас мы перейдем к твоей любимой части – история знает случаи, когда вообще людей просто едой развлекали, извините меня, и не тратили на выборы вообще никаких средств?
С. ФИЛИППЕНКО: Абсолютно именно так. Какие были прекрасные простые времена, когда достаточно было просто людей напоить. Ну как было это удобно, как было это удачно. Но нет, это только во времена Джорджа Вашингтона такое можно было себе позволить. Сейчас нужно, конечно, объяснять по сто раз, повторять по сто раз позицию кандидатов, разъяснять ее по ключевым вопросам.
Например, те же самые дебаты. На дебатах Дональд Трамп, например, сказал о том, что демократы хотят, как мы с тобой тоже обсуждали в прошлый раз, вырывать детей из чрева матери и их убивать буквально, за такие аборты на восьмом-девятом месяце якобы выступают демократы. Вот это услышат республиканцы и поверят в это или будут думать, что это правда.
И поэтому суперПАКи и ПАКи, разные комитеты политических действий, могут без даже самого Джо Байдена, просто отдельно, просто совершенно независимо от него покупать рекламу, которая будет объяснять, как действительно, что действительно думают демократы по поводу абортов, что действительно они думают по поводу там ношения оружия. Потому что точно так же говорят республиканцы о том, что демократы хотят просто прийти к вам домой и забрать все ваше оружие, которое у вас хранится.
Вот эти ПАКи и суперПАКи могут покупать отдельно рекламное время для того, чтобы, соответственно, вот объяснять, как оно на самом деле, или делать рекламу вместе с Джо Байденом, который в конце скажет: «I’m Joe Biden and I approve this message». И вот на это все нужно тратить деньги. Ну да, в XVIII веке все было попроще.
И. БАБЛОЯН: Но было красиво.
С. ФИЛИППЕНКО: Очень красиво.
И. БАБЛОЯН: Расскажи в двух словах.
С. ФИЛИППЕНКО: В двух словах попробую.
И. БАБЛОЯН: В трех.
С. ФИЛИППЕНКО: Да. Вот не нужно было тогда иметь какие-то невероятные сокровища для того, чтобы избраться президентом. Вообще, Джорджу Вашингтону вообще не нужно было беспокоиться о том, как собирать деньги. Его обе президентские кампании – 1789 и 1792 год – были достаточно простые. Он был единогласно выбран коллегией выборщиков. Он, единственное, прибегал вот к этой практике, про которую ты уже сказала – вот эти угощения так называемые, treating. И вот да, действительно, человек такого масштаба, как Вашингтон, он непринужденно приглашал избирателей для того, чтобы вести светские беседы, для того, чтобы угощать их.
Вообще, эта практика была очень распространена. Кандидаты часто развлекали избирателей едой, светскими приемами. Вот, например, вечер в Маунт-Верноне в конце XVIII века. Вот Маунт-Вернон – это замечательное поместье самого Вашингтона. И там жарили мясо.
И. БАБЛОЯН: Красиво! Это на берегу озера, да?
С. ФИЛИППЕНКО: Да. И это вообще такая красота. И там такая была растительность буйная. Но она и остается сейчас. Сейчас экскурсии туда есть, туда можно приехать.
И. БАБЛОЯН: Саш, ты же всех избирателей не пригласишь.
С. ФИЛИППЕНКО: Ну, всех избирателей не пригласишь. Но тогда их было не так много. Во-первых, сразу исключаем женщин. Женщины – не избиратели. Только белые мужчины, которые обладают собственностью. Поэтому их было не так много. Но вообще, действительно, сам Вашингтон уделял большое внимание вот этим вот собраниям, потому что в первый раз…
И. БАБЛОЯН: Осуждаем.
С. ФИЛИППЕНКО: Согласна. Но его первая избирательная кампания (1758 года), когда он баллотировался на место в Палате депутатов Вирджинии. Это, конечно, колониальное законодательное собрание Вирджинии. Это, конечно, колониальные времена. Это первый шаг вообще Вашингтона на политической арене. И тогда избиратели собирались либо на избирательных участках, либо вот где-то, для того чтобы провести некое мероприятие. И тогда Джордж Вашингтон потратил полностью весь бюджет своей избирательной кампании на спиртные напитки. Известно, что он купил…
И. БАБЛОЯН: А известно, какой был бюджет?
С. ФИЛИППЕНКО: Да. Тогда это было 12 фунтов 7 шиллингов и 4 пенса. Но это примерно 3750 долларов по нынешним временам.
И. БАБЛОЯН: Сейчас?
С. ФИЛИППЕНКО: Да.
И. БАБЛОЯН: Озвучьте эту цифру Трампу.
С. ФИЛИППЕНКО: Но это всего лишь только в Вирджинии. И там всего-то голосовало почти 400 человек. На 400 избирателей потрачено примерно 4000 долларов, по нынешним временам. Поэтому, в общем, можно себе представить, что корреляция какая-то более-менее похожая на сегодняшний день. Но известно, бюджет весь четко прописан, бюджет кампании прописан: 177 литров пива, 265 литров ромового пунша, 129 литров вина, 50 литров сидра, 7,5 литров бренди. Вот столько выпили и, соответственно, после этого победили.
И. БАБЛОЯН: Дружно пошли голосовать.
С. ФИЛИППЕНКО: Дружно пошли голосовать. Вашингтон победил. Все было замечательно. Он получил 310 голосов из 391.
И. БАБЛОЯН: Саша, ну это коррупция.
С. ФИЛИППЕНКО: Ну, это такая своеобразная… Да, выглядит, как подкуп избирателей, из сегодняшнего дня. Но это вот действительно мы смотрим на это нашими глазами и смотрим, где ПАКи, где суперПАКи, где контроль, где законодательство? Вот таким образом тогда были устроены кампании.
И. БАБЛОЯН: А вот мне очень интересно, как он потом отчитывался? Было закуплено столько-то бутылок того-то, столько-то бутылок того-то, столько-то бутылок того-то. Это как будто бы он свадьбу праздновал, простите, а не предвыборную кампанию проводил.
С. ФИЛИППЕНКО: Да. И это было очень распространено. Все кандидаты так делали. Он не то чтобы придумал какой-то суперход оригинальный. Нет, так делали, действительно. Эта практика абсолютно была нормальной.
И. БАБЛОЯН: Спаивать людей.
С. ФИЛИППЕНКО: Да. Угощать. Treating. Угощали.
И. БАБЛОЯН: Понятно, главное красиво назвать. Америка, конечно.
С. ФИЛИППЕНКО: Да, пиар, все пиар. Но в начале XIX века это все изменилось и уже стало рассматриваться как подкуп избирателей и такая форма взяточничества. И поэтому уже в XIX веке характер вот этих предвыборных кампаний начал меняться. И второй этап важный очень – это 1840 год. Уильям Генри Гаррисон, девятый президент США, он избирался пока еще только, кандидат в президенты США, и вот его кампания обошлась примерно в миллион долларов в пересчете на сегодняшний день.
И. БАБЛОЯН: Но все равно. Не то чтобы так много, но внушительно.
С. ФИЛИППЕНКО: Уже внушительно, уже начинается достаточно внушительно. Еще раз, мы помним, женщины не голосуют, голосуют только белые мужчины. Уже ценз не нужен.
И. БАБЛОЯН: Но все равно же кампания была, наверное, какая-то там… А как они исключали? Ну понятно, что они только не голосовали, но на них же, наверное, как-то все равно это действовало, кампания распространялась.
С. ФИЛИППЕНКО: Конечно. Вообще, надо сказать, что вообще Гаррисон, удивительная кампания его. Там женщины в действительности участвовали просто потому, что он выступал во многом за расширение избирательных прав, и они в том числе принимали участие в предвыборной кампании, но просто не активно, а пассивно, скажем так, они просто агитировали, скажем так, и рассказывали о нем своим подругам, а они – своим мужьям уже.
Но, вообще, кампания Гаррисона – это первая кампания с шоу. Первая кампания. Там резкое увеличение трат на кампанию произошло. Даже на современный лад если мы считаем, начало XIX века – это десятки тысяч долларов (в пересчете на сегодняшний день), 1840 год – миллион долларов. И это значительное изменение.
Вообще, сам Гаррисон и его команда были первыми, кто заказал предвыборную песню специально для избирательной кампании. Он вообще, Гаррисон, получил прозвище «Типпекану» благодаря своему лидерству в битве при Типпекану (это 1811 год) между американскими войсками и коренными воинами, американскими воинами, за территорию в нынешнем штате Индиана. И вообще, эта битва имеет очень большое значение в смысле конспирологических теорий в том числе. Но об этом попозже чуть-чуть.
Вот эта кампания 1840 года популяризировала фразу «Tippecanoe and Tyler Too». Тайлер – вице-президент, кандидат в вице-президенты. И вот эта песня «Tippecanoe and Tyler Too» стала такой очень популярной, на простой-простой мотив, и ее все напевали. Текст там был такой тоже смешной. Если в переводе, в таком непоэтическом переводе: «В чем причина этой суматохи, переполоха, движения, в котором находится наша страна? Это шар, катящийся дальше, для Типпекану и Тайлера тоже. И с ними мы победим маленького Вана, Вана, Вана. Ван – отработанный человек. С ними мы победим маленького Вана». Ван – это, конечно, Мартин ван Бюрен, восьмой президент США.
И что такое за шар, который катится дальше? Первый раз использовались какие-то специальные как шоу предвыборные. Во время кампании по стране катали огромные бумажные шары диаметром два-три метра. Такие тяжелые бумажные шары. И там были написаны предвыборные обещания и лозунги. И пели эту песню, такую веселую, простую-простую песню. Очень простой мотивчик. В интернете можно найти. И вообще эту песню потом и перепевали много раз. И она даже в одном бродвейском мюзикле участвовала. А мюзикл 1968 года с незатейливым названием «Как украсть выборы».
И. БАБЛОЯН: Как украсть?
С. ФИЛИППЕНКО: «Как украсть выборы».
И. БАБЛОЯН: Не как утвердить власть, а как украсть.
С. ФИЛИППЕНКО: Как украсть выборы как шоу. Если сделать выборы как шоу, выборы можно украсть – вот в этом был смысл этого мюзикла.
И. БАБЛОЯН: А, собственно, нынешние президенты идут по стопам, делая максимум, самое дорогое шоу.
С. ФИЛИППЕНКО: Конечно. Эта кампания 1840 года – принципиальная кампания вообще. И во всех политологических учебниках написано, что эта песня прочно утвердила власть пения как средство введения избирательной кампании США, а 1840 год представляет собой великий разрыв, великий перелом в развитии американской предвыборной агитации, предвыборной американской кампании. Поэтому вот это вот «Tippecanoe and Tyler Too», вот эту песенку напевали, вот крутили этот шар дальше.
И это вызывало восторг среди американцев. Это всё очень любили, вот это всё развивалось. И это шоу, самое настоящее шоу. И люди, которые участвовали в этом шоу, конечно, передавали из уст в уста то, как это весело, как это классно, как они вот катят этот шар в маленьких городках.
И. БАБЛОЯН: Слушай, это хорошая агитация вообще для людей просто принять участие в выборах хотя бы. Это классно, да. Ну, то есть это такая мотивация – ты делаешь какой-то интерактив и тем самым втягиваешь людей в политическую жизнь страны. Но откуда они тогда брали такие большие деньги?
С. ФИЛИППЕНКО: Вот они их как раз и собирали от тех восторженных американцев, которые участвовали в этой кампании. В первую очередь в тот момент это были деньги в основном избирателей, но и, конечно же, бизнеса. То, как большой бизнес серьезно повлиял, это уже нужно говорить про конец XIX века. Вот тогда действительно, ну, конечно, те фамилии, которые мы уже хорошо знаем, Джон Рокфеллер, Дж. П. Морган, вот они вкладывали по четверть миллиона долларов в кампании предвыборные. Но это уже через 100 лет примерно. Ну, не через 100 лет, через 60 лет, получается. Это самый конец XIX века. Вот тогда большой бизнес начал вкладывать большие деньги.
Кампания Гаррисона, она все-таки про людей, про вот эти вот ралли и про вот этот шар, который катился. «Продолжайте катить шар в Вашингтон» – так они это все называли. И «keep the ball rolling» – это выражение американское, оно оттуда как раз и пошло. «Продолжать катить шар».
Невозможно не сказать про то, что Уильям Генри Гаррисон был избран девятым президентом США. И кампанию эту современники называли похожей на цирк. Тогда ее так описали. Хотя избиратели были воодушевлены, все это было очень здорово, и песни, и шумиха, и танцы, и прочее, и прочее. И показывали Гаррисона как такого простого парня замечательного. Но он пробыл на своем посту буквально месяц практически. И он умер. И вот эта история с якобы проклятием Типпекану или 20-летнее проклятие, или нулевое проклятие – это поверие о смерти президентов США, которые избраны в годы, кратные 20.
Согласно этой легенде, один из религиозных и политических лидеров коренного племени Шауни Тенскватава, он был известен как Пророк или Пророк Шауни, он вождь был, просто вождь коренных американских племен, которые были разбиты как раз тогда, в 1811 году, в битве при Типпекану, он проклятие наложил на великих белых отцов, проклятие по 20-летиям. И действительно, можно впасть в какое-то, я не знаю, как это сказать… В ересь, хотела сказать.
И. БАБЛОЯН: Мы с тобой сколько раз уже рассказывали в наших с тобой программах, как любят конспирологию и так далее.
С. ФИЛИППЕНКО: Вот в конспирологию впасть. Потому что Уильям Генри Гаррисон умер, Авраам Линкольн умер, Джеймс Гарфилд умер, Уильям Мак-Кинли умер. Линкольн – 1860-й, Гарфилд – 1880-й, Мак-Кинли – 1900-й, Уоррен Хардинг – 1920-й, Франклин Рузвельт – 1940-й, Джон Кеннеди – 1960-й. Я имею в виду года выборов, когда они были избраны. Но пока мы можем сказать, что Рейган есть, который избежал этого, Джордж Буш-младший – в 2000 году, и Байден – в 2020 году. На данный момент мы должны говорить так.
И. БАБЛОЯН: Что-то сломалось.
С. ФИЛИППЕНКО: Ну, вроде бы на Рейгане.
И. БАБЛОЯН: Зелье перестало вариться, понимаешь.
С. ФИЛИППЕНКО: Рейган все преодолел. Но нужно сказать, что по этапам самый главный, конечно, 1840 год. В 1860-м тоже в целом довольно-таки важная кампания была, потому что просто очень много тратили именно на рекламу. Вот честный Эйб, Авраам Линкольн.
И. БАБЛОЯН: Сейчас расскажешь, тут просто замечательный комментарий в чате нам пишут: «Боюсь, что нет людей, которые не умирают». Ну вот.
С. ФИЛИППЕНКО: Ну да. Но на посту. Кто умер на посту, будучи президентом в этот момент. Поэтому это касается только тех людей, которые умирали, будучи президентами, в тот момент, когда они передавали свою власть вице-президентам.
И. БАБЛОЯН: Ну и цифры-то какие. Все сходится.
С. ФИЛИППЕНКО: Все сходится. Семь человек. Но, может быть, это на семерых только распространялось, которые были избраны в год, кратный 20. Семь президентов, будучи на посту, умерли, и вице-президенты стали возглавлять США. Но вот, может быть, это проклятие Типпекану уже все, на Рейгана больше не распространялось, и Рейган всех защитил и спас, и больше ничего этого не происходит.
Вот если говорить как раз про траты большого бизнеса, то это 1896 год. Мак-Кинли, кампания Мак-Кинли, они потратили примерно 115 миллионов, если говорить про сегодняшний день. Я бы очень хотела только одно сказать. Очень важная цитата руководителя его кампании избирательной, его близкого очень человека Марка Ханна, такая крылатая фраза: «Есть две вещи, которые важны в политике. Первая – это деньги. А я не могу вспомнить, какая вторая. Вот так оно и есть. Только две вещи важны в политике – деньги и… деньги». Вот они уделяли огромное количество времени рекламе.
И. БАБЛОЯН: Ну и еще самопрезентация, наверное, прилагается к этим деньгам немножко.
С. ФИЛИППЕНКО: Да, но тогда, в эпоху все-таки дотелевизионную, конечно, в первую очередь печатная продукция была, и поэтому реклама, реклама, реклама, реклама. И они распространяли миллионы брошюр, нанимали тысячи ораторов, потому что единственное, как можно было рассказывать о взглядах – это платить людям, которые ходили и рассказывали.
И. БАБЛОЯН: Да, ну вот сейчас, например, идет предвыборная гонка, и мы слышим, возвращаясь немножко к новостям в сегодняшний день, как сторонники Джо Байдена и его семья и так далее говорят, что это плохие политтехнологи виноваты, они, значит, плохо готовили, это не Байден виноват, Байден-то большой молодец, а это политтехнологи плохие. Кому же они деньги платят? Сколько же они денег на них тратят? Но это мы попозже узнаем, сколько они денег, наверное, тратят.
С. ФИЛИППЕНКО: Да, это мы уже будем знать в дальнейшем. Но вообще траты на предвыборную кампанию этого года, конечно, самые запредельные. И вот стоимость этой кампании, то, сколько стоят нынешняя американская предвыборная кампания, это просто уже действительно суммы какие-то запредельные. Это суммы, которые невозможно, кажется, себе представить. Мы говорим, 20 млрд долларов, скорее всего, будет стоить нынешняя кампания. И при этом мы говорим про то, что выделяются там средства, я не знаю, на помощь Украине, на ведение войны.
И. БАБЛОЯН: Причем это почти в 10 раз больше, Саш.
С. ФИЛИППЕНКО: Да. Конечно, конечно. Это всё те суммы, которые, кажется, уже тоже пора контролировать. Опомнились вдруг в 70-е годы, начали контролировать, потом, в начале…
И. БАБЛОЯН: Они могут хотя бы верхнюю планку указать, что вот больше этого тратить нельзя, все, укладывайтесь в эту сумму. И вообще, если, собственно, ограничить бюджет какой-то определенной суммой, ну вот и укладывайтесь в это, все кандидаты.
С. ФИЛИППЕНКО: Вот должны были бы укладываться, должны были бы.
И. БАБЛОЯН: Но столько людей на этом зарабатывает, что не хотят?
С. ФИЛИППЕНКО: Не хотят, конечно, конечно. Это все связано с огромным бизнесом. Это гигантский бизнес. Потому что даже политические комментаторы, которые выступают… Сколько стоит реклама во время программ политических, которые все это обсуждают. Все это огромные и огромные деньги.
Это все деньги, которые, конечно, связаны с обогащением большого количества людей. В первую очередь это, конечно же, те люди, которые непосредственно участвуют в кампании, ну и стафф, и консультанты, и суммы, которые получают политические консультанты и советники, тоже уже превышают, кажется, всякие границы. Там счет идет на 1-2 миллиона долларов за одного политического консультанта, за работу на кампании. И это известно, это открытые данные.
В политической кампании каждой может участвовать там до 20 примерно консультантов. Вот как минимум 1 миллион долларов каждому. Получается, вот уже 20 миллионов просто на консультантов, которые отвечают за какой-то политический отдельный вопрос: по абортам, по оружию. Вот 20 консультантов по оружию, вот 20 консультантов команда такая-то, такая-то.
Обычно тратится на менеджмент и на людей, которые работают непосредственно с президентом, без участия консультантов, просто помощники, те, которые занимаются пиаром и так далее, просто технический стафф, не руководящий, технический – это около 2 миллионов долларов на весь цикл. Но это не руководители. На руководителей там могут тратиться вот эти вот как раз десятки миллионов долларов.
Рекламные кампании, телевизионные кампании около полумиллиарда стоят вообще обычно. Плюс интернет – это отдельная сумма, отдельные траты. На интернет-рекламу, по крайней мере, данных сейчас нет, мы говорим про 2020 год, реклама в интернете стоит больше 300 миллионов долларов. Ну и так далее. И точечная реклама в газетах, журналах, в печатных медиа, стоит около полумиллиарда долларов. И так далее.
И плюс стоимость мероприятий, стоимость direct marketing, то есть звонков и хождения от двери к двери, что называется. Перемещение и логистика. Ведь они выступают. Они должны выступить уж точно во всех штатах колеблющихся, ну и часто в штатах, которые голосуют только за вот определенную партию в основном, то есть не только в колеблющихся штатах. Все эти переезды. Это и самолеты, и машины, и еда для людей, которые участвуют в этом. Вот вся эта логистика – все это под где-то там несколько сотен миллионов долларов.
Ну и плюс, конечно же, кто, как всегда, рулит Америкой? Юридические консультанты, юристы. Юристы и правоведы разные. Это тоже отдельные суммы огромные.
Ну вот поэтому отсюда и получается. Трамп поэтому тратит под 2 млрд долларов, получается. И Джо Байден должен тоже тратить под 2 млрд долларов.
Ну вот если мы смотрим на кампанию 2016 года, уже, кажется, резко меньше – 700 миллионов.
И. БАБЛОЯН: Да это вообще что? По сравнению с 20 млрд, которые светят в этом году. А если вдруг еще демократы все-таки решат в какой-то момент поменять кандидата, то я боюсь представить, что там будут за цифры такие.
С. ФИЛИППЕНКО: Это уже должны быть запредельные цифры.
И. БАБЛОЯН: Так куда уж? Мы с тобой уже 10 раз повторили, что уже цифры запредельные. Уже даже прошлые запредельные.
С. ФИЛИППЕНКО: Да. Ну вот уже там, вероятно, потратили за миллиард каждый из кандидатов. Ну вот нужно будет потратить как минимум еще миллиард и очень быстро, скорее всего, новому кандидату, если он будет. Но все-таки есть такое впечатление, что сейчас Демократическая партия… Даже есть разговоры о том, чтобы перенести конвенцию Демократической партии. Вот тоже на конвенцию-то нужно будет миллиончиков 500-то потратить, чтобы красиво, чтобы с фейерверками, с песнями и плясками.
Но вот чтобы конвенцию перенести, может быть, на более ранний срок, об этом уже есть разговор, чтобы утвердить Байдена как номинанта от Демократической партии, возможно, это сделают, и тогда всю свою мощь Демократическая партия бросит на Конгресс. Единственный выход для того, чтобы сбалансировать Дональда Трампа и, возможно, победу Дональда Трампа – это сильный Конгресс. И тогда нужно будет потратить все эти миллиарды на выборы в Конгресс уже, на каждого из кандидатов для выборов в Конгресс. Конечно, это уже значительно более низкие суммы, каждая тратит гораздо более небольшие суммы, но тем не менее все равно в общей сложности вот эта кампания, вероятно, будет стоить к 20 млрд долларов.
И. БАБЛОЯН: А когда станут известны, то есть когда в открытом доступе появятся цифры, кто на что что потратил?
С. ФИЛИППЕНКО: Финансовая отчетность – апрель, получается, 2025 года. Вот тогда это мы увидим уже окончательно. Потому что они заканчивают тратить, получается, в ноябре. И вот эту, включая ноябрьскую, отчетность увидим в новом году.
И. БАБЛОЯН: Ну, пойди эти миллиарды потом посчитай.
С. ФИЛИППЕНКО: Нет, но все-таки там есть, даже закрытая. Это было раньше.
И. БАБЛОЯН: Я, извините, вот в Германии нахожусь, тут вот налоговые декларации сдавать, и у многих, я знаю, я еще не дошла до такого уровня, но чувствую, что в скором времени придется, такие папочки есть, куда вклеивают чеки все вообще. И вот ты можешь себе представить, что происходит в бухгалтерии Дональда Трампа?
С. ФИЛИППЕНКО: А вот сколько этих бухгалтеров нужно? А каждому зарплату заплати. И вот уже тебе миллионы-миллионы долларов только на бухгалтеров, которые в каждом из 50 штатов будут вклеивать каждый чек и так далее. И вот так разрастаются эти кампании. И поэтому, конечно, разговоры о том, чтобы какой-то кэп поставить, поставить на суперПАКи ограничение какое-то, на на super political action committees поставить ограничение какое-то, эти разговоры, конечно, идут. Но все-таки такое количество людей получают такие деньги за эти кампании, что потом могут жить спокойно еще пару лет на эти деньги, а потом снова участвовать в выборах.
И. БАБЛОЯН: Знаешь, один известный и мне, и тебе, и нашим зрителям политолог, не буду называть его фамилию, потому что не спрашивала разрешения, но любимейший практически всеми, рассказывал он мне один раз, как политконсультанты на службе у Кремля, потому что практически многие из тех, кто сейчас выступает активно и у нас на «Живом гвозде», и у тебя в эфирах, они в какой-то момент консультировали Кремль в тот или иной период, и он мне рассказывал, что если ты говоришь что-то неугодное для власти, то ты моментально оттуда вылетаешь, но за этот даже короткий период ты успеваешь заработать себе приличную сумму денег.
Я боюсь представить, что происходит там. Наверное, они себе богатую старость, да не только старость, думаю, и текущую свою жизнь они, наверное, как-то…
С. ФИЛИППЕНКО: Ох, как обеспечивают!
И. БАБЛОЯН: Очень обеспечивают, да-да-да, прям вот шикарно. Ну что ж, это любопытно. Надо бы посмотреть, интересные были ли какие-то истории, у нас с тобой уже практически времени не осталось, но были ли какие-то случаи, когда в этих отчетностях находили какие-то прям махинации такие жуткие и потом заводили какие-то дела. Не помнишь?
С. ФИЛИППЕНКО: Ну, вообще, да, бывали разные скандалы, которые связаны с предвыборными кампаниями. Первое, что вспоминается – 1996 год. Это, кстати, кампания, которая связана с обвинениями в незаконной деятельности кампании Клинтона – Гора по сбору средств, включая, как формулировалось это в обвинении, «вымогательство пожертвований у иностранных граждан».
Несколько расследований было произведено, никаких значительных юридических последствий они не имели, но тем не менее это высветило такие очень слабые места в законах о финансировании избирательных кампаний и такую тень наложило на кампанию Клинтона – Гора 1996 года, когда якобы они обещали что-то иностранным компаниям за то, чтобы эти иностранные компании их финансировали.
Ну и тоже скандалы были чуть позже еще связаны с Палатой представителей. Во-первых, действительно, это был один из лидеров Палаты представителей, важный очень политик Том Делэй, который был замешан в скандале в 2005 году, и он был даже осужден потом за отмывание денег и сговор с целью получения средств от избирателей именно. И этот скандал 2005 года тоже изменил, скажем так, несколько стратегию того, как собираются деньги, и контроль за сбором средств. Ну вот это, наверное, самое известное. По крайней мере, первое, которое приходит в голову.
И. БАБЛОЯН: Вот так вот. Ну что ж, до отчетности нам еще далеко, до выборов чуть поближе, до следующих дебатов еще ближе. Но кто знает, что может случиться еще до сентябрьских дебатов. Поэтому мы с Александрой будем пристально следить и рассказывать вам обязательно. Ставьте лайк этой трансляции, подписывайтесь на канал «На двух стульях». Мы с вами прощаемся. Встретимся в следующий вторник в 17 часов.
С. ФИЛИППЕНКО: Спасибо. Пока.