«Другой СССР»: 100 дней. Акция протеста советских политзеков в 1977 году
Встать на статус означало следующее: полностью отказаться от выхода на подневольную работу, от построения на проверку и в столовую, от посещения политзанятий и ношения нашивок – словом, от всего режима, разработанного в МВД для лагерей и тюрем. Вот это и совершил Черновил, тотально восстал против режима…
Подписаться на канал Сергея Смирнова
Поддержать канал Сергея Смирнова
Почему мы так мало знаем о тех людях, которые боролись за свободу? За свободу страны, за свободу нас? К большому сожалению, их имена малоизвестны, и я считаю, нам необходимо чаще говорить о людях, которые свою жизнь положили за то, чтобы наша страна, территория Российской империи, а потом и Советского союза, стала более свободной. И мы сегодня поговорим об одной из их акций. Сто дней, акция политических заключённых СССР и борьбы за свои права, акция 1977 года, давайте больше знать о тех людях, которые ценой своего здоровья, ценой своей жизни боролись с чудовищным режимом.
Всем привет, меня зовут Сергей Смирнов, не очень часто я записываю ролики, к большому сожалению, на своём историческом канале, сам переживаю по этому поводу, так что тем более ставьте лайки, подписывайтесь на канал, я постараюсь делать это почаще в ближайшее время, больше роликов записывать, оставляйте комментарии. Как обычно начинаю. Прошлый ролик у меня был о таком отчаянном восстании в ГУЛАГе, 42 год, заключённые, доведённые до отчаяния буквально, пытаются вырваться на свободу в том числе с применением оружия.
Ну вообще история нашей страны – это история людей, которые боролись за свои права, но были забыты, никому до них нет дела, часто о них не вспоминают. Недавно вышел фильм «Медузы» о Валерии Ильиничне Новодворской, многие, я думаю, его посмотрели. Как обычно, начинаются комментарии по этому поводу, как к ней относиться. Важно вот что: получается, что Новодворскую открыли буквально сейчас, и это очень печально. Мне кажется, нам нужны учебники истории, где пишут о людях, которые борются за свои права, которые борются против этих чудовищных режимов, которые, к большому сожалению, очень часто в нашей стране существовали и существуют именно сейчас. Вообще у меня есть мечта – написать учебник истории борьбы за права человека в нашей стране, начиная с 19 века. Ну ладно, не буду делиться.
Я всё-таки о сегодняшней теме без особых предисловий обойдусь, хотя тут погружение в контекст может занять целый час, я буквально хочу уложиться в несколько минут. В Советском союзе всегда были политзаключённые, начиная с двадцатых годов, вы понимаете, я думаю, знаете, что было в тридцатых, страшные сталинские репрессии, ГУЛАГ, Хрущёв очень много заключённых выпускает – но даже при нём остаются политические заключённые, которым не нравится советский режим, кстати, отдельно хрущёвская оттепель как повлияла на политические настроения в стране, отдельная тема. Помните, наверное, надеюсь, мои ролики о том, что было неспокойно, где-то были политические выступления, как в Литве против советской власти, были люди, не согласные с политикой режима, и против них применялось несколько статей Уголовного кодекса, самой известной из которых была такая: антисоветская деятельность. В шестидесятых возникают более организованные политические группы, нам всем известны диссиденты. Групп, кстати, было больше, и разные течения там были, это тоже одна из проблем. Надо понимать, что были национальные движения, были национал-демократы в самых разных национальных республиках, мы сегодня об этом будем говорить. Внутри России были люди с разными взглядами, были либерально настроенные, были люди, настроенные как социалисты, самые разные социалистические группы, которые подпадали под преследование, были националисты, о них тоже сегодня пойдёт речь. То есть, не надо думать, что был единый спектр, но эти люди подвергались репрессиям в Советском союзе, и они, в основном, сидели в Мордовии.
Так получилось, что где-то с пятидесятых-шестидесятых годов именно Мордовия становится регионом, где сидят по лагерям политические заключённые, даже специально для них были конкретные лагеря, где их было определённое количество. Но, разумеется, советская власть не признавала, что в стране есть политические заключённые. Как это делает Путин, чтобы вы понимали политику Советского союза, надо посмотреть, как говорит Путин про своих политических заключённых – у нас типа их нет. Вот то же самое делал и Советский союз. Время тогда было другое, очень много сейчас сравнений с советским временем, давайте как раз к этому и перейдём. Много людей, которые оказывались в советских колониях и тюрьмах по политическим основаниям, это были тысячи, несколько тысяч человек прошли через лагеря именно по политическим причинам, мы не берём сейчас принудительное лечение.
В какой-то момент они понимают и осознают, что они ну не то чтобы прямо серьёзная сила, но это люди, на которых обращают внимание в том числе на Западе. Дело в том, что Советский союз активно пытается налаживать контакты с западными странами, вот Московско-Хельсинская группа правозащитная почему так названа? В честь Хельсинки, где было заключено соглашение между СССР и западными странами, в том числе о правах человека. Опять это отдельная тема, не хочу её развивать, но политические заключённые где-то с середины семидесятых годов формулируют для себя одну из идей: «Нам необходимо бороться, чтобы Советский союз признал статус политических заключённых». Выглядит идея, конечно, мне кажется, крайне амбициозной, но она активно обсуждается в Самиздате. Было много изданий подпольных, которые об этом говорили.
В итоге начинаются конкретные действия, однодневная голодовка изначально 30 октября, Кронид Любарский, Алексей Мережко, кстати, о котором я уже рассказал во время ролика про самолётное дело, там было много фигурантов самолётного дела, и с некоторыми из них мы ещё встретимся в сегодняшнем ролике, это было очень важное вообще дело для всего диссидентского движения. Они объявляют однодневную голодовку в знак протеста. Это всё было в целом в борьбе за статус, но самая яркая акция и самая мощная коллективная акция среди советских политических заключённых происходит в 1977 году.
Акцию довольно долго готовили, перед тем, как эта акция произошла, ей предшествовала разработка статуса политического заключённого. Как это произошло, вспоминает Эдуард Кузнецов, ещё один человек, осуждённый по самолётному делу, который сидел в мордовской колонии. И вот что он пишет, он через несколько лет был обменян и уже на свободе написал, что происходило в преддверии крупной акции советских политических заключённых, сейчас я вам процитирую: «Но вот в начале семидесятых вновь, словно из праха расстрелянных и замученных, возрождается волшебное слово «статус», и вчерашняя анархиствующая отрицаловка начинает подводить под своё отчаянное индивидуальное неприятие лагерного режима некую общезначимую платформу: требование статуса для всех политзаключённых. По рукам пошли гулять варианты самодельных статусов, вещественные свидетельства роста правозащитных настроений», – пишет Эдуард Кузнецов.
Так вышло, что самый известный статус пишут два человека. Сам Эдуард Кузнецов в этом участвует, а второй человек, который вырабатывает критерии политзаключённого – это украинец Вячеслав Черновил. Очень яркая фигура, он отбывает второй срок, начал как диссидент в Украине, он участвует в акции во время фильма «В тени забытых предков» Параджанова, требует освободить украинскую интеллигенцию, позиционирует себя как украинец и борется за независимость Украины начиная с середины шестидесятых годов. Я тут выхожу на темы, в которых не идеально разбираюсь, поэтому сразу хочу попросить прощения, если неправильно буду ставить ударения в фамилии и не очень чётко произносить. Черновил, Черновол, как иногда пишут в другой транскрипции, тут заранее сразу извиняюсь. Так вот, Черновил и Кузнецов составляют некий документ, каким образом человек должен быть признан политическим заключённым. Если кратко по формулировке, я процитирую, политзаключённым является всякий, лишённый свободы за убеждения или деяния, совершенные с политическим целями, а равно всякий, лишённый государством свободы в своих политических целях.
Они вырабатывают эту идею в конце 1976 года, и потихоньку она начинает рассылаться по другим зонам, где сидят политические заключённые, её активно обсуждают. Что нам делать, такое хорошее политическое заявление, но нужны какие-то действия. И постепенно формируются коллективные акции протеста. Ну вот очень важно понимать, что политические заключённые были, они общались между собой, но были и чекисты, которые курировали политических заключённых, их целью было как раз не допустить никаких политических акций и действий, а я подчёркиваю, политические заключённые были разные. Были представители национально-освободительного движения, самые разнообразные, из стран Балтии, украинцы, внутри российского движения были разные люди. И в это время в колонии Мордовии Черновилу, который очень яркий, вообще его называли зековским генералом, в среде диссидентов он был очень влиятельным и авторитетным. Среди украинцев и среди других политических заключённых с ним всегда советовались. Славко, как его называют в воспоминаниях, часто Славко – так разговаривают с ним другие заключённые. И они вырабатывают идею о некоем коллективном действии. Но, чтобы политзаключённые были заняты разборками между собой, в колонии, совсем небольшие, сажают людей с совершенно разными взглядами. Это Черновил, сторонник независимости Украины и максимального отдаления от Москвы, это Владимир Осипов, русский националист, он издавал журнал «Вече», и, кстати, в отличие от многих людей, которые не подписывались своими именами, он прямо пишет: «Да, самиздатовский журнал, редактор Владимир Осипов». Он получает очередной срок, он долго шёл к своим консервативным монархическим убеждениям, сторонник единой неделимой России, оказывается рядом с Черновилом. Туда же отправляют ещё и армянского националиста. Человека, который боролся за независимость Армении, очень долго, НРЗБ, чекисты такие: «Сейчас, наверное, эти люди между собой будут обсуждать, что хорошо, что плохо, ругаться». Но именно эти трое становятся ядром единой акции, которая входит в историю как стодневная акция протеста политических заключённых в советской колонии.
Как я уже и говорил, они предупреждают и другие колонии о том, что собираются устроить политическую акцию, других политических заключённых, но, что самое важно было в то время, очень важно было понимать. Любая такая акция имела смысл только в том случае, если о ней узнает мировая пресса, если о ней будут писать за границей, эмиграция, «Голос Америки», «Свобода», «BBC», иначе это не имело особого смысла, оно так и осталось бы на территории колонии. Это к вопросу о пиар-эффекте и как это всё было, почему? Потому что в акции участвует буквально 60 человек, официальное число, но западные голоса в СССР слушают миллионы. Чтобы достучаться до миллионов, нужно было передать информацию за границу или, очень точное выражение тогдашних диссидентов, они это называют «передать информацию за проволоку». За колючую проволоку, такую визуальную, да и не визуальную, которой был окружён весь Советский союз по периметру от другого мира. За проволоку информацию о готовящейся акции передали, и даже наметили её дату. И тут происходит довольно странный фальстарт, в том смысле, что за проволокой немножко некоторое происходит несоответствие дате, и известный советский диссидент Андрей Амальрик, человек, который в семидесятых написал фантастическую книгу с фантастическим, на мой взгляд, названием, «Просуществует ли Советский союз до 1984 года», и все на него смотрели: «Ха, чё он пишет, Советский союз будет существовать ещё сотни лет, какие проблемы, что значит, просуществует ли он до 1984 года? Глупый вопрос, ха-ха, что за идиот написал такую книгу?» Он ошибся всего лишь на 7 лет. Абсолютно потрясающе. Он выходит накануне акции согласованной, 20 апреля, акция была намечена на 21 апреля, чтобы знал весь мир о ней, предупреждает западные медиа в Страсбурге, где находится суд по правам человека. К вопросу о распространении информации, и, как пишет Осипов в своих воспоминаниях, опера в мордовской колонии уже 21го понимали и знали, что готовится, потому что за сутки всё им сообщили. Как уж там. Но, помимо Амальрика, который вышел на день раньше протестовать и сообщать мировой общественности об акции протеста в советских колониях, первым встаёт на статус, требует статус именно Вячеслав Черновил. Он решает начать акцию раньше, потому что его отправляют в сложные условия, но он считает, что он должен показать пример, о нём оставили много воспоминаний, как он себя вёл, человек поразительной смелости, иногда безрассудной. Ну то есть, он посчитал, решили, давайте я всем покажу пример. И дальше есть описание, что из себя представляла акция. Вообще, что делал Черновил, ещё сильно раньше объявленного дня. Он буквально был первым, потом 21го началась коллективная акция протеста. Встать на статус означало следующее: полностью отказаться от выхода на подневольную работу, от построения на проверку и в столовую, от посещения политзанятий и ношения нашивок – словом, от всего режима, разработанного в МВД для лагерей и тюрем. Вот это и совершил Черновил, тотально восстал против режима. Жизнь в ПКТ невесёлая, вместо барака зека переводят в камеру, иногда в одиночку, вместо туалета на улице стоит параша в камере. Паёк уполовинивается, ларёк, то есть, закупка дополнительных продуктов в магазине уменьшается втрое, а переписка вчетверо – одно письмо в два месяца вместо обычных двух писем в месяц. «Даже привычные мордовские зеки скучают, когда их этапируют в ПКТ. Но Черновил ехал тогда в ПКТ, как Наташа Ростова домой после встречи на балу с Князем Андреем, он излучал энергию, он был куда оживлённее и бодрее нас, перемещавшихся из сытного саранского сидения в привычную зону под открытым небом». Эти воспоминания оставил ещё один диссидент Хейфиц, тоже можно почитать.
Черновил первым начал эту акцию со статусом, он объявил, что не будет повиноваться никаким распоряжениям начальства колонии, его за это отправили в ПКТ, и он это делал на протяжении первых дней наказания, а потом в течение ста дней всей акции политических заключённых. В чём акция заключалась? 21 числа все политзеки, присоединившиеся к акции, сорвали бирки, отказались идти на работу, вместо работы пошли в столовую, это было в нескольких зонах. С полной растерянностью столкнулись тюремщики. Что делать, как себя вести? Дело в том, что всё строго по инструкции, по инструкции к людям, которые отказываются так себя вести – им должны ухудшить условия содержания. Их начинают отправлять в карцер, но, поскольку людей. Принимающих участие в акции, больше, чем мест в акции, возникала парадоксальная картина: карцера просто не хватало на всех политических заключённых. Мало того, они сразу объявили, что акция будет продолжаться сто дней, и вот буквально приходилось перемещать заключённых, забирать из карцера, чуть-чуть они побыли на свободе, опять запихивать в карцер.
Забыл сказать, но скажу здесь, вы прочитаете, что было с Черновилом, какие условия ПКТ, нет письменных принадлежностей, нет доступа к ларьку, напоминает это то, что происходит с Алексеем Навальным. Представляете себе, 1977 год, 2023 год сейчас, почти 50 лет прошло, методы те же, условия содержания примерно те же – это к вопросу, есть у нас прогресс в колониях или нет. 50 лет прошло и ничего серьёзно не поменялось.
Акция была устроена следующая. Кто её поддерживает, отказывается всё делать, в том числе отказывается принимать участие в обысках, и это приводило к каким-то поразительным итогам. Например, сам Черновил говорил: «Я на статусе, я ничего делать не буду. – Вас надо обыскать. – Хотите, обыскивайте. – Для этого вы должны раздеться. – А я не буду раздеваться, никаких не буду соблюдать условий». А времена немного другие, за диссидентами в мире следят. Если с ними что-то произойдёт, будет какая-то реакция, Советский союз маневрирует в взаимоотношениях с западными странами, куда этих диссидентов потом высылают. Ну, то есть, условно говоря, такое желание взять расстрелять, как при Сталине, наверное, оно возникало, но офицеры были скованы. Это была очень большая проблема. И им приходилось терпеть такое поведение. Мало того, люди, присоединившиеся к статусу, объявили голодовку. Я почему об этом не говорю так активно – потому что были выработаны чёткие условия. Ну было понятно, что от голода умереть не дадут, поэтому будут кормить насильно. Что значит кормить насильно? Было принято решение воспринимать это следующим образом. Угроза насилия равна насилию. Если приходит сотрудник охраны и говорит: «Мы вас будем насильно кормить. – Окей, таким образом мы готовы принимать еду. Пока вы нас не кормите, мы еду принимать не готовы».
Один из заключённых, кто присоединился к статусу, латыш молодой, парень, вот он, как пишет в воспоминаниях, отказывался и от таких условиях приёма пищи, ему просто буквально раскрывали рот специальным устройством. Конечно, абсолютно потрясающе, устройство для кормления, где-то я видел в воспоминаниях, их называют пассатижами наоборот. Вот в другие стороны они раскрывают рот, и насильно кормят. Парню-латышу, которому было 22 года, сломали зубы во время насильственного кормления, такая была типичная, к сожалению, страшная вещь.
Сто дней продолжается эта акция, о ней пишет мировая общественность, мировые СМИ. Мало того, всё-таки сто дней, к сожалению, она была безрезультатной. Я уверен, мы очень мало знаем об этой всей борьбе за свои права, об этих коллективных действиях, потому что никакого видимого результата, в отличие от зарубежных стран, западных стран это не влекло за собой – поэтому мы очень мало знаем, увы. История сопротивления в нашей стране – это история неуспеха, как правило. Но об этой акции узнали очень многие.
Очень интересная деталь, на мой взгляд. Знаете, к чему апеллируют люди, принимающие участие в этой акции? Советские газеты. Дело в том, что советские газеты в этой время активно пишут о том, как страшное британское правительство отбирает статус политических заключённых у ирландцев, которые борются за свои права, а ирландцы в ответ требуют у британского правительства признать себя политическими заключёнными.
Много есть воспоминаний о том, как Черновил спорит с офицерами в этих лагерях, и он очень часто использует аргументы буквально из советских газет, и офицеры страшно бесятся, потому что они не понимают, как и что отвечать по этому поводу. Но вот именно так и происходит. Сто дней вот этой акции, да, мир об этом пишет, мир знает, что есть советские заключённые, это коллективные действия. Увы, она безрезультатна и не приводит к прямым результатам прямо сейчас, советское правительство, разумеется, отказывается признавать этих людей политическими заключёнными, но длинный большой ролик я, можно сказать, записал в том числе для цитаты из одних воспоминаний, а именно которые про Черновила, и вот цитата, которую очень хочется, чтобы вы прочитали и запомнили, лично я думаю, меня она будет довольно долго поддерживать. Давайте мы её прочитаем, и вы потом сами её оцените.
«Гэбисты ко мне всё время пристают, какой министерский пост я должен получить в независимой Украине, – жаловался Черновил. – Я сам слышал, как за дверью карцерной камеры майор Пикулин спрашивал об этом у Вячеслава. Тот не выдержал: «Гражданин начальник, в свободной Украине я буду занимать только один пост: редактор оппозиционной газеты. – Ааа, возопил начальник колонии, вот какой вы ужасный человек, Черновил, вы даже в независимой Украине будете оппозиционером. – Вячеслав поправился: Это оговорка, я хотел просто сказать, редактором газеты. – Но Пикулин ревел на весь коридор: это очень характерная оговорка». Начальник политической колонии в семидесятых годах насмехается над Черновилом и типа: «Ну чё, каким ты будешь оппозиционным министром-то в независимой Украине?» Но вы понимаете, что? Он был уверен, что это совершенно невозможно, и так шутит над Черновилом. Что там у тебя будет в независимой Украине, которой, конечно, никогда не будет? До независимой Украины с момента этого диалога оставалось чуть больше 10 лет, вы понимаете? То есть, да, та самая обречённая, казалось бы, акция, в итоге приводит к распаду Советского союза и к тому, что республики, входившие в него, становятся независимыми государствами.
И очень важная история про Черновила, опять же, я уверен, что украинские историки и авторы об этом напишут намного лучше. Вышел на свободу, потом сел ещё раз, причём сел по абсолютно чудовищной статье, это его дико возмущало, потому что там была специальная провокация устроена, его обвинили в попытке изнасилования. Накануне Олимпиады 80 года, понимаете, чтобы ты сидел не по политической статье «антисоветская деятельность», а по какой-то отвратительной криминальной не очень авторитетной статье, хотя Черновила, конечно, все знали, но сам факт. И это его до глубины души оскорбляло: «Что ж вы мне придумали такую статью, вы что, не знаете, кто я такой, за что я борюсь?» В 83 году его досрочно, что интересно, освобождают, Черновил становится одним из лидеров украинского национального движения, это прямо совсем тема для украинских историков, но очень важный факт. На мой взгляд, мне трудно тут проводить параллели, не знаю, насколько я тут буду корректен или нет, но Черновил участвует в первых выборах президента Украины. Да, он проигрывает партийному номенклатурщику Кравчуку – но он получает больше 20%. Диссидент, с тремя сроками, Славко Черновил отказывается снимать сапоги и проводит акцию протеста за акцией протеста, он участвует в выборах, набирает более 20% голосов, потом уходит в украинскую политику. Мне кажется, это очень важно. Возможно, отличие Украины и России, в том числе политические, начинаются тогда, в самом конце восьмидесятых, потому что из российских диссидентов тогда по-настоящему политикой, вот именно политикой в мейнстриме, по-настоящему не занялся. Академик Сахаров умирает, и никого больше среди диссидентов среди крупных политиков, увы, нет. Кстати, посмотрите в этом плане и про Новодворскую – всё-таки Новодворская не была политиком мейнстрима. Сейчас это смотрится по-другому, но не было, не было таких политиков. Никто из диссидентов, как в Украине, не получал больше 20% голосов. Это очень большая проблема, что номенклатурщик Ельцин использовал все эти голоса.
И чем важна ещё нам эта история про сто дней протеста, вот эти отчаянные действия – видите, ничего не предрешено. Вряд ли кто-то мог всерьёз думать, что Советский союз буквально через 14 лет распадётся. Всё казалось абсолютно безнадёжно, а в итоге это не так. Давайте больше узнавать и рассказывать о людях, которые боролись за свои права, за свободу своих стран, и это очень важно и нужно. И нам в России этого явно и очевидно не хватает. Вот это имперство, захваты, эти постоянные войны, мы великие и прекрасные, вот это, конечно, в будущем должно в значительной мере уступить место истории тех людей, которые боролись за права и свободы. Так сказать, это и есть, будет мощная волна деколонизации, по крайней мере, внутренней.
Спасибо вам большое, к сожалению, не могу не напомнить, что политзаключённых у нас становится всё больше, пишите им письма, смотрите канал «Медиазона», помимо моего, а я постараюсь всё-таки писать исторические ролики почаще. Всего доброго, всего хорошего, до свидания.