«Давай голосом» с Алексеем Обуховым: «Мы не в тусовочке и не связаны заговором молчания»

Илья Азаржурналист

Алексей Обуховглавный редактор «Соты»

Коллеги, которые считают себя образцами жанра и при этом, вот как мы видели на примере все того же расследования про Невзлина, считают возможным проверить гигантский архив за пять дней, а потом подчищать статьи с клеветой. Ну, хорошо ли это? Образцы ли это жанра? Ну, некоторые вопросы вызывает…

Подписаться на канал Давай голосом

Поддержать канал Давай голосом

И. АЗАР: Всем привет! Это подкаст «Давай голосом». Сегодня в студии я, Илья Азар. На этот раз один. Вместо кого-либо из моих соведущих сегодня внезапно редактор издания «Сота» Алексей Обухов. Мы, на самом деле, давно хотели позвать кого-нибудь из «Соты», но желательно из двух «Сот». Если кто-то из слушателей не знает, то существует такой уже застарелый и ставший притчей во языцех в журналистской среде конфликт между двумя «Сотами». Но, не дождавшись вторую «Соту», мы решили поговорить только с одной.

Потому что вот вышло недавно расследование ФБК по поводу якобы заказанного Леонидом Невзлиным нападения на Леонида Волкова из ФБК. И там, собственно, по-моему, и в расследовании упоминается «Сота». Ну и вообще после этого Алексей как раз-таки совершил каминг-аут и написал в колонке, что издание «Сота» финансирует Леонид Невзлин. И, собственно, такой тон в ней – и живите с этим. Ну, про колонку мы поговорим и вообще и про Невзлина, и в целом журналистику, и конфликт с двумя «Сотами». Поэтому начинаем. Алексей, привет.

А. ОБУХОВ: Да, привет.

И. АЗАР: Так вот, в приступе саморазоблачения 15 сентября ты написал, что «Соту» финансирует Невзлин. Как давно?

А. ОБУХОВ: Ну, примерно с весны 2022 года. Точный месяц я сейчас не вспомню. Но это произошло вот прямо подряд два события.

Первое. Мы с коллегой, в частности, нашим редактором тоже Дашей Порядиной провели первый вот такой видеоконференц-колл с Леонидом Невзлиным, где рассказали о том, кто мы, что мы, почему, соответственно, мы заслуживаем поддержки. В частности, на тот момент речь шла о нашей разветвленной региональной сети. И Даша, которая тогда жила в Архангельске, как раз говорит: «А я как раз там описываю события на севере России». И буквально через несколько дней к ней и ее молодому человеку приходят с обыском по делу ФБК, вот этому бесконечному резиновому делу. Что самое интересное, она к ФБК вообще не имела никакого отношения. Она в «Яблоке» состояла местном архангельском.

И получилось так, что вот уже буквально несколько дней спустя после этого видеоконференц-колла нам пришлось срочно вывозить Дашу, потому что иначе одним-двумя политзаключенными в России, очевидно, было бы больше. И как раз вот в этом вывозе, в этой эвакуации очень помог Леонид Невзлин. И вот с тех пор это сотрудничество и продолжалось.

И. АЗАР: А почему ты или вы, не знаю, не афишировали это, притом что сейчас с таким апломбом говоришь, что в этом ничего такого нет?

А. ОБУХОВ: Да, очень просто. Дело в том, что далеко не секрет, что Невзлин – это фигура не то что раздражающая, а буквально красная тряпка для российских властей. У нас долгое время, собственно, до мая 2024 года, была тактика максимального избегания любой, скажем так, публичности, которая могла бы привести к преследованию. Но когда в мае на нас обрушилась сначала нежелательная организация, потом, несколько недель спустя, иноагентство, в общем, стало уже примерно все равно. Но замечу в скобках, что мы были, наверное, последним российским СМИ, которое активно работало именно в России и которое никем не было, ни нежелательными, не иноагентами, ни экстремистами. Террорист у нас один в штате. Окей, да, был. Ну вот поэтому ровно и.

При этом, как я опять же писал, на сайте литовского фонда Cooperation for Democracy висела открытая информация: вот спонсор фонда Леонид Невзлин, вот, соответственно, спонсируемый проект, в частности, «Сота».

И. АЗАР: Да. Как я понял из твоей колонки, и в редакции мало кто знал.

А. ОБУХОВ: Да, в редакции мало кто знал, примерно, опять сейчас даты я плюс-минус говорю, до осени 2023 года. Мы исходили из того, что все те, кто за границей, они попадают, скажем так, в безопасное пространство, и мы там уже раскрываем полностью карты. Вот и про НКО становится понятно, которое сейчас стало нежелательным. Там коллеги зарплату получают. Все легально, все красиво. А те, кто в России, если к ним когда-нибудь придут с обыском, то лучше, если им меньше будет чего сказать Следственному комитету и прочим замечательным структурам.

И. АЗАР: Да, ну ничего себе, если к ним придут из-за Невзлина, из-за сотрудничества с изданием, которое финансирует Невзлин, а они даже не в курсе.

А. ОБУХОВ: Ровно поэтому мы и минимизировали риски, чтобы никто в России старался об этом не знать. Ну, как бы не моя/не наша вина, что коллеги из замечательного издания «Медиазона» в судах шипели в спину ребятам, что вот вы невзлинские. Когда, соответственно, коллеги пришли и спросили: «Простите, а мы чьи?», да, пришлось рассказывать, кто такой Леонид Невзлин и, собственно, всю историю дела «ЮКОСа» там от дней очаковских и так дальше.

И. АЗАР: Ну подожди, ну все-таки это не слишком корректно, тебе не кажется? Если человек работает в России на издание, наверное, стоит ему сообщать, на кого он работает?

А. ОБУХОВ: Если человек спрашивает и интересуется. Нет, скажем так, переформулирую, некоторые коллеги, которые спрашивали, которым это было критично, мы им, естественно, сообщали. Когда коллеги говорили: «Слушайте, вот меньше знаешь – крепче спишь», мы говорили: «Согласны».

И. АЗАР: Хорошо. Я сегодня и вчера вообще достаточно глубоко погрузился в Телеграм-канал «Соты». И вот обнаружил, в частности, что 9 апреля вы просили денег у читателей на технику для корреспондентов и даже на зарплату.

А. ОБУХОВ: И даже ее купили.

И. АЗАР: И даже купили. А денег Невзлина недостаточно?

А. ОБУХОВ: Сейчас объясню. Леонид Невзлин – это не бочка Данаида или, как там, не кошелек Фортуната. Да, вот более удачное мифологическое сравнение. То есть это не значит, что я говорю: «Так, нам бы вот еще тут миллиончик, другой, второй, третий», и пожалуйста. То есть есть бюджет, который заранее оговорен, который мы стабильно получаем. Если происходит что-то сверхъестественное, ну вот обыски, допустим, не дай бог, ну понятно, что я тогда буду обращаться, разговаривать и так дальше. Но если нам нужно что-то дополнительное, не знаю, человек телефон утопил, условно говоря, или нашли нового человека, ему нужен новый фотоаппарат, ну что-то вот из этой области, ну да, это наши уже проблемы.

И. АЗАР: Которые вы решаете за счет читателей. Окей.

А. ОБУХОВ: Не только за счет читателей. Я понимаю, да, легкую иронию. За счет читателей, за счет рекламы, за счет – ну, раньше было, сейчас это уже проблематично, но тем не менее – за счет взаимодействия с другими, как правило, зарубежными СМИ, для которых там можно продавать какой-то сделанный контент. Ну, короче, варианты разные.

И. АЗАР: Хорошо. Я достаточно часто буду обращаться к этой колонке, потому что она, в принципе, достаточно исчерпывающая.

А. ОБУХОВ: Я старался.

И. АЗАР: И при этом ставит еще, на самом деле, какие-то вопросы. Вот там есть фраза, что ты гордишься как бы сотрудничеством с Невзлиным. А, собственно, чем?

А. ОБУХОВ: Очень просто. Я сейчас не готов подробно обсуждать, не будем называть его расследованием, материал ФБК. Все-таки эти вопросы лучше задавать не мне. Я здесь достаточно внешний наблюдатель. Но по тому взаимодействию, которое у нас было и есть с Леонидом Невзлиным, я могу сказать, повторить, собственно, то, что было написано мной вчера, что никакого давления, никакого принуждения, никакого требования лояльности, этого ничего никогда не было. И по тому, что я вижу, опять же зачастую как внешний наблюдатель, что делает Невзлин, мне кажется, что он делает очень правильные и полезные вещи.

Я, опять же, вчера писал в той же самой колонке. Ну вот, например, есть достаточно большое количество антивоенных священников, ну вот портал «Мир Всем», в частности, о них пишет, которые переезжают в Литву в экзархат Константинопольского патриархата. Ну вот этот самый экзархат Константинопольского патриархата, которому я всячески сочувствую, вот его финансирует Леонид Невзлин. Должно ли это быть поводом для той самой гордости, что мы являемся одним из проектов, которые, безусловно, позитивно влияют на гражданское общество? Ну, на мой вкус, да.

И. АЗАР: Но вопрос скорее в том, что… Я не знаю, ты, по идее, давно работаешь журналистом и, наверное, следишь за журналистикой вообще в целом.

А. ОБУХОВ: Случается.

И. АЗАР: Модель финансирования СМИ каким-то отдельным инвестором не кажется многим твоим коллегам идеальной схемой.

А. ОБУХОВ: Хороший вопрос. Если бы его не было, его бы следовало задать. Тут я перейду к контрвопросу. А на какие деньги живут, в принципе, российские независимые СМИ?

И. АЗАР: Это имеется в виду сейчас?

А. ОБУХОВ: Да, конечно.

И. АЗАР: Сейчас, как мне кажется, большинство независимых, уехавших в изгнание медиа живут за счет разнообразного рода грантов. В основном, мне кажется, взятых у фондов, в том числе связанных с зарубежными государствами.

А. ОБУХОВ: Прямо скажем, с США.

И. АЗАР: Не только.

А. ОБУХОВ: Я понимаю, да, есть еще Брюссель, конечно, безусловно. А а у нас были, в частности, брюссельские гранты, например. Опять же, не будем называть, откуда, потому что грантодатели согласия не давали. Но тем не менее, когда мы говорим о зарубежных грантах, то если бы, допустим, мы вышли и сказали, а вот у нас деньги там из такой-то страны, что бы нам сказали наши поклонники, критики и так дальше? «А вы, наверное, работаете на Госдеп». Ну или там, не знаю, любая другая подобного рода институция.

Вопрос. Что лучше? Работать на Госдеп, который… Кстати, замечу я, как правило, на тех же журналистских конференциях, которыми я иногда интересуюсь и которые я иногда посещаю, вот там Госдеп коллективный выдвигает вполне четкие требования, что ему нужно от СМИ.

Не буду сейчас называть эту самую институцию, но приведу пример из прошлого лета из одной конференции. Там представитель крупнейшего американского фонда открыто вышел и сказал примерно следующее: «Нам от вас не нужна ваша аудитория, вот у вас там какие-то есть читатели, интересующиеся, вот в Телеграм, допустим. Да, Ютюб. Это никому не надо вообще. Нет, нам нужна аудитория ваша во ВКонтакте и в Одноклассниках, потому что нам нужно, чтобы вы продвигали…». Ну и дальше там список, чего нужно, чтобы продвигали.

Во-первых, это технически невозможно – заводить оппозиционному СМИ, независимому СМИ аудиторию в Одноклассниках. По понятным причинам – заблокируют. А во-вторых, нам не нужно, чтобы мы что-то продвигали. Очень хочется просто работать и рассказывать о происходящем, а не гнать самую либеральную, самую светлую, самую лучащуюся добром, свободой, справедливостью пропаганду.

И. АЗАР: Согласен, кстати, с этим. Поэтому перехожу к следующим вопросам. Я должен признаться, в первую очередь, наверное, слушателям, хотя, может быть, и тебе это будет неожиданно, что я-то очень люблю читать издание «Сота».

А. ОБУХОВ: Спасибо.

И. АЗАР: Более того, это один из моих любимых новостных Телеграм-каналов. Во всяком случае, то, что мне нравится, это то, что вы часто вытаскиваете какие-то интересные для меня детали из каких-то рутинных или, например, совершенно неочевидных, незаметных широкому глазу каких-то событий. Где-нибудь кто-нибудь сказал какую-то речь, которую я никогда в жизни бы не узнал, а вы мне как-то рассказали то, что там содержится новое и неожиданное. Ну и, конечно, нравится ироничный стиль, свойственный, кстати говоря, и мне. Вот.

Эта вся прелюдия к тому, что вот ты в своем заявлении с пафосом рассуждаешь о том, что любое действие политиков по умолчанию должно подвергаться самым суровым разбору и критике уже потому, что эти люди хотят управлять нами. И спрашиваешь: было ли при переборе всех возможных ругательств в адрес «Соты» хоть одно доказательство ангажированности? Ну и это я как бы продолжаю в том числе и то, что я только что сказал, что издания, которые финансируются условным Госдепом, они как бы ангажированы Госдепом.

Но тем не менее, я очень долго говорю, но я поскольку читаю «Соту», как уже сказал, то я знаю, что там есть герои, которые постоянно, не хочу сказать, унижаются и оскорбляются, но, во всяком случае, их деятельности уделяется особенно пристальное внимание и все новости про них пишутся в крайне ироничном ключе, в моем понимании, даже избыточно. Самый очевидный пример – это Илья Пономарев. Но и в принципе, если почитать какие-то репортажи с Форума свободных народов пост-России или опять же с пономаревского Съезда народных депутатов, то…

А. ОБУХОВ: Или с Форума русской оппозиции во Львове.

И. АЗАР: Или, да. Вот они, можешь меня поправить, написаны достаточно издевательски. Я при этом специально вчера и сегодня посмотрел, что Форумы свободной России, которые вы тоже освещаете, они вообще не в таком ключе описаны.

А. ОБУХОВ: А вот тут не соглашусь. Сейчас не удобно искать в телефоне, но приведу простой пример про Форум свободной России. Я лично там общался, это, по-моему, был предпоследний Форум, могу наврать, по-моему, и последний, и предпоследний, их два было, с госпожой Марголис, небезызвестной жительницей Венеции. Так этот мой разговор, который я, в общем, строил вполне нейтрально, его показал потом господин Киселев в программе «Итоги недели» или «Вести недели», ну вот в этом, в общем, по каналу «Россия». То есть это было воспринято как совершеннейшее издевательство над госпожой Марголис и над Форумом, хотя, в общем, ничего такого я не имел в виду. То есть это как посмотреть, на самом деле.

Ну или вспомнить с того же самого Форума, допустим, мы с коллегами писали новость об Арестовиче. Это был, кажется, прошлый и или позапрошлый, не суть. Там был очаровательный эпизод, когда сначала какие-то спикеры традиционные для этого Форума говорят о том, что вот, там Россия, там коллективная вина, все россияне не генетические рабы, но вот в ту сторону речь идет.

И потом выходит Арестович и говорит: «Слушайте, вы же российская аудитория. Вы же должны как-то собой гордиться». И зал меняет вот абсолютно позицию на 180 градусов и начинает аплодировать Арестовичу ровно так же, как аплодировал раньше вот всем этим представителям идей о коллективной вине. Мы это описали. Потом, я прекрасно знаю, многие представители оного Форума на нас за это обижались.

И. АЗАР: Но все же, хорошо, я не знаю, ты не согласен со мной, но это, в конце концов, если слушатели захотят, они смогут сделать свой вывод, но мне кажется, что все-таки есть разница.

А. ОБУХОВ: Да, я готов согласиться, конечно, что разница есть. Но она есть по одной очевидной причине.

И. АЗАР: Не потому, что Невзлин очень активное участие в организации Форума принимает?

А. ОБУХОВ: Невзлин, кстати, если на то пошло, в последний год вообще отказался от участия в Форуме вот именно каспаровском свободной России. Его там не было и, насколько я знаю, не будет. Нет, дело не в этом совершенно. Невзлин, кстати, был, правда, по удаленке, мы это снимали, вот как раз во Львове на этом Форуме российской оппозиции. То есть если уж на то пошло, вот мероприятие, на котором он был.

Но дело не в этом. Дело в том, что каспаровский Форум вильнюсский свободной России, он отличается одной особенностью от пономаревских. Допустим, вот те люди, которые собираются в Вильнюсе, это люди, не претендующие на власть в России. Они вообще не претендующие на власть. Ну, какой-нибудь там политолог Александр Морозов, он не претендует на власть. Там Дмитрий Орешкин, он не претендует на власть.

И. АЗАР: Ну подожди, там участвуют и другие претендующие на власть.

А. ОБУХОВ: Да, но они туда приезжают для того, чтобы просто поговорить. А вот Форум Пономарева, который, вообще-то, не Форум называется, а Съезд народных депутатов, претендует на статус нового легитимного, ну там «прото» можно опустить, парламента России. И это уже принципиально другая позиция, другая принципиальная заявка: мы здесь власть или мы здесь собрались подискутировать о грядущем. Это первое.

И второе. Когда мы говорим про те же самые мероприятия Пономарева или деколонизаторские, которые, опять же, претендуют на власть в своих там этих маленьких вотчинах: в Великой Пономаревии, в Бьярмии, что у них там еще есть, Ингрии и так дальше. Мы должны четко различать опять же – власть, не власть. И второе, что мы должны делать. Мы должны четко понимать, что количество внутренних скандалов, которые присутствуют вот в этих пономаревских, деколонизаторских и такого же рода историях, оно на порядок выше и при этом на порядок интереснее, чем то, что присутствует на Форуме свободной России.

Ну, реально Форум свободной России – дискуссионная площадка. Ну, давайте скажем честно. Ну, собрались люди, выпили, закусили, встретились, поговорили, поговорили со сцены в микрофон, приняли «Список Путина», разошлись. Кстати, «Список Путина», на нас тоже гневались за то, что мы там его сливаем до того момента, пока они его сами не опубликуют. Хотя иногда они просто забывают опубликовать.

Так вот, а Пономарев, честно говоря, мне кажется принципиальным моментом освещать, например, тот факт, что люди, которые, как Пономарев в своих недавних заявлениях, претендуют буквально на получение власти в Курской области, ну, той, которая контролируется сейчас ВСУ, они на самом деле просто перегрызлись друг с другом. Просто элементарно фальсифицировали собственное голосование на этом самом Форуме у себя в Варшаве. Потом, соответственно, половина попыталась избавиться от Пономарева. Пономарев это не признал. Ну, в общем, вот это бесконечная история. Это важно, потому что они хотят власти.

И. АЗАР: То, что кто-то перегрызся в российской оппозиции, это, кажется, не сенсация.

А. ОБУХОВ: Там было просто смешнее. Они фальсифицировали электронное голосование у себя же собственное.

И. АЗАР: Да, это я знаю. Нет, без сомнения, есть над чем поиронизировать. Просто мне кажется, что новостное издание, которым все-таки, я так понимаю, является «Сота», по идее, по принятым законам жанра в российской журналистике, нужно быть сдержанным в интонации.

А. ОБУХОВ: Первое. Есть разные жанры в рамках одного издания. У нас там есть условно, авторские колонки, есть сухие короткие новости, есть очерки, есть репортажи. В общем, всякого разного. Там интервью и так дальше. Как раз сюжеты, посвященные вот замечательным форумам, они гораздо более близки к репортажам, нежели к сухой новости, условно, там, не знаю, Путин подписал указ о чем-нибудь.

И. АЗАР: На несколько рискованную почву зыбкую вступаю, но недавно увидел в вашем, у вас есть такой жанр новостной обзор, как он там называется, я не помню, утренние новости или что-то в этом роде.

А. ОБУХОВ: Дайджест. Он обычно в два ночи выходит. «Сумма новостей».

И. АЗАР: Да. Я в два ночи сплю и вижу его утром.

А. ОБУХОВ: Но мы так и рассчитываем.

И. АЗАР: Такая аберрация, да. И там было «Утро началось объявлением “нежелательной организацией” “Депутатов мирной России” из Германии. Причастный к ним Илья Азар, – это я, – верно заметил, что деятельность “Депутатов”, о создании которых мы рассказывали год назад, ограничивается исключительно политическими заявлениями». Ну насколько это новостной формат?

А. ОБУХОВ: А это вообще не новостной формат. Это как раз формат совершенно авторский. Потому что эти дайджесты, не будем указывать имя, уж пардон, человек связан с Россией, эти дайджесты – совершенно авторская история.

И. АЗАР: Ну, понять-то это как? Только вот от тебя я это узнал.

А. ОБУХОВ: Как кажется, если это каждый утро читается, то нравится, да? И мне кажется, что понятно, что текст большой, новости в нем подобраны, очевидно, под авторский вкус. Ну да, к сожалению, время такое, что автор… Как мы вот в 2020 году под каждой новостью, если это именно новость была, а не рерайт простенький, кто-то что-то пошел снял, написал, рассказал, мы там всегда подписывали автора. Ну, время такое, что, к сожалению, всегда подписать автора невозможно, а псевдоним… Ну, псевдонимы мы, конечно, используем, но иногда кажется это довольно глуповатым.

И. АЗАР: Хорошо. Вернемся все-таки к тому, что я, может, не проговорил в достаточной мере. То есть то, что вас, условно, финансирует Невзлин все эти годы, никоим образом не влияет на вашу подачу новостей? Даже не обязательно о Форумах, а в принципе о деятелях российской оппозиции.

А. ОБУХОВ: Вообще ни разу.

И. АЗАР: А если что-то произойдет с Леонидом Борисовичем…

А. ОБУХОВ: Ну, собственно, оно произошло. Если мы не заметили, оно случилось.

И. АЗАР: Ну, вы будете, если он, хорошо, сделает что-то не такое… Вот, например, кстати, известно же, что он на этих же Форумах, я извиняюсь, что я про них сегодня говорю, но это, наверное, самое яркое все-таки в последнее время в отсутствие публичной политики в эмиграции проявление политиков на сцене какое-то публичное, он часто очень не сдержан в разговорах с другими участниками этих конференций. Можно ли над этим поиронизировать?

А. ОБУХОВ: Начнем с того, что вот тот эпизод, о котором рассказывал Пархоменко и который там активно твиттила госпожа Певчих, это был не Форум свободной России. Я, честно говоря, даже не помню, как этот форум назывался.

И. АЗАР: Не так важно.

А. ОБУХОВ: То есть никого из нас там не было. Это какая-то была закрытая история, поэтому там и записи не было. То есть я это все знаю исключительно в пересказах. Да, я, собственно, вот так же ровно посмотрел это видео господина Пархоменко. Это первое.

Второе. На одном из Форумов свободной России давнем, еще довоенном, еще когда мы никак не взаимодействовали с Невзлиным, я прекрасно помню, как я с ним довольно сильно спорил в зале. Речь шла о включении в «Список Путина» Олега Кашина. Я как раз активно выступал в защиту Кашина, Невзлин тогда активно выступал против Кашина. Так что ну вот пример, например.

То есть просто покажите конкретный пример. Если он случился, как этот скандал сейчас, ну вот мы написали, соответственно, позиция ФБК такая. Вот мы постарались сразу дать оперативный комментарий Невзлина: «Нет, я там не организовывал никакие насильственные действия и так далее». Вот мы, соответственно, получили от него этот документ, который, соответственно, твиттерская ФБК-шная публика срочно объявила подделкой. Ну, бог ей судья. Имя адвоката у нас, если что, есть. Вот, собственно, и вся история.

И. АЗАР: Раз уж ты затронул этот документ, я так понимаю, что после него ваш журналист Сергей Подсытник заявил, что больше не готов с вами работать.

А. ОБУХОВ: Да, про Сережу. Не совсем после него. Сейчас объясню. С Сергеем мы плотно, ну, относительно плотно, окей, стали взаимодействовать с 1 августа этого года. У нас была договоренность, я думаю, Сергей не расстроится, если я об этом расскажу, что он сдает пять статей в месяц, соответственно, мы платим ему фиксированную сумму. Ну, меньше – меньше. Соответственно, за август Сережа сдал, сейчас, Сереж, извини, если я путаю, ни одной статьи и сделал два небольших репортажа вот как раз с прилета обменянных политзаключенных в Германию и потом с их первой пресс-конференции.

И. АЗАР: Туда его не хотели пускать.

А. ОБУХОВ: Да, совершенно верно. И второй, соответственно, сюжет уже, начинающийся в сентябре, это вот Сережа написал одну колонку, как он стал гедонистом, про «фабрику эльфов». И после этого все и случилось. То есть я не могу сказать, что Сергей был нашим вот таким плотным, прочным, штатным и так далее и так далее сотрудником. То есть его слова об уходе… Как некоторые там, по-моему, в том же Твиттере трактовали: из «Соты» ушел редактор. Нет, коллеги, из «Соты» ушел человек, который написал для нас вот примерно три материала. Хороший человек. Я к Сергею испытываю там всякие лучшие чувства и так дальше.

Но поводом стало не письмо, которое мы опубликовали, в криминальную полицию Литвы, а поводом стал тот факт, что мы задавали Невзлину письменные вопросы по всей этой ситуации с расследованием. И Сергей просто не дождался письменных же ответов. Когда он ушел, у меня эти письменные ответы были получены. Публиковать я их не могу, потому что просто идет юридический запрет, там готовятся всякие юридические процедуры. Но специально для нас, вот чтобы снять внутренние вопросы редакции, эти тексты были.

Благо, Сергей уже не являлся на тот момент, демонстративно, публично об этом сказав, сотрудником редакции. Ну, соответственно, я ему сказал просто: «Сереж, как бы ты поспешил. Вот у нас ответы есть, для меня они вполне адекватны. Ну, извини». Мы вполне сохраняем…

И. АЗАР: А вы же обещали опубликовать эти ответы, насколько я понимаю.

А. ОБУХОВ: Повторюсь, мы обещали опубликовать, но я не могу в данном случае это делать, потому что мне дано не для распространения.

И. АЗАР: А почему?

А. ОБУХОВ: Здесь лучше задавать вопросы Леониду Невзлину. Но если коротко, то потому что его юристы считают, что сейчас это нерационально.

И. АЗАР: Но тебя эти ответы полностью удовлетворили.

А. ОБУХОВ: Да, совершенно верно.

И. АЗАР: Поэтому ты уверен, что никакой причастности к нападению на Волкова он не имеет.

А. ОБУХОВ: Да.

И. АЗАР: А если выяснится, что имеет, когда-нибудь либо в суде (может быть, для тебя этого не станет достаточным как для человека иронического), либо если он вдруг сам об этом скажет, то это как-то тебя заставит прервать с ним сотрудничество?

А. ОБУХОВ: Я, если можно, тогда процитирую Михаила Ходорковского. У нас есть вилка «либо-либо». Либо Леонид Невзлин сошел с ума, да? Вот если Леонид Невзлин сошел, сойдет, вернее, с ума, ну, наверное, тогда и сотрудничество, мягко скажем, несколько должно будет видоизмениться.

И. АЗАР: Вот ты говоришь, что он ответы прислал, но их нельзя публиковать. А, в принципе, тебе не кажется, что не мешала бы какая-то не пресс-конференция, а хотя бы интервью, даже хоть и с дружественным изданием?

А. ОБУХОВ: Я объясню. Скажем так, в начале, вот в первый-второй день мне это очень сильно казалось. Ну, второй день, честно скажу, я под волной вот этого хейта, ненависти, не надо было, конечно, читать интернет в тот день, да, я провел просто больше чем полдня с головной болью, не очень умея встать с кровати. Но не суть. Но потом, когда я уже как-то выдохнул, когда я уже более тщательно посмотрел на все то, что публикуется, мне показалось на самом деле, что та самая пресс-конференция, она, возможно, не очень необходима. Объясню почему.

Мы, опять же, опубликовали вот этот документ, письмо в криминальную полицию Литвы. Пришел Артем Ионов (кто это, отдельно сейчас нам нужно будет сказать) и сказал, что нет, это все подделка, потому что там такие-то опечатки есть. Окей. Там нет электронной подписи и чего-то еще там нет.

Дело в том, что Артем Ионов – это фигурант нашего материала про ФБК. У нас относительно недавно было две статьи про ФБК. Первая – про их литовскую разветвленную достаточно структуру юрлиц. И вторая – про уже легендарного банкира Железняка. Вот, собственно говоря, в первой статье про эту литовскую структуру юрлиц там упоминалось такое юрлицо, как компания Posterum. То есть деньги из американского ФБК приходят в Posterum, оттуда они уходят в европейский ФБК. Это я очень упрощаю. Пожалуйста, не подавайте меня за это в суд, уважаемый Леонид Волков.

Так вот, и что получается дальше? Как связать Posterum с ФБК? А он связался, как оказалось, довольно просто, потому что еще раньше отдельные литовские блогеры публиковали заявление Артема Ионова, написанное в как раз литовскую полицию, с требованием наказать и даже депортировать местного, он не местный, вернее, он эмигрант из России, но получился уже местный литовский активист Баранов, который очень активно здесь выступает, как это модно говорить, с трансукраинских позиций.

И. АЗАР: Ты не слишком углубляешься?

А. ОБУХОВ: Сейчас я завершаю. Ну вот, и, короче говоря, мы переопубликовали вот этот документ, заявление Ионова. Оно написано от имени компании Posterum. И говорится, что «там вот наше ШИЗО Навального». Ну понятно, что это ФБК. И Ионов стал возмущаться, писать в литовский Роскомнадзор даже, в Ютюб, там куда только не с требованием удалить это письмо, потому что там присутствуют его персональные данные, а конкретно его телефон (по его словам, его), который указан в шапке как телефон компании Posterum. Это довольно странно. И вот этот же Артем Ионов начинает предъявлять претензии к публикации документов от Невзлина.

Так вот, возвращаясь к заглавной мысли о пресс-конференции, возникает простой вопрос. Ну хорошо, Невзлин проводит пресс-конференцию. Допустим, да. Приходит рой Артемов Ионовых – вот Латынина недавно хорошо говорила о такой роевой пропаганде – и начинает говорить, что это была поддельная пресс-конференция, он там все наврал и так дальше. Кому от этого будет лучше, кого это в чем убедит, если не убеждают опубликованные документы?

И. АЗАР: Поскольку, честно говоря, я даже сам не знаю, а слушатели, наверное, тоже не очень, я когда с тобой познакомился, кстати, не могу сказать, что это было приятное знакомство, скажу честно…

А. ОБУХОВ: Я вообще не помню.

И. АЗАР: Это было, когда мы занимались не очень журналистской деятельностью.

А. ОБУХОВ: А, 2019 год.

И. АЗАР: Да. Это была организация митинга 10 августа на проспекте Сахарова.

А. ОБУХОВ: Знаменитая чайхана.

И. АЗАР: И, собственно, тогда ты был пресс-секретарем Гудкова или «Партии Перемен». Или после им стал, неважно.

А. ОБУХОВ: На тот момент – Дмитрия Гудкова.

И. АЗАР: В этом процессе тоже был. И еще я знаю, что ты работал в «РИА Новости» до 2014 года.

А. ОБУХОВ: Совершенно верно.

И. АЗАР: А что ты делал между «РИА Новости» и Гудковым? И что ты делал до «РИА Новостей»? И что ты делал в «РИА Новостях»?

А. ОБУХОВ: У нас секретов нет. Ровно в 2000 году я поступил в Московский педагогический государственный университет. И, соответственно, в 2005-м, что логично, выпустился с дипломом преподавателя русского языка, литературы и истории. И первые три года я работал в школе, просто в самой обычной московской школе, по 2008 год. Параллельно учился в аспирантуре, институт языкознания. У меня была очаровательная тема диссертации про лингвистические воззрения философа Серебряного века Густава Шпета. Кстати, родственник госпожи Марголис, упомянутой выше. Но я, честно, аспирантуру бросил, потому что женился и как-то стало немножко лень заниматься академической наукой.

А потом, соответственно, там были самые такие мелкие подработки, там копирайтерство и всякое прочее. И в 2010 году я устроился как раз в РИА «Новости» региональным редактором. В РИА «Новости» были региональные сайты, они были в таком очень заброшенном, запущенном, я бы сказал, состоянии. Это был не основной сайт, вот побочный. И, соответственно, вот вся сеть региональных корреспондентов, они какие-то суперважные новости писали на основную ленту, а вот на региональные ленты шли какие-то новости уже более локальные, скажем.

Дай бог памяти, в 2012 году, я могу чуть врать по датам, может, конец 2011-го, вся эта структура начала преображаться, потому что стало понятно, что нужно развиваться, расширяться, и была создана редакция поясного вещания.

Ее идея, в отличие от чисто региональной редакции, заключалась в том, что создаются такие крупные медиарегиональные хабы во Владивостоке, в Самаре, в Томске, в Новосибирске, которые освещают жизнь регионов для самих регионов. Ну, по сути, вот что-то подобное шкулевскому вот сейчас холдингу. Я утрирую, но идея была очень похожая, близкая. Ну и, соответственно, вот мы стали эту идею развивать. Сейчас ни одного из этих сайтов нет, они все уничтожены. Спасибо сами понимаем кому. Привет, госпожа Симоньян и господин Киселев. То есть даже уже не посмотреть те новости, к сожалению.

И в конце 2013 года, опять же, мы все знаем, что произошло – одним днем «РИА Новости» фактически ликвидировал Путин прямо перед Олимпиадой.

И. АЗАР: Ты, короче, сторонник теории, что «РИА Новости» до ухода Светланы Миронюк было приличным СМИ, правильно?

А. ОБУХОВ: Оно было, безусловно, лучшим из на тот момент существовавших именно крупным информационным ресурсом России. Были прекрасные маленькие оппозиционные независимые сайты. Светлая память «Грани.ру», допустим, «Ежедневный журнал». Много чего еще радостного было. Но именно таким крупным, солидным и так дальше было «РИА Новости». Да, безусловно, с существенными оговорками.

Было и много хорошего, и много не очень хорошего, скажем честно. Я прекрасно помню, скажем, рассылку по редакции, вот по гигантскому ньюсруму, типа, коллеги, кто сегодня хочет осветить дебаты Навального и Кузьминова, пожалуйста, вот напишите кому-то из выпускающих редакторов, собственно, сядьте на ленту и освещайте. То есть спокойно абсолютно вот эти вещи были.

Параллельно одна из акций – вот просто картинка в памяти стоит – одна из акций «Стратегии-31», Лимонов, Алексеева, там была такая видеостена у нас большая, вот весь ньюсрум собрался, смотрит трансляцию «Дождя», и ни одной новости на ленте об этом.

И параллельно то, я к чему уже непосредственно руками своими отношение имел, протест 2011-2012 годов, первый крупный митинг на Болотной. Я, собственно говоря, с утра сидел и вел на главном сайте прямую трансляцию именно из регионов, потому что московский еще не начался. Начинали с Дальнего Востока, продолжали Сибирью, Урал там и так далее.

По-моему, это была какая-то новосибирская какая-то новость, я ее подхватываю от корреспондентов, что там появились лозунги, в толпе кричат что-то типа «Путина на мыло!» или «Долой Путина!», что-то про Путина. Я это ставлю, я это закрепляю в трансляции. Естественно, это главное. Появляется первый крупный политический лозунг. И на меня через весь этот ньюсрум орет, была такая, светлая память, Ирина Кедровская (по-моему, до сих пор там): «Уберите Путина с лент!» Ну, что было, то было. Вот как бы говорю, это можно было сделать партизанским путем, но потом там через полчаса приходилось это удалять. Такое тоже бывало. Но, повторюсь, были и плюсы, и минусы.

Когда уже началась Олимпиада и когда уже Миронюк не было, подготовка к Олимпиаде, вернее, еще не сама Олимпиада, вот где-то там январь, что-то такое, там цензура уже, конечно, начиналась в полный рост. Я это видел, я этому даже ужасался. То есть буквально там приходили новости типа в Сочи ожидается дождь. Мы не имеем права ставить новости про дождь в Сочи. Там всегда хорошая погода при Олимпиаде. Я не шучу, это реально было так.

И. АЗАР: Ну и все-таки, в общем, не самая стандартная, не самая оппозиционная карьера. Я почему спрашивал? Я просто подумал, что если на Гудкова работал, вот теперь так и на Невзлина работаешь.

А. ОБУХОВ: Во-первых, важно подчеркнуть, с Дмитрием мы сейчас уже ни в какой форме достаточно давно не работаем. Это раз. Да, безусловно. Вообще, скажу честно, редкий журналист в России, по ощущениям, когда-нибудь не был пиарщиком.

Я не был. Завидую. В чем-то, может быть, даже сочувствую. Полезный опыт посмотреть на ситуацию с двух сторон. Я никак не продвигал Дмитрия Гудкова в тех или иных СМИ, ну, помимо обычной пресс-секретарской работы, и уж тем более я никак не совмещал, вот у нас есть там какое-то СМИ, условно, «МК», и вот сейчас в нем будет позиция Дмитрия Гудкова на первой полосе. Это совершенно разные были вещи.

Причем я считаю, что и работая с Гудковым и так дальше я старался вполне себе приносить пользу живым людям. Ну, например, благодаря тому, что мы с ним работали, благодаря тому, что я там всех со всеми познакомил, свел контакты, буквально один умиравший срочник смог увидеть свою мать, например. Коллеги из «Новой газеты» могут подтвердить.

И. АЗАР: Хорошо. Переходим к ФБК. Процитирую твою опять колонку. «Скажу то, что в российских медиа говорить почти некому. Основной деятельностью ФБК была инициация публичных конфликтов, уничтожение конкурентов. За время с начала войны эта политическая сила не приложила усилий для ее прекращения, помощи Украине или самим россиянам. Нынешнее же “расследование” по материалам ФСБ, пришедшее прямиком от ее агента, логично увенчало всю эту деятельность». Еще там, по-моему, чуть выше было написано, что ФБК вместе с ФСБ, чуть ли как бы не уравнивали…

А. ОБУХОВ: По-моему, чуть ниже.

И. АЗАР: Неважно, да. Ну вот это заявление журналиста?

А. ОБУХОВ: В данном случае это авторская колонка. И в авторской колонке я могу сказать то, что думаю я. Журналист – это иногда тоже человек.

И. АЗАР: Ну да, хорошо, это публицистическая колонка.

А. ОБУХОВ: Да.

И. АЗАР: Но, хорошо, тебе не кажется, что это очень резкое заявление?

А. ОБУХОВ: Кажется, безусловно. Но для того колонки и пишутся, чтобы они были полемическими и резкими.

И. АЗАР: То есть на самом деле так не думаешь? Или что?

А. ОБУХОВ: Нет, я именно так думаю. И именно поэтому я это сформулировал в максимально резкой форме.

И. АЗАР: Ты думаешь, что ФБК вместе с ФСБ только в этом случае или вообще?

А. ОБУХОВ: Нет, ну я не готов быть шизо… Не будем оскорблять людей с шизофренией. Я не готов быть настолько радикальным, чтобы утверждать что-либо, не имея никаких вообще фактов. Конкретно здесь, да, безусловно, трудно отрицать, что весь материал был получен от совершенно конкретного провокатора ФСБ, господина Матуса.

И. АЗАР: А нельзя так делать? Ты бы так не сделал?

А. ОБУХОВ: Делать-то можно, окей, но дальше надо проверять. А вот тут, если можно, маленькую ремарку. Коллега Наталья Телегина из Центра «Досье» вчера написала в Фейсбуке очень хорошую заметку чисто аналитического свойства, в которой она отметила два факта.

Первый. По словам, я сейчас могу наврать, то ли Марии Певчих, то ли Христо Грозева, уж пардон, не смотрю в телефон снова, полный архив (если можно, о нем скажу отдельно), якобы существующий где-то там у ФБК, был получен ими после выхода материала Russia Today, то есть где-то 6 сентября. Тогда же Мария Певчих, по ее словам, которые она сказала в интервью, села писать сценарий для своего видео. И тогда же вот этот полный архив с тысячами сообщений, как уже точно говорил господин Грозев, был отдан им на анализ (Грозеву, Доброхотову, Маглову, еще кому-то). То есть получается, что тысячи сообщений из архива…

И. АЗАР: Как ты выразился, подкорытникам.

А. ОБУХОВ: Да. Вот, собственно говоря, тысячи сообщений из архива были тщательно проверены за пять дней. Мы уверены в тщательности этой проверки, задам я риторический вопрос? И задам второй не менее риторический вопрос. Почему госпожа Певчих села писать сценарий, еще не зная, достоверны ли все эти сообщения? Я не говорю даже вообще о всех. Окей, самые ключевые сообщения хотя бы, достоверны они или нет.

И у меня есть некоторые ответы на эти вопросы. Как минимум, как минимум, проверка была крайне некачественной. Потому что издание «Инсайдер» свою статью, которая у них вышла уже после ФБК, 13-го числа, правила как минимум несколько раз.

Тут задета уже наша собственная репутация, потому что господин Доброхотов и господин Грозев, уж не знаю, кто из них конкретно, думаю, Доброхотов, написали в этой статье примерно следующее: «На Ивана Жданова было организовано нападение в Женеве, забросали яйцами ШИЗО Навального, и журналисты издания “Сота” были единственными из “СМИ”, которые там присутствовали». После чего мы написали новость, что уважаемый Роман, Христо и так дальше, посмотрите, пожалуйста, на нашу новость, в ней фотография Жданова селфи и подписано «фото: Иван Жданов».

И. АЗАР: Да, там, по-моему, же было перепутано. Как я понял, был другой инцидент же, когда у вас появилась фотография подожженной камеры ШИЗО, подписанная вами, и тоже были вопросы, почему ранним утром вы там находились.

А. ОБУХОВ: Секрет Полишинеля. Потому что это вот здесь в Вильнюсе относительно неподалеку, это самый центр и да, мы там недалеко живем. И да, навальнистские активисты, которых в Вильнюсе очень много, сказали: «Слушайте, у нас инцидент». Мне, например, от дома туда доехать 10 минут, Пете – по-моему, 15.

И. АЗАР: Это, я думаю, просто смешались у того, кто в «Инсайдере», видимо, эти две истории.

А. ОБУХОВ: А также у них смешались два банка, после чего, соответственно, фрагмент про банки Ашуркова был просто потерт, он пропал из статьи. А вы точно расследователи?

И. АЗАР: Мы и так достаточно долго говорим. Мне не хочется, честно говоря, хотя, может быть, и надо, но не знаю, не хочется погружаться в детали расследований всех.

А. ОБУХОВ: Соглашусь.

И. АЗАР: Но тем не менее, происходит же некая ванья… война между вами и ФБК.

А. ОБУХОВ: Ванья – это хорошее слово.

И. АЗАР: Оговорка по Фрейду, да, говорят? Эта война продолжается. То есть они сделали фильм «Предатели», вы, насколько я помню, практически сразу после этого опубликовали про Железняка.

А. ОБУХОВ: Нет, не совсем так. Сначала опубликовали про Лапинскасов. И это не было связано с фильмом «Предатели».

И. АЗАР: Тем не менее идет постоянно обмен как бы расследованиями. ФБК не про вас, но там про Ходорковского, про Невзлина, а вы про ФБК. И выглядит это как то, что вы обслуживаете интересы Невзлина и Ходорковского в этом конфликте.

А. ОБУХОВ: Ремарка про фильм «Предатели». У нас вышла статья, пересказывающая, описывающая фильм. Я с ней, кстати, не сильно согласен, но тем не менее вполне комплиментарно описывающая содержание фильма и, кстати, довольно негативно настроенная к деятелям 90-х. Писал коллега Дмитрий Камышенко. То есть можно поднять, вот она лежит на сайте. Это раз.

Два. Расследование про господ Лапинскасов и компанию, про Литву мы готовили задолго до выхода фильма «Предатели». Не за пять дней, как это теперь делают расследователи. Да, там на самом деле нужно было многое читать и проверять. Почему мы это делаем? Наверное, вот так вопрос в своей основе звучит. Ответ: потому что нам это интересно. Очень просто.

Про то, что Путин людоед, про то, что, не знаю, кто там, Шойгу, Белоусовы, все эти Суровикины, Пригожины, ну, в общем, все эти фамилии через запятую, людоеды и воруют, воруют, воруют и ничем, в общем, примерно больше не занимаются, в общем, понятно примерно все. Мы выпускаем периодически об этом материалы, но они не получают такой широкой огласки, потому что аудитория прям удивляется: боже, неужели опять, неужели людоед опять съел ребенка.

Аудитория замечает, широкая общественность замечает прежде всего те материалы, которые, да, несколько видоизменяют их картину мира. Да, безусловно, когда выясняется, что не все так хорошо в Датском королевстве, как казалось, и какие-то тени там бродят на стенах Эльсинора, тогда, конечно, к этому возникает повышенный интерес. Просто если смотреть весь массив наших новостей, то будет очевидно, что мы пишем далеко не только об ФБК, далеко не только там об условном Пономареве и так далее. Но, естественно, что эти материалы самые заметные. Почему? По одной простой причине. Потому что в российских СМИ, я имею в виду не государственные, а именно независимые, вообще об этом никто не пишет. Священные коровы.

И. АЗАР: Да, но при этом, если смотреть на весь массив ваших новостей, то можно подумать, что ваш главный враг, не знаю, приличных россиян не Путин, а ФБК, потому что новости о Путине все-таки выдержаны в значительно более новостном стиле, о чем я начинал говорить.

А. ОБУХОВ: Ну, хорошо, сформулируем так. Путин не ведет соцсети. То есть, естественно, что когда мы цитируем очередной твит господина Жданова, где он пишет матом что-нибудь, ну, естественно, это вызывает некоторое ощущение странности. Это больше и сильнее эмоционально заходит. Но, опять же, вина в данном случае не нас, а господина Жданова, который матерится. Ну, Путин не матерится публично. Уверен, матерится не публично. Но вот мы об этом не знаем.

И. АЗАР: Хорошо. Но у вас вот, я сегодня изучал, есть два текста про Железняка, по-моему, «Два вопроса» и…

А. ОБУХОВ: Железняк – это один текст, а «Два вопроса» – это Лапинскас, Литва.

И. АЗАР: Вот они подписаны Керимовым, но разное имя. Это братья?

А. ОБУХОВ: Это псевдоним, связанный с тем, что коллега плотно достаточно сейчас связан с Россией, у него в силу этого самые разные риски.

И. АЗАР: А имена-то почему разные?

А. ОБУХОВ: Просто, честно говоря, забыли, какое было в первый раз. Но это один и тот же человек.

И. АЗАР: Но вся эта информация, которая там описана, она пришла к вам от Невзлина?

А. ОБУХОВ: Нет, вообще ни разу. Начнем с Лапинскаса. Это абсолютно открытые данные, которые можно почерпнуть с замечательного совершенно литовского сайта rekvizitas.lt. Там есть просто данные о юрлицах. Ну, типа нашего там Контур.Фокуса какого-нибудь и так далее. То есть просто надо было посмотреть сначала американскую отчетность (все открыто, все висит в открытом доступе), потом надо было посмотреть литовскую отчетность (все открыто, все висит в открытом доступе). Скажем так, зачем Невзлину Ходорковскому, я не знаю, там рептилоидам с Нибиру присылать нам открытые данные, если мы можем их сами открыть? Вопрос, да?

Вот чем хорош этот наш материал, уж простите, минутка похвальбы, там на каждый факт стоит ссылка. Это не вот мы тут где-то, вот там что-то, информатор ФСБ. Это вот тупо мы открыли интернет. Вот мы открыли совершенно официальный государственный сайт, будь то американский государственный сайт, будь то литовский, любой другой.

Со вторым материалом, по господину Железняку, там ситуация чуть-чуть иначе обстоит. Там мы получили переписку, которую вел господин Григорян, Нерсес Григорян, представитель вот этого сообщества обманутых вкладчиков «Пробизнесбанка», с госпожой Певчих и изданием «Проект». Привет, коллеги. Эта переписка есть у очень многих людей. У Максима Каца тоже есть, причем, как я понимаю, в увеличенном объеме, нежели у нас.

И вот там были первые зацепки, потому что, естественно, Григорян много лет копил и так дальше. Он сам в Твиттере это все публично писал: «Ну, явно у них вот эти мои документы лежат». Естественно, мы бы сами не нашли аффидевит Ашуркова. Да, это было из переписки Григорян. Если что, он не предъявляет претензий, что мы это публиковали. Он только рад, как я понимаю. Но нет, это прислал в данном случае нам не Невзлин, не Ходорковский. Скажу обтекаемо, это прислал нам знакомый адвокат.

И. АЗАР: Но все-таки я не могу сказать, что я очень глубоко, признаюсь, погрузился в это все. Не так, на самом деле, просто во всем это разобраться. И потом, я не заметил какого-то исчерпывающего ответа той стороны.

А. ОБУХОВ: А его не было вообще. Я на днях, после того как вот появился, соответственно, материал ФБК, Певчих и так дальше, я написал госпоже Певчих в два аккаунта: в ее собственный и в тот, с которого она в Вотсапе звонила Невзлину.

И. АЗАР: Что дало основание считать, что этот телефон тебе прислал Невзлин.

А. ОБУХОВ: Святая правда. Он мне его именно прислал. Я написал ему вечером…

И. АЗАР: Наконец-то мы…

А. ОБУХОВ: Я это не отрицал. Я прислал ему вечером вот те вопросы редакционные, о которых я говорил, и спросил: «Простите, а у вас нету вот контакта Певчих? Мне бы ей вопросы задать». Он сказал: «Вот контакт Певчих». Вообще правда святая. Проблема в другом – она мне не ответила. Она не ответила на три наших публичных обращения с просьбой дать архив, вот который они показывают. Она не ответила на два обращения в личку. И после вот этого массива уже, я бы сказал, обращений, еще в Твиттере мы ей писали публично, сказала…

И. АЗАР: Почему тебя это удивляет?

А. ОБУХОВ: Меня это не удивляет, я констатирую факт. Иногда их полезно просто записать для истории. И после этого она сказала в Твиттере: «А вот они все молчат». Мария, доброе утро, мы не молчим.

И. АЗАР: Нет, но вы же их мочите. Это же практически как Доренко в конце 90-х.

А. ОБУХОВ: Можно уточнить, в каком месте мы их мочим?

И. АЗАР: Вот эти расследования и про «фабрику эльфов», где вы специально добавляли материалы, что это точно связано с ФБК, я сегодня видел их.

А. ОБУХОВ: Нет. Протестую. Не добавляли.

И. АЗАР: Было такое.

А. ОБУХОВ: Нет.

И. АЗАР: Нет, был дополнительный пост, в котором было написано, что «мы от наших источников получили еще дополнительную информацию, доказывающую, что связь с ФБК есть».

А. ОБУХОВ: Нет, там было не так. Я попрошу чуть-чуть быть более точным. Там писалось о том, что двое руководителей двух филиалов «фабрики эльфов» в Тбилиси и в Вильнюсе являются в прошлом главами штабов Навального в Челябинске и в Москве – Степанов и Золотаревский. И, соответственно, вот из этого все исходило. И вот не было, что это точно ФБК. Нет.

И. АЗАР: Там была еще такая фраза, я сегодня читал, – «еще одним доказательством причастности». Или как-то так?

А. ОБУХОВ: Насколько я помню, там было про возможную причастность.

И. АЗАР: Возможно, возможно.

А. ОБУХОВ: Да. Вот это важно. Вот возможную причастность я до сих пор не исключаю. У меня сейчас есть не публиковавшиеся ранее скриншотики вот этой их внутренней работы. Я не могу их сейчас опубликовать, потому что это будет неверифицированно. Я не могу доказать их подлинность, хотя знаю, что это за источник. В этих скриншотах говорится о том, что одним из видов отчетности «фабрики эльфов» была отчетность по кампании Free Navalny. Это косвенное крайне доказательство, но тем не менее этот факт присутствует.

Так вот, и дальше в колонке своей вот уже Сергей Подсытник, упоминавшийся выше, он как раз акцентировал внимание на том, что в Тбилиси никаких заказов от ФБК никогда не получалось. Была одна методичка господина Золотаревского по замачиванию госпожи Собчак, но эта методичка не получила распространения и как-то там умерла в муках.

И. АЗАР: Я просто к тому, что налицо как бы целенаправленная кампания «Соты», куда мы можем добавить еще вот номинацию «Кринж года в оппозиции» для ФБК с напутствием «пожелаем нашим оппозиционерам честности и принципиальности».

А. ОБУХОВ: Как выяснилось, не зря.

И. АЗАР: Да, это очевидно. Зачем ты это отрицаешь? Очевидно, «Сота» ведет кампанию против ФБК.

А. ОБУХОВ: Поясню. Мне очень не нравится слово «кампания», уж тем более «очевидная кампания». Да, безусловно, когда мы делаем некоторый авторский контентом, развлекательный контент, авторский, ну, в общем, не новостной, типа те же самые номинации, мы можем сказать ту позицию, те взгляды, которые разделяет большинство участников и членов редакции. Вот это на самом деле мы так думаем.

Вот если бы мы не жили в замечательных обстоятельствах, когда я должен скрывать 70% имен сотрудников редакции, можно было бы просто всем выйти и сказать: «Вот это наша позиция». Можно было бы со всеми поговорить. К сожалению, этого сделать нельзя. Поэтому я вынужден сейчас выступать таким коллективным своего рода журналистом и говорить: «Да, мы так считаем».

У нас работают и бывшие сотрудники ФБК, замечу в скобках. У нас работают и бывшие представители партии «Яблоко», активисты, и «Бессрочки», светлой памяти, московской, и много чего и кого еще.

Но тем не менее некий магистральный взгляд у редакции присутствует. В чем он заключается? В том, что монополизация политического протеста – это плохо. В том, что не отвечать на вопросы журналистов – это плохо. В том, что в ответ нападать на журналистов – это, мягко скажем, не очень хорошо. И если нам не отвечают, если я сам лично подхожу к господину Волкову в Вильнюсе, еще не успев задать вопрос, а просто говорю: «Здравствуйте, Леонид, я представитель “Соты”, у меня вопрос», а мне говорят: «Вы мусорская помойка», я начинаю, скажем так, несколько удивляться и интересоваться, что там, собственно говоря, у ФБК происходит.

И. АЗАР: То есть кампании нету?

А. ОБУХОВ: Нет.

И. АЗАР: Мне кажется, что есть. Ты сам обвинил ФБК в том, что они как бы на фоне происходящей войны ничего не делают для Украины, занимаются какими-то другими вещами.

А. ОБУХОВ: Я расскажу простую историю.

И. АЗАР: Это же то же самое.

А. ОБУХОВ: Нет.

И. АЗАР: Вместо того, чтобы, как ты выражаешься, помогать Украине, ты мочишь ФБК.

А. ОБУХОВ: Расскажу простую историю сначала про ФБК, потом – про помощь Украине. Значит, 2023, дай бог памяти, год. Здесь вот в «Рефоруме» неподалеку в Вильнюсе объявляется встреча с ФБК. Публичная, замечу, встреча. Я туда иду без журналистской задачи. Мне просто интересно. Когда я прихожу, выясняется, что встреча в режиме строго закрытом и ни слова о ней будет нельзя написать. Ну ок, ладно. Я остаюсь. Хорошо. Хотя не предполагалось. Я, в конце концов, просто опять же из житейского совершенно интереса задаю вопрос. Там были господин Низовцев, госпожа Гофт, по-моему. Ну, в общем, какие-то представители ФБК.

Я задаю вопрос: «Скажите, а вот те антикоррупционные расследования, которые вы делаете, вот сейчас какие-то там очередные дети, внуки, правнуки чиновников за границей, что-то там, вот вы хотите, чтобы они вернулись в Россию, чтобы их не пускали дальше в Европу. Скажите, а это как поможет не то что, ладно, окончанию войны, но хотя бы хоть как-то поможет в принципе разрешению, движению к миру?» И на меня смотрят как на идиота и отвечают: «А ты посмотри, у нас был эфир такого-то числа. Вот там три часа. Вот пересмотри – поймешь». Я говорю: «А можно мне коротко объяснить?» Ну, дальше начинается «ах ты негодяй!», вот эта вся история.

Я до сих пор не получил ответа на этот вопрос, честно говоря. Вот в чем заключается сейчас смысл антикоррупционных расследований? В том, чтобы Россия больше делала ракет, чтобы меньше воровали на оборонке? Ну, возможно. Но мне это не очень понятно. Ответа я не получаю. Теперь – про Украину.

И. АЗАР: Но подожди, я все-таки вынужден тут сказать, что, наверное, смысл в увеличении количества недовольных в России.

А. ОБУХОВ: Я как-то сильно не уверен, что количество недовольных в России может вырасти оттого, что мальчик будет из толпы кричать: «Король-то голый!» А ему толпа будет отвечать: «Да знаем!» Примерно так.

И. АЗАР: Нет, на этом была основана деятельность ФБК все эти годы до войны.

А. ОБУХОВ: До войны, совершенно верно. Война немножко изменила ситуацию. До войны наша деятельность была тоже немножко другой. Мы активнейшим образом освещали каждый первый пикет, который происходил и так дальше. Если сейчас обратить внимание на то, что мы об этом не пишем, это не потому, что мы…

И. АЗАР: Ну да, вы заменили освещение пикетов на уничтожение ФБК.

А. ОБУХОВ: Это потому, что пикеты закончились. Вот как-то так произошло, что почему-то в России закончились пикеты, а начались почему-то дела о «фейках», о «дискредитации».

И. АЗАР: А коррупция-то не закончилась.

А. ОБУХОВ: Коррупция не закончилась. Но чем меньше коррупции, тем больше войны. Вот сейчас дело обстоит ровно так.

И. АЗАР: Ну, это не могу я, на мой взгляд, но… Ну, окей, хорошо. В любом случае, где ФБК-шные сборы, я не знаю, на хотя бы российских беженцев, политэмигрантов я имею в виду, где сборы на украинских беженцев? У того же самого Антивоенного комитета, при всех к нему вопросах, которых очень много, есть «Ковчег», есть «Рассвет», есть там еще всякие другие проекты. Какие проекты мы знаем у ФБК, которые просто бы помогали? Я помню прекрасную фразу из интервью Леонида Волкова (кстати, на той встрече мне сказали, что он этого не говорил): «Вопросы диаспоры нас не интересуют». Окей, вас не интересуют вопросы диаспоры. А что вас интересует? Можно поинтересоваться?

И. АЗАР: Ну, это надо интересоваться не у меня.

А. ОБУХОВ: Я понимаю, да. Но, к сожалению, нам не отвечают. Так вот, и про Украину. Воспользуюсь случаем, что называется, напомнить, что когда мы сейчас, вот наши коллеги Петя, Руслан и анонимный автор, доехали до Суджи с этой стороны, через Польшу…

И. АЗАР: Что вызвало тоже массу вопросов.

А. ОБУХОВ: Ну как массу? На самом деле, эта тема погрузилась в глухое молчание. Там по разнарядке сотрудники госпожи Собчак, утверждающие, что они совершенно добровольно, все дружно скопом обвинили нас в коллаборационизме, прости господи. А у меня простой вопрос. А жители вот той самой Суджи и окрестностей, они уже не россияне? Им уже не надо помогать? Вот ребята везли им, например, с собой, там не очень удалось довезти в силу всех этих дронов, но тем не менее просто тупо еду. Она там сейчас нужна. Вот мы сейчас пытаемся, не скрою, просто получить списки тех, кто там есть.

Когда ребята туда съездили и вернулись, мы выпустили материал, нам множество сообщений пришло: «а не видели ли вы там вот в этой зоне такого-то моего родственника, такого-то моего родственника?», «а вот я, наоборот, увидел своего родственника, спасибо вам огромное», «а вот я увидел там мой магазин», «а вот мой дом вот там стоит, вы него не видели?» и так дальше. То есть огромный есть запрос, но нет никаких действий со стороны российской журналистики коллективной. Скажу честно, написало нам ровно одно издание, которое спросило: «Слушайте, а можно нам туда тоже попасть? Расскажите, как вы это смогли».

И. АЗАР: У меня был такой вопрос. Неясно здесь, какая журналистская ценность в этой поездке. В чем смысл интервью с жителями Курской области, с которым вы общаетесь под надзором ВСУ?

А. ОБУХОВ: Не под надзором.

И. АЗАР: Подожди. Ну, допустим, они стоят где-то. Они же все равно рядом. Все равно же понятно, что происходит.

А. ОБУХОВ: Расскажу, как это было.

И. АЗАР: И находясь фактически, насколько я понимаю, во всяком случае по Мурзагулову, в какой-то полувоенной форме или в военной просто форме с синей изолентой… Понятно почему. Нет претензий в этом смысле, что это для собственной безопасности.

А. ОБУХОВ: Потому что стреляют.

И. АЗАР: Это мне понятно. Но тем не менее какой вот смысл в этих беседах? Потому что человек не будет вам говорить правду ни про Россию, чтобы, не дай бог, когда украинцы уйдут, его не посадили, ни наоборот тоже.

А. ОБУХОВ: Совершенно верно. Ровно поэтому я не готов говорить сейчас за Мурзагулова, который задавал, на мой вкус, вопросы не самые правильные в той ситуации. Я готов говорить исключительно за наших коллег, вот за Петю и за анонимного автора.

А вопросы у нас были совершенно бытового, житейского свойства. Как вы здесь живете? Есть ли у вас вода? Есть ли у вас еда, газ, условно? Видели ли вы здесь трупы? Стреляли ли у вас тут на глазах? И так дальше. То есть мы не спрашивали: «Слава Украине или не слава? Путин кто?» Мы этого не спрашивали. Мы описывали ситуацию – это на видео, кстати, видно – ровно так, как она происходит вот с бытовой точки зрения, что там к магазину нельзя подойти на несколько метров, потому что разит – разлагаются продукты, а-ля трупный запах, что воду приходится брать из реки и кипятить на костре, что то-то, то-то, то-то, что дроны летают, по нам в частности.

То есть это немножко другая задача, что нужно показывать, к чему приводит война, как живут россияне в оккупации, брошенные россияне в оккупации, и что нужно их оттуда вытаскивать. Я вернусь к этой мысли, что мы сейчас пытаемся продолжить вот эту тему, а не один раз скатались и все, всем привет, дальше ваши проблемы, получить списки этих самых людей, которые там живут, сделать так, чтобы им можно было оттуда уезжать через гуманитарный коридор. Со стороны России, со стороны Украины – это уже дело 20-е, не наше. И, соответственно, мы пытаемся вот это сделать. Это очень трудная история. Но мы ее пытаемся провести.

И. АЗАР: Но при этом эта же поездка была, не знаю, как выразиться, организована ВСУ или она была…

А. ОБУХОВ: Родственной структурой, скажем так.

И. АЗАР: СБУ, хорошо. Но тем не менее.

А. ОБУХОВ: Не-не-не. Ладно, бог с ним, да. Защитниками Украины, как они называют.

И. АЗАР: Ехали вы, наверное, все-таки с военнослужащими Украины.

А. ОБУХОВ: Да, конечно.

И. АЗАР: А чем тогда такая эта деятельность отличается от деятельности Z-военкоров с той стороны?

А. ОБУХОВ: Одна простая вещь. Z-военкоры, достаточно открыть любой пост, не знаю, господина Сладкова, господина Поддубного, подгоревшего слегка, и так далее и так далее, они ставят своей целью рассказать о том, какие там укробандеровцы, нацисты, что там еще и как мы их сейчас всех там размажем «Солнцепеком». У нас цель немножко другая. Мы ни слова, это важно, не сказали о том, какие замечательные ВСУ, какие замечательные там те же самые коллективные защитники Украины. Мы пишем о мирных людях, оказавшихся в невероятно тяжелой ситуации.

И. АЗАР: Подожди, прямой аналогией будет, если бы вы писали, какие ужасные твари российские солдаты.

А. ОБУХОВ: Нет, прямой аналогией будет, как мы писали и до этого тоже, с другой стороны…

И. АЗАР: Ты сейчас сказал, что Z-военкоры пишут о том, какие с той стороны бандеровцы.

А. ОБУХОВ: А, ну да, если бы обратно, да, я согласен.

И. АЗАР: Чего вы тоже не писали.

А. ОБУХОВ: Абсолютно нет. У нас были репортажи, но я не виноват, что они сейчас там не упомянуты, мы их как раз после Суджи собрали в единую сводку, были репортажи из Шебекино, где наша коллега ездила буквально вот под пулями и просто рассказывала, как выглядит жизнь города, в котором кончилась любая гуманитарная помощь со стороны властей, в котором просто вот не прилетит сегодня – ну, повезло, значит, завтра прилетит.

У нас были репортажи из Донецка и Мариуполя. Ну, не в самый пик, не в момент штурма «Азовстали», а несколько позже, скажем так. Опять же, рассказ о том, как люди там выживают.

У нас были интервью с семьями украинцев, которые через вот эту фильтрацию уезжали из Мариуполя, потом оказывались в России и уже из России уезжали, соответственно, в Европу.

У нас были интервью с украинскими заключенными, которых Россия до сих пор по никому непонятной причине похитила, по-моему, из Херсонской области, притащила их в Россию, держала их здесь в пыточных условиях, потом отправила обратно уже через Грузию.

У нас был недавно очень тяжелый, кстати, материал для самого спикера, интервью с украинцем, который из Киева сразу после начала войны и штурма Мариуполя поехал в Мариуполь со своей семьей, был схвачен и несколько месяцев находился в пыточных условиях в СИЗО Курска, в СИЗО Тулы и так далее.

Мы рассказываем о людях, не о том, какой там новый танк куда-то там поехал. Мы не военкоры ни разу. Мы вообще не стремимся разбираться вот в этих картах и стрелочках. Оставим это профильным специалистам, Левиеву и так дальшей. Мы рассказываем, еще раз подчеркну, про людей. Милость к падшим призывал, если угодно. Раньше мы писали сугубо о политзаключенных, потому что войны не было. Вот сейчас мы пишем о политзаключенных и вот о людях со статусом беженца, пленного, ну и так далее и так далее.

И. АЗАР: Нет, лично меня сам по себе репортаж из Курской области не смущает, потому что я всегда считал, что журналисты должны, на самом деле, пользоваться любой возможностью, даже, может быть, с чьей-то стороны нелегальной, в чьем-то понимании нелегальной, но просто это его прямая обязанность – прибыть на место событий и осветить то, что там происходит. Здесь только вопрос в степени сотрудничества с одной из армий воюющих сторон.

А. ОБУХОВ: Да, поясню. Степень сотрудничества свелась к следующему. Нам обеспечили проезд, нам обеспечили безопасность. Ну, Петя рассказывал, могу просто повторить. Если бы на машине, на которой ехали ребята, не стояла вот эта антенна РЭБа, дрон бы просто вмазался в эту машину. Российский дрон. Вот и все. Да, вот нам обеспечили безопасность. Ну, меня там не было, ребята были. Когда ребята разговаривали с местными жителями, они просили: «Пожалуйста, уважаемый сопровождающий, вот можно вы куда-нибудь пойдете, там погуляете на улице, вот что-нибудь там поделаете, а мы здесь спокойно поговорим?»

И. АЗАР: А есть же другой вопрос. Чтобы попасть в Курскую область, очевидно, нужно было попасть в Украину.

А. ОБУХОВ: Да, совершенно верно.

И. АЗАР: Попасть в Украину российскому гражданину не так просто.

А. ОБУХОВ: А это уже внутренние договоренности, совершенно верно. На границе, опять же пересказываю со слов ребят, у пограничников каждый раз были вот такие глаза, что туда, что обратно. Ну, то же самое этот Форум оппозиции во Львове. Вот такие глаза. «Ребята, а вы чего? Разведчики?» Нет, мы не разведчики.

И. АЗАР: Переходим все-таки к теме, которую нельзя не обсудить, раз уж мы разговариваем. Мне не очень хочется, потому что это непростая тема, которую, я считаю, надо как минимум вести в присутствии Александры Агеевой как минимум. Но я попытаюсь отбросить всю лирику.

Если ее отбросить, суть заключается в том, на мой взгляд, как я это понимаю, что вы с командой, не сработавшись с изначально пригласившим вас на работу постепенно менеджером, владельцем в данном случае канала, забрали у него канал как у неэффективного менеджера, который там куда-то уехал, что-то там не делал. В общем, вы его оставили себе как бы из лучших целей, чтобы проект продолжал существовать. Но хочется сказать, что ведь так не делают в приличном обществе.

А. ОБУХОВ: Давайте я немножко поясню, как это было. Я постараюсь быть лаконичным, потому что за два уже почти с половиной года история, конечно, несколько поднадоела. И рассказывали мы ее, кстати, не раз. Там на «Лениздате» подробный материал.

И. АЗАР: Это понятно. Я его как раз сегодня читал.

А. ОБУХОВ: А, ну вот, отлично.

И. АЗАР: И всех призываю, кстати, за подробностями обратиться к нему.

А. ОБУХОВ: В чем была суть? Конец 2019 года. Мы как раз довольно крепко поругались с Дмитрием Гудковым. Там были свои для этого общественно-политические причины. И я, соответственно, стал искать уже работу, не связанную с чистым пиаром, всем вот этим вот и так дальше. И коллега Агеева в тот момент искала себе в команду человека, который будет просто вот что-то делать такое, что сделает из на тот момент издания SOTAvision СМИ, а не коллектив, меняющийся примерно там каждые 3-4 месяца, волонтеров с телефонами, которые бегают на митингах.

Соответственно, у меня с описанным выше уже сегодня журналистским опытом представление о том, что можно сделать, было. Потому что на тот момент у издания SOTAvision все, что было, это был Ютюб, в котором были регулярные трансляции митингов, наличествовал сайт, но сайт… У меня там однажды по каким-то уже не помню делам брали комментарий, очередная девушка, которая там пришла и ушла через несколько месяцев. В итоге, когда она у меня взяла комментарий, я увидел, что было в итоге опубликовано, я сказал: «Так, дайте я сам напишу все».

И. АЗАР: Вот это не похоже на лаконичное изложение.

А. ОБУХОВ: Я старался. Ладно, признаем провал и продолжим. Так вот, значит, пришел и на тот момент я вообще ничего не понимал, я был достаточно наивным, что за какой-то Сергей Айнбиндер сидит в этом чате и почему вдруг его оттуда удалили. Оказалось все очень просто. На тот момент Александра Агеева, вообще-то, она Айнбиндер, была замужем за оным Сергеем Айнбиндером и очень жестко, очень плохо и так дальше с ним развелась. Там был сложнейший бракоразводный процесс. Не будем.

И. АЗАР: Блин, ну правда, зачем нам это знать сейчас?

А. ОБУХОВ: Потому что это предыстория. И, соответственно, вот он ушел…

И. АЗАР: Я же ее кратко описал. Она была неэффективным менеджером.

А. ОБУХОВ: Это не совсем так. Она не была менеджером. Это немножко другая история.

И. АЗАР: Неэффективным владельцем Телеграм-канала, который пригласил тебя на работу.

А. ОБУХОВ: Окей, все. Лаконизируем. Она была владелицей лицензии СМИ под названием SOTAvision. Вот в Роскомнадзоре до сих пор это можно пробить. Вот там владелица СМИ. Все такое написано прекрасно. Телеграм-канал она не заводила. Начнем с этого. Он существовал до нее. Вернее, он был создан другими людьми, потом эти другие люди передали этот канал ей, потом она передала этот канал мне. Она не написала в этот канал ни одной новости. Все. Вот это как бы важно подчеркнуть. Она вообще всегда занималась исключительно Ютюбом, как раз начиная вот все эти прямые трансляции, завершая их и то уже в последнее время не всегда.

Начинается война. Коллектив полностью сформирован. Не только мной. Там уже были Даша Порядина, упомянутая выше, Настя Кашкина, недавно ушедшая от нас, ничего плохого, просто устала от тех самых волн хейта, ну и так далее и так далее. Был сформирован коллектив, и мы, соответственно, продолжаем работать.

А Александра, она устранилась полностью, она решила переехать вот в Европу, потому что ее объявили иноагентом, она боялась. И она устраняется вообще от СМИ. То есть еще раз важно подчеркнуть, канал она передала мне по соображениям безопасности. То есть чтобы, не дай бог, там российская симка, однажды его просто не прикрыли. Она переезжает в Европу, все хорошо.

Проходит месяц, два, три, она там занимается какими-то своими делами, мы ведем совершенно свою деятельность, она периодически включает эти самые прямые эфиры. И мы все приезжаем к ней какого-то 15 мая, условно, 2022 года и начинаем рассуждать о том, как нам дальше развивать СМИ. У нас есть идея создать второй Ютюб-канал для больших видео. У нас есть какие-то идеи, как развивать региональную сетку. Ну, в общем, разного увлекательного свойства идеи. Вроде поговорили, все нормально, разошлись.

Буквально через пару дней, это дело было в Риге, должна была состояться фандрайзинговая встреча. То есть много спонсоров, как раз европейские, в частности, фонды. И она специально просила меня приехать именно к этим датам в Ригу, чтобы я пришел и поговорил со спонсорами, какие мы замечательные. На этой встрече вдруг мы узнаем, что нам туда нельзя, на эту встречу фандрайзинговую, потому что туда могут приходить только особо ответственные люди.

И. АЗАР: Ты опять стал вдаваться в подробности.

А. ОБУХОВ: Это важно. Ну, окей, хорошо, мы не пошли на эту фандрайзинговую встречу. 20 мая, Форум свободной России, Вильнюс, 2022 год. Александра выходит на сцену, несколько удивляя Гарри Каспарова, который вроде только что хотел что-то такое начать интересное, антивоенная конференция, и начинает кричать: «Это рейдерский захват. Отдайте мне все». А на тот момент симка, как она выражается, владельческий доступ к каналу висит на моем телефоне. Я совершенно не понимаю, что происходит, пытаюсь понять.

А мы к тому времени уже договорились все между собой, что у нас есть редакционная коллегия. Не что я самый умный, не что она самая умная, а что у нас есть ряд коллег, которые формируют редакционную политику. Она говорит: «Отдайте мне все». Мы спрашиваем, там человек 10 нас было: «Собственно, Саша, а что случилось?» – «Рейдерский захват случился». – «Саша, а почему?»

И выясняется простая вещь, что она узнала, что редакция получила грант и ей этот грант не достанется в личное пользование. Грант был на технику. То есть там было четко прописано: покупаем, не знаю, три телефона, два планшета, камеры. Ну, в общем, что-то такое. «Саша, ну мы не можем тебе его отдать, потому что техника нужна в России, ты в Риге. С какой стати вообще нужно тебе отдать в личное пользование деньги, полученные на технику?» – «Ну вот, как бы вы у меня все украли».

– «Окей, хорошо. Ну что дальше будем делать?» – «Дальше вы мне должны отдать все, и я, может быть, вас не удалю из редакторских доступов». Мы говорим: «Саш, не, ну так как-то странно. Мы, вообще-то, вместе все тут делали. Вот канал, который мы развивали. Ну, у тебя Ютюб, окей, все нормально. А вот здесь мы вместе работаем. Ну так давай вместе спокойно работать дальше». – «Нет, отдайте мне все». Все. Это если лаконично. Я старался.

И. АЗАР: Как бы мой изначальный вопрос остается на месте. Все, что ты рассказал, как раз-таки не противоречит тому, что я сказал. Вы как бы не сошлись, неважно, характерами, методами работы. Я готов поверить, что она не суперэффективный менеджер, по тому, что мы видим, по SOTAvision сейчас и там насколько, не знаю, «Сота» более развита как СМИ, ваша «Сота». Но тем не менее канал, ты сам признаешь, она вам передала сама для безопасности, который ты, по идее, как честный человек в такой ситуации, как бы я это видел, должен ей отдать, а сам вместе с командой уйти и создать собственное СМИ.

А. ОБУХОВ: На тот момент уже была договоренность общая о том, что есть редколлегия. То есть, еще раз, вот если говорить о понятийном…

И. АЗАР: Я не вдаюсь же в эти детали. Я скорее говорю не о том, кто прав юридически. Это вы идите в суд вместе с Невзлиным и ФБК.

А. ОБУХОВ: Нет, я как раз по понятиям. Говорим по понятиям. Есть редколлегия. У каждого есть свои ресурсы. Кто-то принес лицензию СМИ. Александра Агеев, окей. Кто-то принес свои, соответственно, редакторские навыки. Вот мы. Кто-то принес свою фотобазу. Вот Руслан, допустим, который потом, как выяснилось, из слов Александры, украл у нее всю фотобазу. Алло, фотобаза – это вообще его фотографии, сделанные им и не купленные редакцией никак. Он просто вот любезно предоставил, пользуйтесь. Ну вот как бы каждый вносил в работу редакции что-то свое.

И. АЗАР: Ну вот права на канал тебе же передали не навсегда, а на время.

А. ОБУХОВ: Права на канал – была договоренность. Еще раз подчеркну, что есть редколлегия, которая дальше решает, у кого права. Вот замечу сейчас, может быть, это важно для разговора, у меня этих прав нет. Мы сделали так с ребятами, что мы их передали, условно, нейтрально и что никто не может никого взять и выкинуть.

И. АЗАР: Хорошо. Но просто тогда в отрыве от всего разве не лучше все-таки было уйти, создать бренд с другим названием каким угодно. Вот «Невзлин Медиа».

А. ОБУХОВ: Я, конечно, могу шутить про «Ленту» и «Медузу». А, в принципе, и пошучу. Вот если бы была возможность не отдать… Кто на тот момент, Мамут, дай бог памяти, «Лентой» владел? Вот если бы была возможность не отдать Мамуту «Ленту».

И. АЗАР: Не знаю.

А. ОБУХОВ: Вот не обидно сейчас? Вот вся «Лентапедия», допустим, потеряна.

И. АЗАР: Мне – нет.

А. ОБУХОВ: А мне обидно. Я до сих пор, когда смотрю «Ленту», старые новости, какого-нибудь 2008 года…

И. АЗАР: Нет, ну в смысле обидно, конечно, что этот проект так, но к каким-то подобного рода ухищрениям, давай так назовем, считаю, что не нужно было бы прибегать.

А. ОБУХОВ: А по-моему, нужно. Ну, здесь вот, собственно, и возникает разница. По-моему, нужно сохранять то, что делали вы. Вот лично вы, да? И я уверен, что если бы у коллеги Тимченко, у всех, у коллектива была возможность сохранить «Ленту», то это надо было сделать. Ну не отдали же «Лентач», в конце концов.

И. АЗАР: Это просто не супер корректный пример, потому что…

А. ОБУХОВ: А в чем разница?

И. АЗАР: Мамут появился как бы в Ленте.ру позже, чем Галина Тимченко, условно. Поэтому это не совсем корректный пример здесь.

А. ОБУХОВ: Ну, хорошо. Мы говорим сейчас о Телеграм-канале, не о Ютюбе, не о чем-то таком. Вот еще раз. Телеграм-канал был создан нами, вот выработан концепт, как его делать. Весь контент, который был в Телеграм-канале, видео, фото, текст, картинки, был создан нами. Вопрос.

И. АЗАР: Ну хорошо, хотя бы название могли бы изменить.

А. ОБУХОВ: Изменили.

И. АЗАР: Нет.

А. ОБУХОВ: А, я понял вопрос. Название SOTAvision было изменено на «Сота» нами с огромным скрипом.

И. АЗАР: Это не является изменением названия, извини, пожалуйста.

А. ОБУХОВ: Ну, это как посмотреть. Вот мы смотрим на название. Все знали SOTAvision на тот момент как отдельное…

И. АЗАР: Тем не менее сейчас вообще 90% журналистов, я не знаю почему, постоянно у меня спрашивают, может быть, это мем уже: это какая «Сота» сказала, это какая «Сота написала?

А. ОБУХОВ: Может, они плохие журналисты?

И. АЗАР: Может быть. Но тем не менее название похоже до степени смешения, как ты сам любишь цитировать выражение.

А. ОБУХОВ: Ну, извините, ребят. Можно однажды разобраться, что есть «Ведомости», а есть «Вечерние ведомости». 90% журналистов не спрашивают у Ильи Азара, чем отличаются?

И. АЗАР: Да, но они не связаны никаким образом, а вы все-таки связаны.

А. ОБУХОВ: Ну, два с половиной года (ну, чуть меньше) уже нет.

И. АЗАР: Окей, здесь ты явно лукавишь, но это ладно. Это очень похожие названия. Естественно, это сделано специально, чтобы люди, которые читали SOTAvision, продолжили читать «Соту».

А. ОБУХОВ: Они как читали один канал, так и читают один канал.

И. АЗАР: А если бы он стал вдруг, я не знаю, «Обухов Медиа» или «Невзлин Медиа», или «Цветочек», то, возможно, они бы отписались от него.

А. ОБУХОВ: Я понял. Сейчас, ретроспективно глядя на ту ситуацию, да, возможно, стоило изменить название и забыть о скандале как о страшном сне, хотя забыть все равно бы не удалось. Не наша это вина, но не суть. Сейчас было понятно, да. Но тогда казалось, что мы сможем спокойно как-то разрулить всю эту ситуацию. Не было еще вот этого двухгодичного опыта, когда за нами бегают с криками, преследуют там вот всеми возможными, к сожалению, и не самыми легитимными способами. Но вот этого понимания не было. Ну да, ошибки молодости в чем-то здесь, безусловно, были. Сейчас я бы, конечно, подобрал там с коллегами вместе какое-нибудь третье название.

И. АЗАР: Еще вопрос. Ты сам писал, по-моему, точнее, отвечал на вопрос, по-моему, как раз «Лениздата», если не ошибаюсь, что когда ты пришел в «Соту» (ты сейчас описывал), почему ты работал, как я понял, долгое время бесплатно.

А. ОБУХОВ: Да, совершенно верно.

И. АЗАР: А зачем?

А. ОБУХОВ: Потому что мне было интересно. Объясню. Когда ты работаешь пиарщиком…

И. АЗАР: Это очень подозрительно выглядит.

А. ОБУХОВ: Нет, это не подозрительно выглядит совершенно. Сейчас я объясню. Можно маленькую ретардацию? Я вот в самом начале говорил, что я там с 2005 по 2008 год работал в школе и так дальше. У меня на тот момент были очень низкие потребности.

И. АЗАР: Ты, оказывается, третий уже теперь журналист-учитель. Венедиктов, Смирнов и ты, оказывается, тоже.

А. ОБУХОВ: Да. Хорошая была практика, пока, конечно, не забюрократизировалась школа. Ну, не суть. Вот я очень часто забывал приходить в бухгалтерию за зарплатой, честно скажу. Потому что у меня были крайне низкие потребности, я там ни на какие юга условные не ездил.

И. АЗАР: Ничего себе.

А. ОБУХОВ: Ну вот так, да. Реально, я получал больше, чем я проедал. Ну, когда я уже женился, да, там уже деньги стали нужны. И, соответственно, у меня был другой источник дохода – пиар, вот эта вся история.

И. АЗАР: А сколько там платили-то тебе, что ты забывал зарплату получать?

А. ОБУХОВ: Вот 15-летней давности события. Я не помню в суммах. Не много. Ну что, ну жили с мамой достаточно спокойно, ровно, тихо. Книжку скачал – вот тебе и радость на вечер. Ладно, не суть. Так вот, и, соответственно, здесь у меня был тоже другой источник дохода.

И я прекрасно понимал, что если… Ну, это как эта знаменитая фраза, что нужно жениться на лейтенанте, чтобы стать женой генерала. Выйти замуж, извините. Нет, мы не про ЛГБТ. Так вот, вот ровно то же я прекрасно понимал, что сейчас нужно максимально вкалывать, буквально с утра и до ночи, чтобы потом это стало чем-то, с чем можно уже будет нормально взаимодействовать, работать, выходить на медийный рынок и так далее и так далее.

Я прекрасно помню, у меня где-то там в Фейсбуке этот пост до сих пор висит – «Ура, мы набрали 3000 подписчиков». Это был просто восторг. Наконец-то, мы там преодолели планку. Я помню, как мы там ставили себе цели. Вот у коллег был канал «Пьятница» про петербургский активизм. «А сейчас мы обгоним канал “Пьятница”!» «Ура, мы обогнали канал “Пьятница”! Идем дальше, ставим себе новую цель, кого еще мы обгоним». Ну вот примерно это так работало. И это на самом деле нужно было постоянно вкалывать.

Когда приходили новые ребята… У нас как формировался коллектив-то? Мы не могли взять ни одного профессионального журналиста. Потому что, не будем сейчас показывать пальцем на коллегу, вот я к ней приходил, из «МБХ медиа», она как раз уходила, и говорил: «Привет, слушай, а вот мы ищем там журналиста, вот нам нужны большие статьи». – «Сколько платите?» – «Ну, две тысячи». Коллега на меня смотрела и говорила: «Давай как-нибудь потом вернемся к этому разговору».

И. АЗАР: Две тысячи чего?

А. ОБУХОВ: Рублей. У нас денег не было физически вообще. Откуда я бы взял зарплату? Мы буквально там из воздуха пытались. Кому-то какой-то контент этот продали, кому-то что-то. Вот у человека-новостника, который сидел на ленте всю неделю, 20 тысяч рублей. Это не когда-нибудь, это 2021 год.

Вот так формировался коллектив. Вот буквально из воздуха. Кто-то приходил просто потому, что, не будем сейчас тоже по именам называть, потому что ему добрые правозащитники намекнули, что если продолжишь с активизмом, тебя посадят, Слушай, иди вот в какую-то менее опасную деятельность. И он приходит ко мне, этот человек, и говорит: «Слушай, а можно?» Я говорю: «Ну, покажи, что ты умеешь». Вот послали, он сделал материал, и я смотрю. Ну, задатки есть, давайте будем шлифовать. И вот сейчас вот этот человек, у которого были задатки, он очень хороший журналист. Ну, вот три года прошло.

И. АЗАР: А сейчас-то вы тоже 2000 рублей получаете?

А. ОБУХОВ: Нет, сейчас не 2000. Нет.

И. АЗАР: Сколько, не скажешь?

А. ОБУХОВ: Нет, я могу сказать, насколько я знаю, средняя по рынку, если говорить о большом тексте, это плюс-минус 10 тысяч рублей. Но это не огромный текст, это вот не гигантское расследование. Ну, это статья, скажем так. Ну, 80-100 евро. Рецензия, допустим, – 85 евро. Не знаю, там текст какой-то репортажного свойства, сходить на какой-то форум, условно, – 100. Что-то в этом духе.

И. АЗАР: Понятно.

А. ОБУХОВ: Зарплаты, естественно, нормальные. Они там порядка, ну, плюс-минус 1000 евро и больше. Вот так.

И. АЗАР: Ну, это все нижинка, конечно. В полтора раза точно.

А. ОБУХОВ: Нет, я имею в виду, что начинается от 1000. Ну, в среднем диапазон 1000-2000, смотря кто что делает.

И. АЗАР: Ну, это более-менее, да. Переходим к завершающему блоку, наконец. Ты, по-моему, тоже, опять я ссылаюсь на этот текст, или, может быть, не там, но назвал «Соту» анфан териблем российской журналистики.

А. ОБУХОВ: Ага.

И. АЗАР: Тебе льстит, да, это явно?

А. ОБУХОВ: Нет, это совершенно не льстит. Вообще ни разу. Это очень тяжело.

И. АЗАР: Так звучит, что ты смакуешь.

А. ОБУХОВ: Естественно, что я пытался формулировать красиво. Кем бы я был, если бы я плохо писал? Но это очень тяжело. Я приведу два простых примера, но они для меня важны. Это случилось буквально недавно, совсем на днях. Есть такая кемеровская журналистка Наталья Зубкова. Мы долго ее сопровождаем медийно, скажем, все ее приключения довольно трагические. Она сейчас живет в Германии в шелтере, в общежитии эмиграционном. И, соответственно, она там объявляла голодовку. Она мне об этом пишет: «Леш, пожалуйста, помогите. У меня совсем швах по делам». И мы пишем и так дальше.

И к ней после этого, несколько дней спустя, приезжает съемочная группа нашего любимого издания «Инсайдер». И потом Наталья мне звонит и рассказывает, что они ей наговорили. Они наговорили: «Слушайте, а вот вы тут давали “Соте” комментарий. Вы с ними не общаетесь. Они подментованные. Вы только с нами общаетесь. А вот с ними не надо».

Дальше. Другой пример. Вот буквально сегодня очередную новость писали. Новый российский политзаключенный – Эльдар Марченко. Это бывший супруг Марии Лекух, главного редактора Port. И вот, собственно говоря, то же самое. Ей пишет издание «Инсайдер», господин Тимур Олевский. Привет, Тимур. И пишет примерно следующее: «Маш, а ты не могла бы мне дать комментарий? Мы не хотим на “Соту” ссылаться, у них репутация плохая. Давай, чтобы на них не ссылаться, ты вот нам скажешь». И вот такого рода приветики мы получаем постоянно. Это просто два локальных примера. Можно больше.

Вот, допустим, уже откровенно скажу, переходя в контратаку, когда на нашу коллегу Беллу Фокс (белорусская журналистка) наехали с обвинениями, что она слила архив ботофермы вильнюсской, господин Маглов ее деанонимизировал. Ничего, что у нее в братской Беларуси у матери сейчас сердечный приступ? Господину Маглову наплевать.

Но мы, соответственно, уже не выдерживаем и пишем, что все они там повязаны в этой самой ботоферме, что у Маглова был помощник, работавший на ботоферме, аналитик и менеджер среднего звена этой ботофермы, что господин Трещанин с господином Литавриным, которые тоже ко всей этой истерике подключились, они тоже, мягко скажем, не чужды всей этой истории, потому что супруга главы вильнюсской ботофермы – госпожа Нестерова, журналистка «Медиазоны». Ну и так далее, и так далее.

И в ответ госпожа Астахова, сестра госпожи Нестеровой, фотограф «Медиазоны», пишет: «Встречу кого-нибудь в суде из “Соты” – морду набью. Только попробуйте подойти».

Вот приятно ли быть таким анфан териблем, когда ты думаешь, вот отправить сейчас журналиста в суд, а не набросится ли там на него коллега?

И. АЗАР: Так виноват-то в этом кто?

А. ОБУХОВ: У меня есть ответ на этот вопрос. Виновата в этом… Я не хочу говорить слово «тусовочка», оно не совсем корректно. Будет, наверное, более правильным сказать слово «омерта». Заговор молчания, когда есть некоторые табуированные совершенно темы, которые нельзя затронуть. Их затрагивает либо господин Светов, к которому, я думаю, у всех нас есть некоторые определенные вопросы по профессиональной части, либо мы, потому что, в общем, мы анфан терибль, нам можно. Мы не связаны с сеточкой, мы не связаны с Free Russia, у нас нет офиса над Free Russia, как у одного издания на букву «Инсайдер» было в Тбилиси, у нас не работают сотрудники, которые вкалывали в этой самой ботоферме. Ну вот как бы вот так.

Да, вот это возможности, которые получаешь благодаря тому, что твои финансовые источники не связаны с ФБК, с Free Russia, с чем-нибудь еще. Но в ответ ты получаешь вот эту публичную ненависть. К счастью, не от всех коллег.

И. АЗАР: То есть ты считаешь, что анфан терибль – это потому, что вы получаете деньги у Невзлина просто, только поэтому, а не потому, что все-таки в том числе ты крайне не сдержан в том числе в высказываниях в самой «Соте», в основном со страниц «Соты»?

А. ОБУХОВ: Потому что мы не связаны вот этим заговором молчания.

И. АЗАР: Молчание о чем?

А. ОБУХОВ: Молчание о ботоферме в Вильнюсе, о милых шалостях ФБК, о том, что определенные политики, там можно через запятую перечислять, уже по своему моральному облику где-то близки к одесским биндюжникам. Ну вот как-то вот не связаны. Вот и все. И при этом довольно важно подчеркнуть, что мы стараемся, окей, я сейчас не буду уходить в тонкости, можно спорить, стараемся не переходить грань, чтобы не становиться, скажем так, профессиональными преследователями всех политиков а-ля SVTV.

И. АЗАР: Да, вот мне кажется, я уже говорил в этом даже разговоре, что, по-моему, уже перешли.

А. ОБУХОВ: Я очень надеюсь, что нет. Во всяком случае, скажем так, ту же колонку, о которой мы сегодня так подробно говорим, я вчера скинул ребятам, вот там, условно, 20 человек сидело, и мы ее обсуждали, в какой форме, что куда, соответственно, переместить, а что там вычеркнуть, что можно добавить, что будет слишком резким, что не будет. Ну и так дальше.

И. АЗАР: Ну, просто вот ты, опять же, по-моему, именно в той же колонке пишешь, что, в отличие от других СМИ, не обязан в обмен на финансирование говорить «полномасштабное вторжение» вместо «война» или обходить умолчанием неприличные действия что власти, что оппозиции. Во-первых, я не уверен, что это так обстоит. Во-вторых, зачем этот выпад? Ведь это даже не в адрес ФБК.

А. ОБУХОВ: Это в адрес тех самых ряда СМИ, не всех, повторюсь, ну вот коллективной «Медиазоны», скажем так. Я понимаю, что коллеги профессионально работают, всё. Но когда журналист просто пишет в Твиттере: «Я вам набью морду, когда увижу», а вы точно журналист? А можете сказать что-нибудь по-журналистски? А, вот как разговариваете, да?

И. АЗАР: Ты же только что сказал, что журналист, он может быть и гражданином. Когда ты пишешь колонку, ты сказал, что ты гражданин.

А. ОБУХОВ: Есть тонкая разница между набить морду и между гражданской позицией с заявлением о чем-либо. Все-таки давайте не будем забывать, что гопник и гражданин – это не синонимы.

И. АЗАР: Гопник тоже гражданин.

А. ОБУХОВ: Я не сторонник настолько всеобщего избирательного права.

И. АЗАР: Окей.

А. ОБУХОВ: Да, так вот, касаемо себя. Я для себя давным-давно положил правило, собственно, с начала войны, там было две причины, закрыть все соцсети. И потому, что я, опять же, пытался максимально удержаться в непубличной сфере, чтобы максимально долго продолжать работу редакции без всех этих преследований. И второе. Потому что я знаю, что, если я буду писать что-то в паблик там и так дальше, будут постоянные обидки и так дальше. Ну, 2019 год. Вот я упоминал там о ссоре с тем же самым Дмитрием Гудковым. Вот я тогда написал однажды то, что думал о том, как наши замечательные политики фактически…

И. АЗАР: Ты не упоминал, что ты поссорился.

А. ОБУХОВ: Я говорил как раз, что в 2019 году я начал искать новую работу. С тех пор мы там успели помириться, еще раз поссориться. Это отдельная история. В 2019 году это было очень ярко и резко. Он тогда сам публично заявил, что мы больше вместе не работаем.

И. АЗАР: Прерву опять. В отличие от ФБК, его тоже далеко не самую эффективную деятельность за эти два с половиной года вы не критикуете.

А. ОБУХОВ: А вот если обратить внимание на, по-моему, предпоследнюю новость, в которой он упоминался, как раз там критика довольно резкая. Он ее очень болезненно воспринял.

И. АЗАР: Но это все-таки исключение. Я не уверен, что это кому-то интересно, но я с удивлением обнаружил, что про последнюю встречу ПАСЕ, которую ты даже упоминаешь в колонке, про нее нет новости почему-то.

А. ОБУХОВ: Совершенно верно. Я на тот момент был в отпуске, коллеги пропустили.

И. АЗАР: Ничего себе.

А. ОБУХОВ: Извините.

И. АЗАР: Если ты будешь в отпуске, то «Сота» развалится.

А. ОБУХОВ: Нет, коллеги хорошо работают. Просто тогда у нас там многие редакционные процессы немножко перестраивались.

И. АЗАР: Окей.

А. ОБУХОВ: Признаю, что продолбали. Это правда. Это стыдно. О чем я бишь говорил? Да, про 2019 год. И когда я написал пост, личный пост в своем личном Фейсбуке, в котором просто написал, потегав ряд замечательных участников этих самых митингов на Сахарова и так дальше, что вы просто бросили политзаключенных, которые выходили за вас, а вы предпочли после этого устраниться, я получил такой поток ненависти от господ политиков, что понял, что если я продолжу вот так, то любой коллектив, в котором я буду работать или сотрудничать, или что-то такое, ничем хорошим не кончится. Поэтому я просто предпочел выпилиться из публичной сферы.

И. АЗАР: Да есть ощущение, что тебе надо вообще в политику было идти, а не в журналистику.

А. ОБУХОВ: Нет, я категорически не готов идти в политику. Вот что меня не интересует…

И. АЗАР: Ты же был уже прямо на краю. Организовывал митинг.

А. ОБУХОВ: Что меня никогда не интересовало, так это борьба за власть.

И. АЗАР: А митинг как же ты организовывал?

А. ОБУХОВ: С митингом там немножко другая история.

И. АЗАР: В узком смысле это борьба за власть.

А. ОБУХОВ: На тот момент я его воспринимал как правозащитную историю. Потому что на тот момент тот же Дмитрий, много кто сидел. Почему я вообще там оказался. Потому что практически весь штаб Гудкова тогда уже либо сидел, либо отъезжал. Я оставался просто один.

И. АЗАР: Все мы там оказались, потому что никого больше не было.

А. ОБУХОВ: Ну да, мы это помним. А так, нет, я никогда не стремился к власти, к политике, не дай боже.

И. АЗАР: Может быть, и зря?

А. ОБУХОВ: Нет.

И. АЗАР: Может, харизмы не хватает, но…

А. ОБУХОВ: Спасибо.

И. АЗАР: Но колкости и формулировки – все хорошо.

А. ОБУХОВ: Яд – это не единственное необходимое для политика качество.

И. АЗАР: Ну, тоже правда. Последний вопрос. И даже не вопрос. Вот есть такой слоган, которым ты явно гордишься, что «Сота», наверное, лучшее российское СМИ, которое, по-твоему, бесит коллег из других изданий до сих пор. А почему ты считаешь, что это бесит? По-моему, это просто смешно.

А. ОБУХОВ: Я сейчас поясню. Изначально это должно было быть не смешно. Изначально, вот я упоминал, вот «Ура, мы набрали 3000 подписчиков» и так дальше. Это была своего рода планка, которую я специально придумал как вот: «Ребят, мы должны четко помнить, мы тут не какие-то собравшиеся активисты с телефончиками, мы тут не что-то такое вот с плакатиками выбежали и так дальше. Ребят, мы СМИ. И мы должны быть вот таким СМИ».

То есть это был недостижимый идеал, где-то там парящий в небесах. Естественно, что я не думаю, что мы уникальные, единственные, неповторимые. Это было бы с моей стороны легкой неадекватностью. Нет. Но сейчас уже глупо менять. Ну, как бы уже сроднились, что называется. А изначально это было вот это. Такая чисто педагогическая мера.

И. АЗАР: То есть лучшим СМИ ты все-таки «Соту» не считаешь?

А. ОБУХОВ: Нет.

И. АЗАР: А кто лучше?

А. ОБУХОВ: Я думаю, что лучшего нет, что есть довольно большое число очень хороших СМИ. Могу поназывать.

И. АЗАР: Ну, просто ты вот предыдущие минут 10 критиковал российские СМИ.

А. ОБУХОВ: Я критиковал не все далеко российские СМИ. Я сказал про там два-три совершенно конкретных. Я могу сказать, что есть совершенно прекрасные. Уж тогда назову, чтобы никто не обижался.

И. АЗАР: Давай.

А. ОБУХОВ: Те, с кем мы и дружим, и взаимодействуем, и просто читаем. Допустим, если из маленьких брать, «Т-инвариант», прекраснейшее СМИ. Вот когда коллеги присылают какие-нибудь свои материалы, я всегда знаю, что я их сейчас прочитаю с удовольствием и с удовольствием их там рерайтну в подводке, и поставлю на сайт.

И. АЗАР: Хорошо.

А. ОБУХОВ: Например.

И. АЗАР: А «Новая вкладка»?

А. ОБУХОВ: «Новая вкладка» тоже хорошее. Интересные статьи. Мы сотрудничаем, не буду, опять же, называть имена по понятной причине, с некоторыми авторами «Новой вкладки». Мне очень близка их редакционная была позиция вот в последнем скандале. Я думаю, мы понимаем, о чем речь. Не будем углубляться сейчас.

Есть «7×7. Горизонтальная Россия», отличное совершенно издание, приятно всегда посмотреть, почитать. Есть куча, не знаю, из экологических. Последнее, к сожалению, осталось «Кедр». Тоже хорошие коллеги. Одно удовольствие. Да «Медуза» та же самая, что далеко ходить? «Новая газета Европа». Да, хорошие материалы.

И. АЗАР: Ну ладно, это просто потому, что я здесь сижу.

А. ОБУХОВ: Нет, правда. «Медуза» отличные делает новости, которые вот прочитал – о, хорошее раскрытие ситуации. Ну и так дальше. С удовольствием читаю.

Так вот, но есть, к сожалению, коллеги, которые считают себя образцами жанра и при этом, вот как мы видели на примере все того же расследования про Невзлина, считают возможным проверить гигантский архив за пять дней, а потом подчищать статьи с клеветой. Ну, хорошо ли это? Образцы ли это жанра? Ну, некоторые вопросы вызывает. Но не ими едиными.

И. АЗАР: Ладно. Спасибо, Алексей, за этот продолжительный разговор. Надеюсь, что слушателям было интересно. С вами был Илья Азар. Это подкаст «Давай голосом». Подписывайтесь на наш Телеграм-канал, слушайте нас на всех платформах. До новых встреч!