«Аэростат» с Борисом Гребенщиковым
Любая ненависть вредит душе, потому что ненависть ровно так же отделяет тебя от Всевышнего; и – если вдуматься – когда тебя кусает собака или падает с крыши кирпич, ненавидеть их – проявление слабоумия…
Поддержите «Эхо» и своих любимых ведущих
Б. Гребенщиков: Здравствуйте!
Поздравляю всех нас с великим праздником Пасхи – праздником Света и Исцеления.
Исцеление – это когда то, что было разбито, вновь становится целым. А мы живем в эпоху, когда очень многое оказалось разбито и раздроблено; и именно наша задача – сделать это целым. Не зря сказано в Писании: «нет ни эллина, ни иудея».
И для начала – в память об ударнике группы «Blondie» Клеме Бёрке – песня.
Blondie – In the Flesh
Б. Гребенщиков: Я тут взялся за чтение удивительной книги Джо Бойда «Корни ритма» – книги о появлении замечательного феномена современности «world music» («музыка мира»), когда музыка со всех краев Земли звучит в каждом радио.
Едва ли есть в мире кто-то, у кого было бы больше оснований писать такую книгу – потому что именно Джо Бойд еще в 1960-е привозил в Европу классических блюзменов; именно с ним Пол Саймон советовался перед записью легендарного альбома «Graceland» – найдет ли эта музыка своего слушателя в современном мире. И по сей день Джо собирает сокровища мировой музыки по всей земле, чтобы мы могли их услышать.
Книга эта бесценна своими историями и анекдотами.
Вот, например, история о той музыке зулусов, которой альбом «Graceland» обязан своим появлением. В 1984-м году Пол Саймон не знал – куда ему идти дальше. Его последний альбом «Hearts & Bones» успеха не имел, и Пол, известный своим интересом к музыке других культур (взять хотя бы хит «El Condor Pasa») по дороге из Манхэттена на Лонг-Айленд, где он строил дом, в машине постоянно слушал кассету южноафриканской – зулусской – инструментальной музыки.
Надо сказать, что музыка Южной Африки известна была в мире уже давно – еще в 1853-м году группа зулусов с огромным успехом выступала в Лондоне (хотя Чарльз Диккенс в упор эту музыку не принял, написав: «единственное, чему могут научить нас эти благородные дикари – это тому, какими быть нельзя»).
Но Саймону, в отличие от Чарльза Диккенса, эта музыка, наоборот, пришлась по сердцу, и в машине он все время подпевал ей. И вроде бы все складывалось так, что нужно лететь туда, но в то время Южная Африка была в загоне, потому что там царил апартеид, то есть полное неравенство между черными и белыми, и иметь с Южной Африкой дело было некорректно. Пол спросил совета у Куинси Джонса; тот сказал – «не бери в голову. Ты едешь туда не для того, чтобы играть с белыми».
Саймон внял и рванул в Южную Африку. Приехал в Соуэто и, сидя там в баре с местными музыкантами, изложил им свою идею. Местные воспротивились: «зачем тебе это старье? Мы в курсе модной американской музыки, мы отлично играем то, что сейчас модно в мире».
Примерно то же говорили Полу ямайские музыканты, когда он в 1971-м году приехал на Ямайку записывать песню «Mother And Child Reunion» к своему первому альбому. Они говорили: «зачем тебе наше провинциальное рэгге? Мы отлично играем и современную модную музыку».
Но он все-таки их переубедил; и с записью альбома «Graceland», надо сказать, обрел бед на свою голову: вся прогрессивная общественность обрушилась на него, что он нарушает бойкот Южной Африки. Но Саймон не поддался – и был прав.
Поддаваться никогда не стоит
Paul Simon – Under African Skies
Б. Гребенщиков: А теперь попробую ответить на ваши вопросы, которые вы постоянно мне присылаете; спасибо.
Всякий ли грех можно отмолить? Восстановима ли совесть? Если они «не ведают, что творят», то должны ли мы их ненавидеть так же, как тех, кто ведает?
Знаете, в христианстве считается, что искреннее раскаяние уничтожает любой грех, ибо грех – это то, что отделяет нашу душу от Бога. Совесть – это способность чувствовать эту дистанцию.
Но что до ненависти, то стоит помнить, что любая ненависть вредит душе, потому что ненависть ровно так же отделяет тебя от Всевышнего; и – если вдуматься – когда тебя кусает собака или падает с крыши кирпич, ненавидеть их – проявление слабоумия; нужно просто принять меры, чтобы этого больше не происходило.
Это в полной мере относится к столкновению с теми, кто не ведает, что творит. Если вы можете их остановить – остановите; но ни в коем случае не тратьте своих душевных сил на ненависть, просто сделайте всё возможное, чтобы этого не повторялось.
Cocteau Twins – Pitch the Baby
Б. Гребенщиков: В мудрых книгах, которые Вы переводили, говорится о необходимости освобождаться от страстей и привязанностей. Имеется в виду – освобождаться через наблюдение закономерностей, осознание, понимание? Не через насилие над своими психикой и телом?
Насилие вообще не приводит ни к чему хорошему. Если разобраться, то мы все слишком ослеплены любовью к себе, чтобы начать обращать внимание на результаты действия наших страстей и привязанностей. Если же посмотреть отстраненно на то, к чему они приводят, можно сделать выводы.
Однажды принц Сиддхартха так вот внимательно всмотрелся в жизнь и заметил, что все наши страдания вызваны нашими привязанностями; ничто в мире не является постоянным, и когда то, к чему мы привыкли, меняется, мы начинаем страдать. Но с непостоянством мира сделать ничего нельзя. Осознав это, он освободился и стал Буддой Шакьямуни.
Но пока человек сам не готов этого увидеть, заставлять его освобождаться – бессмысленно.
Таково моё глубокое убеждение.
Paul McCartney – Distractions
Б. Гребенщиков: Если человек очень глубоко осознает единство всего во Вселенной, он может превзойти Карму, какой бы она ни была, так же, как и превзойти Смерть?
Мудрые учат, что в результате правильного повеления в какой-то момент карма человека исчерпывается; или – как красиво говорят суфии – ангел, который записывает твои поступки в книгу, закрывает книгу твоей судьбы, выбрасывает ее и уходит; человек становится неподконвоен судьбе.
Другими словами, твое «эго» – счетчик твоей судьбы; когда оно перестает довлеть над тобой, причина существования кармы просто пропадает.
Так что «превосходить смерть» незачем; смерть – это прекращение. Профессор Толкин в «Сильмариллионе» пишет о трагическом недоразумении; создатель Бытия, когда давал людям смерть, давал ее как дар, как отдых от бремени жизни.
И праздник Пасхи – смерть и воскресение – именно об этом.
Cotton Mather – Autumn’s Birds
Б. Гребенщиков: Про музыкальную и поэтическую историю и развитие Аквариума и БГ есть огромное количество информации. А касаемо духовного пути и развития очень мало задают вопросов. Не могли бы Вы раскрыть эту тему?
Было бы очень полезно узнать, как вы пришли к духовному пути. С чего все это начиналось? Почему Вас вообще заинтересовала эта тема? Какими направлениями Вы интересовались? Что из них подчеркнули для себя? Какие направления практиковали раньше? Почему оставили? Что практикуете сегодня?
Ну что ж. Ещё в отрочестве, услышав «Beatles» и таким образом познав совершенство, я заинтересовался: не может быть, чтобы я был первым в истории человечества, кто это чувствует. Захотелось узнать – что же думало по этому поводу человечество.
Поначалу индийские мелодии Джорджа Харрисона вывели меня на Индию – но книги по индуизму в Ленинграде в то время отыскать было сложно. Зато в 1970-е годы у моих знакомых нашлась литература по дзен-буддизму (Алан Уотс и Тэйтаро Судзуки), а книги наподобие «White Goddess» и цикл Короля Артура (а потом и «Lord of The Rings») открыли для меня чудо европейской мистики.
И тут мне начало казаться, что я начинаю что-то понимать в происходящем со мной.
Потом один безудержный студент-расстрига из Духовной Академии, используя тезис о том, что король Артур – это аналогия Христа, ввел меня в православие, в мистическую красоту которого я продолжаю быть влюблен по сей день. А в начале 1990-х появилась возможность вплотную прикоснуться к тибетскому буддизму; последовали путешествия в Индию и Непал и личное знакомство с учителями.
Там же я напрямую впервые встретился с суфиями.
Так и живу, уважая все известные мне методы описания жизни и духа. Ведь каждое духовное учение – это описание мира, выраженное на каком-то одном языке, но все они говорят ровно об одном и том же – так же, как математические формулы никак не зависят от культурной принадлежности их изучающего.
Надеюсь, что я ответил на ваш вопрос.
George Harrison – Be Here Now
Б. Гребенщиков: А сейчас, как положено, я хочу почтить память недавно покинувшего наш мир титана музыки рэгге – Макса Ромео (Max Romeo).
В юности он работал на сахарной плантации, а когда ему исполнилось 18, победил на конкурсе талантов, переехал в столицу, Кингстон, и занялся музыкой. Заработав в 1968-м году народную любовь неприличной песней «Wet Dream», Макс сошелся с продюсером Ли Скретчем Перри и в 1976-м году записал с ним свой самый известный альбом «Война в Вавилоне» («War InaBabylon»).
Max Romeo & The Upsetters – Chase The Devil
Б. Гребенщиков: А вот еще один вопрос.
В преддверии весеннего равноденствия хочу задать вопрос о моем любимом в дискографии «Аквариума» одноименном альбоме. Меня давно мучает вопрос о звучании данной пластинки, ведь, как известно, при записи напряжение в воздухе можно было резать ножом, и даже при этом не весьма приятном обстоятельстве удалось достичь поразительной гармонии инструментов в сочетании с великолепными текстами.
А вопрос хочу задать о песне «Дерево». Используется ли в ней виолончель, или на момент записи Гаккель уже ушел из группы, и пришлось привлекать синтезатор – и соло вынужден был играть Дюша?
И еще вопрос: планируется ли «авторское» переиздание «Равноденствия»?
Ответ: мы бы с радостью его переиздали, но нет оригинала пленки.
А вообще история создания альбома «Равноденствие» – история воистину чудесная.
В 1986-м году, когда студия в Доме Юного Техника прекратила свое существование, Небо даровало нам возможность записаться в студии фирмы «Мелодия».
Записывал нас интеллигентнейший звукооператор Феликс Гурджи, привыкший к записи симфонической музыки, и поэтому работать с нами ему было немного в диковинку. К тому же, из соображений экономии, играть в большом зале, где обычно делается запись, нам не давали, и все инструменты мы писали наложением прямо в аппаратной. Поэтому страсти вспыхивали по любому поводу, и в какой-то момент, когда не удавалась запись голосов, Севка взорвался и заявил, что уходит из группы (уже не в первый раз). Но никаких синтезаторов там, честно говоря, не было и в помине, поэтому кто играл соло в «Дереве» – сказать сложно, на мой взгляд – похоже на сильно обработанную скрипку.
А вообще альбом «Равноденствие» замышлялся совсем другим, значительно более таинственным и мистическим; но раз вышел таким, то значит – так и должно быть. При мысли об альбоме «Равноденствие» у меня на душе тепло.
Аквариум – Иван-чай
Б. Гребенщиков: Мудрецы всех времен не уставали отмечать, что жизнь заботится только о продолжении самой себя, а все остальные заботы мы придумываем сами. Что бы мы ни придумывали, наши тела настроены на продолжение рода, и именно это составляет основную мотивацию человеческой жизни и определяет всю культуру людей. Как говорится, против рожна не попрешь, особенно если он так встроен в самого тебя, что ты даже не замечаешь, что он есть.
Но поскольку в каждом из нас есть источник бесконечного света, он же – Царствие Небесное, он же – Природа Будды, или великая Пустота Махашуньята, или Наблюдатель Поля, или попросту Брахман (он же Атман) – то в нас есть Истина вне пространства и времени. И непреходящая драма бессмертного духа, существующего в смертном теле, и есть причина всех перипетий и драм человеческой жизни.
Между этими двумя полюсами и идет ток нашей жизни.
Ringo Starr – Weight of the World
Б. Гребенщиков: Спасибо вам огромное.
Еще раз поздравляю всех с великим Праздником Пасхи!
Свет и мир всем нам.
Choir of Clare College, Cambridge & Graham Ross – This Joyful Eastertide