Желание оставить себе лазейку
Теперь понятно, почему Марию Захарову одернули во время брифинга и попросили не комментировать удар баллистической ракетой во время регулярного брифинга.
Ожидалось выступление «самого». Так она забежала бы вперед батьки, и превратило бы событие, которое надо был представить чрезвычайным, в рутину и даже – благодаря ее манере – в клоунаду.
Было одергивание запланированным, чтобы поддержать саспенс, или естественным событием, тут не важно. На мой взгляд – естественным. Рабочий момент, который в силу срочности всплыл на поверхность. Допустим, МИД разработал свой ответ, но во время брифинга пришла команда АП не комментировать.
Интересен термин в заявлении Путина – испытание в боевых условиях. То есть удар настоящей ракетой по реальному предприятию на территории чужой страны, повлекший жертвы и разрушения, – это все равно испытания.
С одной стороны, это в духе довольно циничной оговорки Путина в 2015 году о том, что участие в войне в Сирии дает России возможность испытывать новые системы вооружений.
С другой, это продолжение путинской и вообще официальной российской манеры маскировать переход определенных порогов словами, которые обозначают, что порог как бы еще не перейден, или перейден не окончательно.
Не война, а специальная операция, не сбросили бомбы, а прогремели взрывы (так в ТАСС дают новости о бомбардировках), «частичная мобилизация», теперь «испытание в боевых условиях».
Это такое с одной стороны желание перейти очередной порог на практике – как было с вторжением в феврале. С другой, оставить себе лазейку назад, в виде формулировки, что порог еще не перейден. Мол, если мы ударим по какой-то цели одной из стран НАТО, это еще не будет наше нападение на страну НАТО, а очередное демонстрационное испытание в реальных условиях. Испытание прошло успешно, ну и слава богу, теперь можно и обратно.
Но можно ли?