Заявление по итогам наблюдения за выборами

Голос. За честные выборы

Заявление по итогам наблюдения за выборами президента Российской Федерации 17 марта 2024 года.

Оглавление

Введение

1. Характерные особенности прошедшей избирательной кампании 

• 1.1. Манипуляции законодательством накануне выборов
• 1.2. Манипуляции с ограничением пассивного избирательного права 
• 1.3. Отсутствие условий для ведения свободной публичной политической дискуссии 
• 1.4. Принуждение избирателей к голосованию 

2. Итоги наблюдения в дни голосования 15–17 марта 2024 года 

• 2.1. Ограничение возможностей для наблюдения на выборах 
• 2.2. Несоблюдение процедур голосования, хранения избирательной документации и подсчета голосов, признаки фальсификаций 
• 2.3. Насилие в дни голосования, порча бюллетеней и оборудования УИК, нарушение прав избирателей 
• 2.4 Сбои и нарушения в работе систем дистанционного электронного голосования (ДЭГ).

Введение

15 — 17 марта 2024 года прошло голосование по выборам президента Российской Федерации. Движение «Голос» анализировало и освещало все этапы избирательной кампании.

По итогам долгосрочного наблюдения были выпущены три аналитических доклада, которые были посвящены правовым особенностям нынешней кампании, выдвижению и регистрации кандидатов, а также агитации и административной мобилизации. В дни голосования 15 — 17 сентября публиковались экспресс-обзоры, велась «Хроника голосования». Детальную информацию, которая легла в основу заявления, можно найти в перечисленных выше материалах.

«Голос» получал информацию от наблюдателей, членов избирательных комиссий, представителей СМИ, избирателей, штабов кандидатов, партий и партнерских наблюдательских организаций по разным каналам, включая горячую линию 8 800 500-54-62, «Карту нарушений», интернет.

За время выборов на горячую линию объединенного колл-центра поступило 369 звонков. На «Карту нарушений» за время кампании к 8:30 19 марта по московскому времени поступило 1719 сообщений, в т. ч. 892 — в дни голосования.

«Голос» в своей оценке выборов руководствуется положениями действующей российской Конституции и признаваемыми Россией международными избирательными стандартами, которые устанавливают, что свободные выборы являются высшим выражением воли народа, проводятся в условиях конкурентной кампании, с равными возможностями для кандидатов, при свободном участии в них избирателей, а процедуры голосования и подсчета голосов позволяют с достоверностью определить реальную волю избирателей. Обязательными условиями для свободного формирования воли избирателей при этом также признаются свобода выражения мнения, свобода ассоциаций и свобода собраний.

Движение «Голос» практически ежегодно фиксировало ухудшение ситуации с правами избирателей. К сожалению, именно президентские выборы все последние 24 года демонстрировали своего рода антистандарт проведения избирательных кампаний. Но никогда еще мы не видели президентской кампании, которая настолько не соответствовала бы конституционным стандартам.

Кампания проходила в ситуации, когда по сути не действовали основополагающие статьи Конституции России, гарантирующие политические права и свободы, а сама Конституция была изменена, чтобы обойти ограничение на занятие должности президента более двух сроков. Базовый конституционный защитный механизм против присвоения власти был демонтирован.

Лейтмотивом этих выборов стало слово «имитация»:

• Имитация законности (при очевидной неконституционности);
• Имитация выбора;
• Имитация агитации;
• Имитация оппозиции и участия в борьбе за власть;
• Имитация открытости и гласности;
• Имитация наблюдения (в том числе «общественного»);
• Имитации независимости избирательных комиссий;
• Имитация суверенитета народа.

Имитацией не стало лишь насилие над народом как носителем суверенитета. Мы столкнулись с тем, что с помощью применения силы, либо под угрозой ее применения, в т. ч. в форме привлечения к административной и уголовной ответственности, фактически нарушен п. 4 ст. 3 Конституции России, который гласит, что «никто не может присваивать власть в Российской Федерации. Захват власти или присвоение властных полномочий преследуются по федеральному закону».

Выборы прошли в условиях, когда государственный аппарат, обязанный быть политически нейтральным и действовать в интересах общества, в реальности включился в пропаганду, принуждение и контроль над избирателями. В стране фактически возникла военная цензура, которая внедрялась с помощью страха и силы.

Политика перестала быть предметом обсуждения — даже на кухне, даже с соседями и близкими.

Апофеозом стал последний день голосования, когда в некоторых регионах представители силовых ведомств контролировали волеизъявление избирателей, наказывали за «неправильные» надписи в бюллетене или «неправильное» время прихода на избирательный участок для голосования и даже требовали раскрыть тайну голосования. Ничего подобного в таких масштабах раньше не происходило на выборах в России.

Если в Конституции России записано, что суверенитет, о защите которого так любят говорить, принадлежит народу, источнику власти, то в реальности на протяжении кампании и подготовительного этапа организаторами выборов было сделано все возможное, чтобы дистанция между народом и его возможностью эту власть осуществить стала непреодолимой.

И даже в таких условиях организаторы выборов побоялись открыто и честно провести сами процедуры голосования и подсчета голосов. Было сделано все возможное, чтобы ограничить возможности общества наблюдать в дни голосования. Реальное независимое наблюдение попытались подменить «наблюдением от общественных палат», признанное международное наблюдение БДИПЧ ОБСЕ — специально подобранными «международными электоральными экспертами», а видеонаблюдение просто фактически закрыли, полностью отказав избирателям в доступе к видеотрансляциям с избирательных участков. Отсутствие независимых наблюдателей, созданные препятствия для достижения открытости и гласности избирательных процедур сделали фактически невозможным реальный общественный контроль на этих выборах и оценку масштабов фактически подтвержденных фальсификаций.

Всё это сделало невозможным формирование и выражение свободной воли избирателей, установление достоверных результатов волеизъявления. Нынешние выборы не смогли выполнить свою главную функцию — дать представление о реальных настроениях граждан, и не позволили им самостоятельно, свободно принять решения о будущем своей страны.

1. Характерные особенности прошедшей избирательной кампании

Для прошедшей избирательной кампании были характерны следующие особенности.

1.1. Манипуляции законодательством накануне выборов

Стабильность избирательного законодательства — одно из важнейших условий для проведения свободных и демократических выборов. Это необходимо для того, чтобы силы, находящиеся у власти, не могли манипулировать правилами проведения выборов в своих интересах.

Выборы президента РФ в 2024 году прошли на основании законодательства, существенно отличающегося от того, по которому проводились предыдущие выборы 2018 года. Так, можно отметить, что изменения в Федеральный закон «О выборах Президента Российской Федерации» в 2018–2023 годах вносились 11 раз, в общей сложности были изменены 52 из 87 статей и три приложения из четырех данного закона. Кроме того, был изменен ряд положений Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», имеющих отношение к выборам президента РФ, но не дублирующихся в Федеральном законе «О выборах Президента Российской Федерации» (статус членов избирательных комиссий, ограничения на финансирование и т. п.).

Эти изменения были направлены, в первую очередь, на ограничение избирательных прав граждан, сокращение возможностей для общественного контроля и увеличение возможностей для манипуляций. Кроме того, произошла установленная на законодательном уровне дискриминация российских граждан, признанных «иностранными агентами»: они оказались значительно поражены в своих избирательных правах, которые должны включать и право на агитацию или иную поддержку кандидатов.

Под предлогом «удобства избирателей» были внедрены две максимально непрозрачные формы голосования — дистанционное электронное и многодневное. Они обе (особенно ДЭГ) плохо поддаются контролю со стороны общества, зато способствуют административному принуждению избирателей и открывают широкие возможности для фальсификаций.

1.2. Манипуляции с ограничением пассивного избирательного права

Ключевым изменением законодательства о выборах президента России, радикально повлиявшим на всю политическую систему, стала принятая в 2020 году поправка к Конституции России, давшая действующему главе государства исключительное право переизбираться на третий и четвертый сроки подряд (на пятый и шестой сроки всего). Именно эта поправка, не соответствующая демократическим стандартам сменяемости власти, и создала условия для фактического присвоения и удержания власти.

В законодательство были внесены и другие изменения. Они расширили круг избирателей, пораженных в пассивном избирательном праве. Кроме того, чрезмерные требования закона к процедуре выдвижения кандидатов, вместе с его толкованием, противоречащим конституционным принципам, приводят к существенным ограничениям пассивного избирательного права россиян и искусственному снижению конкуренции на президентских выборах.

Был значительно усложнен процесс сбора подписей кандидатов (как законодательно, так и на практике). Он прошел в условиях административного, финансового и информационного неравенства и с большим количеством серьезных нарушений. Необъяснимо требование о сборе большего числа подписей для кандидатов самовыдвиженцев, чем для кандидатов от партий (в три раза), как отказ от внедрения сбора подписей в поддержку выдвижения кандидатов в президенты через портал «Госуслуг» — на других выборах эта норма была опробована еще в 2020 году.

Отказ в регистрации Бориса Надеждина продемонстрировал, что ведомственные инструкции и положения, разработанные ЦИК РФ и МВД, фактически подменили собой само избирательное законодательство, а бездоказательные мнения экспертов — волю избирателей. Отсев кандидатов на этапе регистрации оказался самым высоким в сравнении с кампаниями 2012 и 2018 годов.

В итоге у действующего главы государства, занявшего впервые этот пост 24 года назад, оказалось самое маленькое число конкурентов в российской истории, а сами кандидаты — самыми малоизвестными и непопулярными. Значительная часть общества в России оказалась не представленной на выборах президента своим кандидатом.

1.3. Отсутствие условий для ведения свободной публичной политической дискуссии

Для выявления свободной воли избирателей необходимо соблюдение основных прав и свобод граждан. При этом по всей территории страны de facto продолжают действовать жесткие ограничения на свободу собраний, свободу выражения мнения и свободу создания политических объединений, сопоставимые с теми, которые вводятся при военном положении, в стране действуют репрессии, оппоненты власти находятся в тюрьмах, где умирают.

Особое значение для нынешней кампании имеет фактическое введение военной цензуры, в том числе и ее закрепление на законодательном уровне. Конституционный суд России указал, что воля граждан может быть выражена свободно только в условиях, когда реально гарантированы право на объективную информацию и свобода выражения мнений (см., например, Постановление КС от 13.04.2017 № 11-П), однако на протяжении последних лет шло постоянное наступление на возможности граждан свободно получать и распространять информацию, выражать свое мнение, мирно собираться и создавать общественные объединения для отстаивания своих интересов.

После 24 февраля 2022 года ситуация с ограничением свободы выражения мнения существенно ухудшилась. Как отмечают правозащитные организации, уже через шесть часов после начала военных действий Роскомнадзор выпустил официальное заявление с предупреждением к СМИ о том, что при освещении конфликта они обязаны использовать только официальную информацию государственных органов России под угрозой блокировок.

14 июля 2022 года президент России подписал сразу несколько законов, которые существенно сказались на свободе распространения информации и выражения мнения. Вступили в силу изменения в законы «О СМИ», «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» и «О мерах воздействия на лиц, причастных к нарушению основополагающих прав и свобод человека, прав и свобод граждан Российской Федерации», давшие Генпрокурате почти неограниченные возможности по блокировке сайтов. На сегодняшний день в России заблокированы почти все СМИ, способные транслировать точку зрения, отличную от официальной, и крупнейшие неподконтрольные властям социальные сети, кроме YouTube и мессенджеры.

В этот же день были подписаны поправки в Уголовный кодекс, согласно которым теперь стали наказывать граждан за «публичные призывы к осуществлению деятельности, направленной против безопасности Российской Федерации, либо к воспрепятствованию исполнению органами власти и их должностными лицами своих полномочий по обеспечению безопасности Российской Федерации». Кроме того, ст. 275.1 УК РФ предполагает наказание за сотрудничество на конфиденциальной основе с иностранным государством, международной либо иностранной организацией. Но самый большой удар свободе слова был нанесен принятием статей Уголовного кодекса за «распространение фейков» и «дискредитацию Вооруженных Сил».

В результате внедрения этих законодательных новшеств стала невозможной критика главного политического решения действующего президента и по совместительству одного из кандидатов на выборах — о начале военных действий (СВО) против Украины и включении в состав России новых территорий. Любая критика этого решения стала приравниваться чуть ли не к государственной измене и вести к административному и уголовному преследованию с колоссальными тюремными сроками.

Кроме того, на ограничение свободы выражения мнения серьезно влияет законодательство об «иностранных агентах». Добавим, что серьезно препятствует реализации прав и свобод граждан продолжающее действовать с момента начала пандемии коронавируса ограничение на проведение массовых акций, которое сохранилось даже после отмены Роспотребнадзором остальных ограничений.

Сегодня мы наблюдаем репрессии за инакомыслие, публичная критика власти, а тем более политики действующего президента стала интерпретироваться в обществе и восприниматься правоохранительной системой фактически как противоправная. При этом всячески поощряется демонстрация лояльности. Нагнетается атмосфера страха. Оппозиционную деятельность приравнивают к измене Родине.

СМИ и кандидаты в таких условиях оказались неспособны выполнить свою социальную роль по созданию условий для публичной дискуссии. Вместо этого они выступили союзниками властей в попытке «спрятать» эти выборы от избирателей. Объем телеэфира, посвященного выборам, сократился в сравнении с 2018 годом в 1,6 раза, многие СМИ, включая региональные, вообще практически не говорили о кампании и кандидатах, а если говорили, то не соблюдали принцип равенства прав кандидатов. Так, в новостных передачах на федеральных телеканалах Владимир Путин упоминался в семь раз чаще остальных трех кандидатов вместе взятых.

При этом СМИ и органы государственной власти и местного самоуправления, их должностные лица, пытались подменить агитационную кампанию информированием о работе действующего президента, используя официальные ресурсы и бюджетные средства для скрытой и открытой агитации за действующего президента.

1.4. Принуждение избирателей к голосованию

Конституция России гласит, что высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы. К сожалению, давление на избирателей в целях их принуждения к голосованию, которое стремительно увеличивалось все последние годы, в 2024 году достигло своего пика и стало неприкрытым. Масштабы принуждения в этот раз беспрецедентны даже на том фоне, к которому в России уже привыкли.

В условиях отсутствия реальной борьбы между кандидатами, достаточного информирования избирателей о ходе выборов и поставленных исполнительной властью завышенных показателей желаемой явки, основная ставка формальных и неформальных организаторов выборов была сделана на административный привод подконтрольных избирателей, в чьей лояльности организаторы принуждения, по видимому, были уверены. В этом противозаконном давлении им помогли и внедренные после предыдущих президентских выборов формы голосования — многодневное и дистанционное электронное. Это очень хорошо видно при анализе официальных данных о явке избирателей. В ДЭГ к концу первого дня голосования явка составила более 70%, а в целом по стране — более трети. При этом, отвечая на вопросы социологов, лишь 14% респондентов заявили, что считают пятницу удобным для голосования днем. ДЭГ при этом вообще не позволяет убедиться, что избиратель голосует в обстановке, которая гарантирует ему свободу и тайну волеизъявления. Под предлогом «удобства избирателей» законодатели фактически легализовали удобство административного принуждения и начальственного контроля за избирателями.

В дни выборов также поступили сигналы от избирателей, которые дают неопровержимые доказательства того, что бюджетные, казенные организации, государственные компании и бюрократические структуры в Москве получают информацию о том, кто из сотрудников проголосовал через ДЭГ. С организаций спрашивают за недостаточную активность сотрудников и присылают руководству списки проголосовавших. ДЭГ — это действующий инструмент принуждения избирателей к участию в голосовании.

На «Карту нарушений», горячую линию и в СМИ поступали сообщения о принуждении к голосованию из разных частей страны — более чем из 60 регионов.

Важно отметить крайнюю пассивность ЦИК России, на которую законом возложена обязанность по защите избирательных прав граждан, в этом вопросе. Если на предыдущих выборах мы видели хотя бы ритуальные заявления о недопустимости давления на избирателей, то в этот раз Центризбирком и его члены предпочли отмолчаться. Более того, члены избиркомов оказались вовлечены в контроль за волеизъявлением избирателей, поскольку некоторые технологии контроля не могли бы работать без их участия. От избирателей требовали голосования в присутствии контролирующих лиц или предоставить документальные подтверждения своего голосования (фото, скрины, звонки, смс, геолокация).

Было сделано все, чтобы избиратель не смог выскочить из-под контроля. В результате административная мобилизация была проведена не только на предприятиях государственных холдингов или в бюджетной сфере, но и в частных фирмах, не имеющих прямого отношения к государству.

2. Итоги наблюдения в дни голосования 15–17 марта 2024 года

В этом разделе кратко представлены обобщающие выводы независимого мониторинг «Голоса» в дни голосования 15 — 17 марта 2024 года.

2.1. Ограничение возможностей для наблюдения на выборах

Общепризнанные международные стандарты свободных и демократических выборов предполагают, что для обеспечения гласности наблюдателям во время голосования должны быть предоставлены максимально широкие возможности для участия в наблюдении. Конституционный суд России, в частности, указал, что право граждан на участие в управлении государством не исчерпывается обеспечением лишь самого по себе свободного участия в голосовании. Интересы граждан и государства не являются тождественными и могут вступать в противоречие. В то же время, граждане являются ассоциированными участниками народного суверенитета, а потому необходимо признать за ними право на контроль (Постановление КС от 22.04.2013 № 8-П). Таким образом, Конституционный суд России указывает на неотъемлемость права граждан осуществлять контроль за соблюдением процедур волеизъявления. Такое представительство призвано гарантировать легитимность принятых при голосовании решений в глазах как их сторонников, так и противников.

Однако с 2018 года были серьезно сокращены возможности для контроля за выборами со стороны граждан. Во-первых, упразднен статус членов комиссий с правом совещательного голоса на уровне УИК и ТИК, где их присутствие являлось действенным способом борьбы с нарушениями законодательства. Такие члены остаются теперь только в ЦИК и избирательных комиссиях субъектов РФ. Сохранение членов комиссий с совещательным голосом лишь на уровне ЦИК и региональных избиркомов, без сохранения контрольных полномочий в отношении нижестоящих комиссий, не способно оказать существенного влияния на защиту прав участников избирательного процесса. Во-вторых, произошло серьезное вмешательство в работу редакций СМИ с целью ограничения их возможности освещать выборы. Теперь на подсчете голосов и подведении итогов голосования не могут присутствовать журналисты-фрилансеры, работающие по гражданско-правовому договору, такая возможность остается только у тех, с кем заключен трудовой договор.

В преддверие дней голосования серьезный удар был нанесен по самому институту наблюдения и даже шире — по принципу открытости и гласности в деятельности избирательных комиссий. Во многих регионах кандидаты и выдвинувшие их партии фактически отказали активным гражданам в направлении на избирательные участки в качестве наблюдателей. В некоторых регионах, где направления удалось получить, после старта голосования в комиссии пришли документы об отзыве наблюдателей. Кандидаты и партии и сами не предприняли должных усилий, чтобы обеспечить независимый от власти контроль над процедурой голосования и установления итогов, и саботировали усилия инициативных граждан, которые предложили свою помощь в его осуществлении. Впервые в российской истории вообще не были приглашены международные наблюдатели от БДИПЧ ОБСЕ. При этом ставшие доступными для широкой общественности внутренние рекомендации общественных палат говорят о том, что задачей направленных ими наблюдателей является не столько наблюдение, сколько его имитация, пиар российских выборов и помощь в борьбе с акциями оппозиции. Фактически они должны выполнять роль доносчиков. Во многих случаях им было прямо предписано покинуть избирательные участки перед началом подсчета голосов, не требовать от комиссий копии актов и протоколов.

Кампания 2024 г. прошла в условиях фактически полного политического запрета для кандидатов и партий на взаимодействие с независимыми сообществами наблюдателей и инициативными оппозиционно настроенными гражданами. Можно констатировать, что у общества не было возможности осуществления реального независимого контроля на этих выборах. Разрекламированное наблюдение от лица общественных палат и видеонаблюдение носило ярко выраженный имитационный характер. Реальной защиты прав избирателей и борьбы с нарушениями они не осуществляют.

Из-за этого общественный контроль за нынешними выборами был очень фрагментарным. Но даже такой уровень контроля вызвал дополнительное противодействие. Уже в дни голосования кандидаты и партии начали отзывать тех немногих наблюдателей и членов комиссий с правом решающего голоса из числа гражданских активистов, которые смогли попасть на участки. В частных беседах представители кандидатов и партий признавали, что это делалось под давлением.

Неугодные члены комиссий и наблюдатели удалялись с участков (часто без необходимого решения суда), им выдавались повестки в военкомат на дни голосования. некоторые были задержаны и подвергнуты обыску. Были и традиционные способы помешать их работе: незаконные запреты на фото- и видеосъемку или перемещение по участку, запреты помогать избирателям составлять жалобы, отказ в ознакомлении с документами избирательных комиссий. Всего сообщения о нарушении прав наблюдателей, членов комиссий и представителей СМИ поступили из 26 регионов.

Мы также вынуждены констатировать, что наблюдение за ходом этой избирательной кампании «Голос» осуществлял в условиях, когда фактически был взят в заложники сопредседатель движения Григорий Мельконьянц, арестованный по сфабрикованному уголовному делу по части 3 статьи 284.1 УК РФ (Организация деятельности иностранной или международной неправительственной организации, в отношении которой принято решение о признании нежелательной на территории Российской Федерации ее деятельности). При этом мотивы даже не скрывались: председатель Комиссии Госдумы по расследованию фактов вмешательства иностранных государств во внутренние дела России Василий Пискарев прямо заявил, что причиной преследования являются доклады и экспертиза «Голоса», то есть мнение российских граждан о внутренних российских делах.

2.2. Несоблюдение процедур голосования, хранения избирательной документации и подсчета голосов, признаки фальсификаций

Отсутствие независимых наблюдателей, созданные беспрецедентные масштабные законодательные и организационные препятствия для достижения открытости и гласности избирательных процедур сделали фактически невозможным реальный общественный контроль на этих выборах и оценку масштабов фактически подтвержденных фальсификаций.

В течение дней голосования сообщения о возможных фальсификациях, нарушении правил хранения бюллетеней по ночам и иных несоблюдениях процедур поступали в «Голос» и СМИ из 45 регионов. Были зафиксированы традиционные вбросы и «карусели».

О наличии фальсификаций свидетельствуют и первичный, очень простой анализ электоральной статистики, который выявил аномалии в показателях явки на избирательные участки уже в первый день голосования.

Как указал Конституционный суд России в Определении от 25.06.2019 № 1575-О, законодатель должен проявлять необходимую заботу о том, «чтобы вводимые им избирательные процедуры были честными и прозрачными, предотвращали возможность фальсификации итогов избирательного процесса, способствовали объективному и достоверному отражению действительных результатов электорального волеизъявления граждан». Конституционный суд также указал, что только последовательное исполнение установленных законом требований по сути не оставляет места для неточного (ошибочного) подсчета голосов избирателей и неправильного (некорректного) их отражения в протоколе об итогах голосования.

2.3. Насилие в дни голосования, порча бюллетеней и оборудования УИК, нарушение прав избирателей

Прошедшие дни голосования характеризуются беспрецедентным уровнем насилия и эмоциональной напряженности.

Отличительной особенностью третьего дня голосования 17 марта стали сообщения избирателей о том, что сотрудники правоохранительных органов, находящиеся в помещениях для голосования, начали контролировать волеизъявление избирателей и их допуск в помещения для голосования. После череды актов по порче бюллетеней красящими веществами и поджогов, комиссии в некоторых регионах сняли шторки с кабинок для голосования, а за спинами избирателей стали ходить сотрудники правоохранительных органов, которые по свидетельству избирателей заглядывали в их бюллетени через плечо. Такие сообщения приходили из Москвы, Московской области, Иркутска и Ижевска. В подмосковном Одинцово на участке № 2019 полицейские проверяли содержание бюллетеней избирателей перед тем, как их опустят в ящик. У одной из избирательниц полицейский выхватил заполненный бюллетень из рук и проверил, за кого она проголосовала. В Пушкино Московской области на одном из участков избиратель опустил в ящик бюллетень с надписями, выражающими его отношение к кандидатам, после чего сотрудница полиции сфотографировала бюллетень в ящике и кому-то позвонила. Вскоре на участке появился человек в гражданском (при появлении которого девушка встала) и с сотрудницей полиции стали делать какие-то записи в тетради. На УИК 3063 г. Москвы сотрудники полиции требовали от председателя УИК вскрыть опечатанный ящик для голосования и отдать им один из бюллетеней, содержащий надписи.

В Татарстане и Москве на некоторых участках полиция не пускала избирателей в помещение для голосования около 12 часов дня 17 марта, требуя от них прийти только через несколько часов.

«Голос» отмечает, что сами по себе надписи на бюллетенях, как и выбор времени голосования, удобного для избирателя, не могут являться составом правонарушения. Более того, возбуждение таких дел означает, что на российских выборах не соблюдается один из основополагающих принципов — тайна голосования.

Всего, по данным «ОВД-Инфо», на момент составления заявления только за 17 марта на избирательных участках были задержаны 86 человек в 21 городе.

Более чем в 20 регионах произошли случаи с попытками поджогов в помещениях для голосования либо попытками массовой порчи избирательных бюллетеней с помощью красящих жидкостей, которые избиратели пытались влить в ящики с уже заполненными бюллетенями. По данным СМИ, это произошло в 28 населенных пунктах. Были задержаны 34 человека, как минимум 17 из них оказались старше 50 лет. За попытки испортить бюллетени красящими жидкостями задержали 22 человека, за попытки поджогов — десять. Ещё двое человек бросили на участки петарду и дымовую шашку.

СМИ сообщают, что мотивацией для таких действий стал шантаж или подстрекательство со стороны мошенников, «Голос» безусловно осуждает подобного рода практики воспрепятствования определению результатов волеизъявления граждан, нарушение их избирательные права. Никакие политические и личные мотивы не могут быть оправданием подобного рода действий со стороны избирателей.

Однако мы вынуждены обратить внимание на то, что уровень реакции со стороны правоохранительной системы на действия этих людей — в отношении них были возбуждены уголовные дела по ст. 141 УК РФ (Воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий), — очень сильно отличается от того, как правоохранительная система реагирует на преступления, предусмотренные этой статьей, совершенные членами избиркомов и чиновниками администраций всех уровней. Фальсификаторы и организаторы принуждения граждан если и попадают под уголовное преследование, то почти никогда не оказываются в СИЗО, а в итоге не получают даже судимости, отделавшись лишь судебными штрафами. Система эффективно покрывает преступления людей, принадлежащих к ней, зато строго карает обычных избирателей, предпринявших акты отчаяния.

Испуг системы избиркомов и правоохранительных органов в сочетании с подготовкой к противостоянию с протестными избирателями, пришедшими на избирательные участки 17 марта в полдень, привел к тому, что к воскресенью сами организаторы выборов стали создавать искусственные трудности с доступом избирателей на участки, устраивая досмотр личных вещей.

Также отметим, что часть помещений для голосования попала под обстрел в ходе боевых действий. Например, в Белгородской области некоторые участки приходилось неоднократно эвакуировать из-за опасности обстрелов.

2.4 Сбои и нарушения в работе систем дистанционного электронного голосования (ДЭГ)

«Голос» уже неоднократно указывал, что системы онлайн-голосования на нынешнем уровне развития технологий не позволяют обеспечить одновременное соблюдение двух основополагающих принципов проведения голосования: его тайну и проверяемость правильности подсчета голосов. Кроме того, в обеих российских системах ДЭГ наблюдателям, кандидатам и избирателям невозможно удостовериться, что голосуют реальные избиратели. В связи с этим их использование в принципе не допустимо.

Но к этим фундаментальным аргументам каждый раз добавляются и конкретные технические проблемы, которые создателям систем не удается решить. С утра 15 марта до середины дня частично перестали работать обе системы ДЭГ — избиратели и наблюдатели жаловались на недоступность сервиса. Записи в файловых выгрузках программно-технического комплексаДЭГ также показывают аномальное распределение числа выданных бюллетеней в это время — бюллетени выдавались аномальными сериями, а затем выдача бюллетеней и совсем прекратилась. После обеда произошел скачкообразный рост числа выданных бюллетеней.

На некоторое время дистанционный ДЭГ был «переведен в режим электронной очереди», что позволило электронному списку избирателей (ЭСИ) и терминалам электронного голосования (ТЭГ) на избирательных участках сохранить работоспособность.

Наблюдатели сталкивались с проблемами доступа к ознакомлению с ЭСИ. Не все комиссии предлагали избирателям волеизъявиться бумажным бюллетенем, отправляя по умолчанию голосовать через ТЭГ, как и не предлагали вариант поставить подпись за получение бюллетеня в распечатанной выписке из электронного списка избирателей. Однако нельзя сказать, что какая-либо проблема носила тотальный установочный и неустранимый характер. Существенная доля технических нарушений устранялась.

В Москве избирательница сообщила, что за нее в системе ДЭГ уже кто-то проголосовал. О таком же факте заявил создатель Telegram-канала «Ateo Breaking». Избиратели также жаловались, что из-за сбоев в работе оборудования они оказались лишены возможности проголосовать.

Отдельно еще раз нужно указать на ненормальность ситуации, когда организующие выборы комиссии (и вообще система избиркомов) не контролируют системы онлайн голосования. Это критически нарушает принцип независимости в их деятельности.

Оригинал