Выборы закончились. Теперь начинается борьба за власть
Главное ее содержание – это формирование нового старого состава федеральных органов власти – правительства, администрации президента и всего того, о чем я пишу в других постах.
Второе возможное наполнение – интерпретация итогов голосования в регионах. На мой взгляд, это направление будет скорее периферийным. Разброс по регионам не носит критического характера. Даже после выборов в Госдуму-2021 после победы КПРФ в 4 регионах главу поменяли только в Марий Эл. А в 2020-м при голосовании по конституции не стали менять руководство Ненецкого округа, где против проголосовало 55%.
Несмотря на общие тренды унификации и унитаризации, пока все исходят из того, что ценность полученных цифр в регионах с разными политическими традициями не одинакова. Поэтому попробую посвятить несколько постов контекстам цифр, полученным в некоторых регионах.
Возьмем, к примеру, Костромскую область. Она редко попадает в повестку, хотя оплотом лоялизма никогда не была. Сначала красный пояс, потом 2-е с конца место у «Единой России» на памятных выборах Думы 2011 года, третья по худшести (вслед за бунтовавшей Москвой и отбунтовавшия Калининградом) цифра за Путина в 2012-м, попытка штурма местного парламента «Парнасом» в 2015-м. Местные цифры с явкой в 69% и 80,5% за Путина выглядят ничуть не скромнее 99,99 в понятно каких регионах. Критики могли бы цепляться не столько за цифру Путина (плановые задания выполнены), сколько за явку.
Однако местный контекст показывает, что это вполне трудовая цифра. Ибо:
1) Во-первых, не было ДЭГа. (наверное, многим этого достаточно и дальше они могут уже не читать)
2) Увековеченная еще в опере «Жизнь за царя» труднодоступность населенных пунктов в отдаленных муниципальных образованиях
3) Высокая маятниковая миграция. Здесь у местных жителей целая палитра выбора – Ярославль, Киров, Нижний Новгород, а при более комфортном графике работы – и Москва. Не считая того, что треть избирателей, номинально зарегистрированных на территории области, проживает в других регионах. Достучаться до них, чтобы прикрепиться и проголосовать – посложнее, чем в теплой Астраханской области, где глава поселения начал после выборов опубликовал пост с списком не пришедших избирателей (кажется, удалил уже – но осадок остался).
4) Отсутствие практик тотальной принудительной административно-отраслевой мобилизации в регионе. Что объясняется как структурой экономики с большим количеством малых и средних предприятий, так и понятным с учетом электоральной истории области опасением обратного эффекта от передавливания.
5) Улучшение показателей качества жизни в последние годы и снижение протестных настроений вызывало вполне естественное снижение бытового интереса к политике – а значит, потребность придти на участки и все им там показать.
Поэтому в ходе кампании удалось не забыть слово «баланс» (писал как-то уже про значимость этого понятия). С дополнением общего федерального сигнала вниманием к двусторонней коммуникации – тем более что опыт предшественника-варяга побудил жителей ценить факт наличия губернатора-земляка. Даже слово «национальные проекты», которое является ключом к вниманию и сердцу обывателей только в фантазиях самых отчаянных лоялистов, удалось лучше других приземлить и адаптировать к местным реалиям без акцента на космические корабли и большой театр.