«Вино переходит в уксус, Мюнхгаузен – в Феофила»
По поводу нашумевшего сериала “Предатели” (название, безусловно, отдельно впечатляет). Наконец, вернулась из турне по Европе, и посмотрела сей шедевр. Я как раз сейчас много изучаю 1990е и пишу на эту тему вторую книгу.
1) Часть комментаторов в запале уже окрестили фильм поколенческой критикой. Но мои знакомые миллениалы (как и я) возмущены примитивностью подачи материала.Это не про поколения, а про социальный статус. Мальчики и девочки, которым родители объяснили, что “проклятые либералы разворовали страну”, теперь пересказывают те же идеи своими словами для широкой аудитории.
Не проблема не в коррупции, а СИСТЕМЕ. Коррупция вообще одна из ключевых проблем во всей Восточной Европе, но она не объясняет реавтократизацию: Молдова, например, очень коррумпированная страна, где недавно украли 12% ВВП (!), но она как раз довольно успешно демократизируется, в отличие от России. Проблема не в коррупции как таковой, а в системе персоналистких патрональных связей, организации отношений через знакомства, а не институты, сохранения элит с недемократическими взглядами наверху. Это патрональный тип организации власти, характерен для многих традиционных обществ. Россия – не исключение. Но для того, чтобы это изменить, нужна радикальная реструктуризация системы властных отношений, а по описанным ниже причинам, этого в 1990е произойти не могло. У власти были те же элиты, связанные через ту же систему знакомств, ничего другого не знавшие. Вытолкнуть их из власти было некому. Рекомендую об этом прекрасную книгу Ledeneva, A. (2013). Can Russia modernise?: Sistema, power networks and informal governance. Cambridge University Press.
2) Все опять свелось к поиску одного или нескольких виноватых наверху, то это у них Путин, то Ельцин, при полном игнорировании контекста и роли населения. Это вообще черта всех российских споров – всегда виноват только кто-то один наверху. В США, например, речь не только о Трампе, но и о голосующих за него избирателях-трампистах, о социальном запросе. В России – это всегда только какой-то один политик или небольшая кучка “все разворовавших”: Путин, Ельцин, Горбачев и проч.
Structure, not agency. Главная черта российской оппозиции: называя себя политиками, они обычно просто выкидывают общество из анализа. У них всегда есть конкретный виноватый, но нет общества/населения, приведшего этого конкретного к власти. Максимум, что от них услышишь: “Опять у вас народ плохой, да?”
В реальности, на фоне крайней политической неопытности и отсутствия массового народного движения снизу, в постсоветской России власть на всех уровнях удержала советская номенклатура. Не было в российском обществе ничего сравнимого с массовым продемократическим прозападным прорывом в Польше, балтийских странах и проч. Россияне хотели наполненных продуктами полок с едой, а называли это демократией. Все остальные свободы 1990х они сдали без сопротивления и сразу уже в 2000-2003 годах. Сегодня мы видим, что россияне в большинстве своем принимают любые бесчинства власти и рационализируют их постфактум. В этом как раз original sin российского транзита. У него не было шанса, потому что не было массового запроса на свободы. Ему не на что было опереться. И раньше или позже, эти свободы были бы отобраны.
Ельцин тоже был номенклатурой, хотя и реформистского толка. И весь транзит был “революцией вторых секретарей” из-за недовольства советских элит состоянием системы в конце 1980х, что и привело к быстрому сворачиванию реформ – как только эти вторые секретари повысили свой статус – и сохранению во-многом советских институтов. Но виноват в этом не “коррумпированный Ельцин”, он как раз пытался хоть какие-то свободы стране дать (что вообще для российской власти уникально). Сражался он при этом с постоянно все блокирующими реваншистскими и номенклатурными группами в Верховном совете и Думе, опирающимися на социальное недовольство реформами. Посмотрите на расклад голосов после выборов в этот период. При таком состоянии общества, выбор, стоявший тогда перед Россией был – реванш в 1993, 1996 или в 2000 году. Но реванш при любом раскладе.
3) “Вино переходит в уксус, Мюнхгаузен – в Феофила.” Печально видеть, что сегодня происходит как с уровнем дискуссии в российской либеральной среде. Все многократно разобрано в разных глубоких работах, а мы снова скатываемся к самым примитивным обобщениям и объяснениям, увы.