Те, кто на меня обрушился – правы
Всю неделю переживаю из-за бурной реакции, которую вызвал у украинцев заданный мною в фейсбуке вопрос об одной одесской реалии (неважно уже какой именно – понадобилось для исторической повести). Половина комментаторов осудила меня за то, что я во время войны спрашиваю жителей находящегося под обстрелами города о подобной ерунде; другая половина осудила тех, кто осудил меня. (На скриншоте – оба мнения с примерно одинаковыми цифрами поддержки).
Я пришел к выводу, что ругающие меня правы. Моя ошибка в том, что я отношусь к этой своей странице как к писательской, а к людям, на нее подписанным, как к читателям моих книг. Кому еще могут быть интересны мои частные, в основном писательские заметки? Я ведь не политик и не публицист. Со своими читателями на очных встречах или в соцсетях я всегда разговариваю не так, как с широкой публикой (скажем, в ютубных интервью) – исхожу из того, что читатели, в отличие от широкой публики, интересуются моей работой.
Судя по комментариям к посту (а их там две тысячи), очень многим фейсбучным подписчикам мои сочинения по барабану. Почему они на меня подписаны, не знаю, но почему-то подписаны. И я очень расстроен тем, что обидел этих людей своим вопросом, с точки зрения общепубличной, действительно, в нынешние времена неуместным.
Многие написали, что вопрос-то задать было можно, но сначала следовало выразить солидарность и сочувствие одесситами за те испытания, которым они подвергаются.
Вот с этим, пожалуй, я не соглашусь. Мне кажется жуткой пошлостью смешивать два эти жанра: возвышенный и практический. «Душой-с-вами-слава-Украине-а-кстати-помогите-писателю-в-работе». Читатели моей страницы должны были бы и так знать о моей позиции в этой войне, сто раз заявленной и обошедшейся мне запретом в России, «списком террористов» и тремя уголовными делами.
А впрочем нет, ничего украинские читатели мне не должны. Те, кто на меня обрушился – еще раз повторю – правы. Всем одесситам, кто мне помог, особенно краеведам, написавшим мне в личку, огромное спасибо. Но других вопросов про Одессу задавать не буду. Promise.
И, поскольку это пост не прагматического, а эмоционального свойства, повторю еще раз то, о чем говорил и писал все эти страшные три с половиной года: трагедию украинцев я воспринимаю как свою личную.