По следам публикации ФБК
По следам публикации ФБК, в дополнение к двум перепостам (Сергея Пархоменко и Михаила Ходорковского).
Первое, очевидное. Публичное обвинение в покушении на жизнь человека и подготовке его похищения не может быть темой для публицистических упражнений. Это не квартира на Осенней улице и её роль в гибели России, тут нет предмета для полемики. Это либо тяжкая клевета, либо ужасная правда. Собственно, всего эти два варианта.
И либо Невзлин (как было сказано) сошёл с ума от неприязни к ФБК, либо ФБК сошёл с ума от встречной неприязни и попался на кремлевскую разводку – и правду мы узнаем, я надеюсь, довольно скоро из расследования, которое, по счастью, будет вести не Бастрыкин.
Данные, как сказано у Булгакова, очень нехорошие, а имя Христо Грозева – серьёзный повод отнестись к прочитанному всерьез, ну так и отнесутся, будьте уверены.
Но в тексте ФБК есть вторая тема: настойчиво повторяющаяся мысль о том, что Невзлин и Ходорковский – это одно и то же. Именно эту сову авторы текста раз за разом натягивают на глобус с упорством, заставляющим подозревать, что это главное в тексте и есть.
Но сова на глобус не лезет.
Потому что (см. выше) – в сюжете о покушении на жизнь и здоровье человека совершенно не канает задорная полемическая логика фильма «Предатели» и тамошние, высосанные из пальца, причинно-следственные исторические связи.
Тут все смертельно предметно.
Общие финансовые дела и давние личные отношения не являются доказательством соучастия человека в тяжёлом уголовном преступлении, – а именно соучастие Ходорковского совершенно недвусмысленно просвечивает в логике текста (например, в метафоре про злого и доброго полицейского)…
Это называется – «до степени смешения», и именно это смешение (Ходорковского с уголовной грязью) очевидно и сильно заботит авторов текста. Иначе с чего вдруг вообще его имя так часто маячит в расследовании преступления, инкриминируемого другому человеку?
Предложение ФБК прекратить всякое сотрудничество со структурами МБХ «до выяснения обстоятельств и степени его личной вовлеченности и осведомленности о преступлениях» Невзлина – чистая манипуляция, дающая ясное представление о решаемых задачах.
Правду про Невзлина, надеюсь, нам расскажут следователи. А про ФБК – рискну сформулировать сам.
Фонд продолжает заниматься политическим уничтожением МБХ и всего, что связано (сегодня, во многом, именно через него) с «либеральными девяностыми» и политической «старой гвардией». Это – очевидное направление главного удара.
Я писал про эти девяностые в сами девяностые – и писал такое, что, боюсь, не Марии Певчих и Ко учить меня ненависти к воровской «демократии» тех лет. Но сегодняшние способы полемики – заставляют отшатнуться.
Дюжину лет напролёт я огребал от классово близких мне либералов за поддержку Навального. А поддерживал я его, потому что он занимался важнейшим делом: умело и упорно, заново, создавал институт политической оппозиции в России, вместо мертворожденных или деградировавших «старых» партий.
Навальный поставил на кон свою жизнь – и погиб, переоценив готовность общества к переменам. На его защиту в том январе вышли всего лишь тысячи, а не сотни тысяч россиян…
Сегодня речи о демократическах переменах нет – историческая синусоида ушла глубоко вниз, в кровь и гной, и никакой Прекрасной России Будущего ни в какой обозреваемой исторической перспективе не наблюдается – дай бог, чтобы на выходе из этой синусоиды обнаружилась хоть какая-нибудь, хоть более или менее человекоподобная…
Единственное (или почти единственное), что мы можем делать в этих обстоятельствах – это рефлексировать честно, отделять зерна от плевел и искать возможности для синергии. Сдвигать по миллиметру застывшую часовую стрелку, а не радостно расчищать под себя будущую политическую поляну, круша конкурентов.
Выбран же, от имени Навального и со всей очевидностью, именно этот путь. Печально.
А про Невзлина – все скоро узнаем.