Переворот в Сирии. Почему пал режим Асада
Мы с вами наблюдаем исторический момент: политический режим, безо всякого преувеличения, рухнул за неделю. Судя по развитию событий, рухнул не потому, что столкнулся с превосходящей военной силой, А потому, что никто не пришёл его защищать. Так и положено обрушаться диктаторским режимам. Мы с вами вынужденно стали плюс-минус понимать, как развиваются войны. По крайней мере, мы понимаем, что, если существует хоть какое-то сопротивление, пусть даже слабое и неорганизованное. Очаговое – с такой скоростью противник не движется. Падение режима и захват столицы, которые измеряются днями, может означать только одно: что на защиту этого режима никто не встал вообще, что армия и система управления просто рухнули.
Срочный сбор
Поддержите команду «Эха»
Далее мы обсудим всякие интересные подробности, которые касаются именно Сирии, но не нужна никакая именно сирийская специфика, когда мы говорим о таком стремительном коллапс. Такой стремительный коллапс говорит только о том, что режим держался на чистом насилии, причём насилии, обеспеченным иностранными войсками. Едва только иностранная поддержка снизилась, едва только у России и Ирана закончились лишние войска и прокси-силы для поддержания режима, он развалился от первого же толчка. За эти 2.5 года мы наблюдали, как оккупантов встречает настоящее государство, как сражается армия за свою землю, как протестуют и сопротивляются обычные граждане в Украине, как ведут себя люди, которые считают свою страну своей. И мы видим, как всё случилось в Сирии. А в Сирии всеобщая реакция, судя по всему, находится в диапазоне от безразличия до всеобщей радости.
Такова судьба каждого подобного режима. Если вся легитимность держится на страхе, если любая нелояльность ведёт к репрессиям, то, как только режим утрачивает возможность бить своих граждан дубинками по голове, стрелять в них, пытать в тюрьмах – он сразу же и заканчивается. Пусть закономерно, но всё равно удивительно, что диктаторы падают именно так. Нет никакого политического кризиса, никаких скандалов. Нельзя предсказать, что режим прямо ослаб. Он просто вчера был, а сегодня его нет. Происходит так потому, что какая-либо связь диктаторского режима с гражданами отсутствует. Наоборот, режим делает всё от него зависящее, чтобы граждане не мешали своим существованием управлять страной. Гражданам внушается, что они тут в гостях, что от них ничего не зависит. Что они должны просто следовать спущенным сверху правилам, на которые не имеют никакого влияния. Когда приходит критический момент, будь то уголовник, идущий на столицу с танками, будь то исламистское войско ,граждане продолжают следовать ровно тому, что им внушили, мол, если режиму принадлежит абсолютная власть, если нам сказано никуда не лезть и ни во что не вмешиваться, то, когда вас будут вешать на фонарях, висеть придётся самостоятельно.
Каждый раз, когда происходят настолько крупные обрушения, внешние наблюдатели даже не всегда сразу успевают сообразить, что случилось. Вот стоял у нас такой прекрасный монолитный режим, всё было схвачено и все были задавлены – а потом хлобысь, и нету его. И даже внешние союзники, вложившие столько политического, финансового, людского капитала в спасение твоего режима, даже Владимир Путин, который тебя изо всех сил удерживал, не успеет и глазом моргнуть, как всё закончится.
Для нас, конечно же, именно этот момент самый интересный. Асад – не абы какой ближневосточный деспот с террористическими замашками, де-факто он существовал в статусе марионеточного правителя, стоящего на двух ногах: иранской и российской. Для Путина спасение Асада было главным проектом второй половины десятых. На этом проекте крошечный отряд Вагнера превратился в частную армию. На этот проект были угроханы невероятные ресурсы, потеряны люди, потрачена уйма денег. На спасение и укрепление Асада были потрачены годы. Спасение это считалось большем геополитическим успехом. Из этого пытались сделать большой пропагандистский сюжет, как Путин лихо воюет по всему глобусу, утирая нос всяким американцам и туркам. И вот это вот всё: жизни российских солдат, деньги из кармана российских граждан, дипломатические усилия по легитимизации Асада – всё это превратилось в пыль. Несколько лет, неизвестное количество американских долларов – всё разом стало неважно.
Эта история – не только про падение диктатуры, но ещё и про особый идиотизм и лженаучность геополитики как идеи. Все усилия и ресурсы, вложенные на то, чтобы на несколько лет почувствовать себя вершителем судеб, обнуляются в момент. Люди, которые могли жить в России, заниматься каким-то осмысленным трудом, бесплатно и бессмысленно похоронены в чужих песках. Впустую спущены деньги, которые могли бы быть потрачены внутри страны или инвестированы на внешние активы. Все эти идиотские достижения для телевизора, концерты на руинах городов с участием виолончелиста Ралдугина, держателя теневых путинских миллиардов – всё обернулось крахом. Причём, с этим сразу все смирились. Теперь внимание переключено на Покровск, а Алеппо – ну что Алеппо? Что брали его, что не брали, что бомбили, что не бомбили. Великое, их мать, достижение. Какое-то время смогли поддержать марионеточный режим. Какая разница, рухнул бы он 9 лет назад или сейчас? Это не известно никому. Такой себе аттракцион бессмысленности. Был бы этот аттракцион забавным, если бы за ним не тянулся шлейф российской крови и российских безумных денег, сожжённых в никуда. Диктаторский режим исчезает в никуда за считанные дни, и не оставляет о себе никакой памяти, как не оставляют ничего после себя их внешнеполитические игрища.
Дальше поговорим подробнее о внутреннем содержании, но пока просто зафиксируем, как оно бывает. Всё-таки не каждый день вживую увидишь: жесточайший режим, который 3 недели назад всем казался в высшей степени устойчивым, сегодня свёлся более или менее, мы пока даже не знаем точно, просто к попытке бывшего диктатора сбежать из страны. И очередной проект Владимира Путина забыт, не просто всеми, но, похоже, и им самим тоже. Такова судьба каждого подобного проекта. Какими бы успешными они ни казались в моменте, спустя пару мгновений уже сложно вспомнить, что они вообще были.
Теперь к хронологии событий. Выступая со своего плацдарма в провинции Идлиб, боевики просто последовательно взяли ключевые города: Алеппо, Хама и Хумс. Хумс, кстати, важнейший транспортный узел и до вчерашнего дня был последней надеждой лоялистов. Его падение открыло дорогу на Дамаск и дало возможность боевикам отрезать от остальной страны провинции Латакия и Тартус, где находится российская авиабаза и пункт материально-технического обеспечения российских военно-морских сил. На фоне блицкрига, который устроила группировка Тахрир аш-Шам, активизировались просто все: на юге вышли из подполья и подняли восстание противники режима из провинции Даръа. Под их контролем оказались друзские города Эс-Сувейда и Джарамана, которая расположена всего в трёх километрах от Дамаска.
В Джарамане друзы, которые прежде подвергались жестоким гонениям со стороны исламистов и потому храбро воевали на стороне правительства – теперь же они демонстративно выступили против властей и снесли памятник отцу Башара. Событие это неожиданное: в традициях друзов – быть предельно лояльными властям той страны, в которой они живут. Их восстание может быть выгодно Израилю. Друзы могут создать буфер между израильским государством и исламистами. Были также сообщения о том, что Армия обороны Израиля перешла границу и заняла позиции в приграничной сирийской провинции, а также сообщения о том, что Израиль разбомбил склады вооружений в Дамаске, чтобы те не попали в руки повстанцев. На юго-востоке Сирии находится американская военная база, территорию вокруг которой контролируют группировки, получающие поддержку от США. Они тоже развернули наступление, с наскока захватили Пальмиру и прорвались к столице с северо-восточной стороны. Насколько эти группировки являются умеренными, это вопрос уже дискуссионный, тут, как говорится, сегодня да, а завтра нет.
В целом нейтральные к сирийскому правительству курды тоже решили увеличить зону своего контроля. Они пошли в наступление из своей самопровозглашённой автономии и овладели городом Дейр-эз-Зор. Если быть точными, там действуют не только курды, но и дружественные им ассирийцы, арабы, христиане и другие меньшинства. Все вместе они называют себя «сирийские демократические силы». Если в планах турецкого президента Реджепа Таипа Эрдогана был удар по курдам, то тут он мог переиграть сам себя. В условиях полного краха сирийской государственности курды, если быстро сориентируются, могут усилиться, как никогда.
Армия Башара Асада попросту разбежалась, оставив противнику тысячи единиц военной техники в исправном состоянии. Не только танки, БМП и артиллерию, но и зенитно-ракетные комплексы, самолёты, вертолёты. Даже есть видео, на котором боевики учатся управлять трофейным вертолётом Ми-8 с помощью гайдов на ютьюбе. В 24 году армия Асада оказалась в худшем состоянии, чем 10 лет назад. Раньше, даже в худшие дни гражданской войны, часть армии продолжала воевать за президента. Воевали части, годами находившиеся в окружении. Теперь же не воюет никто.
Местонахождение Башара Асада на момент записи неизвестно. Его семья, по слухам, вывезена в Москву, где уже давно учится старший сын Асада. В ноябре этого года он как раз защитил кандидатскую диссертацию. Оставшийся в Дамаске премьер-министр утром 8 декабря попал на камеру в окружении бородачей с автоматами. Он уже заявил, что передаёт власть боевикам. Пока не совсем понятно, правда, каким именно. В Дамаске, если верить опубликованным кадрам, уже начались уличные казни, проверить это пока невозможно.
Боевики Хайят Тахрир аш-Шам, не встретив практически никакого сопротивления асадовской армии, помчались к столице, что, по слухам, стало полной неожиданностью для главного спонсора этой группировки Эрдогана, который претендовал лишь на северные провинции Серии. Тахрир аш-Шам – это террористическая организация, не регулярная турецкая армия. Эрдоган не может отдать ей приказ остановиться. Ему теперь остаётся только выступать в поддержку марша на Дамаск и делать вид, что так и было задумано. Хотя, опять же, по слухам, он рассчитывал на то, что асадовские войска сначала отступят, а потом остановят боевиков на каких-то новых рубежах.
Так почему же государственная армия, а следом за ней и само государство, рассыпалась буквально за 10 дней? Мы уже поговорили об этом в целом, но для ответа на этот вопрос в сирийском контексте необходимо вернуться на 8 лет назад в год шестнадцатый. Тогда режим Башара Асада, окружённый Исламским государством, Аль-Каидой и их сателлитами, выручила российская армия, вступившая в войну. Пусть не вся Сирия, но большая её часть в 16-17 годах вернулась под контроль правительства. Казалось, что Сирийская арабская республика получила второй шанс.
Но тогда же произошло ещё одно событие, малозаметное, однако, ключевое для этого государства. В 2016 году в возрасте 85 лет скончалась мать президента, Аниса Махлуф. Это усилило внутриэлитную борьбу за передел собственности. Раз уж русские спасли нас в борьбе против боевиков-исламистов, пришло время вернуться к клановым войнам, подумали Асады, Махлуфы, Ахрасы (это уже родня жены президента), ну, и начали разбираться. Сирийский президент, ранее врач-офтальмолог, совершенно случайно стал наследником престола и находился под большим влиянием супруги, чем пользовалась её семья. В 2000 году, когда умер отец Башара, произошло примерно то же. Хафиз Эль-Асад всех родственников держал в ежовых рукавицах всех родственников держал в ежовых рукавицах, а вот его сын Башар так не умел. Элиты уже тогда совсем распоясались и довели Сирию до гражданской войны, а после смерти Анисы Махлуф им хватило восьми лет, чтобы привести страну к утрате государственности.
***
Продолжим. С 17 по 24 год никто в Сирии не занимался финансированием армии, её перевооружением и боевой подготовкой. Никто не рыл окопы, не строил блиндажи. Все были заняты разборками и делёжкой активов. В 20 году, например, был раскулачен кузен Башара Асада и крупнейший бизнесмен страны. Сирийская арабская республика достигла такой степени разложения, что младший брат Башара, Махер Асад, возглавил целый картель, торгующий каптагоном, популярным в регионе наркотиком, чем выбесил глав соседних государств, при этом Махер, вообще-то, армейский генерал, командир элитной Четвёртой бронетанковой дивизии, которая должна была в эти дни защищать страну. То же касается и генерала Сухеля, колоритного полководца, не проигравшего ни одного сражения. За последние годы и он погряз в интригах сирийских элит, ещё и разругался с другими генералами по политическим вопросам. Сухель – сторонник союза с Россией, а многие из его коллег продвигали сближение с Ираном.
К 24 году эта армия полностью утратила боеспособность. Типичный военнослужащий сирийской армии – это мужчина, исповедующий ислам суннитского толка. Если он сложит оружие и переоденется в гражданское, то, как суннита, боевики его точно не убьют – они сами сунниты, а как мужчину – не заставят носить паранджу, не лишат права учиться и работать. Да, под властью боевиков-исламистов не получится, как под светской диктатурой Асада, отдыхать в ночных клубах и пить там спиртное в окружении девушек. Но за это солдат-суннит не готов погибать, особенно с учётом того, что воевать его не обучили, а коррумпированные власти его самого достали.
Когда речь заходит о боевиках-исламистах, мы представляем себе полоумных бородачей, у которых весь словарный запас состоит из «аллаху» и «акбар», и среди пехоты таких хватает там. Однако, во главе исламистских группировок находятся не дураки совсем. К примеру, ядром ИГИЛа в своё время стали офицеры армии и спецслужб Ирака, которых в своё время американцы вместо того, чтобы перекупить, выгнали со службы после свержения Саддама Хусейна. Во главе группировки Тахрир аш-Шан тоже стоит очень опытный полевой командир Абу Мухаммед Аль-Джулани с богатым послужным списком. Он отлично ориентируется в новых веяниях. Что касается как военного дела, так и политики. Он учёл опыт применения FPV-дронов в российско-украинской войне и насытил ими свое войска. А сирийская армия никакой антидроновой защиты своей техники не подготовила.
Кроме того, Аль-Джулани развернул для сирийских этнических и конфессиональных меньшинств пропагандистскую кампанию: «Я вовсе не собираюсь вас резать, не беспокойтесь». Например, сейчас Тахрир аш-Шам публикует фотографии христианской службы в оккупированном ими Алеппо, мол, смотрите, никого не убили. И это очень хорошо, но стоит сказать ,что христиан даже игиловцы не убивали, если те платили налог на вероисповедание, по сути, на право на жизнь. То же относится и к иудеям, но вот езидов и курдов, по мнению радикальных исламистов, существовать вообще не должно, как и так называемых вероотступников – последователей любой ветви ислама, кроме суннизма, в том числе алавитов, к которым относится Башар Асад.
В общем, фотографии из христианского храма ничего ещё не доказывают – но пропагандистский эффект есть. Сам Аль-Джулани заметно сменил имидж: вместо традиционной исламистской одежды носит обычный милитари и открыто заявил о себе как о джихадисте, поддерживающем разнообразие. Появился буквально новый термин: «Diversity-friendly jihadist». Напомню, захватившие Афганистан талибы тоже первое время настаивали, что они продвинутые, однако, эти разговоры длились недолго. Они быстро пришли к радикальным формам шариата, вплоть до того, что афганским женщинам официально запретили разговаривать друг с другом и фактически отменили их право на медицинскую помощь и, конечно, на образование. Радикальные исламисты могут обещать что угодно, лишь бы не сопротивлялись. Но когда их власть становится крепка, оказывается, что у них совсем другой взгляд на мир, совсем не такой, как вам казалось.
Российская операция в Сирии началась в сентябре 15 года и развивалась успешно: были освобождены или деблокированы многие сирийские города. Светская диктатура Асада вернулась в них. Путин хотел обрести славу защитника западной цивилизации от международного терроризма. В Пальмире тогда состоялся тот большой концерт симфонической музыки с Ралдугиным, прямо на том же месте, где игиловцы незадолго до этого казнили людей. В расположение российских войск пускали западных журналистов, на авиабомбах писали «за Париж» после того, как игиловцы совершили там теракт и убили 130 человек. Однако, довести операцию до какого-то разумного завершения Путин то ли не захотел, то ли не смог. В 17 году был запущен так называемый астанинский формат, участниками которого были Россия, Иран и Турция. Стороны решили создать так называемые зоны деэскалации, крупнейшая из них была в Идлибе. Фактически, Путин признал Идлиб зоной исключительных интересов Турции, и туда с 17 года были вывезены из остальной Сирии десятки тысяч террористов и члены их семей. Они буквально садились в автобусы и длинными колоннами ехали под гарантии России, что по пути их никто не тронет.
Полагалось, что с Эрдоганам достигнута договорённость. Да, он занял значительный кусок Сирии, но удерживает внутри него боевиков-исламистов. Но на Ближнем Востоке договорённости действуют только пока ты силён, сейчас же в слабой позиции оказались оба союзника правительства Сирии – и Иран, и Россия. Лояльная Ирану Хезболла могла бы помочь Асаду, если бы недавно сама не понесла огромный урон от израильтян. Теоретически, Иран мог прислать свои регулярные войска, но отчего-то не захотел. Возможно, потому что Асад не стал присоединяться к атакам на Израиль и даже помешал Хезболле атаковать еврейское государство с территории Сирии. Помимо иранцев, так и не доехали до поля боя иракцы, хотя ещё несколько дней назад отправились на помощь сирийскому правительству большими колоннами и с помпой.
Российская армия Асаду сейчас тем более не помощник, она вся в Украине. Вероятнее всего, усилия армии России будут теперь направлены на оборону собственных баз в провинциях Латакия и Тартус. Именно там проживает больше всего алавитов, для которых боевики представляют экзистенциальную угрозу, поэтому у населения есть мотивация оборонять эти провинции, хотя памятники Асадам летят с постаментов уже и там. Многие боевики-исламисты, кстати, говорят на русском языке. Это выходцы из мусульманских регионов России и из постсоветских республик Центральной Азии. Прямо сейчас они получают боевой опыт в Сирии вместе с трофейным оружием, вплоть до авиации и зенитных ракет. Полный провал Путина в Сирии и превращение этой страны в огромную базу для боевиков может сильно аукнуться России.
У радикальных исламистов свои виды и на Центральную Азию, и на Кавказ, и на регионы вроде Татарстана и Башкортостана. В целом, мы имеем дело с регионом, где очень затруднительно сказать, что какие-то силы добра одержали победу над силами зла. Это тоже базовое свойство диктатур: люди, которые могли бы быть нам симпатичны, при диктатурах не выживают. Выживают те, кто с диктатурой говорит на одном языке, кто может автомату противопоставить автомат. Либеральные демократии встречают оппонентов на выборах, диктатуры встречают подобную же себе оппозицию – таких же головорезов. Тем не менее, мы наблюдаем свершение неизбежного: диктатура, опирающаяся на насилие, была без особых проблем насилием же ликвидирована, потому что можно сидеть на штыках некоторое время ,но только до тех пор, кока твои штыки острее и их больше, чем у оппонентов. Ничего хорошего в этом всём нет. До завтра!