Не хочу предрекать плохого
Обмен заочными публичными высказываниями между Путиным и Трампом показывает главную точку обсуждения и разногласий по прекращению войны: подписание соглашения о прекращении огня на 30 дней (с возможным продлением) без предварительных условий или в связке с условиями последующего долгосрочного политического урегулирования.
Доверие между Украиной и Россией уничтожено, без посредников не обойтись ни при подготовке соглашения о прекращении огня, ни при заключении перемирия и тем более долгосрочного мирного договора. Каждой стороне нужны гарантии выполнения соглашения, с которыми будет считаться другая сторона. Пересекающихся подходов по этим гарантиям у России и Украины сегодня нет.
Ключевое обстоятельство заключается в том, что никаких других способов заключить соглашение о прекращении огня, кроме как без предварительных условий, не существует. Политические позиции Украины и России в обозримой исторической перспективе не совпадут. Нет никакой предшествующей эпохи, с которой можно было бы сравнить нынешнее состояние российско-украинских отношений. Происходящее – это не откат, это провал.
Соглашение о прекращении огня заключается между воюющими странами, каждая из которых называет другую врагом и желает ей поражения. Не только военного, но политического, исторического. И важно понимать, что мирный договор заключается не между друзьями, а между врагами после окончания войны.
Невозможно прийти к мирному договору, не подписав соглашение о прекращении огня. Это – ступенька, которую невозможно перепрыгнуть, на которой нельзя не остановиться, нельзя не зафиксировать позицию.
Соглашение о прекращении огня не нужно путать с перемирием и мирным договором. Соглашение о прекращении огня решает только один вопрос: об остановке боевых действий и немедленном переходе к политическим переговорам. То есть соглашение о прекращении огня – это соглашение о жизни и смерти людей, а не соглашение об исходе войны и о судьбе государств. Гуманитарное в соглашении о прекращении огня выше политического. Соглашение о прекращении огня – это о людях.
Вести стратегические разговоры о будущем на фоне продолжающейся войны невозможно: каждая сторона считает главными действия на поле боя, а не за столом переговоров. Причём в соглашении о прекращении огня, как правило, больше заинтересован тот, кто терпит поражение, а не тот, кто побеждает.
Трамп понимает, что Путин заинтересован в конечном урегулировании на своих условиях намного больше, чем в соглашении о прекращении огня. В целом сторона, имеющая преимущество на поле боя, заинтересована в усилении своих позиций путём силы, а не путём диалога, потому что принцип войны известен: завоёванное остаётся. Во всяком случае, так считают победители.
Но, кроме сугубо военной, есть глобальная экономическая ситуация. Место страны в современном мире будет определяться не выигранными войнами, а уровнем экономического развития и глубиной включенности в мировую экономику. И здесь экономический топор, занесённый над Россией (санкции) практически полностью в руках Трампа. И Трамп, и Путин знают силу этого топора. Им есть что обсуждать.
С учётом такого тяжеловесного аргумента соглашение о прекращении огня возможно заключить без обсуждения вопроса о территориях и границах, но с условием снятия части экономических санкций, потому что санкции острее границ.
Именно поэтому ночная встреча Путина и Уиткоффа в Москве осталась без внятных комментариев сторон, всеми оставлено пространство для главного разговора – Трампа с Путиным.
Не хочу предрекать плохого. Пусть поговорят.
