Мой друг отец Андрей Кураев
Мой друг Даниил Викторович Петров нашёл очень точные слова для описания ситуации, возникшей вокруг архидиакона Андрея Кураева. Даниил Викторович знает отца Андрея главным образом со стороны его участия в фонде «Возвращение» и как архивист, юрист и историк России даёт точное определение случившегося.
Я знаю отца Андрея намного более всесторонне. Впервые он подошёл ко мне, молодому тогда преподавателю Московской духовной Академии, осенью 1988 года. Тогда сам Андрей Кураев был ещё не «отцом», а только студентом первого курса. Потом мы много работали вместе, в том числе и над основами социальной концепции Церкви, и над учебником для школ по Православию.
Много беседовали, много спорили. Часто вместе уезжали из Академии, из Сергиева посада на автобусе или электричке, чтобы поговорить всласть. Именно отец Андрей пригласил меня в только что созданный в 1994 году Православный университет, когда меня изгнали из Духовной академии.
Так что отца Андрея я знаю прекрасно. Он — исключительно талантливый, умный и образованный человек. Он — одно из ценнейших сокровищ Русской Церкви. Человек, всегда имевший смелость выражать собственное мнение, которое, кстати, далеко не всегда совпадало с моим, но что с того?
Его извержение из сана есть свидетельство не о нём, а о тех, кто изверг его. В первую очередь — о патриархе Кирилле.
Патриарха я тоже знаю очень хорошо. И с ним в своё время много и откровенно беседовал с глазу на глаз. Но время рассказать о тех беседах ещё не пришло.
А вот о том, что митрополит Кирилл многократно говорил при мне публично, хотя и не с кафедры, я вспомню. Он с твёрдостью именовал себя сергианцем, то есть последователем митрополита Сергия Страгородского, с 1927 года и до своей смерти (уже в сане патриарха) служившего Сталину и ОГПУ не за страх, а по совести. Именно об этом написал в своём посте Даниил Викторович Петров и потому я могу вполне подтвердить его слова.
Дорогой отец Андрей, я с Вами в Вашем мужественном стоянии за правду Христову.