«Кто-то вроде мессии»
3 ноября 1957 года заключенный Вильгельм Райх не явился на утреннюю перекличку в федеральной тюрьме Льюисбурга. Его нашли мертвым в камере. Врачи констатировали смерть от сердечного приступа. Годом раньше власти США на мусоросжигательном заводе уничтожили шесть тонн его книг. Так оборвался творческий путь человека, которого друзья называли «кем-то вроде мессии», коллеги – «опасным психопатом», сокамерники – «человеком из секс-коробки».
А начался этот путь на Австрийской, ныне Соборной площади города Черновцы, в еврейской гимназии, куда накануне Первой мировой войны сослал 13-летнего Вильгельма его отец. У отца был повод. Как-то раз ночью Вильгельм проследил за своей матерью, которая в отсутствии мужа зачастила в комнату их домашнего учителя. Райх настучал отцу. Тот впал в бешенство. Мать покончила с собой. Отец стал во всем винить не любовника жены, а сына (который, впрочем, тоже себя винил) и избавился от него, отправив в Черновцы. Там у Вильгельма появились первые признаки нервного заболевания, псориаз, мучивший его до смерти, и, как следствие всего перечисленного, – интерес к медицине.
Повоевав на итальянском фронте в рядах австро-венгерской армии, лейтенант Райх поехал в Вену учиться на врача, где познакомился с Зигмундом Фрейдом. Фрейд высоко оценил начитанного юношу и разрешил ему практиковаться на своих пациентах. С одной из них, 19-летней Луизой Кан, у него немедленно приключился бурный роман. Ее родители и его квартирная хозяйка были против. Для уединенных встреч они сняли неотапливаемую комнатушку на окраине Вены. Как-то раз Луиза заночевала там одна (Вильгельм забыл о свидании), простудилась и умерла. А Райх вскорости женился на ее подруге – другой своей пациентке.
Карьера шла в гору. Фрейд сделал молодого врача своим замом, поручив тому всю образовательную деятельность Института. Тогда же Райх пишет свои первые работы о структуре характера и природе оргазма. За что другие психоаналитики окрестили его «пророком генитальной утопии».
И тут начались сбои. От туберкулеза умирает брат. Райх и сам заболевает, но чудом выздоравливает. На улицах Вены – июльская революция 27-го. Пораженный расстрелом протестующих, Райх вступает в компартию. Ссорится с Фрейдом. Начинает проповедовать «сексуальную революцию» (да, этот термин тоже принадлежит ему). Переезжает в Берлин.
В 1933-м году Райх издает свою главную работу – «Психологию масс и фашизм». Пришедшие к власти нацисты немедленно начинают его травить. Райх бежит. Сначала в Данию, потом в Швецию, потом в Норвегию. Из компартии его исключают за разврат. Из психоаналитического общества – за сумасшествие. (На последнем настояла Анна Фрейд. Будто в подтверждение ее слов Райх разбил на газоне перед входом в конференц-зал палатку и осыпал бранью всех проходящих мимо психоаналитиков.)
Теперь Райх уже не просто пытается поженить марксизм с психоанализом. Он разглядел главную причину упадка современной цивилизации в «плохих оргазмах». И взялся за дело с присущей ему решимостью. Чтобы изучить феномен более детально он купил осциллограф и стал подключать его к испытуемым, занятым как раз исправлением «главной проблемы современности». Кстати, первой парой, согласившейся принять участие в эксперименте, стали его секретарша Гертруда Гаасланд со своим мужем – Вилли Брандтом, будущим канцлером ФРГ.
Норвежцы творчество Райха не оценили. Власти обвинили его в сводничестве. С марта по декабрь 1938 года в норвежских газетах вышло 165 статей с критикой в его адрес. Врачи называют его шарлатаном и требуют экстрадировать. В поддержку Райха выступает лишь Бронислав Малиновский (да и тот дистанционно, из Англии).
Разводы, скандалы и романы с пациентками не пошли Райху на пользу. Болезнь прогрессирует. Начинается война. Райх снова бежит, на этот раз – в США. Здесь его посещает прозрение. Оказывается, причина плохих оргазмов – в недостатке жизненной энергии. Так рождается «теория оргона». И чтобы восполнить недостаток оргона нужно посадить человека в большую клетку Фарадея.
Позднее на судебном процессе одного университетского профессора спросят: «Вы же преподаете физику, вы точно знали, что это надувательство! Зачем же вы купили эту клетку у Райха?». Профессор ответил: «Конечно, надувательство. Но секс-коробка Райха действительно улучшила мою семейную жизнь. Жена проводила в этой коробке по четыре часа в день. Молча».
Из Новой школы в Нью-Йорке Райха увольняют, но ему уже плевать. Он понял, что оргон – космическая энергия, рассеянная в атмосфере. И начал строить лучевые пушки, чтобы ее из атмосферы высасывать. В следующие годы Райх продает Норману Мейлеру несколько «аккумуляторов жизненной силы». (Впрочем, не только ему – к услугам Райха прибегают Керуак, Сэлинджер и даже молодой Шон Коннери). Добивается аудиенции у Эйнштена. Пишет письма главе ФБР Гуверу, требуя расследовать деятельность инопланетян на Земле. Говорит, что умеет вызывать дождь при помощи своих оргонных пушек. Принимает гонорары от благодарных фермеров.
Чем все это закончится, мы уже знаем. Запретом на медицинскую деятельность. Уничтожением книг. Арестом. И – кульминацией кампании по борьбе с лженаукой – смертью в тюремной камере.
Однако вскоре после смерти его книги переиздадут. И бунтующие студенты в 1968-м будут швыряться ими в полицейских на кампусах.
Вот только чем их так зацепила «Психология масс и фашизм»? Что такого предложил им Вильгельм Райх, чего не смогли предложить ни Фрейд, ни Маркс по отдельности?
Согласно учению профессора Райха, психика современного человека состоит из трех слоев. Самый глубокий из них – это «биологическая основа индивидуальности». Райх называет ее коммунистическим фундаментом характера. При чем тут коммунизм? При том, что добрый и первозданный дикарь – прирожденный коммунист. «В этой основе, – пишет Райх, – при благоприятных условиях, человек представляет собой искреннее, трудолюбивое, склонное к сотрудничеству и любящее существо». Вот только где ж их взять-то эти благоприятные условия в жестоком мире чистогана?
Увы! Когда био-коммунистические импульсы вырываются наружу, чтобы воплотиться в созидательном труде и не менее созидательном сексе, они наталкиваются на железную стену ханжества, запретов, табу и репрессий. «После распада первичной рабоче-демократической формы общества биологическая основа человека осталась без социального представительства» – сокрушается Райх. Общество теперь – это машина подавления. И коммунистическое либидо, отскакивая от стен социальной тюрьмы, загоняется обратно. Характер же человека обрастает поверхностным защитным слоем – либеральным.
То есть либерализм, по Райху, это не идеология, а хитиновый покров, которым обзаводится психика первозданного коммуниста под давлением социальных институтов: «В этических и общественных идеалах либерализма, – пишет Райх, – мы видим защиту особенностей поверхностного слоя характера, который центрируется на самообладании и терпимости. В либерализме такого вида подчеркивается значение этики для удержания в повиновении “чудовища в человеке”… Естественная социальность самого глубокого, третьего слоя, не свойственна либералу». Телесные зажимы (которые Райх лечил весьма оригинальным способом) – это физиологические проекции либерализма.
Но между глубинным слоем подлинного либидозного коммунизма и поверхностным слоем фальшивого защитного либерализма есть второй слой. Именно сюда вытесняются биологические импульсы, отразившись от железной клетки общественных установлений. Вот только теперь они уже не коммунистические, а фашистские. Поскольку второй слой «состоит исключительно из импульсов жестокости, садизма, сладострастия, жадности и зависти». Иными словами, фашизм – это перверсия коммунизма под маской либерализма.
При этом коммунистическая первооснова характера никуда не делась. Просто теперь эта жизненная энергия, чтобы выбраться наружу, должна пройти второй – фашистский – слой и потому лишь изредка дает знать о себе человеку. (Посредством подлинно коммунистического оргазма, как же еще.)
В общем вы поняли. Идея «поскреби либерала – обнаружишь фашиста» принадлежит Райху: «Сбросьте маску воспитания, и пред вами предстанет не естественная социальность, а лишь извращенный, садистский слой характера». Вот только вся эта конструкция была придумана им для другого. Для того чтобы поскрести фашиста и обнаружить под ним коммуниста.
Как именно Райх предлагал скрести либералов и фашистов – в предыдущем посте. Меня же тут веселит другое. Спустя десять лет после выхода книги, Райх в новом предисловии страшно удивляется тому, что его «сексуально-энергетическое объяснение… нашло понимание у молодежи из фашистских групп с революционной ориентацией».