Главным делом жизни Киссинджера стало стратегическое сближение США с Китаем
Ушедший в мир иной мэтр американской дипломатии 100-летний Генри Киссинджер сделал много чего – завершал Вьетнамскую войну, добился разрядки напряженности с СССР. Но главным делом его жизни, как я убежден, стало стратегическое сближение США с Китаем, о котором сейчас многие в Штатах вспоминают с горьким ощущением непоправимой ошибки, изменившей сам ход мировой истории.
Помощник президента по национальной безопасности Киссинджер прибыл в Пекин 9 июля 1971 года с предельно миссией высшей степени секретности – о ней не сообщили даже ближайшим союзникам. Визит был организован под прикрытием поездки Киссинджера по странам Азии, в завершении которой он прибыл в Пакистан. Там было объявлено, что гость из США пару-тройку дней отдохнет на горным курорте. Однако Киссинджер вместо этого скрытно прибыл на военный аэродром, откуда пакистанский самолет взял курс на Пекин.
Киссинджер там три дня проводил переговоры с человеком номер два в Китае, премьером Госсовета Чжоу Эньлаем, очень настроенным на примирение с американцами. Надо понимать ситуацию: США тогда находились с КНР в состоянии крутой конфронтации, не имели дипломатических отношений, а в начале 1950-х годов сцепились в кровавой войне в Корее. Но к 70-м годам Пекин уже куда более злобно враждовал с СССР, две коммунистические страны после идеологических споров вступили в прямые пограничные столкновения и оказались на грани большой войны с применением ядерного оружия.
Наличие общего врага сближает: США надеялись на сотрудничество с Пекином в том, чтобы взять СССР в клещи с востока и запада. Ну, а Китай получал могучего партнера в конфликте с Москвой, косвенные гарантии безопасности, выходил из дипломатической полуизоляции.
Материалы бесед Киссинджера в Пекине полностью не рассекречены по сей день. Однако ясно, что Чжоу Эньлай четко очертил: нормализация возможна только на основе признания КНР единственным законным представителем Китая. А в то время США считали таковым Тайвань и поддерживали с ним дипломатические отношения как с Китайской республикой. Но Киссинджер дал понять, что Вашингтон готов в этом пойти на кардинальную уступку.
В феврале 1972 года президент США Ричард Никсон по стопам своего помощника посетил Пекин, что дало старт набиравшему скорость сближению двух стран. КНР вскоре получила место постоянного члена Совета безопасности ООН в качестве единственного законного представителя Китая. Тайвань был с санкции Вашингтона лишен этого статуса. Вашингтон окончательно сделал ставку на КНР, ставку на ее «вовлечение и втягивание» в свою стратегию. Этим необычайно умело воспользовался Дэн Сяопин, сделавший главным мотором экономического преображения Китая легкий и неограниченный доступ к западным деньгам и технологиям.
Ставка на Китай набирала обороты и после исчезновения СССР, наличие которого вроде было главным фактором сближения Вашингтона и Пекина. Все застилали гигантские выгоды от инвестирования и торговли с КНР, от эксплуатации бедности и трудолюбия этой гигантской страны. Американцы и их союзники закрывали глаза на невероятную по масштабам кражу их технологических секретов. Никто на Западе не собирался и думать о том, что невероятные экономические успехи Китая вовсе не меняют сути его системы и не отменяют планы пекинского руководства, все менее отвечающие интересам Вашингтона.
До американцев что-то стало доходить только при Обаме, его линию на противодействие Китаю, как бык с налитыми кровью глазами, продолжил Трамп. Теперь уже бывший госсекретарь Майк Помпео с горечью признавал, что вся политика США в отношении Пекина была в основном цепью ошибок. Байден провозглашает Китай главным вызовом и соперником, вводит болезненные санкции. Но пекинские товарищи, конечно, уже не выпустят из рук свой стратегический выигрыш, завоеванный при мэтре американской дипломатии Киссинджере.