98 процентов случайно выбранных людей не испытывают патриотического восторга
«Вся страна, общество, народ поддерживают участников специальной военной операции» — заявил Владимир Путин 9 мая на военном параде в Москве. Этот нехитрый пропагандистский штамп многократно тиражируется российскими СМИ, усиленно вдалбливается в голову российских граждан.
Мало того что российских, так этот кремлевский нарратив популярен и на Западе. Тамошние средства массовой информации, блогеры, политические активисты с удовольствием повторяют кремлевскую чушь о «единстве партии и народа», о 86-процентной поддержке Путина, о поголовной имперскости и агрессивности россиян.
Публикуя шокирующие фото деток в военной форме, эти добровольные помощники путинской пропаганды забывают сказать, что дети — всего лишь пластилин в руках взрослых, а не сознательные враги рода человеческого, усвоившие милитаристские навыки с пеленок.
Демонстрируя зрителю кадры «народных гуляний», они забывают сказать, что все эти торжества организованы и проплачены в пропагандистских целях государственными структурами. Показывая уличные опросы с ответами в стиле «Я верю Путину», они забывают сказать, что социологические службы в России также зависимы от власти, как и телевидение. Да и глупо рассчитывать на откровенные ответы в стране, где могут посадить за лайк в соцсетях или критический отзыв о правительстве в частном телефонном разговоре.
Благодаря такой информационной избирательности у читателя, зрителя, слушателя складывается впечатление, что вся Россия одобряет войну и диктаторский режим. А что на самом деле? Достоверно установить расклад общественных сил трудно, поскольку нет ни свободной прессы, ни честной социологии, ни прозрачных выборов — всего того, что может определить настроения в обществе.
Но на днях я попытался это сделать. Убежденные сторонники победобесия носят в эти дни бантики из георгиевской ленточки, такие же как на Путине во время парада. Я решил подсчитать сколько их в процентном отношении.
8 мая я встал в переходе с одной станции метро на другую и отсчитал сто человек из встречного потока. С георгиевским бантиком был один. Я повторил подсчет в другом переходе метрополитена — из ста человек с бантиками оказалось четверо. Однако двое из них были полицейскими, а у них георгиевские бантики — часть парадной формы в эти праздничные дни. Они обязаны их надевать.
Третий подсчет я провел в вагоне метро. Из ста человек с бантами были двое, оба иностранцы. Были они европейской внешности, говорили на английском. Думаю, они то ли сочли свой наряд забавным российским приколом (как шапки-ушанки или матрешки в подарок друзьям), то ли решили, что демонстрация лояльности обеспечит им безопасность в такой непредсказуемой и страшной стране. А может быть, были просто успешно зомбированы кремлевской пропагандой вполне уютно расположившейся на Западе.
Вот такие цифры из личных наблюдений. Не знаю, что у этих людей на уме и в сердце, но одно могу сказать наверняка: 98 процентов случайно выбранных людей не выставляют напоказ свою лояльность и не испытывают патриотического восторга по поводу очередного праздника победобесия. Но смысл пропаганды в том, чтобы дать голос только двум оставшимся процентам. Их-то и выдают за лидеров общественного мнения.