10 дней с начала вторжения
10 дней с начала вторжения.
1. Первый шок управленцев прошел и происходит опривычивание ситуации. Ожидания того, что вооруженные формирования как обычно «войдут и выйдут» не оправдались. Быстро произошла переориентация на демонстрацию отсутствия шока.
2. Размытость достигнутых в первые дни результатов не привела к появлению публичных центров противодействия вторжению, демонстрирующих модель поведения в экстремальной ситуации. Нет очевидных институтов, стремящихся взять на себя ответственность за максимально быстрое урегулирование ситуации и приватизировать плоды будущей локальной победы. Для власти в целом и каждого игрока в частности приоритетом является сохранение свободы маневра и отказ от фиксации сроков изменения ситуации.
3. Подождем завтрашнюю социологию ФОМа, но пока уровень общественной тревожности не выглядит соизмеримым с февралем и сентябрем 2022 года и «Крокусом». Больше похоже на пригожинский мятеж, не вызывавший существенного интереса за пределами линии «Ростов – Москва».
4. У тех, кто воспринимает ситуацию более близко к сердцу, нет внятной объяснительной модели происшедшего и происходящего. Широко распространено мнение о «сговоре» или «договорняке», однако в чем именно «договорняк», никто детализировать в состоянии. Аргумент о дефиците организационных и военных ресурсов вызывает мгновенное интуитивное отторжение, поскольку потенциал сторон воспринимается как несоизмеримый. Другой способ избегания рефлексии – сведение происходящего к заведомой иррациональности действий ВСУ и невозможности конвертировать их усилия в военный и политический результат.
5. Ситуация в проблемных районах Курской области потихоньку вытесняется на периферию сознания и девальвируется до уровня белгородской (не хотел обидеть белгородцев). Есть легкая готовность согласиться и с тем, что все быстро будет решено, и с тем, что все это «надолго».