Леонид Гозман: Сразу демократии после Владимира Путина не будет
В.ПОЛОНСКИЙ: Вы верите, очень многие говорят, что Владимир Путин не уйдёт сам от власти, а верите ли вы в дворцовый переворот и представляете ли политическую силу внутри России, которая могла бы встать на дыбы против Путина?
Л.ГОЗМАН: Я только в дворцовый переворот и верю.
В.ПОЛОНСКИЙ: А, только в него – вы не верите в бунт?
Л.ГОЗМАН: Нет. Бунт возможен, но его быстро расстреляют из пулемётов, вот и всё. Как расстреляли бунт в Новочеркасске, как уничтожили людей на площади Тяньаньмэнь в Китае. То же самое будет и у нас, то же самое, абсолютно. Бунт возможен, но если говорить о реальных изменениях, то я их вижу два – вижу два сценария. Один совсем страшный – когда и если фронт посыпется под ударами украинских войск, здесь начнёт распад государства, полный. То есть, он сейчас уже начался, но он завершится. Это означает, что приказы центральной власти никто слушать не будет. Перехватить власть, как перехватили советские республики, когда рухнул Советский союз – просто появились новые страны, были какие-то структуры всё-таки. В республиках была какая-то прежняя структура партийной власти, которая сохранилась. В Российской федерации это был Борис Николаевич Ельцин и те, кто были вокруг него. Сейчас таких структур нет. Это означает, что в условной Тьмутараканской области местный губернатор договорится с местным генералом, что с местным там начальником полиции – давай мы будем там сами по себе сейчас, надо себя спасать, и начнётся масштабная гражданская война между территориями. Не между красными и белыми – между территориями. В районе центральном есть войска, верные Шойгу, есть войска, верные Золотову, есть бандформирования Кадырова и Пригожина, есть ещё кто-то, ещё у кого-то есть частная армия – вот это будет огромная кровь, что-то совершенно страшное. Конечно, никакой России после этого не будет, будет пустыня. Этот сценарий страшный.
А сценарий дворцового переворота – благополучный. Даже, мы говорили, совершенно необязательно с кровью, табакеркой в висок и так далее – но какая-то форма пусть договорного отстранения Владимира Владимировича Путина от власти означает приход к власти человека, который может быть полный негодяй, но он начнёт отступление по всем фронтам – по военным, политическим и так далее. Вот в это я верю, а кто это сделает – ну кто угодно, разумеется, из тех, кто может подойти близко, войти в опочивальню, разговаривать и так далее. Мы с вами не можем.
В.ПОЛОНСКИЙ: Вы понимаете, да, что это ничего не изменит в России, особенно с точки зрения системы?
Л.ГОЗМАН: Я считаю, это изменит всё, потому что будет человек, который придёт к власти после него, у него будет несколько задач, но, возможно, важнейшая задача – преодоление санкций со стороны Запада и возвращение высшей российской элите возможности пользования своей недвижимостью, капиталами, возвращение к жёнам-любовницам-собакам, которые находятся на Западе и так далее. Вот это будет его задача, он будет их комиссаром, он для них будет должен это сделать ,потому что я думаю, что нашу высшую элиту ничего кроме собственного благополучия давно не интересует, вообще ничего. И замок в Испании, на который наложен арест и в который нельзя полететь сейчас, их волнует больше, чем гибель ещё двухсот тысяч человек. Значит, он будет делать это для них. Чтобы добиться этого, решить эту задачу – он должен будет отступить в Украине, смягчить политический режим, убрать эту безумную риторику – и он должен будет это делать. И будет делать, каким бы он ни был негодяем. Владимир Владимирович не будет этого делать, он уже прошёл точку невозврата. А какой-нибудь там Тютькин, даже из его ближайшего окружения, коллега по дрезденскому отделу, где он служил – он может это сделать, поэтому это всё изменится. А дальше, когда это всё произойдёт – тогда неспешно, как трава сквозь асфальт, будет возвращаться, и потихонечку мы вернёмся к нормальной жизни. Не сразу. Сразу демократии после Владимира Владимировича Путина не будет. Возможно, будет какая-то временная диктатура открытая, как могла бы быть диктатура Лавра Корнилова, которая была бы благотворной, между прочим. Большевики хуже Корнилова, много хуже.
