Будущее федеральных каналов в интернете - Кирилл Набутов, Денис Кусков, Дмитрий Мариничев, Михаил Силин - Телехранитель - 2020-07-19
Е. Афанасьева
―
Добрый вечер. В эфире «Телехранитель» – программа о сути телевидения и о тех, кто определяет и хранит эту суть. В студии – Елена Афанасьева. Как всегда по воскресеньям, говорим мы с вами о персонах, программах, событиях и антисобытиях, которые влияют на то, каким наше телевидение будет сегодня и завтра. И нашим постоянным слушателям – вы же зрители – могла показаться тема сегодняшнего эфира достаточно странной – что же такое будущее федеральных каналов в интернете? По сути, мы хотим поговорить о вещи, может быть, которая покажется вам скучной, но будет касаться всех и каждого.Есть законопроект о регулировании вещания телеканалов первого и второго мультиплекса в интернете – вот о нем мы и будем сегодня говорить, как он коснется каждого из вас. Потому что очень многие из вас сейчас не смотрят телевизор, включая его через эфирное вещание. Вы можете смотреть на смартфонах, вы можете смотреть через операторов мобильной связи и так далее. Поэтому очень важно, чтобы вы понимали, что вас ждет.
Говорить мы сегодня будем с теми людьми, которые в этой теме специалисты, они заинтересованные лица. Замечательный Кирилл Набутов, журналист, телеведущий, комментатор.
К. Набутов
―
Добрый день.
Е. Афанасьева
―
Добрый вечер, Кирилл.
К. Набутов
―
Здравствуй, Леночка. Добрый вечер.
Е. Афанасьева
―
Здесь же также интернет-омбудсмен. Вот сейчас сказали в анонсе «омбудсмен». Мы как раз с Дмитрием обсуждали перед началом – омбудсмен или омбудсмен. Дмитрий Мариничев, интернет-омбудсмен Российской Федерации. Добрый день, Дмитрий.
Д. Мариничев
―
Добрый день.
Е. Афанасьева
―
Денис Кусков, генеральный директор информационно-аналитического агентства Telecom Daily. Добрый день, Денис.
Д. Кусков
―
Добрый день.
Е. Афанасьева
―
И Михаил Силин, вице-президент Ассоциации кабельного телевидения России. Здравствуйте, Михаил.
М. Силин
―
Здравствуйте.
Е. Афанасьева
―
Мне бы хотелось начать вот именно с этого – закон о регулировании… Он очень длинный. Я даже сейчас попробую зачитать его название, если наши слушатели не соскучатся. «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части особенностей распространения общероссийских обязательных общедоступных телеканалов, а также телеканалов, получивших право на осуществление эфирного цифрового наземного вещания с использованием позиций в мультиплексах на всей территории страны, в информационно-телекоммуникационной системе, в том числе сети “Интернет”».Можете перевести на русский язык, на язык зрителей, простого потребителя, что этот закон значит? Кто готов начать? Пожалуйста. Денис, может быть, вы?
Д. Кусков
―
Начать могу я. Прежде всего, телевидение – это один из главных, наверное, вариантов времяпровождения наших граждан, которые находятся в различных уголках нашей необъятной и прекрасной родины. И сейчас идет речь о том, что можно смотреть первый мультиплекс обычными способами, можно смотреть его через интернет. То есть выбор достаточно большой.Но навязывается ситуация – в которой не совсем я понимаю, почему именно так происходит – когда коммерческая компания входит в другие операторские структуры посредством принятия закона. То есть по большому счету не государство выступает гарантом стабильности сохраненности данных, а коммерческая фирма наделяется в единственном экземпляре всеми возможностями, которые потом могут быть использованы – на самом деле, что и боятся игроки рынка – против структур. И это может привести к дестабилизации рынка как такового.
Е. Афанасьева
―
Спасибо, Денис, генеральный директор информационно-аналитического агентства Telecom Daily. Мы вернемся к теме опасений, которые есть у игроков рынка. Хотелось бы еще немножечко объяснить нашим слушателям, вашим зрителям, что это значит для них. Кирилл Набутов, вот вы журналист и продюсер, вы производите программы. Для вас что значит, если закон принимается, и все зрители должны смотреть эфирные каналы через одного оператора? Как я понимаю, в этом законе не написано, но подразумевается сервис «Витрина ТВ».
К. Набутов
―
Дорогая Леночка, во-первых, мы с тобой миллион лет знакомы. Мы с тобой были всегда на ты.
Е. Афанасьева
―
Ну хорошо, дорогой Кирилл. Извините, уважаемые гости, я буду с Кириллом на ты. Скажи, для тебя это что?
К. Набутов
―
Я отвечу, как в старом анекдоте. А сама-то ты как думаешь? Дело все в том, что я себя здесь рассматриваю как обыкновенного зрителя, точно такого же, как те, про которых ты только что сказала, что постепенно, постепенно, постепенно все больше людей начинает сдвигаться к смотрению телевизора в том числе, в том числе каналов, отвечающих за формирование правильного взгляда у населения нашей страны, через интернет. Ну вот телевизоры новые появляются всякие, OTT развиваются во всю. То есть OTT-сервис – это телевизор в интернете. Все мы прекрасно понимаем, о чем идет речь.И в этой ситуации получается таким образом, что один человек – я могу назвать его фамилию, если хотите, если она кому-то еще не понятна – один человек, который контролирует сегодня огромное количество всего происходящего в нашем телевидении, кроме того, он контролирует и огромные деньги не впрямую, которые зарабатываются телевидением на рекламе, будет также контролировать. Не сам, конечно, сидеть там с вожжами в руках – у него миллион помощников.
Е. Афанасьева
―
Если ты сказал «а», говори и «б». Что за человек?
К. Набутов
―
Я скажу не «б», а «к». Это Юрий Валентинович Ковальчук. Что ж мы тут Ваньку-то валяем? Давайте называть вещи своими именами.
Е. Афанасьева
―
То есть это «Национальная Медиа Группа».
К. Набутов
―
Ну, это не только «Национальная Медиа Группа», это и масса всего другого, в том числе и единый рекламный селлер, как тебе известно. Соответственно, и ты в том числе как человек, имеющий отношение к «Первому каналу», тоже в какой-то степени подчиненная господина Ковальчука, славного выпускника не менее славного Политехнического института города Санкт-Петербурга.
Е. Афанасьева
―
Твой земляк.
К. Набутов
―
Да нет, ну все питерские рулят. Давайте мы уже договоримся на старте нашего разговора, что питерские все равно рулят, и никуда вы от этого не денетесь.
Е. Афанасьева
―
Ну, хорошо. Поэтому мы будем считать, что ты у нас есть, значит нам будет НРЗБ.
К. Набутов
―
Да. Бывают люди хуже. Я как потребитель, с одной стороны, естественно, не доволен буду тем, что мои персональные данные могут куда-то попасть, куда я не хочу. Но это только малая часть. Второе – ведь совершенно понятно, для чего это делается. Ну вот пускай ответят уважаемые Дмитрий, Михаил и Денис. Неужели непонятно, для чего это делается? Мне, например, кажется, что вполне понятно – для того, чтобы контролировать определенным образом вещание основных телеканалов в том числе и в интернете. Что тут не понятно?
Е. Афанасьева
―
Спасибо, Кирилл Набутов. Я хотела задать вопрос Михаилу Силину. Скажите, Михаил, сейчас каким образом человек потребляет телевидение в интернете? Вот вы вице-президент Ассоциации кабельного телевидения России. Я простой зритель. Я включаю телевизор, и я не всегда знаю, как я смотрю. Можете ли объяснить, какие сейчас есть у зрителя варианты получения сигнала «Первого канала», каналов «Карусель», «Спорт», «ТНТ» и так далее?
М. Силин
―
Я попробую. И если можно, я попробую также дать свою версию ответа на ваш первый вопрос.
Е. Афанасьева
―
Конечно.
М. Силин
―
Каким образом могут сейчас смотреть. Естественно, подавляющее большинство зрителей смотрит телевизионные каналы – вот эти 20 обязательных каналов – вовсе не через интернет, а по телевизору. Но совершенно определенно и растущая часть аудитории все больше и больше смотрит это через интернет или с использованием, как сейчас говорят, OTT-технологий.У потребителя есть масса возможностей. Можно посмотреть непосредственно с сайтов телевизионных каналов. Этим многие, наверное, пользуются. Но это не самый частый способ. Самый-самый типичный, частый способ – это Ютюб. Отдельные программы смотрят в Ютюбе. Наверное, порядка где-то так между 80% и 90% телесмотрения. Я не могу сказать каналов, но, по крайней мере, программ каналов, по крайней мере, когда смотрят что-то, что шло раньше.
Но, кроме того, можно посмотреть через интернет также и с сайтов некого количества партнеров, я бы так их назвал, вот этих основных каналов – это сервисы-агрегаторы, это операторы. Это могут быть такие компании, как «Ivi», или сервисы, как «MEGOGO», это могут быть операторы такие, как «МТС» или «Ростелеком». У них в их интернет-ресурсах присутствовали, по крайней мере, раньше (и могут сейчас присутствовать) каналы. И абонент может выбрать.
И вот этот новый закон, на самом деле, как будто бы сохраняет все это, за исключением лишь того, что откуда бы потребитель ни взял канал, он будет в конечном итоге получать ее из одного места. И это действительно, в общем, о деньгах. И это правильно было сказано, что это все сделано в интересах «НМГ».
Но, тем не менее, я хотел бы здесь все-таки дать свою как бы классификацию этого закона. Что он означает для зрителя? Вы знаете, для того чтобы все телевизионные каналы, вот основные федеральные каналы были максимально доступны для потребителей в нашей стране, в свое время был принят набор законов, которые в целом назвали законом об обязательных каналах. Вот этот закон в противовес этому является законом о запрещенных каналах?
Что такое закон об обязательных каналах? Это каналы, которые должны в обязательном порядке распространяться всеми операторами. А вот это закон, наоборот, всем операторам, кроме одного, кроме «Витрины» (мы знаем, что это «Витрина»), запрещает распространять эти каналы. Это фантастический парадокс, что фактически всем…
Е. Афанасьева
―
То есть проект закона, который сейчас, как я знаю, был в ноябре принят в первом чтении, он противоречит уже существующему закону?
М. Силин
―
Всей концепции, всей идее противоречит. Он запрещает. И что это может означать для потребителя? Если операторы не согласятся передавать свою клиентскую базу – об этом, возможно, мы дальше поговорим – «Витрине ТВ», то просто это означает, что доступность этих каналов для потребителей через интернет будет очень сильно ограничена.
Е. Афанасьева
―
Спасибо, Михаил. Михаил Силин, вице-президент Ассоциации кабельного телевидения России. Говорим мы сегодня о том, что может измениться в нашем с вами телесмотрении через интернет, если будет принят один из законов с очень длинным названием (но, по сути, это закон о регулировании вещания телеканалов первого и второго мультиплекса в интернете), и чем это нам грозит.У нас есть чат на канале «Эхо Культура» в Ютюбе. Пожалуйста, если вы там нас смотрите, напишите, как вы смотрите телевидение через интернет – смотрите ли вы на сайте каналов, смотрите ли вы в Ютюбе, через операторов. Вот очень любопытно узнать, где вы смотрите в интернете телевидение.
У меня вопрос Дмитрию Мариничеву. Скажите, пожалуйста, Дмитрий, вот вы защищаете права потребителей в интернете. Я правильно понимаю, должность интернет-омбудсмена – это, в общем-то, наверное, об этом?
Д. Мариничев
―
Скорее о противоположном. Скорее и правильнее говорить – права компаний, которые ведут бизнес в интернете.
Е. Афанасьева
―
Понятно. То есть не конечного потребителя, а компаний.
Д. Мариничев
―
То есть потребитель конечный опосредован, потому что он является клиентом этих компаний. Соответственно, все, что хорошо для этих компаний, хорошо и для конечного потребителя, то есть для нас с вами, кто пользуется сервисами.
Е. Афанасьева
―
Вот если я как потребитель прозевала «Вечерний Ургант», обычно я захожу на Ютюб, хочу посмотреть. Если это закон принимается, где я его должна посмотреть? И у меня нет свободы выбора. Или что происходит? Расскажите.
Д. Мариничев
―
Справедливости ради скажем, что, вероятно, для конечного потребителя ничего не произойдет такого экстраординарного. Просто он не сможет смотреть эфирное телевидение, то есть вот те 20 бесплатных каналов, в привычном для него операторе. Это вот то, что может быть. Ему придется искать где-то, чтобы посмотреть эфир или запись «Первого канала».
Е. Афанасьева
―
А мы знаем, как только человеку надо что-то искать, он плюет и уходит к оператору, если у него нет прямой доступной кнопки, куда он привык нажимать.
Д. Мариничев
―
Совершенно верно. Однако, здесь ситуация несколько другая. Человек будет попадать на монополизированный канал, где он будет это смотреть – условно, на один единственный, который будет ему это показывать. Поэтому дистрибуция контента, которая сейчас развивается бесшовно, и мы ее с вами не замечаем, потому что что бы мы ни купили, какую бы приставку интернета дома не поставили, у нас сотни каналов…
Е. Афанасьева
―
Дмитрий, вы пропали. Пропадает звук у вас немножко. Дмитрий?
Д. Мариничев
―
Да, я здесь. Вы меня слышите?
Е. Афанасьева
―
Да. Что-то у вас подвисла картинка, и пропадает звук. Повторите, пожалуйста, последнюю фразу.
Д. Мариничев
―
Я говорил о том, что привычная для нас бесшовная интеграция в эфирное телевидение через интернет благодаря приставкам телевизионным или любым другим устройствам, самим телевизорам, подключаемым к интернету, она исчезнет. То есть единственный момент будет – это смотрение эфирных телеканалов через централизованный источник один единственный, где это будет показывать. Остальные это показывать не будут.
Е. Афанасьева
―
То есть я не могу зайти на сайт канала и посмотреть там прямой эфир?
Д. Мариничев
―
К примеру, вот у вас сейчас упомянутые сегодня «Ivi» или «MEGOGO» показывают эфирные каналы, и вы к этому привыкли – «Первый», «Второй» и так далее. То, условно, завтра после вступления закона в силу вы в «MEGOGO» эти каналы не найдете, их там просто не будет.
Е. Афанасьева
―
А на сайтах каналов?
Д. Мариничев
―
На сайтах каналов – да. И, соответственно, где-то, кто заключил договор с этим эксклюзивным поставщиком.
Е. Афанасьева
―
То есть все должны покупать у одного поставщика услуг.
Д. Мариничев
―
Совершенно верно. Если по-русски говорить, именно так. Ну теперь представьте, будут ли это делать, например…
Е. Афанасьева
―
Дмитрий, у вас опять немного пропадает звук. Дмитрий, мы вас не слышим. Можете перезагрузить?
Д. Мариничев
―
Да.
Е. Афанасьева
―
Дмитрий Мариничев, интернет-омбудсмен Российской Федерации. Кирилл Набутов. Кирилл, скажи, пожалуйста, это монополизация, монополия, монопольное?
К. Набутов
―
Ну опять отвечаю тебе вопросом на вопрос: ну как ты сама думаешь? Ну о чем мы тут говорим? Ну что ж Ваньку-то валять? Да, конечно, это монополизация. Это контроль. Вот Дмитрий, насколько я понимаю… Я не знаю, слышит он нас или нет, потому что звук пропадает.
Д. Мариничев
―
Прекрасно слышу.
К. Набутов
―
Он как раз хотел сказать… Извините, Дмитрий. Тогда закончите фразу, чтобы не получилось, что…
Д. Мариничев
―
Говорите, говорите. Мы об одном и том же говорим.
К. Набутов
―
Если, условно говоря, какой-нибудь там «ЭР-Телеком» или «Ростелеком»… Представим себе такую комедийную ситуацию, такую комедию абсурда, что вот «Ростелеком» не захочет вещать через «Витрину ТВ», к примеру. Ну так не будет иметь право вещать 20 мультиплексных каналов вообще в интернете. Ну и все, открутят ему одно выступающее место, потому что будет принят такой закон. И это касается всех сегодня игроков рынка, их много.В том числе было бы интересно послушать руководство какого-нибудь, скажем, из телефонных наших гигантов – «Вымпелкома» или «МТС», или «Мегафона», потому что они же тоже занимаются вещанием, они тоже продвигают свои сервисы, и там есть пакеты. И они обязаны по закону о мультиплексах предоставлять эти услуги. Вот как они тоже на это посмотрят?
Д. Мариничев
―
Я могу ответить за них.
К. Набутов
―
Да, ответьте, Дмитрий, пожалуйста.
Е. Афанасьева
―
Давайте, Дмитрий. Раз их здесь нет, ответьте вы за них.
Д. Мариничев
―
Они смотрят на это сугубо отрицательно, потому что для них это огромная головная боль. И не с точки зрения даже финансовой составляющей или подписания контрактов. Это огромная головная боль с точки зрения сети, технологии сети. Это говорит о том, что те кодеки, которые должны показывать этот контент, должны быть внедрены в виде программного обеспечения в их инфраструктуру, в их сеть и в конечные устройства потребителя, то есть непосредственно, условно, в те телевизионные приставки, благодаря которым вы смотрите «Билайн ТВ», «Мегафон», «Ростелеком» или «МТС», не суть важно.И это, конечно же, очень сложная и технически задача, и требующая больших инвестиций, чтобы ее реализовать. И самая большая проблема в том, что это программное обеспечение, этот кодек будет являться черным ящиком, за который оператор связи отвечать никак не может. И если будут какие-то проблемы со связью, как, например, сейчас моя картинка время от времени исчезала, то нести ответственность перед потребителем, перед клиентом должен непосредственно оператор связи.
Е. Афанасьева
―
То есть если у меня в Новогоднюю ночь пропадут куранты, я не буду знать, кто это за это отвечает?
Д. Мариничев
―
Вы будете точно знать, что виноват ваш оператор. Но с высокой долей вероятности он может быть в этом вообще не виноват ни разу. Но оправдываться придется ему.
Е. Афанасьева
―
Понятно. Спасибо, Денис. Мы сейчас вынуждены прерваться на выпуск новостей на «Эхо Москвы». Мы говорим сегодня о законе о вещании федеральных каналов первого и второго мультиплексов в интернете. Проект закона, который принят в первом чтении. Что дальше? Кирилл Набутов, журналист и продюсер; Денис Кусков, генеральный директор информационно-аналитического агентства Telecom Daily; Михаил Силин, вице-президент Ассоциации кабельного телевидения России; и Дмитрий Мариничев, интернет-омбудсмен Российской Федерации.НОВОСТИ / РЕКЛАМА
Е. Афанасьева
―
Еще раз всем добрый вечер. Это Елена Афанасьева. Программа «Телехранитель». Мы говорим сегодня о теме, которая, может, на первый взгляд вам, уважаемые наши слушатели (вы же зрители), покажется скучной, но касается она каждого из нас. Мы все больше смотрим наше телевидение в интернете. И закон о именно регулировании вещания каналов первого и второго мультиплексов в интернете уже принят в первом чтении. И мы разговариваем с экспертами рынка, что он изменит в нашей жизни, если будет принят окончательно.Итак, мы сегодня говорим с Кириллом Набутовым, журналистом и продюсером. Добрый вечер еще раз.
К. Набутов
―
Здравствуй, Лена.
Е. Афанасьева
―
Денис Кусков, генеральный директор информационно-аналитического агентства Telecom Daily. Добрый вечер.
Д. Кусков
―
Добрый вечер.
Е. Афанасьева
―
Дмитрий Мариничев, интернет-омбудсмен Российской Федерации, и Михаил Силин, вице-президент Ассоциации кабельного телевидения России. Вот уже заговорили о том, что если закон принят, и операторы вынуждены покупать у одного оператора (вы уже сказали, что, скорее всего, это «Витрина ТВ», подразумевается именно этот сервис), потребует ли принятие закона модернизации того оборудования, которое у конечного потребителя – у меня, у зрителя – уже есть.Я хотела Дениса Кускова спросить. Денис, можете ли вы объяснить, вот если я зритель, принят этот закон – мне нужно ставить какое-то другое оборудование?
Д. Кусков
―
Да, конечно.
Е. Афанасьева
―
Нужно.
Д. Кусков
―
Да, естественно.
Е. Афанасьева
―
Мне мало сет-топ боксов, которые надо было покупать, если у меня телевизор старый. Теперь мне еще что-то купить придется?
Д. Кусков
―
Да. К счастью, мы находимся на высококонкурентном рынке, где работают сотни, а то и тысячи игроков (как правильно говорил Кирилл Набутов, «ЭР-Телеком», «Билайн», «Мегафон», «МТС», «Триколор» и другие компании). Они работают со своим, так или иначе, оборудованием. Когда приходит иная компания, на основе которой должно строиться вещание, то у них есть свой взгляд как на ПО, так и на аппаратное обеспечение, которое, по идее, должно быть переставлено у потребителей.И здесь, естественно, встает вопрос: кто за это будет платить? То есть если за это будет платить «Витрина» – это один вариант. Второй вариант – если за это будут платить сами операторы. Становится непонятно. То есть, по большому счету, они в этом процессе никаким образом не участвуют. Как мы слышали, если картинка зависает, то это проблема будет операторская, а вина однозначно будет «Витрины ТВ» по той причине, что она является поставщиком контента. И здесь возникает очень много вопросов.
Мы проводили буквально 2 месяца назад большое исследование – опрос более чем 100 руководителей компаний, занимающихся вещанием в интернете. Лишь 4% из этих руководителей сказали, что отдача всего на откуп «Витрине» – это разумное и правильное решение. То есть 4%.
Е. Афанасьева
―
4%. А 96% считают, что это не так.
Д. Кусков
―
Да. И 2% на сегодняшний момент лишь только внедрили подобную услугу – возможность вещания через «Витрину». То есть остальные находятся в состоянии отсутствия равновесия. Они ждут, что все-таки государство услышит слова компаний, которые находятся в отрасли, и изменят ту ситуацию, о которой шла речь в первом чтении. Если это не произойдет, то здесь, на самом деле, палка о двух концах.Я хотел бы на что еще обратить внимание. С одной стороны, мы говорим о том, что для операторов это будет тяжело. По большому счету, они копили эти базы десятилетиями практически, можно даже так уже сказать.
Е. Афанасьева
―
Базы данных пользователей своих, да?
Д. Кусков
―
Да. То есть они подключали клиентов. Подключить клиента – это тяжело. Это не когда ты приходишь в булочную и тебе нужно купить булку. Ты сам туда приходишь. А здесь надо клиенту показать сервис лицом. И в многообразии чтобы он выбрал тебя, а не кого-то другого. И сейчас, по большому счету, эти операторы должны будут все эти данные про своих абонентов отдать непонятно какой коммерческой организации. Там, понятно, Ковальчук и т.д. и т.п. Это мы все знаем. Но, по сути, эта организация коммерческая, она не государственная. Она не может нести те же варианты надежности хранения информации, как можно было бы сделать, если это была бы государственная структура.Но что еще самое важное. Задуматься, сейчас, действительно, OTT в интернете смотрит в основном молодежная аудитория, то есть та, которая будет жить дальше, грубо говоря, которая активная. И здесь я хотел бы такой внести диссонанс. То есть, допустим, операторы отказываются вещать «Витрину ТВ», 20 каналов. Но они имеют возможность заменить это каким-либо другим контентом качественным. Допустим, новости будут не «Первого канала» и ВГТРК, а, допустим, это будет «CNN» и «CNBC». То есть здесь получится, что люди будут смотреть новости под другим взглядом. А государству это неинтересно. То есть, на самом деле, государство может еще от этого и проиграть.
Е. Афанасьева
―
Спасибо, Денис. Денис Кусков, генеральный директор информационно-аналитического агентства Telecom Daily.Я хотела задать вопрос Михаилу Силину. Михаил, а вот гарантирует ли эта услуга, что будут в интернете… Сейчас интернет развивается даже там, где нет большого количества каналов. Смогут ли жители на всей территории страны, в том числе в тех самых маленьких населенных пунктах, которые сейчас уже даже бывший «ТНС Гэллап» (теперь «Медиаскоп»), то есть официальный измеритель, смогут ли жители небольших населенных пунктов смотреть, получать этот сервис? Михаил, вы включите, пожалуйста, свой микрофон. Мы вас не слышим.
М. Силин
―
Да, извините. Это очень большой вопрос. Это будет зависеть, на самом деле, только от «Витрины». Дело в том, что для того, чтобы построить систему распространения, «Витрина» должна будет построить собственную колоссальную CDN-сеть – то, что сейчас делают все операторы, которые осуществляют вещание по интернету, используют эту технологию. Естественно, построение сети на всю страны – это очень большие деньги, это гигантские деньги. Это гораздо больше чем то, что сейчас было потрачено на построение цифровой сети, по которой РТРС вещает. И вряд ли «Витрина» будет это делать.Это означает, что, как и прежде, упор будет сделан на те города, где установлены пиплметры и которые важны для рекламы. И это означает, что малые города, малые населенные пункты останутся без этого сервиса. Если бы местные операторы имели возможность предоставлять этот сервис от себя, они бы это делали. Но так как они от себя не могут предоставлять, то это означает, что этого сервиса у потребителя не будет. Я так думаю.
Е. Афанасьева
―
Спасибо. Михаил Силин, вице-президент Ассоциации кабельного телевидения России. У меня вопрос Кириллу Набутову. Смотри, Кирилл, уже мы выяснили, что придется какое-то дополнительное оборудование ставить, уже есть риски, что не все могут смотреть. А на стоимости это отразится? Вот мне это дороже выйдет как потребителю или нет? Как ты думаешь? Или останется та же для меня оплата? Вот я смотрю через какой-то сервис, так и будет.
К. Набутов
―
Ленусь, я, не будучи тонким специалистом в организации кабельного вещания…
Е. Афанасьева
―
Нам сейчас коллеги помогут, я думаю.
К. Набутов
―
И тем более OTT. Но я смотрю на вещи примитивно, как обычный потребитель, вот самый тупой потребитель, который ничего в железках не понимает. Если им нужно новое железо – у вас это прозвучало в разговоре чуть раньше, по-моему, с Дмитрием Мариничевым – то это железо кто-то должен оплатить, чтобы оно возникло. Если я плачу, значит это делает мое смотрение телевизора дороже. Мне это не нравится. Если я имею не очень большие доходы и для меня каждая тысяча рублей существенна, значит это намеренный удар государства по мне (государство в лице депутатов, который принимают этот закон).Значит, если плачу не я, чтобы взрыва какого-то социального не создавать очередного – мы уже видим, что кое-где какие взрывы происходят – значит тогда это должен заплатить кто? Это должен заплатить оператор, правильно? Большой или маленький – «Мегафон», «Триколор» или маленькие сети.
Е. Афанасьева
―
Тогда это перекладывается на оператора.
К. Набутов
―
Естественно. Но в итоге же известно, что все равно потребитель платит за любые накладные, которые возникают у продавца.
Е. Афанасьева
―
Оператор повысит стоимость своих услуг.
К. Набутов
―
Так или иначе. Я не вижу здесь ни одного реального плюса, который может быть. Не говоря о том, что у меня есть один еще очень большой вопрос. Мы понимаем, что мы живем в государстве с очень кудрявой системой законов и судопроизводств. Но я хочу все-таки понять. У нас ведь существует такая организация как Федеральная антимонопольная служба имени господина Артемьева.
Е. Афанасьева
―
Как раз хотела спросить.
К. Набутов
―
Ну вот, видишь.
Е. Афанасьева
―
Ты вовремя перешел к этой теме.
К. Набутов
―
Я молчу. Давай.
Е. Афанасьева
―
Давай, давай, давай. Продолжай, продолжай.
К. Набутов
―
Если я не путаю, первый раз эта история была вброшена мы сами знаем, какими депутатами – пара фамилий у меня точно на памяти есть – по-моему, в конце года, то есть до начала коронавирусного сумасшествия, то ли в октябре, то ли в конце ноября.
Е. Афанасьева
―
В ноябре приняли в первом чтении. Один из депутатов был Сергей Боярский, сын нашего замечательного мушкетера.
К. Набутов
―
Юноша Боярский очень активен.
Е. Афанасьева
―
И депутат Левин. Еще Ревенко. Это Евгений Ревенко.
К. Набутов
―
Да, Женя Ревенко. В прошлом один из самых главных демократических журналистов прежнего «НТВ».
Е. Афанасьева
―
Да. На «НТВ», я думаю, ты с ним работал.
К. Набутов
―
Я с ним знаком, конечно. Но я, в отличие от него, не заканчивал военно-политическое училище. Да, да, да, правильно. Юноша Боярский, Левин, когда тогда возглавлял Комитет по информационной политике, и бывший свободный журналист Ревенко. Они каким образом здесь отвечали на вопрос об антимонопольных делах? Потому что в данном случае фактически, если я правильно помню, речь идет о том, что они предложили эту организацию («Витрина ТВ») вывести из-под антимонопольного законодательства. И в данном случае я рассуждаю просто как житель нашей страны.
Е. Афанасьева
―
А как это можно сделать? Взять главного монополиста и сказать: «Он теперь не монополист». Все.
К. Набутов
―
Нет, наоборот, сказали: «Вот эта лавочка будет теперь монополистом. А вы все заткнитесь, потому что мы ее выводи из-под антимонопольных правил».
Е. Афанасьева
―
Вот мне интересно, если я антимонопольный комитет, как я могу это разрешать и одобрять? У меня вопрос ко всем гостям. Кто из вас знает, есть ли реакция антимонопольного комитета?
М. Силин
―
Я могу ответить.
Е. Афанасьева
―
Михаил Силин, пожалуйста.
М. Силин
―
Конечно, я знаю, что антимонопольная служба подготовила отрицательный ответ на этот законопроект. Я его видел. Я даже видел проект отзыва правительства, уже который агрегировал в себе ответы всех министерств. И он был отрицательный. Но потом вдруг в один миг все изменилось, и заключение стало положительным. Поэтому, с одной стороны, антимонопольная служба написала отрицательный ответ. Однако, этот ответ, это заключение не попало в отзыв правительства.
К. Набутов
―
Надо же.
Е. Афанасьева
―
Интересно.
К. Набутов
―
Почта плохо сработала, наверное.
Е. Афанасьева
―
Дмитрий, вы хотели что-то добавить.
Д. Мариничев
―
Я хочу сказать, что не совсем, наверное, мы правильно сейчас обсуждаем ситуацию. Мы смотрим на нее достаточно однобоко и все критикуем, все шашками машем, что это все плохо. Если так объективно взглянуть, то действительно так и есть. Вот как ни крути, так и есть. Но ведь где-то должно быть какое-то такое зерно сомнения, почему это вдруг все происходит.
Е. Афанасьева
―
Давайте. Какое же зерно?
Д. Мариничев
―
Вот попробуем придумать. Первое, что напрашивается, что, конечно же, это консолидация всех потоков, денежных потоков в первую очередь, монополизация рынка. И очень удобно не развивать эти сервисы последние 15 лет, а прийти и сказать: «А теперь все в гости к нам. И давайте-ка несите…».
Е. Афанасьева
―
Все базы данных, которые вы собрали, отдайте мне, да? Опять у Дмитрия небольшие…
Д. Мариничев
―
На праве сильного. Видите, меня постоянно пытаются выключать.
К. Набутов
―
Это «Витрина ТВ», наверное, вас выключает.
Д. Мариничев
―
Это вот первая составляющая. Вторая – на самом деле, которая мне гораздо более близка – это просто технологическая некомпетентность и война с прошлыми технологиями. Потому что, как было сегодня у нас в беседе отмечено, основными смотрителями вот то, что мы сейчас обсуждаем, является молодое поколение.И в отличие от старого смотрения телевизора, от людей уже с опытом, это поколение способно выбирать себе контент самостоятельно. То есть, другими словами, оно не хочет смотреть конкретный эфир от и до какой-то промежуток времени, оно хочет формировать эту эфирную картинку самостоятельно. И этот законопроект никак не регулирует потребности будущих людей, потребности будущих смотрителей.
Поэтому фактически происходит просто умерщвление очень хорошо развитой рыночной экономики с точки зрения представления этих ресурсов на территории Российской Федерации. И, по сути своей, такая безграмотная, очень такая, как вот слон в посудной лавке, поведенческая модель, которая просто заставляет консолидировать все в одних руках. И создается иллюзия, что вот когда мы все это прихватим, то все у нас будет хорошо и будет, извините за сленг, чики-поки, мы сможем все регулировать, контролировать, и у нас комар носа не подточит.
Но это все не так, потому что это война уже с прошлым. И она проиграна в момент появления таких законопроектов. Вот, собственно говоря, мое мнение относительно того, зачем и почему это нужно и для кого.
Е. Афанасьева
―
Дмитрий Мариничев, интернет-омбудсмен Российской Федерации. Мы сегодня уже говорили о том, что когда приходит новый игрок и через него только вещание, то все операторы должны отдать, по сути, полную базу абонентов новому игроку. Да, это всегда чревато утечками данных. Кроме того, например, если я доверила свои данные одному оператору, это не значит, что я ему доверила передать мои данные дальше. Это все тогда напоминает бесконечную торговлю базами данных, когда нам потом названивают по телефонам и предлагают услуги те компании, которым мы свои телефоны, мэйлы не доверяем.Правильно ли я понимаю, так ли это? И есть ли какая-то угроза для меня как для потребителя именно в этом аспекте? Денис Кусков, можете ли вы ответить?
Д. Кусков
―
Да, могу, наверное. Здесь ситуация такая. Действительно, рынок формировался достаточно длительное время. На сегодняшний момент в России насчитывается порядка 44 млн домохозяйств из 55, то есть почти 80%. Это очень хорошо. Не в каждой стране такой уровень проникновения услуги платного телевидения. Плюс рынок онлайн-видео развивается стремительными темпами, в год прибавляя 35-40%. Часть из него смотрит не только контент по запросу, но и телевизионные каналы, так называемый стриминг в эфире.И конечно же, люди, как правильно сказал Дмитрий, молодое поколение хочет смотреть то, что ему нужно, а не то, что ему навязывают. И поэтому в данном случае, если у него по какой-то причине не будет получаться найти тот контент, который ему нужен, он будет искать его где-то вовне, на Ютюбе, у которого со всех операторов порядка 30-40% трафика идет. То есть на Ютюб идет практически треть трафика любого из операторов. Это настолько мощный ресурс, что с ним сравниться никто не может – ни «Первый канал», ни ВГТРК, ни вместе взятые.
Мне кажется, самое главное, абонент сейчас имеет возможность выбора. Не понравился ему «ЭР-Телеком» – раз, отсоединился, пошел в «Ростелеком». Не понравился «Ростелеком», допустим, нет инфраструктуры, ты живешь в небольшом населенном пункте – у тебя есть тарелка «Триколора», других игроков рынка. Есть возможность выбора.
Сейчас получается такая ситуация, что людей ставят перед фактом, что они должны будут получать сигнал от одного источника, и это потребует изменения аппаратно-программного комплекса, который есть у пользователя. Перекладывать это на людей, на мой взгляд, вообще очень чревато, притом что у нас люди обнищали за последнее время, кто-то лишился работы.
Е. Афанасьева
―
Да, мы это уже обсудили, что перекладывание на плечи конечного потребителя приводит только к тому, что потребители уходят.
Д. Кусков
―
И плюс, конечно же, то, что базы передаются. И вы не можете быть уверены на 100%, что вот эта перемычка между вашим оператором, которому вы дали согласие, как вы сказали, и «Витрины ТВ» где-то не протечет, и эти данные не выплывут наружу.
Е. Афанасьева
―
Спасибо. Денис Кусков, генеральный директор информационно-аналитического агентства Telecom Daily. Михаил Силин, вице-президент Ассоциации кабельного телевидения России, значит ли это, что единый монополист может так или иначе давить игроков рынка? Или такой возможности это не дает монополисту?
М. Силин
―
Дает, конечно. И думаю, что я вот сейчас отвечу на ваш вопрос. Он как бы аккумулирует и предыдущие вопросы. Дело в том, что этот законопроект – и мы начали нашу дискуссию с этого – это абсолютно чисто коммерческая история. «Витрина ТВ» как подразделение «НМГ» имеет своей целью распространение далеко не только эфирных обязательных федеральных каналов.Вы знаете, что «НМГ» сейчас аккумулировала огромное количество каналов платного телевидения, являясь эксклюзивным дистрибутором. Вы знаете, что «НМГ» сейчас строит свой собственный очень мощный видеосервис с фильмами. И кажется, что вот этот законопроект – это просто тот трамплин, с помощью которого компания хочет монополизировать вообще весь видеосервис, собрать клиентскую базу, о чем сейчас говорилось – это совершенно верно, а потом, имея, по сути, свой как бы троян, свое приложение во всех приставках всех операторов, предложить полный комплекс услуг, который будет конкурировать с сервисом оператора.
Е. Афанасьева
―
Тем самым задавить других игроков на рынке.
М. Силин
―
Конечно. И вовсе не в приставках, а именно здесь главный источник подорожания сервиса для абонента. Он заключается в том, что для предоставления всего этого сервиса нужна огромная полоса пропускания. Так как постепенно сейчас происходит переход всех сервисов, в том числе и телевидения, в OTT, через какое-то время порядка 90% всей полосы будет приходиться на телевизионное вещание в интернете. Сегодня ситуация такая, что за полосу, за распространение платит вещатель. Они платят РТРС за эфирное вещание.Вы интернете ситуация совершенно другая. Так как в основном все операторы предоставляют услуги на своих сетях, они сами создают эту полосу и сами ее каким-то образом монетизируют и получают доход.
Е. Афанасьева
―
Да. То есть, получается, не только монополизация в сфере телевидения, но и в сфере программного обеспечения.
М. Силин
―
Конечно. И здесь получается следующая вещь, что «Витрина», соответственно, вещатели, хотят, не платя за распространение, по сути, присвоить вот эту гигантскую полосу, которую построили все операторы. И они не могут за это возвращать деньги. С кого они должны брать деньги за ту полосу? И как они вообще могут вернуть свои затраты? Только с абонентов. Это означает, что просто для абонентов вырастет цена за доступ в интернет.
Е. Афанасьева
―
Спасибо. Михаил Силин, вице-президент Ассоциации кабельного телевидения России. Вопрос у меня к Кириллу Набутову. Кирилл, ну мы с тобой давно на этом рынке живем (я имею в виду телевизионный), в разных видах видели. Как тебе кажется, какова дальнейшая судьба этого закона? Ну вот я понимаю, что из-за коронавируса принятие во втором чтении откладывается. Ну вот как тебе кажется, что будет дальше? Прислушается ли Дума Государственная к голосу индустрии либо будет переть напролом и продавливать «НМГ» и «Витрину»?
К. Набутов
―
Я думаю, что «НМГ» со своей стороны будет стараться максимально это продавливать. А что касается Думы, то вот я сейчас не возьмусь по этому поводу вслух размышлять, потому что реалии последних месяцев и даже последних дней показывают, что у Думы там будет, когда народ чуть-чуть от лета отдохнет, много других занятий более неотложных, чем эта история с монополизацией «Витриной» рынка интернет-вещания OTT.Я не знаю. Судя по тому, что мы живем сегодня во время и в стране такой, где не говорится ничего конкретно до последнего момента, мы все только должны по косвенным признакам понимать. Вот один из косвенных признаков состоит в том, что первое чтение было почти 9 месяцев назад.
Е. Афанасьева
―
В ноябре прошлого года.
К. Набутов
―
9 или 8 месяцев назад. И потом это вдруг подзатихло. Я думаю, что сейчас трудящиеся, которые за это отвечают, будут аккумулировать разного рода мнения с рынка. Тем более, что, насколько я понимаю, я не такой тонкий эксперт, как коллеги, участвующие в дискуссии, в технологической части, но общее ощущение, что кроме самих «витриновцев» и тех, конечно, кто за ними стоит, на рынке все остальные настроены, мягко говоря, негативно. С другой стороны, в нашей стране очень часто принимаются решения, против которых очень многие настроены негативно. Так что не возьмусь сделать прогноз.
Е. Афанасьева
―
Кирилл Набутов, журналист, ведущий, телепродюсер. Буквально по две фразы. У нас уже конец эфира. Уважаемые гости, как вам кажется, будет ли закон принят? Или Дума и власти – у нас все-таки Дума как-то прислушивается всегда к тому, что им диктует свыше – услышат голос индустрии? Дмитрий Мариничев, интернет-омбудсмен.
Д. Мариничев
―
Я хочу сказать, что во всем мире, конечно, идет такая потенциальная война между теми, кто создает сети, и теми, кто в сетях создает смыслы, то есть между компаниями, производящими контент...
Е. Афанасьева
―
Буквально по 30 секунд каждый, пожалуйста.
Д. Мариничев
―
И я хочу сказать, что у нас в последнее время очень много законопроектов в Госдуме, где Госдума используется как инструмент давления.
Е. Афанасьева
―
Михаил, как вам кажется?
М. Силин
―
Во-первых, вот то, что законопроект не принят во втором и третьем чтении – это огромная заслуга всех участников рынка и вот нашей Ассоциации. Мы активно выступали против него с самого момента его появления, писали письма всюду – и в Думу, и в Администрацию президента, и вещателям. Очень много где публиковались. И нам удалось его задержать. Я надеюсь, что он не будет принят. Если он будет принят, он почти наверняка не будет действовать, в том смысле, что операторы откажутся интегрировать.
Е. Афанасьева
―
Спасибо. Денис Кусков, пожалуйста.
Д. Кусков
―
Вы знаете, поддержу Михаила Силина. Скажу, что эта активная позиция операторов, Ассоциации позволила затормозить действия перед вторым чтением этого законопроекта. С другой стороны, мне очень хочется, чтобы, во-первых, его не приняли, особенно в той формулировке. Но, с другой стороны, я вижу, как принимался у нас «закон Яровой»…
Е. Афанасьева
―
Денис, спасибо. Вынуждены закончить. Наше время истекло. Дмитрий Мариничев, интернет-омбудсмен Российской Федерации; Кирилл Набутов, журналист и продюсер; Денис Кусков, генеральный директор информационно-аналитического агентства Telecom Daily; Михаил Силин, вице-президент Ассоциации кабельного телевидения России.Я, Елена Афанасьева, прощаюсь с вами до следующего воскресенья. Всего доброго. До свидания.