Тайны Кремлевского пула - Дмитрий Новиков, Александра Барщевская, Александр Жестков - Телехранитель - 2004-12-26

26 декабря 2004 г.

В эфире радиостанции «Эхо Москвы» программа «Телехранитель»

Гость студии: Александра Барщевская – заместитель главного редактора службы информации канала ТВЦ, Вячеслав Терехов - заместитель генерального директора агентства «Интерфакс»

Эфир ведет: Елена Афанасьева

Е.АФАНАСЬЕВА: Добрый вечер. В эфире «Телехранитель» - программа о сути телевидения, о тех, кто определяет и хранит эту суть. В студии Елена Афанасьева. Как всегда по воскресеньям мы говорим с вами о персонах, программах, событиях, антисобытиях, которые влияют на развитие отечественного телевидения. Сегодня мы собирались говорить о кремлевском пуле. Мы, в общем, это и будем делать – о том, как Кремль выглядит глазами нашего телевидения. У нас получилась, в общем-то, достаточно странная ситуация, потому что приурочили мы эту тему ко вчерашнему фильму, который вышел на канале НТВ «Говорит и показывает Кремль», и пригласили в эфир его автора Дмитрия Новикова. Но Дмитрий к нам не доехал, как нам сказали, или нелетная погода, или что-то случилось с рейсом – не вернулся из командировки. Не вернулся из командировки и второй участник нашей передачи Александр Жестков, корреспондент РЕН-ТВ, но зато у нас в студии Александра Барщевская – заместитель главного редактора службы информации канала ТВЦ и человек, который в свое время тоже работал в Кремлевском пуле, и при Ельцине, и при Путине, как я понимаю, да, Александра? Здравствуйте.

А.БАРЩЕВСКАЯ: Добрый день.

Е.АФАНАСЬЕВА: А на связи у нас будет человек, которого принято называть доэном кремлевского пула. Это Вячеслав Терехов – заместитель генерального директора агентства «Интерфакс» и человек, который в этом пуле проработал, начиная, по-моему, с президента Горбачева, и который работает сейчас. Сейчас две минуты, как всегда, потрачу на то, чтобы рассказать о том, что осталось за кадром, то, что вы не видели на экране, но что влияет на телевизионные события будущего. Алексею Пивоварову не суждено вернуться в эфир программы «Страна и мир», от ведения которой он был отстранен, не потому, что его не допустят до эфира, а потому что программа меняет свое название. «Страна и мир» закончится в этом году, а после новогодних каникул они вернутся в привычное, старое время в 22:00 с названием «Сегодня в 22:00». К этому решению пришли генеральный директор НТВ Владимир Кулистиков и руководитель службы информации Татьяна Миткова, которые решили вернуть прежнее название. Владимир Путин направил в Государственную думу заключение на поправку в закон о СМИ, которая запрещала показывать сцены насилия и жестокости в телепрограммах с 7 до 20 часов. Эта поправка мешает демонстрации многих кинолент и затруднит информирование граждан о терактах и катастрофах. Президент предложил снять законопроект с дальнейшего рассмотрения. Горячие споры в Думе развернулись и вокруг нового проекта закона о рекламе. Естественно, больше всего там вызывает реклама пива и алкогольных напитков. И как ни странно, впервые в «Единой России» такой, достаточно открытый конфликт. Вице-спикер Любовь Слиска объявила, что закон слишком либерален для пивоваренной отрасли и перечеркивает жесткие антипивные поправки, которые Дума приняла летом. Посмотрим, как дальше будут развиваться события. Еще несколько таких сообщений у нас было. Сейчас. Ну, вот, я уже все потеряла. По-моему, там была еще интересная новость, что Владимир Соловьев – ведущий записал свой первый диск «Соловьиные трели». Ну, в общем, на этом мы и закончим рассказ о том, что остается за кадром. А сейчас перейдем к нашему разговору о кремлевском пуле. О том, что это такое и как телевидение показывает Кремль. У нас на связи Вячеслав Терехов. Добрый вечер. Вячеслав, если можно, вы радио выключите. Вам будет нас слышно.

В.ТЕРЕХОВ: Я нашел.

Е.АФАНАСЬЕВА: Добрый день, Вячеслав. И здесь у нас Саша Барщевская с канала ТВЦ. Вячеслав, первый вопрос к вам – вот как вам кажется, вы человек, много лет проработавший в Кремле. У нас сегодня очень многие приглашенные корреспонденты разных каналов по огромному количеству причин в эфире не оказались – командировки, выходные, самолеты не вовремя летают. Как вам кажется, это достаточно объективные причины их не пустили сюда или все-таки есть какой-то страх перед Кремлем – сказать что-то не то.

В.ТЕРЕХОВ: Ой, нет, вы знаете, сколько я знаю вот тех, кто в пуле, страха ни у кого нет. Бывают споры, достаточно жесткие споры, бывают неприятные разговоры, но страха… Вы знаете, там не те люди работают, чтобы испытывать страх. Так что я абсолютно убежден, что это объективные причины. Абсолютно убежден.

Е.АФАНАСЬЕВА: Спасибо. Этот же вопрос мы зададим вам, уважаемые слушатели, в программе «Рикошет» в 27 минут. Мы предложим вам ответить на вопрос, как вы считаете, чем вызвано отсутствие многих приглашенных сегодня – объективными причинами или таким испугом поссориться с Кремлем. Сейчас напомню наш пейджер 974-22-22 для абонента «Эхо Москвы». Вы можете задавать свои вопросы Вячеславу Терехову – корреспонденту «Интерфакса» и Александре Барщевской – корреспонденту канала ТВЦ и по поводу пула, и по поводу освещения деятельности нашей власти нашими телеканалами. Во второй части программы мы включим телефон эфирный, а сейчас я продолжаю наш разговор. Саша, вы работали тоже в пуле в разное время, как я помню, да? Это было еще ельцинское время и уже путинское. Как поменялась вообще сама методика освещения работы власти? Понятно, что первое лицо государства – это то, о чем каналы говорили, говорят и будут говорить всегда в любой стране, при любой политической системе управления. Но поменялось ли что-то?

А.БАРЩЕВСКАЯ: Вы знаете, я бы сказала, что поменялось, но я бы не говорила, что это плохо, вот с моей точки зрения. Наверное, когда это был Ельцин, и мы только вкусили всего, вернее, мы начали работать по-новому, все в нашей жизни изменилось, мы даже плохо себя контролировали – что мы говорим, что мы не говорим, что нужно говорить. Потому что я все-таки считаю, много лет проработав на паркете, что есть вещи, когда журналист освещает действия первых лиц государства, он должен понимать, что он может сказать, а что он не может сказать. Потому что есть его внутреннее видение, а есть общая стратегическая задача. И это не всегда совпадает.

Е.АФАНАСЬЕВА: Это задача власти или задача канала, издания?

А.БАРЩЕВСКАЯ: А существует еще и позиция канала, которую тоже надо учитывать, и ничего зазорного в этом нет. Действительно, существует позиция канала, и я обязана учитывать интересы канала, я обязана учитывать интересы власти. И это никак не касается моей личной позиции. Не нравится – уходи.

Е.АФАНАСЬЕВА: Вячеслав, вы работаете в Кремле, начиная, по-моему, с президента Горбачева я вас там помню.

В.ТЕРЕХОВ: Да, точно.

Е.АФАНАСЬЕВА: Как вам кажется, вы можете определить какие-то вот основные вехи этой кремлевской своей работы – как менялась ваша работа и работа ваших телевизионных коллег в Кремле? Что было можно, что нельзя – вот эти разные времена?

В.ТЕРЕХОВ: Вы знаете, был определенный период такого информационного романтизма – Саша абсолютно права – когда казалось, все можно, можно остановить, можно покричать – Михаил Сергеевич или Борис Николаевич, подойдите к нам, они разворачиваясь, вопреки протоколу…

Е.АФАНАСЬЕВА: Да, сама помню, в лифте ловила Михаила Сергеевича и в машине ловила Бориса Николаевича. Бывали такие времена.

А.БАРЩЕВСКАЯ: Можно было в лифт прыгнуть с первым лицом.

Е.АФАНАСЬЕВА: Да, да, да. Было такое.

А.БАРЩЕВСКАЯ: Это действительно абсолютный романтизм был. Извините, мы вас прервали.

В.ТЕРЕХОВ: Именно поэтому сейчас, когда вот начинаются нормальные… работа начинается, то человек уже, правильно Саша сказала, думает и о команде, и все. И вот смотрите, есть совершенно вроде бы то, что не принадлежит пулу – ты должен только информировать. Но вот я считаю, что, например, беда была нашего информационного пула, вот сейчас прямо на пресс-конференции Владимира Владимировича, когда он оговорился и сказал «сионистские лозунги» вместо «антисемитских лозунгов». И кто-то из кремлевского пула из нас, из информационников должен был заметить, тут же подать записку Громову, что это ошибка. Понимаете, вот это двусторонняя связь. Она…

Е.АФАНАСЬЕВА: Но сейчас, наверное, этих ошибок чуть меньше, чем было во времена Ельцина, когда приходилось потом Ястржембскому выходить и долго объяснять, что имел в виду Борис Николаевич.

В.ТЕРЕХОВ: Нет, это ясно совершенно. Да, и объяснять, что думал…

Е.АФАНАСЬЕВА: Да, и что сказал.

В.ТЕРЕХОВ: Нет, это все ясно совершенно. Абсолютно точно. Но мы вошли в период работы стабильной власти. И стабильная власть предусматривает, предполагает и стабильные правила игры. Вот правила игры сейчас такие. Хорошие они или плохие, мне кажется, что, например, то, что я не могу в коридоре крикнуть: «Владимир Владимирович, остановитесь, подойдите ко мне», там еще что-то, мне кажется, что для меня лично как для спецкора это плохо. Но на самом деле… Но зато я могу присутствовать при наиболее важных встречах президента России в Кремле или на вилле, в загородной резиденции президента, куда нас никогда не пускали ни при Горбачеве, ни при Ельцине. В Бочаровы Ручьи мы близко не подходили. Сейчас мы когда присутствуем, мы едем туда для освещения работы именно на этих виллах, понимаете? Больше того, не было таких встреч, ну, как называется, за «круглым столом», когда Владимир Владимирович со своим пулом встречается и там есть всевозможные вопросы. Я врать не буду, просто, может быть, если считаю что-то нужным, не скажу.

Е.АФАНАСЬЕВА: Во вчерашнем фильме как раз была – «Говорит и показывает Кремль», я сейчас еще вернусь к вопросу, который вам задам, как вам этот фильм – там была фраза о том, что есть такие встречи, когда можно задавать вопросы не по протоколу. Но это подразумевает то, что все остальные встречи идут с жестко регламентированными вопросами, которые заранее согласовываются с кремлевской пресс-службой – это так?

В.ТЕРЕХОВ: Значит, не очень удачный текст был и фильм то же самое. Хорошо, что, наконец, обратились к такой теме, как Кремлевский пул. Но мне кажется, извините, пусть ребята не обижаются, мне кажется, что первый блин комом. Потому что у меня такое впечатление, что это если не заказ РИА и «Коммерсанта», то, ну, тогда что? Потому что там присутствует… ну, существует еще агентство ТАСС, я не говорю про свое агентство, которое тоже с самого начала. А потом самое главное, ведь есть люди, которые, да, действительно ушли, но которые помнят начало кремлевского пула, помнят, как это сложно было. Ведь нас никто не признавал. Мы сами собой сорганизовались тогда.

Е.АФАНАСЬЕВА: Здесь есть сообщение на пейджер от Жени, он написал фразу: «Не нравится – уходи»,- это которую сейчас сказала Саша. «Сказано очень много и самое важное, что мы хотели услышать». А Татьяна интересуется, какое у вас отношение к книге Трегубовой. Вот мне почему-то кажется, что тема кремлевского пула сейчас настолько активно обсуждается именно как какой-то противовес книге Лены Трегубовой. И книга Колесникова с достаточно характерным предисловием главного редактора «Коммерсанта» Васильева вышла. И вот этот фильм вчерашний. То есть показать, что не все в пуле так, как описывает Трегубова. Как вам кажется?

В.ТЕРЕХОВ: Вы знаете, что касается Лены Трегубовой, я вообще не люблю критиковать вот так на всю общественность своих коллег. Но что касается книги Лены Трегубовой, Лена Трегубова была там мало в этом пуле, где-то полтора, может, два года, я не знаю. Но самое главное не это. Можно быть один. Были и писали будучи мало там, и вообще по нескольку месяцев. Самое главное не это. Знаете, есть такая позиция – я и история, я и Толстой, я и, там, Ленин, я и… Вот такие мемуары мне никогда не нравились. Ну, их незачем читать.

Е.АФАНАСЬЕВА: Спасибо, Слава, сейчас Саше вопрос. Саша, как вам кажется?

А.БАРЩЕВСКАЯ: Я сейчас выскажу свое отношение. Мне, конечно, было безумно любопытно читать эту книгу. Потому что что называется, я в этих событиях либо участвовала, либо рядом стояла. И должна сказать, что, обсудив с коллегами, мы пришли к единодушному мнению, что книга нам эта не понравилась. Хотя читать ее было… я ее прочитала просто запоем буквально, сев, за два часа ее прочитала. Почему не понравилась? Потому что, вы понимаете, вот надо понимать, что в этом пуле, ну, сколько работает журналистов – 20, 30, может быть, меньше, тот, кто постоянно работает. В общем-то, мы наделены доверием, я считаю, и свои амбиции надо немножко убрать. Наши амбиции уже достаточно удовлетворены тем, что мы работаем в этом пуле. Опять же повторю фразу, в которой я выражаю все: «Не нравится – уходи». Что-то не совпадает с твоими надеждами, мыслями, устремлениями, амбициями – да гуляй, иди и работай там, где тебе нравится. Потому что поле паркетной журналистики оно безумно узкое, и, с моей точки зрения, очень сложно там работать и эмоционально, ну, и с другой стороны физически. Но главное, там очень тяжело эмоционально работать. Там надо хорошо себя контролировать.

Е.АФАНАСЬЕВА: А вот очень интересно – многие говорят об этом, и вчера в фильме была эта фраза, и у Трегубовой в основном не о себе, а о своих коллегах, что журналисты, которые там работают, у них немножечко – Колесников вчера сказал, из «Коммерсанта» Андрей Колесников в этом фильме сказал – что можно сойти с ума и время от времени с журналистами, которые работаю в пуле, это происходит. Вот эта близость к власти – то, что ты входишь в самые закрытые места этой страны, то, что при тебе творятся какие-то события истории, то, что ты можешь обратиться с вопросом к президенту, как в фильме было сказано, и пива даже иногда с ним выпить – это влияет как-то, ну, в общем, грубо говоря, крыша иногда немножко едет?

А.БАРЩЕВСКАЯ: Мне кажется это зависит от психического состояния данного конкретного репортера. Вот я могу говорить о себе и о каких-то своих коллегах – никогда крыша не ехала, было просто ощущение, ну, я не знаю, может быть, я сама по себе просто очень ответственный человек, было просто ощущение ответственности. Я отвечаю за каждое свое слово. И мне задавали порой вопросы, часто задают вопросы – ой, а ты посмотри, вот Путин, вот видели, я много ездила с Путиным, как он умудряется так хорошо выглядеть? Ну, какие-то я, да… а тут был более уставшим. Ну, человек. Ну, какие-то такие абсолютно бытовые человеческие вещи. И что такое едет крыша в этой ситуации, я не понимаю даже.

Е.АФАНАСЬЕВА: Вячеслав, а вот вы столько лет там работаете – эта близость к власти она как-то повлияла на вас, она вас лично меняет как человека?

В.ТЕРЕХОВ: С самого начала я понял одно совершенно – что находясь близко с ними рядом, даже разговаривая, не означает, что ты вместе с ними, с президентами.

А.БАРЩЕВСКАЯ: Да, да, абсолютно точно.

В.ТЕРЕХОВ: Ты стоишь на расстоянии, что называется мысленно – вытянутой руки. И Саша правильно сказала, надо контролировать себя в том смысле, что это, ну, ты не с товарищем, не с другом пьешь пиво, ты пьешь пиво с первым лицом государства, когда ты не можешь похлопать по плечу, сказать: «Ну, ладно», там или еще что-нибудь, ну, не можешь. Потому что существует такой протокол вообще. Чего бояться-то этого слова? Существует такой протокол, когда, да, ты хорошо, почти по-дружески, спокойно разговариваешь, обсуждаешь, споришь, безусловно, но все равно, понимая прекрасно, что ты, внутренне понимая, ну, это уже выработалось годами, внутренне понимая, что ты разговариваешь с первым лицом государства. С премьер-министром, все равно, с кем, с большим официальным лицом. Ты все равно понимаешь, что ты разговариваешь с ним, и самое главное – тебе нужно что-то узнать. Не для того же ты сидишь, чтобы потом сказать: «А я пил пиво с президентом», - да и пей, сколько хочешь. Зачем ты поехал туда? Тебе нужно что-то узнать, получить ответы на какие-то свои вопросы, открытые ответы или для, как мы говорим, бэкграунда, для понимания.

А.БАРЩЕВСКАЯ: Ну, да, и задачи редакции решить. Есть общие задачи.

В.ТЕРЕХОВ: И сам президент он тоже задает вопросы и спрашивает, что мы думаем на ту или иную тему. Здесь вот мы понимаем прекрасно, что наша главная задача – сказать на самом деле абсолютно точно, что мы понимаем. Согласен с этим президент, не согласен, это резко расходится с мнением власти или не расходится, президент интересуется этим вопросом, твоим мнением, потому что ты за пределами Кремлевской стены.

Е.АФАНАСЬЕВА: Да. Вячеслав мы вернемся к разговору с вами после новостей, где-нибудь в 35 минут еще с вами свяжемся.

В.ТЕРЕХОВ: Хорошо.

Е.АФАНАСЬЕВА: Спасибо за первую часть участия в нашей программе. Это программа «Телехранитель». Говорим мы о кремлевском пуле. В студии у нас Александра Барщевская – заместитель главного редактора службы информации канала ТВЦ, на связи по телефону корреспондент «Интерфакса» Вячеслав Терехов. И сейчас у нас будет интерактивное голосование.

ЗАСТАВКА «РИКОШЕТ»

Е.АФАНАСЬЕВА: Мы хотим спросить вас, как считаете лично вы, отсутствие многих приглашенных сегодня корреспондентов разных каналов у нас в студии, которых мы приглашали и они обещали к нам придти, потом сославшись на разные причины, не оказались в этой студии – оно вызвано объективными причинами: не летают самолеты, командировки и так далее или все-таки страхом поссориться с Кремлем? Если вы считаете, что это отсутствие вызвано объективными причинами, звоните, пожалуйста, по телефону 995-81-21, если вам все-таки кажется, что в их отсутствии больше какого-то страха перед Кремлем – 995-81-22. Звонок для москвичей бесплатный, для иногородних слушателей оплачивается несколько секунд соединения с Москвой.

ЗАСТАВКА «РИКОШЕТ»

Е.АФАНАСЬЕВА: У нас до новостей буквально полминуты. У нас на пейджер есть вопрос, я уже сейчас не найду, кто его задал, а вот, Галина: «Объясните, пожалуйста, термины «Кремлевский пул» и «паркет»». Саш, пожалуйста, этот наш слэнг журналистский буквально в двух словах до новостей.

А.БАРЩЕВСКАЯ: «Паркет» – это работа… Это… Мне даже сложно сформулировать.

Е.АФАНАСЬЕВА: Это работа в органах власти…

А.БАРЩЕВСКАЯ: «Паркет» - это работа в органах власти, но «паркет» подразумевается обычно работа с президентом и работа с премьер-министром.

Е.АФАНАСЬЕВА: В тех заведениях, где красивый паркет.

А.БАРЩЕВСКАЯ: Да, где очень красивый паркет. А «пул» - это вот группа журналистов 20-25 человек, которые постоянно работают…

Е.АФАНАСЬЕВА: Разных изданий, разных каналов.

А.БАРЩЕВСКАЯ: …от своих агентств, от каналов, которые работают с премьером или президентом. То есть фактически первое и второе лицо их узнают. Они идут на лица.

Е.АФАНАСЬЕВА: Да, это «Телехранитель». Мы продолжим после новостей.

НОВОСТИ

Е.АФАНАСЬЕВА: Мы продолжаем программу «Телехранитель». В студии Елена Афанасьева. Говорим мы сегодня о кремлевском пуле. Вот нам уже на пейджер присылают сообщения – что такое пул, нельзя ли по-русски? Но Саша Барщевская – зам главного редактора службы информации канала ТВЦ уже объяснила, что это такой слэнг, который принят в журналистских кругах, называется этим команда журналистов разных изданий, которая ездит за президентом и освещает его работу. Итак, мы задавали вам вопрос, как вам кажется, отсутствие сегодня в эфире приглашенных к нам корреспондентов, которые обещали к нам придти – разных каналов корреспондентов кремлевского пула, вызвано объективными причинами или все-таки их опасением сказать что-то не то и поссориться с Кремлем. Всего нам позвонили 2032 человека за две минуты – большой результат для воскресенья предновогоднего. И всего 9% из них считают, что это объективные причины не дали нашим коллегам придти сегодня в студию, а 91% уверены, что это какие-то опасения поссориться с Кремлем. Саша, вы как считаете?

А.БАРЩЕВСКАЯ: Вы знаете, для меня абсолютная загадка, почему мои коллеги не пришли. Потому что я не вижу никакого подвоха, скажем так, ни в теме беседы, ни в вопросах, которые вы задаете. Я не понимаю, что значит, поссориться с Кремлем. Но мы вольны отвечать на вопросы. Что можно сказать такого, что есть такого, что бы вот так испортило твои отношения? Нет, бывает. Я даже скажу больше – бывают порой ситуации, когда я не очень хорошо понимаю, что происходит. Вот признаюсь в этом. Тогда я звоню в пресс-службу кремлевскую и говорю: «Объясните мне, пожалуйста». И мне объясняют.

Е.АФАНАСЬЕВА: Итак, я повторю результаты голосования: 91% из более чем 2000 позвонивших считают, что не пришли, потому что боятся поссориться с Кремлем, журналисты и 9% считают, что их отсутствие вызвано объективными причинами. Мы через несколько минут будем принимать ваши звонки. Вы можете подключиться к нашему разговору с Вячеславом Тереховым – корреспондентом и заместителем генерального директора агентства «Интерфакс» и с Александрой Барщевской – заместителем главного редактора службы информации канала ТВЦ. Наш телефон 203-19-22. Пока буквально несколько вопросов с пейджера и реплик. Алексей пишет, что наши гости – бывшие участники пула, поэтому им легко говорить. Ну, какие же бывшие, если Вячеслав работает уже много лет. Вячеслав, сколько лет вы работаете?

В.ТЕРЕХОВ: Ой, больше 20.

Е.АФАНАСЬЕВА: Больше 20 в Кремле и работает сейчас очень активно. Есть вопрос от пенсионерки, ой, так, сейчас, извините, потеряла имя отчество, но она спрашивает, что будет делать команда – я говорила в начале, что программа «Страна и мир» превращается в программу «Сегодня в 22 часа». Команда, как объяснили нам на канале НТВ, будет та же самая – то есть неделю будет вести Пивоваров и Асет Вацуева, неделю – Хреков и Юля Панкратова. Так что, можете не волноваться, просто поменяется название. Как считают на канале, не очень удачно оно прижилось. Ну, им виднее. Итак, давайте, 203-19-22. У нас, к сожалению, всего одна телефонная линия, потому что на второй у нас на связи Вячеслав Терехов. Но вы можете звонить, я надеюсь, что вы дозвонитесь. Алле, добрый вечер, вы в эфире.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Виктор, Москва. Я хотел бы со всем уважением к телевидению, но очень категорично сказать, что официальная телехроника просто отвратительна. Я скажу, почему. Во-первых, удельный вес непомерно большой – все беседы министров с президентами демонстрируются. Если сравнить с советским временем, никакой пропорции… ну, это просто подавляет. Потом мало содержательности – мы видим лица и не слушаем никогда, о чем они говорят. Это пропаганде способствует. Я думаю, это составная часть…

Е.АФАНАСЬЕВА: А почему – извините, я задам вам вопрос, вот вы говорите, мы видим лица и не слушаем, что они говорят. А почему, что делает телевидение, что вам не слышно?

ВИКТОР: А потому что они говорят громкие фразы, всем понятные и всем известные. Можно вместо них все это говорить. Как правило. Ну, не во всех случаях, но общие места какие-то берутся такие. Ну, в общем, в основном видеоряд виден, а звуковой ряд – практически не обращает на него никто внимания. Пропаганде это мощно… Это для рейтинга, это для выборов, которые будут через 4 года. Видимо, так. Дальше. Какие-то другие фрагменты, связанные с этой официальной телехроникой, они тоже занимают непомерно большое место. Я хочу обратить внимание на такое общее место и очень популярное правильное представление, что государство совершенно и демократичное, и то, которое незаметно.

Е.АФАНАСЬЕВА: То есть вы считаете, что у нас телевидение не должно показывать президента?

ВИКТОР: Нет, оно должно показывать, но в очень маленьком объеме. Я, между прочим, хочу сказать, что примерно в таком удельном весе, как это было в советское время. Или даже меньше.

Е.АФАНАСЬЕВА: Ну, я, извините, с вами не соглашусь. Программа «Время» советских времен транслировала дорогого и любимого Леонида Ильича со всеми его регалиями, не переставая.

ВИКТОР: Она транслировала на форумах, но вы вспомните, транслировала она его на каких-то беседах?

Е.АФАНАСЬЕВА: Ну, там трудно было транслировать, там уже с речью проблемы были серьезные. Вот давайте послушаем, Саша Барщевская хочет вам ответить.

А.БАРЩЕВСКАЯ: Ну, вы же сами говорите – это рейтинговое. Страна хочет знать и понимать, что говорит первое лицо. Пусть это… Зачем вам детали каких-то его рабочих бесед? Ну, это как, я не знаю, как в министерстве идет беседа о чем-то. Зачем вам нужны детали этого?

ВИКТОР: Нет, детали мне как раз не нужны этого. Детали я лучше прочитаю в газете.

А.БАРЩЕВСКАЯ: Действительно. А так…

ВИКТОР: А именно там общие вещи, которые очевидны, известны – ну, чего их озвучивать?

А.БАРЩЕВСКАЯ: Вот рейтинги нам показывают, что это смотрят, это зрителям интересно, они хотят знать, что думает президент, и с кем он встречался.

ВИКТОР: Ну, это, может быть. Но я вам хочу сказать такую вещь. Вот выборы сейчас идут на Украине. Вы думаете, так уж народ на самом деле, там 50, 60, 70% - так уж страшно он заинтригован, заинтересован? Это своего рода привычка. Вот так же привычка – смотреть на эти вещи.

Е.АФАНАСЬЕВА: Спасибо. У вас вопрос есть? Или это была просто ваша реплика?

ВИКТОР: Вопрос у меня такой. С точки зрения того, чтобы на телевидении, если мы ратуем за демократию в стране, между людьми и так далее, такое направление демократического развития телевидения…

Е.АФАНАСЬЕВА: Ой, вы знаете, я думала, это у вас вопрос.

ВИКТОР: Я думаю, это абсолютно антидемократично.

Е.АФАНАСЬЕВА: Спасибо, но вопрос не совсем по теме нашей программы. У нас бывают передачи, когда я приглашаю аналитиков телевидения, мы с ними разговариваем. Знаете, сегодня все-таки давайте поговорим с моими коллегами, работающими в кремлевском пуле. Вот у меня вопрос к Вячеславу Терехову. Вячеслав, скажите, вы когда не… - бывают, наверное, ситуации, вы же не каждый раз летаете с президентом – когда вы получаете информацию, как любой зритель, по телевидению, вам все понятно или нет, или телевидение дает не в полном объеме то, что нужно зрителю?

В.ТЕРЕХОВ: Что касается в полном объеме, мы присутствуем вот бывают одна, два, три, пять до шести встреч рабочих у президента. Вот они проходят, и мы стоим по 10-15 минут, и потом разговор, может быть, идет без нас, без прессы. Можете себе представить, что если 5 встреч по 20 минут – мы, пишущие, и агентства, газеты это все дают. Но можете себе представить, если бы это все давало телевидение? Я думаю, что Барщевская бы под потолком была бы, если бы ей прислали.

Е.АФАНАСЬЕВА: А откуда же такое ощущение, что очень много президента. Я вот смотрела недавно очень внимательно новости трех основных каналов, просто такой сравнительный анализ проводила неделю или две назад. И меня в общем удивило, что когда я начинаю записывать буквально – верстка, что за чем идет, далеко не всегда даже Первый и второй канал с президента начинают, бывает и на 8-ой, и на 12-ой, и на 18-ой минуте президент появляется в новостях. И дают вроде бы достаточно интересно, если идет беседа с кем-то, с Зурабовым, например, дают сюжеты на тему – не просто синхрон президента и все. Но откуда же вот это ощущение, что вот так много у нас новостей, которые просто под Кремлем и с Кремля начинаются, и Кремлем заканчиваются?

В.ТЕРЕХОВ: Вы знаете, наверное, это скорее всего идет от того, что были последние годы, я с глубоким уважением отношусь к Борису Николаевичу, но когда он болел, то его практически на экранах не было. А потом появился другой президент. И он рассказывает, он показывает, его показывают. Вероятно, это от этого. Потому что когда ничего не было, а потом есть. С другой стороны, я могу с вами согласиться – иногда идет перебор. Да это сами телевизионщики. Но это не от того, что Кремль заказывает.

Е.АФАНАСЬЕВА: Но вопрос ведь не только, сколько говорить, но и как говорить. Потому что, насколько я помню, перед выборами коммунистов показывали не намного меньше, чем «Единую Россию» - вопрос как показывали. Может быть, потому что у нас каналы дают, что называется, такую официальную хронику президента, а боятся задавать какие-то вопросы, сомневаться в каких-то решениях, в правильности поступков. Саша, как вам кажется?

А.БАРЩЕВСКАЯ: Боятся ли каналы сомневаться в правильности поступков?

Е.АФАНАСЬЕВА: Ну, хотя бы задавать вопросы, всегда ли президент прав?

В.ТЕРЕХОВ: А как задавать вопросы президенту – во время его рабочей встречи?

Е.АФАНАСЬЕВА: Нет, я говорю о каналах. Ведь, вы – ладно, вы информационщики, вы выдаете на ленту сообщения. Но у каналов есть возможность потом проанализировать это решение, есть аналитические какие-то программы, есть выпуски аналитические информационных программ.

А.БАРЩЕВСКАЯ: Ну, я вам должна сказать, что у нас, ну, наверное, в обычной линейке, в новостях это не всегда уместно. Я считаю, что там минимум должно быть комментариев, там не должно быть позиции. Ну, минимум, вернее, должно быть. Это в большой степени информационная, это информационная программа. Ну, например, у нас существует программа «25-ый час».

Е.АФАНАСЬЕВА: Вот как раз я перебью вас, Саша, очень интересная реплика на пейджер от Евгения: «Приезжаю поздно, смотрю только «25-ый час» и Евроньюс. Вам не стыдно за ваши новости? Дети вам припомнят».

А.БАРЩЕВСКАЯ: Нет, мне не стыдно. Я готова встречаться с вашими детьми через 5, через 10, через 15 лет, Бог даст, будем живы-здоровы. И я вам должна сказать, что нам иногда высказывают неудовольствие «25-ым часом» именно потому, что мы там себе позволяем и сомневаться, и задавать какие-то вопросы. Но я считаю, что мы действуем в рамках, и мы должны соблюдать политкорректность. Мы не можем быть отвязными, мы должны соблюдать политкорректность. Не нравится – уходи.

Е.АФАНАСЬЕВА: 203-19-22. Пожалуйста, задавайте свой вопрос. Добрый вечер, вы в эфире. Алле.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Евгений из Москвы. Но это не тот, который на пейджер. Я хотел бы два вопроса Александре задать. Вот если можно, первый вопрос – правильно ли я понял из первой половины передачи, одной из основных задач кремлевского пула – это повышение авторитета президента?

А.БАРЩЕВСКАЯ: Вы знаете, я перед собой такую задачу ставила. Если возникает такая проблема. Да, я хочу, чтобы президент моей страны как можно лучше…

(короткие гудки)

ЕВГЕНИЙ: Алло, вы слышите меня?

Е.АФАНАСЬЕВА: Да, да, да. Это у нас, наверное…

А.БАРЩЕВСКАЯ: Да, я хочу, чтобы президент моей страны выглядел в глазах сограждан, и я не знаю, тот, кто на него смотрит, очень хорошо. Да, у меня есть национальное самосознание.

ЕВГЕНИЙ: Скажите, вы не боитесь, что вы искусственно создаете тогда авторитет?

А.БАРЩЕВСКАЯ: А вы знаете, я себе позволяю сомневаться и во всяком случае тогда, когда я активно бывала – вот сейчас я стала руководителем, а тогда, когда я активно бывала в эфире, я, в общем-то, в моих сюжетах, там, где у меня были какие-то внутренние сомнения, они в позволительной форме звучали. Потому что если я паркетный журналист, я еще раз говорю, то я должна придерживаться каких-то правил игры.

ЕВГЕНИЙ: Понятно. Вы знаете, я боюсь, что, к счастью, последняя пресс-конференция, в прямом эфире удалось увидеть реакцию президента, когда он отвечал, по-моему, на вопрос об американском суде, рассматривающем дело «Юкоса», когда он, ну, я бы сказал, сорвался на какой-то слэнг, когда отвечая говорит: «Ну, чё? Мы как можем посмотреть?» Честно говоря, это дает какие-то черты характера нашего президента и дает представление о том, что…

А.БАРЩЕВСКАЯ: А вам это нравится или не нравится? Вот вы увидели без редакции, так сказать, президента?

ЕВГЕНИЙ: Нет, я боюсь, что из репортажей текущего слоя мы, так сказать, получаем слишком красивую картинку.

А.БАРЩЕВСКАЯ: А я вам объясню. Мы же ограничены временем, так называемым хронометражем. Вот у меня есть на сюжет максимум в информационной программе, максимум 2,5-3 минуты. И они, те человеческие детали, которые иногда проскакивают, мы стараемся их показать, но важнее нам донести те решения, которые озвучивает глава государства.

Е.АФАНАСЬЕВА: Спасибо, Евгений, за ваш вопрос. У меня, кстати, по поводу пресс-конференции последней потом тот же Андрей Колесников из «Коммерсанта» в своем репортаже уже в газете написал, что так никто и не задал вопрос о Беслане за 3,5 часа. А почему так случилось? Ведь это событие года, года, который на этой пресс-конференции освещался. Вячеслав, как вам кажется?

В.ТЕРЕХОВ: Вы знаете, к великому ужасу… Я тоже об этом думал.

А.БАРЩЕВСКАЯ: И я об этом думала.

В.ТЕРЕХОВ: К великому моему ужасу, мне кажется, что мы настолько привыкли за все эти годы к смертям, крови, взрывам, что когда идет вот такая неожиданная или ожиданная встреча с первым лицом…

Е.АФАНАСЬЕВА: Вы знаете, Вячеслав, извините, я все-таки перебью вас, у меня вот со стороны бывает ощущение, что у журналистов самоцензура срабатывает быстрее цензуры, прежде чем Барщевская скажет, ее корреспондент сам знает, что лучше не лезть на рожон, а то больше не позовут в Кремль и не пошлют в командировку и так далее.

В.ТЕРЕХОВ: Нет, нет.

Е.АФАНАСЬЕВА: Я говорю это не только о ТВЦ, а вообще о моих коллегах с разных каналов и с разных изданий сейчас. Вот я смотрела, там было огромное количество провинциальных журналистов. Я помню еще пресс-конференции Горбачева, на которых я там приезжала как провинциальная журналистка, какие-то вопросы ему задавали еще не в таких замечательных условиях, а где-то в маленьком зале рядом с Верховным – Советом Союза тогда. Потом Ельцина. Тогда все-таки казалось, что страна ждет каких-то острых вопросов. И человек – из провинции он, не из провинции, с канала, знал, что он приедет, его спрашивают: «Чего же ты про собачек спрашивал, когда надо про Беслан?» А сейчас какое-то, нет вот этого ощущения, вам не кажется?

В.ТЕРЕХОВ: Не кажется. Были достаточно острые вопросы на самом деле. Но просто события последних дней – и с «Юкосом», и международные, и все заслонили ту боль, которая была раньше. О ней никто не забыл, но она как-то ушла вглубь. И, вероятно, я только этим могу. Ну, хорошо, московские журналисты забегались, задергались, там, в текучке. А ведь и регионалы, регионалы спрашивали. Кстати, эта пресс-конференция отличается тем, что очень много вопросов было от регионалов….

Е.АФАНАСЬЕВА: Ну, да, я об этом и говорю.

В.ТЕРЕХОВ: Задавали свои вопросы, свои насущные. В этом, понимаете, мы погрязли в своих насущных проблемах, иногда забываем о трагедии и о горе. Может быть, это психологически понятно – горе уходит вглубь, внутрь.

Е.АФАНАСЬЕВА: Понятно. Спасибо. У нас времени уже немного остается. Есть вопрос на пейджер от Иосифа: «А кто оплачивает перелеты в кремлевском пуле?» Саша.

А.БАРЩЕВСКАЯ: Редакцией оплачивается. Это за счет редакции происходит – передвижение по стране и по миру.

Е.АФАНАСЬЕВА: То есть каждая редакция своего корреспондента направляет в командировку?

А.БАРЩЕВСКАЯ: Своего корреспондента, то есть авиабилеты и пребывание в гостинице и командировочные оплачивает редакция.

Е.АФАНАСЬЕВА: 203-19-22 вы в эфире. Алле.

СЛУШАТЕЛЬ: Алле, у меня вопрос. Валентин из Москвы. Вопрос такой – правильно ли я понял, что журналисты кремлевского пула хотят, чтобы президент выглядел покрасивее, получше, а не таким, какой он есть на самом деле?

В.ТЕРЕХОВ: Нет, не правильно. Абсолютно. Главная задача журналистов кремлевского пула – показать информационно то, что есть на самом деле. Вот насчет покрасивей – ни я, ни Саша Барщевская, никто не говорил. Говорили вначале, было о том, чтобы показать президента, его рейтинг, но никто не стремится к специальной красивости. Я знаю работу моих телевизионных коллег. Ну, уже не говоря об информационщиках. Там просто этого невозможно сделать. Но и моих телевизионных коллег, которые пытаются снять президента в разных ракурсах.

А.БАРЩЕВСКАЯ: Ну, и потом, вы же видели пресс-конференцию 3 часа в прямом эфире. Ее никто никак не редактировал. И вся страна, и весь мир могли смотреть, что и как говорит президент. Пожалуйста.

Е.АФАНАСЬЕВА: Николай на пейджер пишет, что очень жаль, что в пуле работают слабые репортеры. Нет таких, как Илья Зимин, Алексей Денисов и Михаил Дегтярь. Здесь их работа в пуле была бы более эффективной. Я, кстати, как раз не соглашусь с Николаем. Мне кажется, достаточно много мы видим интересных работ. Маргарита Симонян на канале «Россия»

А.БАРЩЕВСКАЯ: Да, да.

Е.АФАНАСЬЕВА: И на НТВ целая плеяда. Там нет такого постоянного – и Кондратьев, и Чернышев, и кого только нет.

А.БАРЩЕВСКАЯ: Нет, очень сильные репортеры работают.

Е.АФАНАСЬЕВА: Вот тут вот я не согласна с нашим слушателем. 203-19-22. Добрый вечер, вы в эфире. Алле.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Парамонов Борис Михайлович, Вологда. Мне хотелось бы задать вопрос Вячеславу. На чем зиждется…

В.ТЕРЕХОВ: Погромче, не слышу.

Е.АФАНАСЬЕВА: Говорите, пожалуйста, погромче. У нас Вячеслав на телефоне. Ему не очень хорошо слышно.

БОРИС МИХАЙЛОВИЧ: На чем основана его уважение к Борису Николаевичу?

Е.АФАНАСЬЕВА: Борису Николаевичу? Вячеслав, на чем основано ваше уважение к Борису Николаевичу?

В.ТЕРЕХОВ: Могу ответить. Значит, в 1989 году, когда был… перед тем, как был путч в Прибалтике, по решению Политбюро и секретариата ЦК КПСС, «Интерфакс» как говорил тогдашний председатель Гостелерадио, «он пришел для того, чтобы прихлопнуть «Интерфакс». Нас бы прихлопнули, Борис Николаевич нам дал комнаты, и мы смогли работать и дальше. Мое уважение к нему еще относится потому, что он был всегда доступен, и я мог подойти и разговаривать с ним. И это был, я говорю, период такого информационного романтизма…

Е.АФАНАСЬЕВА: Кофе журналистов угощал в Верховном Совете, помнится, было такое.

В.ТЕРЕХОВ: Да, в Верховном Совете. Я не беру политические позиции и ошибки Ельцина. О них ясно, и я их тоже не скрываю. Но я стараюсь всегда видеть человека не только в черном цвете, но и с двух сторон. Есть какие-то черты, которые мне импонируют.

Е.АФАНАСЬЕВА: Давайте, наверное, последний звонок.

В.ТЕРЕХОВ: Если можно…

Е.АФАНАСЬЕВА: Да, Вячеслав.

В.ТЕРЕХОВ: Перед тем, как… я просто хотел вернуться к вопросу о книге. Я всем советую, почитайте книгу, к сожалению, уже покойного Бориса Грищенко о кремлевском пуле. Вот он пишет как бы со стороны.

Е.АФАНАСЬЕВА: А как называется книга?

В.ТЕРЕХОВ: Ой. Сейчас вы пока разговариваете, я подойду посмотрю.

Е.АФАНАСЬЕВА: Хорошо. 203-19-22, вы в прямом эфире.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Это Евгений из Екатеринбурга. Хотел спросить с ТВЦ редактора, а если бы у власти был Адольф Гитлер, она бы тоже заботилась об имидже президента или канцлера?

Е.АФАНАСЬЕВА: Вот так.

А.БАРЩЕВСКАЯ: Я думаю, что я бы тогда не работала в СМИ. И я не знаю, где бы я была в таком случае. Мы не рассматриваем такую пограничную ситуацию.

Е.АФАНАСЬЕВА: 203-19-22. Добрый вечер. Меня зовут Владимир. Вот Барщевская, которая сейчас ведет репортаж, имеет какое-то отношение к адвокату Барщевскому?

А.БАРЩЕВСКАЯ: Это не имеет… Вы знаете, мне регулярно задают этот вопрос. Но считайте, что я его бабушка. Это не имеет значения.

Е.АФАНАСЬЕВА: Да, мы, в общем, говорим о пуле. Давайте последний вопрос 203-19-22. Алле.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

Е.АФАНАСЬЕВА: Да, да.

СЛУШАТЕЛЬ: Президент Путин – вор, диктатор…

Е.АФАНАСЬЕВА: О-о, все понятно. 203-19-22. Алле. Так, что-то срывается.

В.ТЕРЕХОВ: Пока скажу. Борис Грищенко «Посторонний в Кремле. Репортажи из «особой зоны».

Е.АФАНАСЬЕВА: Это какого года книга, Вячеслав?

В.ТЕРЕХОВ: 2004-го.

Е.АФАНАСЬЕВА: А издательство?

В.ТЕРЕХОВ: Сейчас скажу вам. Издательство. Он через три недели после…. «Вагриус»… умер.

Е.АФАНАСЬЕВА: «Вагриус»?

В.ТЕРЕХОВ: Да.

Е.АФАНАСЬЕВА: Спасибо. 203-19-22. Мы примем последний звонок. Алле.

СЛУШАТЕЛЬ: Алле, Николай из Москвы звонит. У меня к госпоже Барщевской такой вопрос – вот как она относится к своему суждению, что, мол, не хотите, не слушайте, не смотрите.

А.БАРЩЕВСКАЯ: Я не так говорила.

Е.АФАНАСЬЕВА: Там было не хотите, не слушайте.

А.БАРЩЕВСКАЯ: Я говорила, моя реплика касалась исключительно моей работы и работы моих коллег в пуле.

НИКОЛАЙ: Да, но понимаете, так к врачу придешь – он плохой, идите к другому.

А.БАРЩЕВСКАЯ: Нет, нет. Я говорила о себе. Что если меня лично не устраивают какие-то правила, а они существуют, то я вольна уйти из этого пула и не работать там.

НИКОЛАЙ: Ну, понятно.

А.БАРЩЕВСКАЯ: Я говорила о себе, а не о слушателях. А у вас есть большое количество телеканалов, радио. Вы тоже можете себе выбирать того доктора, у которого будете лечиться.

НИКОЛАЙ: Ну, боюсь, что не получается. Спасибо.

Е.АФАНАСЬЕВА: А почему не получается – мало каналов?

НИКОЛАЙ: Да, конечно, мало. И все одни и те же.

Е.АФАНАСЬЕВА: Ну, есть газеты, радио, Интернет теперь еще.

НИКОЛАЙ: Да.

Е.АФАНАСЬЕВА: Спасибо за ваше мнение. Итак, мы говорили сегодня о кремлевском пуле, о том, что это за странное образование, почему такой интерес в последнее врем возник к достаточно профессиональной работе наших коллег, такой же профессиональной, как есть спортивные журналисты, журналисты, пишущие о моде, о цветах, о машинах и так далее. А есть журналисты, которые пишут о Кремле. Вот такая специализация. У нас на связи был Вячеслав Терехов. Спасибо вам, Вячеслав. Всего доброго. И Александра Барщевская была в студии – заместитель главного редактора канала ТВЦ. Кремль, в общем, место такое, которое вызывает интерес телеканалов и будет вызывать всегда. Времена бывали разные, был он абсолютно закрыт, как в сталинские времена и в брежневские. Был абсолютно распахнут, как в эпоху поздней перестройки и раннего Ельцина, когда туда можно было бегать пить кофе, заводить романы, встречаться с друзьями, и так далее, и тому подобное. Мы все это прошли, все были очарованы этой атмосферой, которая вряд ли когда-то вернется. Да, в общем-то, и не должна возвращаться, потому что это был такой романтический перегиб, что ли, наверное. Сейчас это такое место офисное, скучное, как и должна быть любая власть – буквальная, пунктуальная, в которой работают мои коллеги журналисты телевизионные, мои коллеги журналисты пишущие. Кого не устраивают новости по телевидению, могут читать Андрея Колесникова в «Коммерсанте», читать интернет-издания, слушать радио. Как всегда в конце буквально минуту потрачу на то, что мои коллеги-журналисты, пишущие о телевидении, советуют вам не пропустить в программе следующей недели. В общем, неделя новогодняя. Все каналы выдают в эфир все самое лучшее. На канале «Россия» 1-го января телевизионная премьера «Властелин колец. Братство кольца» в 19:45. На Первом канале две большие премьера: супер-боевик «ХХХ» 1-го января, и «Человек-паук» 2-го января. Новогодний эфир просто разнообразный до необыкновения. Там и мюзиклы, и шоу. На канале НТВ «Первая ночь» с Олегом Меньшиковым до Нового года в 23:40 и сразу после Нового года. Огромное количество других программ. Так что, я думаю, Новый год у тех, кто останется у телевизора, будет нескучным. В следующее воскресенье, 2-го, мы с вами не встретимся. Потому что у нас тоже небольшие каникулы. Встретимся 10-го. Всего доброго. До свидания.