Человек из телевизора - 2022-02-12
12 февраля 2022 г.
Эфир ведут Ксения Ларина и Ирина Петровская
К. Ларина
―
Добрый день, доброе утро! Начинаем программу «Человек из телевизора». Мы на месте, на местах — Ксения Ларина и Ирина Петровская. Ира, приветствую, здравствуй!
И. Петровская
―
Всем привет!
К. Ларина
―
Здравствуйте, дорогие друзья! Как всегда, наметили огромное количество тем для разговора. Посмотрим, что успеем. Но в любом случае предлагаем вам ориентироваться на этот список. Если вы пропустили за неделю что-то интересное в ваших мониторах ваших компьютеров (так мы будем говорить), то милости просим.Хотела бы знаешь с чего начать, Ира — то, что мы еще точно не внесли в список: очередная потеря. Это просто какой-то кошмар. Совершенно молодая женщина, прекрасная актриса, которую все вы знаете по фильмам прежде всего Валерия Тодоровского — Женя Брик, которую вы помните по «Оттепели» и по многим другим картинам, ушла из жизни в 40 лет. 40 лет! Ничего не спасает от страшного заболевания — ни связи, ни деньги, ничего. Берегитесь, пожалуйста! Светлая ей память! Актриса прекрасная, столько бы еще сделала. Какой-то прямо светлый человек, скажи?
И. Петровская
―
Потрясение сегодня. Я глазам не поверила, когда увидела эту новость. Валерию Тодоровскому искренние, просто от всей души и сердца, соболезнования. И девочке их, и всем родным.
К. Ларина
―
Всем родным, да. Ужасная потеря. Ну что ж, давай тогда читаю наши планы. Значит, читаю всё подряд, что мы с Ирой собрали. Макфол, бывший посол США в России, у Ксении Собчак в большом выпуске, который, я так поняла, достаточно давно они записывали.
И. Петровская
―
Ну, трудно сказать. Да, наверное.
К. Ларина
―
Совершенно потрясающий Виктор Шендерович у Ирины Шихман. Это для меня просто интервью недели. Ну просто роскошь! Казалось бы… А, Шендерович иностранный агент. Казалось бы, всё мы знаем о Викторе. Но тут просто какое-то чудо открылось для меня. С таким юмором, с такой печалью.
И. Петровская
―
Стихи читал прекрасные.
К. Ларина
―
Ну, мы поговорим. Просто отлично!
И. Петровская
―
Но тут еще надо сказать, что Ирина тоже мастерски вела интервью.
К. Ларина
―
Молодец. «Белый слон» — церемония онлайн. Не знаю, Ира смотрела или нет — я посмотрела. «Белый слон» — это независимая премия кинокритиков и киноведов, которую они каждый год вручают. Вы помните, что в прошлом году был большой скандал, связанный с тем, что «Белый слон» позволил себе вручить спецприз расследованию Алексея Навального «Дворец для Путина» — по-моему, за этот фильм, да?
И. Петровская
―
Вроде да.
К. Ларина
―
И кинематографисты взбунтовались и сказали, что это как бы к кино не имеет никакого отношения, что это вообще политический выбор. И короче, «Белый слон» теперь не проходит в рамках Союза кинематографистов — гильдии, которой раньше он был. Теперь он отдельный и независимый. Может быть, и хорошо, и слава богу.
И. Петровская
―
Да, и я очень порадовалась, что свою более чем заслуженную награду получил «Капитан Волконогов», который был прокачен, если так можно сказать — прокатили, короче говоря, его на «Золотом орле».
К. Ларина
―
Ты смотрела саму церемонию? Не смотрела?
И. Петровская
―
Нет, саму церемонию я не смотрела — я кусочками только.
К. Ларина
―
Кстати, тогда еще скажем про отдельные радости. Конечно же, Алле Ефремовне Гербер вручили приз, что называется, за вклад. Она этого более чем достойна. Она, кстати, и для кино немало сделала как редактор кино и как человек, пишущий о кино. Было очень приятно. И она приехала, Ира — красивая, ухоженная, приехала на эту церемонию.
И. Петровская
―
Если иметь в виду, что она только-только отпраздновала очень солидную круглую дату.
К. Ларина
―
Да страшное дело. Просто молодец! Аллочка, молодец! Так, записала я еще обращение Ильи Яшина к Кадырову, поскольку всё-таки это не столько важно как какой-то телевизионный вариант жизни, не как телевизионное событие, а как документ. Я думаю, что это долго будут обсуждать. Это такой вызов, который Яшин бросил Рамзану Кадырову. Это очень сильно. Хочется просто восхититься этим поступком.
И. Петровская
―
Это просто, я считаю, героический поступок. Имею в виду, как с той стороны, куда обращались, реагируют на подобного рода выступления. При том, что в этом выступлении Ильи Яшина, в этой речи, в этом монологе содержится крайне нелицеприятная оценка главного персонажа.
К. Ларина
―
И кстати, обрати внимание, что, по сути, его спрашивали… Не помню, где он мог выступать по этому поводу: либо у нас, либо…
И. Петровская
―
На «Дожде», иностранном агенте.
К. Ларина
―
Да, его спрашивали, почему решили обратиться на «ты». Мне кажется, что он очень аргументированно ответил на этот вопрос — что на том языке, на котором обычно изъясняется сам этот персонаж.
И. Петровская
―
У меня даже такого вопроса не возникло в связи с этим.
К. Ларина
―
Лукашенко-Соловьев записали, поскольку все это обсуждают и без конца вырывают какие-то фразочки то одного, то другого из этого судьбоносного интервью. Это даже интервью не назовешь. Как бы ты это назвала, Ира? По жанру что это?
И. Петровская
―
Это разговор практически равных. Один, как представитель высшей власти в России — он даже и сидит так, и реагирует, и позволяет себе какие-то собственные умозаключения. А второй, что поразительно для Лукашенки, общается с Соловьевым как с представителем высшей российской власти.
К. Ларина
―
Видишь?
И. Петровская
―
Абсолютно. «Владимира Рудольфович...» Слушает его. Ну а тот, конечно, время от времени позволяет себе выразить восхищение этим чувством юмора (я имею в виду Владимира Рудольфовича), во все 48 белых фарфоровых зубов хохочет над какими-то шутками, или какие-то глубокие умозаключения. В общем, это даже не с точки зрения того, о чем они говорят, а как. И уже по картинке даже будет всё понятно.
К. Ларина
―
Дальше пошли. Интервью. Зинаида Пронченко, кинокритик — известная, с очень острым языком, и вообще такой персонаж сегодня, скажем так, культовый, за которым следят. И следить за ней очень интересно, пишет ли она профессионально об искусстве кино, либо пишет посты в Фейсбуке, либо она разговаривает где-нибудь, где ей слова не дают сказать, но при этом она есть и существует. В общем, очень интересный человек. Она была в гостях у Дмитрия Быкова в «ЖЗЛ». «Редакция» — спецреп «Люди-звери» про отлов бродячих собак. Это на фоне страшных событий в Приморье, по-моему, в Чите.
И. Петровская
―
И я бы добавила еще. Буквально совсем под наш эфир появился еще один спецрепортаж, который я посмотрел от и до. Это спецреп корреспондента «Редакции» Дмитрия Сошина, посвященный дальнобойщикам. Мы помним все сериал, который, кстати, был дико смотрибельный. Оказывается, есть компьютерная игра «Дальнобойщики», имеющая страшную популярность везде, в разных странах. А Дмитрий проехал с несколькими дальнобойщиками в разных регионах, среди которых, кстати, молодая девушка.
К. Ларина
―
Девушка-шофер?
И. Петровская
―
Водитель и владелец вот этой фуры или, как там они ее называют на профессиональном сленге, сцепки. С другой стороны парень из Белоруссии, который уехал в Америку и там этим занимается. И вот на этом сопоставлении. Плюс, это называется, всё, что вы хотели узнать об этой работе: как они спят, как они едят, как они ремонтируются, как они выживают в разных условиях. В общем, всё-всё. Оторваться, ребята, невозможно!
К. Ларина
―
А про девушек, кстати, есть что-нибудь? Эта тема затрагивается?
И. Петровская
―
Про девушек другого рода?
К. Ларина
―
Да, специальных.
И. Петровская
―
Конечно. Девушки встречаются еще, встречающие дальнобойщиков на дорогах. Но там еще другая тема: как относятся к девушке-дальнобойщице за рулем мужчины, которых, естественно, подавляющее большинство. И вот здесь она, во-первых, говорит, что, в общем, довольно стремно бывает. Мужчины-дальнобойщики говорят: «Ну что девушка, на самом деле? Это лишняя помеха бывает на дорогах». А тот парень, который работает в Америке, говорит: «Что вы, это так замечательно! На фоне девушек мы себе не позволяем грубости, мы себе не позволяем ругаться, оскотиниваться».Совершенно разный подход к восприятию женщины вообще за рулем. Потому что мужской шовинизм — я, как автолюбитель и водитель, с этим постоянно сталкиваюсь, когда «баба за рулем». Вот здесь такой специфический профессиональный шовинизм по отношению к девушке. Очень интересно, всем советую. Прямо не оторваться.
И плюс, извини, добавлю. Я себя поймала на мысли, что мы вообще не видим ни по телевизору, нигде простых нормальных людей и жизнь разных регионов. И вот это так интересно, оказывается! Телевидение давно уже забыло об этом — им кажется, что это никто не будет смотреть, никому они…
К. Ларина
―
Прямая линия только существует у президента.
И. Петровская
―
Да, и то там специально подобранные люди. Или иногда маргиналы на разных таких...
К. Ларина
―
Ток-шоу.
И. Петровская
―
А обычные люди с обычной жизнью и проблемами... Я не знаю, из скольких кандидатов на героев фильма выбирали в «Редакции», но те, кого они выбрали — разных возрастов и, как мы видим, еще и разного пола, — какие-то прямо удивительные люди, которых хочется и слушать, и узнать, как они живут.
К. Ларина
―
А ты ездила когда-нибудь? Автостопом.
И. Петровская
―
Я думала, дальнобойщиком.
К. Ларина
―
Ну, практически да.
И. Петровская
―
Нет, ну конечно, голосовали и ездили. Но так, далеко не ездила — вот что я имею в виду.
К. Ларина
―
Я просто обязательно посмотрю этот выпуск, потому что у меня-то целый период жизни связан с дальнобойщиками. В хорошем смысле.
И. Петровская
―
Так, товарищи, опустим эту тему.
К. Ларина
―
В моей студенческой юности мы очень много катались между городами на очень далекие расстояния. И в основном, конечно, с дальнобойщиками. Как вообще бог нас спасал, и почему вообще нам, девушкам (мы с подружкой часто путешествовали) везло на людей? За всё это время не было ни разу ни одной опасной ситуации, связанной с человеком, который находится за рулем этой фуры. Вообще: девчонки 17-19 лет — ты понимаешь? Это было просто какое-то чудо. Единственное, что просили всегда — пойте. «Артистки? Пойте, чтобы я не засыпал».
И. Петровская
―
Платили таким образом. А я однажды, проходя практику в Новосибирске и дежуря вместе со своей героиней (мы снимали программу с медсестрой в больнице), ночью словили хлебобулочную машину. И вот был такой смурной тихий человек, который всё время говорил: «Девчонки, печенюшки хотите?».
К. Ларина
―
Вот-вот, это «девчонки, девчонки...».
И. Петровская
―
В ночи, в чужом городе!
К. Ларина
―
Удивительно! Всё-таки хорошее кино, надо посмотреть. Я прямо чувствую. Так, дальше поехали. Еще интервью Екатерины Гордеевой. Это такой первый полноценный выпуск собственно ее интервью «Скажи Гордеевой». Потому что до этого мы обсуждали ее большой выпуск — по сути, документальный фильм — «Мамы больше не будет» в прошлый раз. А сейчас Линор Горалик (что ты написала, я не поняла), знаменитый писатель, очень популярный, драматург, писатель, человек социальных сетей. Я тоже еще не посмотрел, но уверена, что это должно быть интересно.
И. Петровская
―
«Но люди говорят, там очень красиво», — напомнила мне фразу из «Пяти вечеров».
К. Ларина
―
Про Архангельск?
И. Петровская
―
«Я, правда, там еще не была, но люди говорят».
К. Ларина
―
Так, сейчас я еще дополню. Ага, Синдеева, «Стрелец-молодец». Ну, «Стрелец-молодец» я иногда смотрю.
И. Петровская
―
Я посмотрела.
К. Ларина
―
Не знаю, есть там что-то новое? Потому что, мне кажется, у Наташи, Натальи Синдеевой были такие прекрасные интервью.
И. Петровская
―
Я тоже предполагала, что я всё уже знаю. Я первый раз видела этот канал и вот эту Надежду... Стрельцова она или Стрелец именно?
К. Ларина
―
Не помню.
И. Петровская
―
Мне понравилось тем, что она какую-то такую хорошую атмосферу создала, и получилось такое очень хорошее исповедальное, но не переходящее в какую-то слезливую или интимную область интервью, в котором я знаю очень много, но, тем не менее, посмотрела с удовольствием.
К. Ларина
―
Меня смущает в этом проекте «Стрелец-молодец» некий уклон не в желтизну, конечно, а в такую как бы гламурность. Она же из гламура сама по себе журналистка, и мне это очень мешает. Потому что люди у нее бывают прекрасные. Я вот видел моего любимого Ивана Янковского у нее. Что-то мне не хватает — может быть, я ошибаюсь, Ира, скажи мне, — мне не хватает какой-то глубины в разговорах.
И. Петровская
―
Как раз нет. Как раз здесь была одна из тем, что Наташа Синдеева в своей прошлой жизни была очень гламурным персонажем, участником всяких светских мероприятий, тусовок. И довольно большая тема посвящена тому, почему сегодня вот эта гламурная жизнь, по сути, накрывается. Потому что она была в диком расцвете, в самом расцвете в начале 2000-х, в конце 90-х.Это объясняется еще и тем, что было такое ощущение воздуха, атмосферы. На этих встречах какие-то проекты планировались и так далее. А когда сейчас всё постепенно схлопывается, то и эта часть жизни схлопывается. Ну и плюс Наташа справедливо говорит, что с возрастом начинаешь ценить семью, детей, и скорее поедешь к ним, чем на какие-то гламурные тусовки.
К. Ларина
―
Можно считать это таким превью, прологом к прокату фильма Веры Кричевской «Нафиг такую работу», где, собственно, и рассказывается весь пути Натальи Синдеевой от гламура до политики — по сути, до главного медиа-менеджера большого политического независимого и, по сути, единственного телеканала. Мы говорили про то, что Вера таки добилась прокатного удостоверения. Очень надеемся, что эту картину посмотрят не только избранные, но и зрители в кинотеатрах. Вот в Петербурге уже объявлен, по-моему, день.
И. Петровская
―
В Москве объявлен: 7 марта в «Каро-фильм» в «Октябре» в большом зале. Они как раз повесили в Фейсбуке объявление — Вера Кричевская и Наталья Синдеева. В Екатеринбурге, еще в разных городах.
К. Ларина
―
В Петербурге.
И. Петровская
―
В Петербурге, я и говорю, ну да. Призываю покупать билеты. Если можно, я прямо сразу скажу, что тоже фильм, о котором мы говорили, обсуждали, был показан месяц назад в рамках фестиваля «Новой газеты» и «Артдокфеста». Это «Сахаров. По ту сторону окна» Дмитрия Завильгельского. Так вот этот фильм, его большая премьера в большом зале на большом экране в Доме Кино состоится 17 февраля. Те, кто любит документальное кино, и те, кому важно посмотреть именно на большом экране, не ошибутся. Плюс там, естественно, будет сам режиссер. Это 17 февраля, в 19:00. Бесплатный вход, регистрация на сайте Дома Кино — по-моему, domkino.pro.
К. Ларина
―
Отличный анонс. Тогда я тоже проанонсирую еще один телевизионный выпуск, который я, например, буду смотреть. Он будет сегодня, в субботу вечером, на НТВ — «Квартирник у Маргулиса» в честь юбилея Максима Леонидова. Мне кажется, что это наш человек. Сейчас только что записала его в программе «Дифирамб», и в воскресенье вы сможете его еще и там услышать.
И. Петровская
―
Кстати, я Максима Леонидова увидела впервые именно в роли в сериале, который закончился в пятницу — «Цыпленок жареный».
К. Ларина
―
Ну и как?
И. Петровская
―
«Цыпленок»? Как бы тебе сказать... Не очень съедобный.
К. Ларина
―
Непрожаренный.
И. Петровская
―
Да, не слишком прожаренный. Хотя там есть тема, которая как будто бы — видимо, авторам кажется, что она покрывает все художественные и прочие недостатки — это абсолютно антисоветский фильм. Он абсолютно показывает революцию как абсолютное торжество разных элементов, которым хорошо бы где-нибудь в других местах торжествовать. При том как чекистов, так и контрабандистов, так и просто бандитов. В этом смысле удачная работа. А во всём остальном... А у Максима роль хорошая. И вообще артисты, как ты всегда говоришь, не виноваты. Поэтому там есть довольно много очень хороших актерских работ. Но это, к сожалению, не делает этот сериал выдающимся, мягко говоря.
К. Ларина
―
Как, впрочем, и другой сериал, который называется «Номинация»...
И. Петровская
―
Мы вяжем с тобой одно на другое.
К. Ларина
―
...премьера которого тоже прошла на этой неделе. Это 4-серийный мини-сериал, который поставлен, придуман, записан, сыгран, спродюсирован и срежиссирован Надей Михалковой. Это такой ее полнометражный дебют. Не знаю, мне это кажется, увы, не слишком удачным.Хотя тема... Почему я смотрела? Не только потому, что это Михалкова, это было интересно мне посмотреть, а потому, что я люблю кино про кино. Я вообще обожаю что за жанр. Несмотря на то, что кажется, что все они друг на друга похожи, там всегда масса каких-то интересных нюансов, деталей. Вспомнить ту же «Оттепель», например, или фильм «Уходящая натура» с Сергеем Колтаковым, совершенно потрясающий. Или сериал «В Бореньке чего-то нет» — тоже, опять же, кино про кино с квартетом «И», с Максимом Виторганом.
Здесь, мне кажется, получилось не очень... Как бы скажем? Во-первых, не очень честно по многим параметрам по сюжету. Хотя, опять же, как ты говоришь, актерские работы есть прекрасные. Вот Анна Михалкова — я вообще ее очень люблю и ценю как артистку. Она везде разная. И здесь она совсем разная, совсем другая, очень интересная. Но и с точки зрения и эстетической, и содержательной, мне кажется, это пока еще не настоящее кино. Надо еще поработать.
И. Петровская
―
Кстати, Зинаида Пронченко, героиня интервью Димы Быкова на «ЖЗЛ», написала по этому поводу довольно язвительную рецензию, с разных сторон зайдя на описание того, что ей довелось увидеть. Но я всё равно хочу посмотреть.
К. Ларина
―
Давай мы до конца — до перерыва остаются считанные секунды — завершим. Видите, мы же параллельно обсуждаем, так что не волнуйтесь. Значит, еще один сюжет Ирины Шихман — выпуск «Один в океане». Интервью Анны Монгайт с Серафимой Сапрыкиной, которая тоже такая героиня новостей за прошедшую неделю, в рамках передачи «Женщины сверху». Вроде всё мы назвали, Ира?
И. Петровская
―
Я бы еще добавила «Осторожно: новости» на канале «Осторожно: Собчак». Потому что и прошлый, и этот выпуск — я вообще с интересом смотрю, — там были очень интересные повороты тем: и вся кадыровщина, и Макрон-Путин («нравится, не нравится»), и интервью с абьюзером, героем недели и месяца, вот этим самым Егором Беликовым, который теперь выгнан отовсюду за насилие над своими девушками. И сюжет — очень важный, которого больше пока не было нигде — о приговоре 16-летнему Никите Уварову, позавчера прозвучавшем, совершенно кошмарном, людоедском, не обоснованном ничем. Поэтому это тоже важно, мне кажется. То есть это интересно. Она интересно это делает.
К. Ларина
―
Ну что, теперь пауза, вернемся через несколько минут.НОВОСТИ.
РЕКЛАМА.
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу «Человек из телевизора». Ведут ее, как обычно, Ксения Ларина и Ирина Петровская. Вот так первая часть у нас прошла: параллельно мы и называли, что мы хотим обсудить, и сразу же и обсуждали. У нас так бывает иногда, такая импровизация.Но я не спросила, не задала свой традиционный вопрос Ире Петровской — про федеральные каналы, конечно же. Потому что «нравится, не нравится, спи, моя красавица» — или что там? — «терпи, моя красавица», и вообще вся эта история с переговорами, шутками и прибаутками — мне бы хотелось, чтобы Ира сказала о том, как она освещалась на федеральных каналах.
И второе то, что я не знала — Ира мне вчера написала об этом — что у Андрея Норкина был какой-то очередной выпуск, посвященный так называемым новым политическим эмигрантам. То есть там очередная расправа, очередные списки «врагов народа» с помощью наших пропагандистов составляются.
И. Петровская
―
Ну, первая тема. Конечно, это был огромный подарок федеральным каналам, потому что несколько дней подряд вот это вот — специфический наш юмор и заимствования, как они говорили, из русского фольклора («нравится, не нравится, (в оригинале) спи, моя красавица») — обсуждалось, обсасывалось со всех сторон.Это было, конечно, совершенно невыносимо. Естественно, это обсуждалось не с точки зрения того, что дипломатический или, тем более, язык межгосударственных отношений не предполагает обращения к, мягко говоря, непристойным частушкам еще и некрофильского содержанием, а обсуждалась исключительно находчивость и доходчивость, как сказал ведущий «60 минут» Попов. А дальше сальные, абсолютно ржущие (опять же, непристойно) эксперты на все лады это повторяли, демонстрируя, безусловно, знание оригинала, первоисточника.
Так что я думаю, что не только случайно сохранившие до сегодняшнего дня невинность, выросшие в хороших детских и не знавшие оригинала, но и все дети, к которым это цепляется, а также весь мир узнали содержание вот этого. При том, что не далее, как, по-моему, позавчера какой-то сенатор опять же, в студии «60 минут» объяснял, что у этого есть предыстория. «Стерпится-слюбится», говорил он.
К. Ларина
―
Это народный фольклор.
И. Петровская
―
Да. Меня поразило объяснение — что это берет свое начало от тех времен, когда в дворянских семьях юных девушек выдавали за стариков и вот говорили: «Стерпится-слюбится». Дальше его логика: отсюда и вот это «нравится, не нравится, спи, моя красавица». В общем, это было бы смешно, если бы не было довольно грустно всё это и, я бы сказала, стыдно.Но меня порадовал опять наш любимый иностранный агент канал «Дождь», где этот сюжет разобрали с точки зрения антрополога и специалиста, одного из авторов (Александра Архипова ее зовут) о речи по особенностям языка Путина вообще. Вела, опять же, наша с тобой, очень симпатичная нам Валерия Ратникова. Которая, кстати, сказала, что вся эта тематика совершенно дико для ее поколения звучит — вот это бесконечное обращение... Они дали подборку.
К. Ларина
―
Для нашего тоже не менее дико. Мы, старые работники культуры…
И. Петровская
―
Мы, старые работники культуры, хотя бы знаем, откуда это берется. А тут, в этой подборке, это было очень выпукло — от бабушки («если бы она имела половые признаки дедушки, была бы дедушкой») до «настоящая девушка должна всегда сопротивляться, а мужчина пытаться».А потом антрополог объяснила это с точки зрения специалиста. На самом деле, во-первых, она сказала, что это действительно фольклор. Но это самый низкий фольклор, который может быть — это обсценная, матерная, непристойная частушка, которую употребляли в дворовых компаниях, а также уголовники (в зонах она тоже была распространена).
Но дальше она объяснила, почему разные регистры у нашего президента (ему это польстит, потому что это «регистры» называется) — два разных регистра: литературный язык, когда он говорит фразу нормально, а потом как бы для всех, и в том числе для самой такой непритязательной публики, переводит его на вот этот второй дворовый язык, который, как ему кажется, во-первых, признак крутости и нравится людям.
К. Ларина
―
Я позволю себе не согласиться. Потому что мне всё-таки кажется, здесь не тот случай, что он переводит на доступный язык.
И. Петровская
―
Это вылезает.
К. Ларина
―
Вылезает. Потому что, помимо источника уголовной среды и подворотни, это язык гэбни. Извините за это слово — именно это: не сотрудников спецслужб и разведчиков, а гэбни. То есть в самом худшем проявлении низовом проявлении. Мы это наблюдали и в сталинское время — почитайте все документы допросов, разговоров внутри среды, или почитайте, не знаю, Солженицына или Шаламова. Это язык не просто зоны и уголовки — это язык гэбни, язык спецухи советской. И это вылезает, мы это давно замечали. Вот тут Сергей Пархоменко в какой-то программе удивлялся: «Вот раньше он цитировал Бердяева и Ильина, а сейчас он цитирует вот эту всю хрень».
И. Петровская
―
Он всегда и то, и другое.
К. Ларина
―
Он всегда и то, и другое. И скажем честно: Бердяев и Ильин давались ему с большим трудом, а это называется расслабон абсолютный. Человек расслабился.
И. Петровская
―
На самом деле я думаю, ты здесь как бы доходишь до слишком таких обобщений.
К. Ларина
―
Это их шутки, их внутренние шутки.
И. Петровская
―
Нет, но мы же не были у них внутри. Тем не менее, это откуда-то из детства, из двора. Точно так же, я уверена, из детства, из двора, абсолютно точно.
К. Ларина
―
А я тебя уверяю, что они так шутили в своей среде профессиональной. Я имею в виду не политиков, а именно из той среды, из которой он вышел, профессиональной. Это оттуда. Мозжечок помнит все эти шутки.
И. Петровская
―
Этот мозжечок помнит питерскую подворотню, этот мозжечок помнит школьные компании и так далее. Это всё раньше появилось, реально. Другой вопрос, что, может быть, люди не знают первооснову, первые две строчки, и цитируют это по принципу, действительно, «стерпится-слюбится». Но тут, думаю, не тот случай. И самое главное, это не тот случай (почему мы начали с экрана), чтобы это тиражировать в таком количестве. Это показывали все новости — именно этот фрагмент. Это показывали по много раз.
К. Ларина
―
Восхищались: чувство юмора...
И. Петровская
―
Чувствовалось, что это как раз в них попало, в их сущность. Вот это их природа.
К. Ларина
―
Про Норкина расскажи теперь.
И. Петровская
―
А про Норкина случайно — давно не смотрела, вот позавчера нарвалась. «Место встречи».
К. Ларина
―
Давно не виделись.
И. Петровская
―
Давно не виделись, да. Обратила внимание, что обсуждают новую эмиграцию: почему люди уезжают. Разумеется, наши дорогой иностранный агент Виктор Шендерович, Акунин, Сергей Пархоменко — кто там еще был? Марат Гельман, теперь тоже иностранный агент.Но если коротко, то выводы такие: уезжают либо потому, что здесь давно никому не нужны, либо уезжают для того, чтобы, допустим, представилась у кого-то возможность там тепленькое местечко найти. Либо худший вариант, который можно обозначить фразой «а сало русское едят» — те, которые работают в какой-нибудь хорошей другой стране, а зарабатывают здесь, в России. И вот эти самые неприятные, конечно.
К. Ларина
―
А смысл-то в чем был всей этой темы?
И. Петровская
―
А смысл такой, что в этом нет никакой политики. Никто их не изгоняет, никто не требует от них покинуть, у них нет никакой угрозы жизни — вот это вот всё. А для многих — то есть, для кого-то — это еще и такой дополнительный пиар.
К. Ларина
―
Понятно. Ну хорошо, Ира, мы хотели сегодня еще подробнее поговорить именно про выпуски Ирины Шихман. Вот я назвала «Люди в океане» — так называется?
И. Петровская
―
Он называется «Три дня в океане». Потрясающая история.
К. Ларина
―
Это, кстати, к вопросу об эмиграции.
И. Петровская
―
Я как раз и хотела именно по поводу того, как люди уезжали в разные годы. Это история — я ее читала. Но она очень хорошо сделана визуально. Это история советского человека, в 1974 году решившегося на побег. Но поскольку у него не было никаких возможностей покинуть родную родину... Родную родину — да, ее. Во-первых, он был океанограф. Он вообще хотел учиться в мореходке, но не взяли. И он вообще как-то всё время казался всем органам каким-то человеком подозрительным, и ни в одну легальную загранпоездку его ни разу не пустили.Поэтому он взял билеты в морской круиз, который шел по океану, но не заходил ни в один иностранный порт. То есть люди покупали заранее этот тур и плыли, чтобы просто издали посмотреть на пальмы, на океан и так далее. Он понял, что это единственный шанс. А поскольку он был океанограф, он еще и долго обучался подводному плаванию и так далее. Он давно это задумал.
И вот во время шторма с 14-метровой верхней палубы, поняв примерно, в каком направлении рядом должны быть Филиппины, он сиганул в эту волну. Слава богу, не разбился, не попал под винт, не был обнаружен сразу. И почти 100 километров он плыл до берега. Теряя сознание... Ну, он знал всякие приемы, но, тем не менее, рискуя быть съеденным акулами.
И он доплыл до этих Филиппин. Провел там какое-то время в тюрьме. А у него сестра жила в Канаде, и в результате сестра буквально выкупила его. Он переехал в Канаду, работал там, потом в Израиль. Во время каких-то испытаний он не смог подняться с глубины — но ему было уже 60 с чем-то. Совершенно поразительно.
К. Ларина
―
Его нет в живых?
И. Петровская
―
Он умер. Погиб во время каких-то там... Что-то там они производили на дне морском. Но его жена нашла целый чемодан его рукописей, дневников и опубликовала. Составила, расшифровала и опубликовала книгу, которая, по-моему, так и называется «Один в океане».То есть ты можешь себе представить, какова была воля этого человека любой ценой вырваться (там образ — серый забор, который он видел всё время, когда делал уроки) из-за этого серого забора, во всех смыслах, и в метафорическом тоже. Там есть одна фраза. Он написал где-то в одном своем дневнике: «Даже если бы я утонул, всё равно этот миг у меня был бы — этот миг моей свободы, что я это сделал». Да, конечно, его здесь тоже объявили вначале изменником, за измену родине ему, по-моему, 10 лет дали, и в розыск, и всё. Но, в общем, человек выбрал такой поразительную... Вот о ком фильмы надо снимать!
Но я еще раз говорю: очень хорош, помимо всего, помимо самой невероятной истории, сам этот сюжет. Я не назову это репортажем — это такая история, рассказанная Шихман. Она в кадре. Там и фотографии самого… Зовут его, кстати, Слава Курилов — вот как его зовут. Он не очень большой, но это просто такая история невероятная!
К. Ларина
―
Я хотела сказать как раз по поводу фильма. Я тебя слушаю и, конечно же, вспоминаю фильм «Восток-Запад», где Сергей Бодров сыграл фактически такую историю про профессионального спортсмена-пловца, которой тренировался на износ именно ради того, чтобы уплыть — во время соревнований, по-моему. И он это сделал.
И. Петровская
―
Нет, там, по-моему, не было соревнований, но неважно.
К. Ларина
―
А, то ли гастроли какие-то. Гастроли там были — его устроили там куда-то в гастроли какого-то ансамбля, военного. Но неважно. Я думаю, что сценаристы наверняка как раз из этой истории свой сюжет и сочинили. Там всё-таки немножко другое время — это скорее, по-моему, послевоенное время, по-моему, 50-е годы.
И. Петровская
―
А это 1974 год. Но еще раз: одно дело художественное кино, а другое дело, когда это абсолютно реальная история абсолютно реального человека, который, в общем, совершил нечто выходящее за рамки человеческих возможностей. Не для того, чтобы поесть гамбургеров, а только для того, что он здесь дышать не мог.
К. Ларина
―
Это как история про беглецов, политических эмигрантов из Беларуси — тоже был большой выпуск. Чей, напомни? По-моему, «Редакция».
И. Петровская
―
Нет, у Маши Борзуновой вначале был «Страна в изгнании», а потом был огромный у Дудя, конечно.
К. Ларина
―
И там тоже парень на параплане. Да, конечно, как закольцовывается время. Я думаю, что Ирина Шихман неслучайно эту историю решила именно сейчас рассказать — потому что это всё просто невероятно актуальная вещь. Из советской страны, из российской еще можно уехать, а, я думаю, что из белорусской скоро уже совсем невозможно будет уехать. Посмотрим.
И. Петровская
―
Я боюсь ошибиться, но, по-моему, здесь именно это и прозвучало — про Белоруссию. По-моему. Я просто так много смотрела, что уже не могу вспомнить, где что говорили.
К. Ларина
―
Но мы с тобой просто обязаны сказать про интервью с Виктором Шендеровичем, потому что кроме нас никто этого не скажет. Потому что Виктор всё-таки наш постоянный... Иностранный агент, признанный иностранным агентом, но он наш постоянный гость — еженедельный, вы можете его слышать и видеть.И повторю, когда мы анонсировали это интервью в предыдущей части — казалось бы, что он еще не сказал? Но здесь, конечно, опять благодаря ведущий Ирине очень здоровская форма этого диалога. И вот эта идея со стихами, про которую ты вспомнила — это же совсем новые вещи, новые стихи. Это совсем новый Шендерович, новый виток его творчества — эти стихи, которые он читает. Это стихи очень серьезные. Это не сатирические куплеты, дорогие друзья — это совсем другой Виктор.
Ну и само интервью меня просто поразило тем же самым. Что такое свободный человек? Вот он, посмотрите на него! Это интервью они записали, как я поняла, в Тель-Авиве, в Израиле. И это совсем другое дыханием, свободное и какое-то открытое. Вот ты не любишь матовые слова, как говорил мой сын в детстве…
И. Петровская
―
Не надо матовых.
К. Ларина
―
А они здесь звучат так здорово, так точно! Сейчас Ира расскажет — у меня какие-то мои детали остались в голове, чтобы вы понимали. Там, конечно же, про НТВ, про прошлое, про крушение НТВ. И про Путина очень много — про ощущение этого человека, свои первые ощущения. Об этих впечатлениях рассказывает Виктор. Тем более они встречались — когда он был с делегацией от НТВ, они с Путиным встречались.Диалог с Олегом Добродеевым меня прямо потряс. Там называется глава «Превращение Добродеева». То есть сначала это был абсолютный профессионал, либерал, светоч либеральной мысли, а потом вдруг стал превращаться в большого государственника. И этот диалог приводит Виктор Шендерович, когда он вызвал его после какой-то передачи и говорит: «Не надо так про нашу армию говорить, она этого не заслужила. Ты пойми, мы не можем сейчас так говорить про нашу армию». Тем более связано с сербами, с Югославией, с Милошевичем.
И. Петровская
―
Нет, сначала просто армия, а вторая история про Милошевича.
К. Ларина
―
«Нельзя так говорить, мы же потеряем Балканы», — серьезно говорит Добродеев Шендеровичу. И Шендерович ему отвечает: «Олег, нахрена тебе Балканы?».
И. Петровская
―
А в случае с армией Олег говорит: «Но это же наша армия». Он говорит: «Олег, но я же ничего не делаю против армии». Там была какая-то история, что «нет, ты не понимаешь». Это потрясающе.
К. Ларина
―
Потому что Олег в армии не служил, в отличие от Вити Шендеровича. Он ему сказал тогда: «Я тебе расскажу, что такое армия изнутри».
И. Петровская
―
«Это ад на земле», он сказал.
К. Ларина
―
Служба в армии, вот эта армия по призыву не имеет никакого отношения к обороноспособности страны. Короче, там масса всяких деталей. Посмотрите, пожалуйста — вы не оторветесь. Там почти 2 часа, по-моему. Да, Ира?
И. Петровская
―
Почти 2 часа. Ирина Шихман вообще, мне кажется, как-то очень набрала в последнее время, потому что она о многом говорила. В том числе и вспоминала некоторые неприятные для Вити эпизоды.
К. Ларина
―
Очень тяжелые.
И. Петровская
―
Да, но она как-то умудряется так сказать, что в этом нет ни какого-то уничижения, ни попытки вернуть человека к тому, что было некрасиво.
К. Ларина
―
Ткнуть его.
И. Петровская
―
Ткнуть его, да. Она это как-то естественно делает — так, что и отвечает он тоже, как мне показалось… Хотя там было, конечно, мне казалось, в этой теме лукавство, но, тем не менее, он не уходит, он комментирует, он говорит. И вообще оно какой-то цельное, несмотря на то, что там множество разных ответвлений. Но оно создает впечатление цельности, чего часто не скажешь о других интервью.
К. Ларина
―
Но кстати, тут ты еще права по поводу Иры, что она здесь еще — как тебе сказать? — задала те вопросы, которые волнуют обывателя, который обязательно где-нибудь ткнет тему, связанную с Виктором Шендеровичем, какую-нибудь нехорошую, неприятную для него. Но эти вопросы, безусловно, надо задавать, и Ира молодец, что она этих тем коснулась.
И. Петровская
―
Там, конечно, были более важные темы — о природе народа. И не только русского, но в большей степени российского народа. О нежелании людей думать, о нежелании людей анализировать что-то. Ну и так далее и тому подобное — правда, всё не перескажешь, тем более так ярко и сочно, как это делает наш товарищ иностранный агент.
К. Ларина
―
Но кстати, видно: там есть такой поколенческий разлом, когда есть вещи… Я даже вслух обсуждала некоторые темы вместе с Шендеровичем, отвечая на ее вопросы, связанные с выборами, связанные с появлением Путина, связанные с тем, почему... Как она там задает вопрос: «Почему вы не дали шанс человеку, почему вы сразу его возненавидели, когда он только пришел?».То есть это совершенно явный поколенческий разрыв, потому что человек не знает и не помнит (и не должен знать), как это было, когда он появился в качестве преемника. Это не был неизвестный человек. И Витя об этом напомнил, что этого человека мы знали — и публика его знала, и люди его знали. Знали как такую серую тень. Потому что всё-таки до этого он был не только помощником мэра Петербурга, но был главой ФСБ, был, извините, на минуточку, премьером. Все про это забыли. Не просто откуда-то из облака возник некий образ.
И. Петровская
―
Он там объясняет как раз, что была включена такая мощная пропагандистская машина, что она не только избирателям не оставила выбора, но и зрителям. Создавалось впечатление, что только это, иначе вообще все в бездну.
К. Ларина
―
Мы должны заканчивать — у нас тоже уже больше нет никакого выбора. Обратите внимание на наш список — если что пропустили, посмотрите. Ну а песня, которой мы сегодня завершаем наш эфир — я не нашла ничего более подходящего, чем песня, опять же, из уголовной среды. Но она как раз про те самые приговора по беспределу, которые сегодня получают совсем мальчишки, вновь возвращаясь на этот страшный виток истории, который мы все уже пережили.