Человек из телевизора - 2021-02-27
27.02.2021
К. Ларина
―
Добрый день, доброе утро! Начинаем программу «Человек из телевизора». Как обычно, ведут ее Ксения Ларина и Ирина Петровская. Ира, приветствую тебя, здравствуй!
И. Петровская
―
Привет, здравствуй! И всем привет и здравствуйте!
К. Ларина
―
27 февраля сегодня. Это день памяти Бориса Немцова. Ровно 6 лет тому назад, 27 февраля 2015 года, он был убит на Москворецком мосту. С тех пор этот мост называют Немцовым мостом. Хотя никто официально это имя ему не присвоил. Даже маленькую табличку московские власти отказались поставить в память об этом человеке. Но, тем не менее, мы с вами знаем, что все эти 6 лет выдающиеся люди, волонтеры содержат там, держат, охраняют, сохраняют мемориал памяти Бориса Немцова. И сегодня, 27-го числа, у вас тоже будет такая возможность прийти и положить цветы в память о Борисе. Нет в этом году марша памяти, марша скорби, который традиционно случается все эти годы после гибели Бориса. Понятно, что там пандемия, не собираться, социальная дистанция, публичное мероприятие. Ну хоть так. С 13 до 5 часов основная масса людей придет на Москворецкий мост для того, чтобы отдать дань памяти Борису. Ну вот, собственно, я уже начала читать наш план. Вот первая тема — день памяти Бориса Немцова. Дальше по событиям. Горячие точки на постсоветском пространстве — Армения, Грузия, Беларусь. Это какая-то цепная реакция. Наблюдать за этим невероятно тревожно. Не знаю, я бы сказала отдельное спасибо, как обычно, независимым каналам — прежде всего каналу «Дождь» и каналу «Настоящее время», которые включаются без всяких специальных объявлений. Когда речь идет о таких горячих событиях, сразу включают прямой эфир, и корреспонденты сразу же отправляются на место событий. Так что вы можете следить за тем, что происходят там, в этих государствах, республиках. с помощью прежде всего независимого телевидения. Фильм Сергея Ерженкова «Протесты: что дальше?». Этот документальный фильм вышел на YouTube-канале Ксении Собчак. Она, собственно, и явилась как бы связующим звеном этого фильма. Новый проект «Редакции». Это целый целый цикл Дмитрия Маркова, которого мы все узнали как фотографа. Его знали и до нас с тобой, Ира. Но мы, как старые работники культуры, подключились позже, посмотрев шикарнейшее интервью Юрия Дудя с Дмитрем Марковым. И так для нас открылся этот уникальный человек. Вот сейчас у Алексея Пивоварова он будет делать такой цикл передач «Антитрэвел», то есть путешествие по российской глубинке. Первый выпуск уже есть. Дальше. Чулпан Хаматова в гостях у шоу «Ты и Вы». Это шоу, которое выходит на YouTube-канале «Сноб». Ведущий, собственно, главный редактор Сергей Николаевич и его молодой коллега Ренат Давлетгильдеев. Это уже, по-моему, их 3-й или 4-й выпуск. Мне кажется, стоит особенного внимания, потому что Чулпан Хаматова — это событие. Дмитрий Губин — журналист, наш коллега. У него тоже есть свой YouTube-канал, который так и называется «Губин on air» («Губин в прямом эфире»). Он там выпускает такие эссе и про жизнь в Германии, где он сейчас находится постоянно, но и, естественно, как российский человек, он не может быть вдалеке от самых главных политических событий, и регулярно их комментирует. Так, как он это умеет. А делает он это блестяще. Так что подписывайтесь. Новые сериалы — «Оптимисты-2» на «России» и «Топи» на КиноПоиске. Сразу скажем: мы не успеем про них сказать. Обязательно выделим отдельное время, обещаем. Светлана Тихановская у Дмитрия Гордона в большом интервью. Марина Литвинович, просто героиня последних недель и и месяцев, в гостях у Кирилла Мартынова, который тоже ведет свой цикл видеоинтервью «Центральный вайб» на сайте, Ирина Петровская, вашей газеты, «Новой газеты». Тоже обратите внимание на это. Ну и в качестве анонса скажу, что Тимура Олевского, которого вы так ждали, можно наконец увидеть на YouTube-канале «МБХ-медиа». Он запускает новый проект больших интервью. И вот я надеюсь, что там чуть ли не в ближайшее время появится его первая работа — огромное интервью с Евгением Ройзманом. Так что приветствуйте своего старого любимого друга Тимура Олевского уже как интервьюера на «МБХ-медиа». Вот, собственно, всё. Настроение такое ностальгическое, скажу я так, поскольку все эти дни каждый раз начинаю вспоминать Бориса. Сегодня даже специально — смотри, Ира — надела эту бабочку, в которой когда-то фотографировалась с ним, с Борисом. У меня есть фотография, где я в этой бабочке. Он меня там позвал в коридоре на «Эхе» — говорит: «Ну, бабочка, иди сюда». Именно в контексте «Человека из телевизора» это был очень телевизионный, харизматичный человек. Помимо всех его талантов, это был талант — даже не знаю, как это назвать... Не шоумен — не хочется говорить это слово. Другое...
И. Петровская
―
Еще, помимо всего прочего, это тот тип, про которого говорят «камера любит». Бывают люди красивые внешне, но, тем не менее, попадая в объектив, они выглядят как-то не так. А здесь всё было безумно органично. И в реальной жизни, когда мы его видели (и многие видели), то поражались вот этой гармонии в нем такого мужского... Тут всё было: и красота, и рост, и улыбка, и умение общаться. Ну просто, думаю, для множества, особенно женщин, был такой реальный идеал мужчины. Если говорить о чисто внешнем впечатлении, которое Борис всегда производил.
К. Ларина
―
Причем с юности, с молодых лет. Ведь мы о нем узнали как о молодом политике, когда он появился в Нижнем Новгороде. Я помню все эти первые кадры его появления на телевидении, особенно когда он стал таким любимцем, фаворитом Бориса Николаевича Ельцина. Это было просто какое-то кудрявые чудо — всё время с улыбкой. Вот у меня воспоминания о нем, что он всё время улыбался. Особенно в те годы, когда только происходил период его становления как политика. Ну а дальше давайте уж тогда прибавим к этому всему, что мы сказали, к тем природным данным, к природному обаянию — это, конечно, умение держать удар. Дорогие дети, вы не помните этого, потому что уже при жизни целого поколения Борис Немцов — фигура умолчания. Его не было на телевидении. Только если в каких-нибудь мерзких передачках его показывали в качестве примера такого совершенно омерзительного персонажа. А на самом-то деле, Ира, давай вспомним те самые знаменитые дебаты, передачи прямого эфира на старом НТВ, где он блистал просто как полемист, как участник этих политических дебатов. Это тоже особый дар, согласись?И.Петровская: В Немцове все было: и красота, и рост, и улыбка, и умение общаться
И. Петровская
―
Я соглашусь. И я помню это прекрасно. Кстати, кто хочет и может, сегодня можно найти в интернете эти программы, которые назывались «Свобода слова», «Глас народа», где Борис действительно был постоянным участником.
Я уж не говорю о том, что когда еще выборы были выборами с разными особенностями, это было такой традицией — устраивать такие послевыборные и предвыборные ночи на том же канале НТВ. Да и на «России» тогда было, и на Первом. И конечно, Борис всегда обязательно был в числе приглашенных, и всегда говорил точно и убедительно.
Некоторые вещи, кстати, которые он говорил, оказались во многом пророческими. Когда были выборы в 2000 году — в каком году они были? — когда он как раз, по-моему, в студии НТВ примерно обрисовал, что может ждать страну на этом пути и с выбранным всенародным руководителем.
К. Ларина
―
Еще была знаменитая передача — по-моему, она называлась… Не помню как. У Любимова, где они с Жириновским обливались водой. Или соком.
И. Петровская
―
Это было такое ток-шоу на троих — 2 героя и 1 ведущий-модератор. Называлось «Один на один». И тогда после какой-то перепалки (кстати сказать, не очень приятной с обеих сторон, но это неважно), конечно, первым сорвался Владимир Владимирович и плеснул в Бориса Ефимовича, по-моему, водой.
К. Ларина
―
Владимир Вольфович.
И. Петровская
―
Ой, да, простите ради бога! Владимир Владимирович никогда не срывается, что вы. Владимир Вольфович плеснул воду, а у Бориса, по-моему, как раз перед ним стоял в стакан с апельсиновым соком. И он, соответственно, в ответ тоже плеснул. На этом программа закрылась, как мы помним (я недавно на нее нарвалась), потому что Любимов пытался сказать: «Что вы, что вы, прекратите, как вы можете?», но когда он понял, что дальше, видимо, будет уже только кулачный бой, он немедленно вывел эту программу из эфира.
К. Ларина
―
Вегетарианские времена, мать! А что сейчас? Тогда это было событие — что водой плескались. И это потом обсуждалось не знаю сколько, осталось мемом. Это было почти то же самое, как, помню, на какой-то эфире, то ли, прости господи, какой-нибудь «Комсомольской правды», когда Сергей Митрохин послал по матери ведущего. Помнишь? И вышел из эфира.
И. Петровская
―
Да, конечно. Это было как раз эфир «Комсомольской правды». Если ты вспомнишь еще следующий эпизод, это когда практически подрались Максим Шевченко и Николай Сванидзе.
К. Ларина
―
Ну, это уже совсем сегодня. Это уже в стиле сегодняшних отношений.
И. Петровская
―
Пару-тройку лет назад — тоже уже не меньше. Ну, драки в эфире, надо сказать, в общем, сохранились как жанр. Более того, на мой взгляд, максимально приветствуются организаторами разных ток-шоу, от бытовых до политических. Хотя тоже политические. Но просто неугодного человека чуть ли не вместе со стулом выносят из студии и делают его персоной нон-грата. А тогда это была такая живая политическая жизнь, где, пожалуй, максимум это было плескание водой и соком друг в друга. Да и то с подачи выдающегося шоумена Владимира Вольфовича.
К. Ларина
―
В общем, Борис, безусловно, был любимцем и журналистов, поскольку он никогда не отказывал в интервью и в комментариях и готов был в любую секунду включиться, и любимцем всё-таки, я думаю, не только женщин. Его вообще любили, потому что он был очень естественным человеком. Он никогда из себя никого не строил. Он никогда не был высокомерным по отношению к людям. Я прекрасно помню, когда он еще был в правительстве, извините меня, вице-премьером, когда случилась это большая забастовка шахтеров, которые касками молотили около стен Кремля — помнишь?
И. Петровская
―
У Белого дома.
К. Ларина
―
У Белого дома, простите. Как он к ним вышел туда, как он с ними общался. Сколько в этом было какой-то невероятный честности! Вот он не лукавил в этом смысле. Не верьте, дорогие друзья, когда про Бориса говорят, что он — как там сказал тот самый Владимир Владимирович? — поураганил. Он обычно любит такие слова употреблять в отношении российских оппозиционных политиков. Ничего он не наураганил. Если бы Борис Немцов наураганил, на него давным-давно завели бы какое-нибудь уголовное дело и нашли бы, за что посадить. Ничего не было! Ничего нельзя было инкриминировать, кроме любви к жизни, любви к женщинам — открытой, где никаких пленок. На нем невозможно ни одной пленки записать — какой-нибудь тайной. Невозможно было никого подложить под него. Это был человек абсолютно открытый. И мне кажется, что это был его принципиальной жизненный выбор. Он не хотел себя внутренне ломать, не хотел встраиваться в систему. Не хотел принимать эти правила игры — что если ты хочешь быть чиновником в этой стране, или политическим лидером, либо общественным деятелем, либо вообще президентом, ты должен принимать такие условия. А он сказал: «Нет, не хочу». Хотя помнишь, был какой-то эфир с Павловским, про который ты говорила? У Ирины Шихман, что ли, или у кого?
И. Петровская
―
Да, «А поговорить».
К. Ларина
―
Да, где он как раз сказал, что в 1997 году самым вероятным кандидатом в президенты был Борис. Потому что у него был очень большой рейтинг, невероятный. И как раз тогда против него устроили такую провокацию, кампанию по его дискредитации на каналах, владельцами которых были 2 известных олигарха. Это было, конечно.
И. Петровская
―
Более того: слово «олигарх» в оборот тоже ввел Борис Немцов. Мы об этом забыли. Это напомнил тот же самый Павловский в интервью. Имелся в виду именно не просто богатый человек, а человек, который имеет огромные деньги, и с этими деньгами и благодаря этим деньгам он стремится и проникает во власть и начинает таким образом многое диктовать. Подкупая этими деньгами, используя это в качестве основного своего ресурса. Нет, конечно, помимо всего прочего, Борис ведь мог остаться в ранге пусть экс-вице-премьера, но всё-равно государственного человека со всеми возможными, положенными к этому льготами, какими-то привилегиями. Но именно его внутренняя честность и понимание, намного более широкое видение того, куда идет страна, как, каким способом она идет, и что происходит, не позволило ему просто хорошо жить — читать лекции, быть главой какого-нибудь совета директоров в банке. Нет, он, тем не менее, продолжал на совершенно разных позициях... Он же избирался в депутаты Ярославского заксобрания. Ну кому придет в голову…?
К. Ларина
―
И был избран.
И. Петровская
―
И был избран, конечно, да. И запомнился там. По-моему, это одно из немногих мест в стране...
К. Ларина
―
Разворошил муравьиное гнездо.
И. Петровская
―
Нет, во-первых, еще то, что ему благодарность жителей Ярославля. Наверное, какие-то местные власти на доме, где он живет, разместили мемориальную доску. Потому что здесь, как мы знаем… ты упомянула этот мемориал, куда сегодня, надеюсь и уверена, пойдет множество людей с цветами. Даже этот мемориал каждый раз этим героическим волонтерам приходится буквально отбивать. Именно с пустого места, когда там всё громят и цветы уволакивают, снова восстанавливать. Это было буквально несколько дней назад, когда волонтеров забрали в полицию, а все цветы, фотографии, плакаты выкинули, огородили это металлоконструкциями и не давали людям подойти. Но люди всё равно упорно туда подходили и клали цветы. Это такая условная птица феникс, которая постоянно возрождается на этом месте. И с этим ничего нельзя поделать, как бы ни хотели обитатели ближайших помещений — ближайших к этому мосту.
К. Ларина
―
Из тех фильмов или сюжетов, которые сейчас можно увидеть в эфире не центрального телевидения, альтернативного телевидения — то, что мы с Ирой посмотрели (я надеюсь, что, может быть, еще что-то появится) — это ролик, такой небольшой сюжет, который снял Илья Яшин на своем YouTube-канале. Пожалуйста, обратите на него внимание. Он небольшой по времени — там, по-моему, всего минут 15. Но здесь Илья очень четко и внятно объясняет, называет причины, по которым Борис Немцов был настоящим врагом нынешней власти. И власть, безусловно, желала бы от него избавиться, чтобы его не было. Очень точные слова находит Илья. Тут нужно напомнить вам, что Илья был ближайшим другом Бориса долгие годы, и во многом, мне кажется, благодаря Борису он, как политик, вырос и состоялся. И сегодня, безусловно, является личностью с огромными политическими перспективами, как мне кажется. Здесь он говорит о том, что, во-первых, у Немцова был уникальный политический опыт. Он работал на самых разных уровнях государственного управления и знал толк в этом. Он понимал, как это делается. Во-вторых, безусловно, был международный авторитет. Давайте вспомним, что список Магнитского появился во многом благодаря Борису и благодаря Володе Кара-Мурзе. И в-третьих, то, что он, безусловно, был такой главной объединяющей силой в оппозиционном лагере, в оппозиции. И то, что мы с тобой каждый раз об этом упоминаем, когда вспоминаем Бориса — что он, в отличие от нынешних лидеров оппозиции, самых разных, умел и мог совершенно спокойно отказаться от личных амбиций во имя общего дела. Это вообще уникальнейший дар политика, очень редкий.
И. Петровская
―
Я уже не говорю о том, что с какого-то момента, наплевав на все приличия, его начали просто задерживать на разных акциях — Болотная и прочее. Он упорно туда ходил и не менее стоически выносил то, что потом ему инкриминировали, и сидел. Однажды даже на Новый год, если ты помнишь, его отправили в кутузку, в каталажку, дали 15 суток. Новогодний и все посленовогодние дни он провел просто условно — не условно, а на безусловных нарах. И тем не менее, он всё равно не оставлял и делал это, кстати, с его таким же вот… Без какой-то звериной серьезности. Он делал это органично, легко. Имеется в виду не что ему легко это давалось.И.Петровская: Без ложного патриотизма — вот просто так они живут. Ничего другого они не видели
К. Ларина
―
Знаешь, как это было тяжело? Человеку в 50 лет сидеть в спецприемнике столько суток. Это же кошмар! Тут, кстати, Илья вспоминал, что в какой-то камере (была очередная посадка), где он сидел, было еще человек 20. Ему рядом подсадили туберкулезника (это как раз Илья рассказывал в этом своем видеосюжете), который всё время кашлял. И Борис тогда чудом не заразился, не подцепил эту болезнь. А это было явно сделано с намерением. Это не просто так, это неслучайно. И как он всё это выдерживал...
И. Петровская
―
Я еще вспоминаю разные эпизоды, когда, допустим, его выводили из автозака, узнав или по приказу какого-то ОВДшного начальства, но он не уходил, пока не добивался того, чтобы из этого автозака отпустили хотя бы несовершеннолетних. Я очень хорошо помню один из эпизодов, потому что там участвовал сын нашей с тобой подруги и коллеги Миланы Минаевой, которому было лет 16. Они оказались в одном автозаке. Бориса отпустили. Тот не ушел, пошел к начальнику и добился того, чтобы Илью тоже выпустили. Есть фотография, где они стоят и друг у друга вот так рассматривают разорванные при задержании футболки. Это тоже о многом говорит. Ну а если говорить еще об экранных работах, которые, естественно, все есть в интернете, я думаю, что те, кто захотят вспомнить или первый раз посмотреть такое уже объемное кино, которое оценивает жизненный путь Бориса уже после того, как его не стало — это, конечно, фильм Веры Кричевской. Как он назывался?
К. Ларина
―
«Слишком свободный человек».
И. Петровская
―
«Слишком свободный человек». Фильм Володи Кара-Мурзы-младшего, по-моему, так и называется — просто «Немцов». Фильм, который делал Паша Шеремет, по-моему, к 50-летнему юбилею Бориса. Он такой как бы более домашний, что ли.
К. Ларина
―
Личный.
И. Петровская
―
Да, личный, домашний. И очень много кадров, которые снимала в свое время наша коллега в Нижнем Новгороде Нина Зверева, которая чуть ли не была в какой-то момент его доверенным лицом. По крайней мере, она была корреспондентом российского телевидения в Нижнем Новгороде. Она изначально была корреспондентом нижегородского телевидения. И она тоже снимала все его этапы с момента, когда Борис стал губернатором.
К. Ларина
―
Я еще добавлю фильм Зоси Родкевич «Мой друг Борис Немцов», тоже очень хороший. Так что, по сути, мы назвали все документальные фильмы, посвященные Борису. Так что Борис остается с нами. Не забудьте про него, дорогие друзья.НОВОСТИ. РЕКЛАМА.
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу «Человек из телевизора». Вот так первая часть нашей передачи была посвящена памяти Бориса Немцова, поскольку сегодня, напомним, день, когда его убили 6 лет назад. Давайте мы пойдем дальше. Из того, что мы посмотрели, я бы всё-таки прошлась по документалке. Фильм Сергея Ерженкова на канале Ксении Собчак и новый проект «Редакции» — цикл Дмитрия Маркова «Антитрэвел». Давай про это скажем людям.
И. Петровская
―
Да, мне показалось, очень достойная и очень важная работа — это Сергей Ерженков (хотя в кадре берет интервью и разговаривает с героями Ксения Собчак) «Что ждать от протестов?». Она разговаривает и с теми, кто участвовал в этих нынешних протестах. Причем там есть неожиданные для меня и очень интересные герои. Например, совсем молодой учитель, который был признан в прошлом году учителем года, но который не смог не участвовать в акции — в Ростове-на-Дону, по-моему. Его за это, соответственно, уволили с работы. Детям, его ученикам, запрещают с ним каким-то образом общаться. И тем не менее, какой-то удивительно цельный, очень умный, достойный молодой человек, который прекрасно говорит, который очень правильно всё аргументирует. Мне кажется, таких людей надо побольше показывать, чтобы у людей, которые верят федералам, что там участвуют одни отморозки, всё-таки создавалось адекватное представление не только о масштабах сегодняшнего протеста, но и о персонах, которые, вопреки всему (в частности, в этом случае человек, в общем, рисковал своей удачной карьерой), тем не менее, реально не могут в этом не участвовать и не могут молчать. Потом там очень хороший эпизод — мы в прошлый раз до этого не дошли. Это интервью с Анастасией Шевченко в Ростове-на-Дону, которая не участвовала в протестах, но долгое время была под домашним арестом, под следствием.
К. Ларина
―
2 года.
И. Петровская
―
2 года, да — вполне достаточно человек сидит. Мать 3-х, а за это время уже 2-х детей, потому что старшая девочка у нее в разлуке с матерью умерла от болезни. Тоже какая-то удивительная, невероятная эта Настя Шевченко! Какое-то у нее внутреннее спокойствие и достоинство, невзирая на то, что она пошла на суд, совершенно не будучи уверенной в том, что она вернется потом в свой дом. Ей дали ни за что, как человеку, который просто контактировал с нежелательной организацией, как они это называют — с «Открытой Россией». Только лишь за это, я так понимаю, ее привлекли.
К. Ларина
―
Еще за репост.
И. Петровская
―
Ну, репост — это да, это уже понятно.
К. Ларина
―
Кстати, я хочу напомнить (прости, Ира), что тоже был отличный репортаж. Мы с тобой в прошлый раз про него вспоминали. Лишний раз напомню: репортаж Марфы Смирновой про Анастасию Шевченко, который вышел на «Дожде». Получился такой практически очерк, потому что она там провела с ней несколько дней.И.Петровская: Чулпан хороша, а фильм производит странное впечатление
И. Петровская
―
По сути, один день. Такой один день с Анастасией Шевченко в ожидании приговора. И хотя там нет никакого нагнетания, каких-то, не знаю, слез или чего-то, всё равно ощущение какое-то душераздирающее.
К. Ларина
―
Она тоже была у Собчак в этом фильме?
И. Петровская
―
Они ездили на...
К. Ларина
―
На суд.
И. Петровская
―
Да, конечно. И точно так же там есть эпизод, где они снимают ее подготовку к тому, как она едет на суд. Что она с собой берет, почти зная или предполагая на очень большое количество процентов, что с этого суда она домой не вернется, а пойдет понятное дело куда — за решетку. И ее дети — уже довольно взрослая девочка и еще маленький мальчик, которые тоже с ней прощаются, и у них полные трагизма глаза. Но при этом от нее исходит просто какой-то свет и ощущение абсолютной собственной правоты, которое, наверное, и помогло ей пережить вот эти кошмарные обстоятельства и кошмарные годы, которые она провела. Она там говорит, по-моему, у Собчак (ну, у Ерженкова и Собчак), что первая ее мечта при любом раскладе — это снять с ноги браслет, который за 2 года уже почти в эту ногу врос. Это браслет, с помощью которого осуществляется слежение за передвижениями героев.
К. Ларина
―
Там еще в этом фильме у Собчак то, что мне тоже показалось важным: они там не только рассказывают про людей и про какие-то разные человеческие сюжеты, сюжеты человеческих судеб, но и пытаются понять, что изменилось за эти годы с момента прошлой волны протестов, которые были в 2010-2011 году. Именно поэтому там на эту тему рассуждает Таня Лазарева, я помню, и многие участники.
И. Петровская
―
Более того: там «болотники», которые отсидели то ли по «болотному», только по «московскому делу».
К. Ларина
―
Там и по «болотному процессу», и по «московскому делу». И конечно, ты понимаешь, когда вот так наглядно сравниваешь, что времена очень сильно изменились. Очень сильно. Несмотря на то, что и тогда было несладко, что называется, и никто не обещал. что будет красиво и хорошо, и тоже такие войска бросали в центре Москвы на эти согласованные, обращаем ваше внимание, акции. Но всё равно время очень сильно изменилось. Скажи про Маркова тоже отдельно, про этот проект. Потому что он тоже, как мне кажется, очень важный.
И. Петровская
―
Я вообще очень люблю этот жанр таких путешествий-репортажей. Они даже, можно сказать, не сильно структурированы. Это не документальное кино — это действительно такой спецрепортаж, когда у большинства людей, которые вообще захотят это посмотреть и приобщиться, есть возможность в принципе узнать, как живут люди в маленьких городках, в глубинке. В данном случае Дмитрий Марков со своей коллегой Полиной отправились в Ейск — городок, как они называют, эконом-курорт в Краснодарском крае. Отправились в этот туристический в кавычках «рай», где есть море, но где практически нет никаких особенных нормальных и комфортных условий для людей, которые туда едут, и для людей, которые там тоже живут. Самая привлекательность этого — что они по ходу знакомства с этим городком знакомятся с разными местными людьми. Со старушкой, которая там виртуально путешествует. С пенсионерами — расспрашивают их, как они, на что живут. Они ходят на рынок, встречаются с какими-то местными активистами или местными депутатами. Это всё создает невероятно объемную картину вот этой провинциальной жизни — в принципе, внешние необычайно убогой. Но, тем не менее, меня всегда поражает, что в людях, которые живут в этих условиях, есть какой-то внутренний оптимизм и ощущение, что они именно там ощущают себя на своей земле. Без ложного патриотизма — вот просто так они живут. Ничего другого они не видели или, в крайнем случае, видели очень мало. И это приходит в невероятное противоречие с тем, что нам пытаются показывать. Хотя, если заметим, нам очень редко показывают неприглаженную, непричесанную провинцию на нашем основном центральном ящике. Именно потому, что она приходит в дикое противоречие с этими картинками реальной жизни. И поэтому нет особенных желающих, кроме тех, кто делает гламурные путешествия, внедряться в эту простую, совершенно неприглаженную, непричесанную жизнь. Я очень приветствую появление такого проекта на «Редакции», как и вообще мне очень нравится вот этот нынешний жанр. Пусть здесь они это называют «антитрэвел» в связи с тем, что это не гламурное путешествие, но, в принципе, конечно, всё равно это трэвел, это путешествие. Я уже однажды упоминала: у меня уже появились свои определенные фавориты в этом жанре. В частности, я благодаря своим фейсбучным друзьям открыла такого блогера по имени Антон Лядов, который ездит, наоборот, по экзотическим местам и проникает туда, где реально опасно. Это целая логистика — как он выстраивает эти путешествия. Приезжает практически в одиночку и снимает себя, кстати, тоже, мне кажется, в большинстве случаев сам, с помощью этой палки, селфи, камеры. Он побывал в Сомали, в Мексике, в Колумбии. И самое потрясшее меня путешествие — Северная Корея. Как он туда проник, как он снимал, как ему удалось, несмотря на колоссальную слежку... Мы знаем, что в Северной Корее ни один европейского вида турист и вообще турист не может пройти даже 10 метров по улице. Тем не менее, он умудрился с разных ракурсов снять то, что за красивыми фасадами, которые, как правило, предъявляют немногочисленным туристам в Северной Корее. Это невероятно увлекательно. Просто невозможно оторваться.
К. Ларина
―
Всё ближе и ближе Северная Корея. Я думаю, что мы уже остались уже в шаге от такого жанра жизни, как в Северной Корее. Потому что я сейчас слушаю тебя и вспоминаю, как корреспондентов непонятно вообще по какой причине гоняли от зданий судов, где проходили очередные процессы над Алексеем Навальным. Что здесь нельзя снимать. В прямом эфире репортаж «Дождя». Он выходит в прямой эфир, рассказывает о том, что происходит. Он стоит на улице, за забором, и всё равно к нему в кадре подходит грозный полицейский с большим животом и с дубиной и говорит: «Запрещено снимать. Кто дал разрешение?». Понимаешь? Вот, а ты говоришь: Северная Корея. Я хочу опять перейти к тюремной теме, потому что опять не могу сказать про Марину Литвинович, про которую мы с тобой говорим каждую неделю. И она молодец, что дает интервью и рассказывает всё как на духу, ничего не скрывая, о том, что она видит. Напомним, что Марина Литвинович — член ОНК, Общественной наблюдательной комиссии, у которой есть право и возможность навещать заключенных под стражу в разных спецприемниках, проверять условия их содержания и требовать от начальников этих СИЗО соблюдать права людей, которые оказались за решеткой, под административным арестом. Прежде всего про это. Или в СИЗО. Вот я посмотрела ее интервью Кириллу Мартынову. Это даже не интервью — это, скорее, такой разговор, беседа. Поскольку там Кирилл задал очень точный тренд, чтобы, опять же, попробовать уже обобщить нынешний опыт и отрефлексировать эту ситуацию, в которой оказалась страна. Что это уже такое общество политкаторжан, поскольку тюрьма вошла практически в каждый дом. В каждый дом! И Марина это подтвердила, лишний раз напомнив, что такого массового ареста по всей стране не было никогда. Во всяком случае, на нашей памяти такого не было. Извини меня, в одном этом спецприемнике, переделанном из центра помощи, или как это называется? — центра содержания...
И. Петровская
―
Временного содержания.
К. Ларина
―
Да. Туда было помещено почти тысяча человек. Тысяча! И там еще важное наблюдение Марины Литвинович — то, о чем она, по-моему, еще ни разу нигде не говорила. Может быть, я пропустила, но это важное наблюдение: что все эти люди — охранники, сотрудники, начальники — они все воспринимают всех, кого привозят с митингов, как наркоманов, бездельников, лодырей. В общем, короче, то, что про них рассказывают по телевизору. То есть это худшие люди. И Марина говорит, и смеясь, и плача, что они с ними разговаривают на фене — эти самые сотрудники. Потому что они уверены, что с ними надо разговаривать на таком языке. А там стоят какие-то студенты, кандидаты наук, искусствоведы. Она сама говорила: «Я просто в одном спецприемнике взяла за руку одного из местных сотрудников среднего звена и просто повела его в камеру, где сидят люди. И говорю: «Посмотрите сюда. Это кандидат наук. Это искусствовед. Это переводчик. Это фотограф»».И.Петровская: Неугодного человека чуть ли не вместе со стулом выносят из студии
И. Петровская
―
Это главный редактор.
К. Ларина
―
Да, «Это врач. Вы с кем вообще разговариваете? Вы что, не понимаете, что контингент (это жуткое слово) — это не тот контингент, который вы ждете. Привыкайте, что сюда приходят совсем другие люди, и вы не можете с ними разговаривать так, как вы привыкли». Это, конечно, фантастическая, абсолютно перевернутая реальность, которой, как я поняла, совершенно не принимает система ФСИН. Не хотят принимать. Они привыкли, что к ним поступают представители худшей части общества. А это на самом деле, как говорила Марина Кириллу, лучшая часть общества. Поймите, что это лучшие люди, без всякой иронии, которые к вам сюда попали, а не худшие!
И. Петровская
―
По-моему, у Сергея Смирнова, главного редактора «Медиазоны», который отсидел 15 суток в этом самом Сахарово, в этом центре, когда он уже вышел, спросили, как надо себя вести, когда заходишь в «хату», в камеру. И он сказал, что, видимо, в отличие от каких-то прошлых разов, когда люди, задержанные по этим статьям, волновались, что попадут именно в камеру к каким-нибудь уголовникам и прочим асоциальным элементам, теперь задается вопрос: «Политические есть?», и камера дружно отвечает: «Все политические».
К. Ларина
―
Хочу вспомнить тоже еще один поворот разговора с Мариной. Конечно же, она, как она сама говорит, нашла себя. Потому что невозможно находиться в такой депрессии, когда ты не знаешь, чем людям помочь. Когда такое бессилие от того, что ты ничего не в состоянии изменить. И она как раз говорит: «Я нашла для себя то место, в котором я могу что-то изменить. Пусть возить воду, проверять. Я каждый день езжу по всем этим спецприемникам. Эти люди не уходят из моей жизни. Они всё время со мной». И она говорит: «Конечно, вряд ли меня изберут в следующий раз (а ей осталось там 1,5 года — на 3 года выбирают в эту ОНК). Но сейчас на этом месте я действительно сделаю всё, что в моих силах». И она, конечно, молодчина. Молодчина, ей богу! Молодец! Посмотрите, короче, я не могу всё пересказывать. Интервью тоже идет где-то около получаса. Посмотрите — там много таких деталей, подробности, которые вы не узнаете. Узнаете только человека, который сам лично это наблюдал и сам лично это видел. Ну вот. Что еще мы можем сказать? Про Чулпан?
И. Петровская
―
Чулпан я, к сожалению, не видела у Сергея Николаевича. Я посмотрела фильм «Доктор Лиза», который был на НТВ как премьерный показ. Что ж, могу сказать только одно: Чулпан хороша, а фильм производит странное впечатление именно потому, что он, скорее, такое житие святых, что называется.
К. Ларина
―
Но она превращается. Я хочу сказать про Чулпан. Это тоже, кстати, следствие огромного профессионального опыта. Как она сама говорит в интервью Николаевичу и Давлетгильдееву, артист — это человек, который всегда учится. Он должен всё время учиться. И вот она, мне кажется, своей профессиональной жизнью этот путь демонстрирует. Вот ты вспомнила про «Доктора Лизу». В тот самый момент, когда съемки были в самом разгаре, и она была еще с этими светлыми волосами, в таком внешнем облике доктора Лизы, может быть, если ты помнишь, она тогда давала большое интервью Ирине Шихман. И мы с тобой еще обсуждали, что вдруг неожиданно она стала очень резко высказываться по поводу действий власти, по поводу политики. То, чего раньше она избегала по понятным причинам. А здесь была совершенно откровенна, резка, и вообще у нее просто как будто бы поменялась оптика. Но потом я поняла, что она была доктором Лизой. Она была в ее пластике, в ее интонации, и такой низкий хриплый голос. Я понимала, что она была настолько погружена в этот образ, что он вел ее и по жизни. Он ей позволял быть более откровенной, чем она могла бы быть сама, как Чулпан Хаматова. Не знаю, понятно ли я выражаюсь.
И. Петровская
―
Я поняла. Да, конечно, вжилась в образ. Я бы еще быстро порекомендовала всё-таки посмотреть Светлану Тихановскую у Дмитрия Гордона. Потому что вот ты говоришь, как человек всю жизнь растет и развивается. Вот тут можно тоже увидеть некоторую трансформацию Светланы Тихановской от того, какой она была, когда только попала в эти условия, в эмиграцию, и до того, как уже прошло время. И как она адаптируется к этой роли. Как она научилась формулировать, как она избавилась от этой интонации школьной учительницы — такой, которая что-то диктует детям. Вот это мне было, пожалуй, более всего интересно, потому что чего-то такого особенно нового она, может быть, не сказала. В ней еще всё равно сохранилось вот это стеснение от того, что она оказывается в центре внимания как политический лидер. Но всё равно, волей-неволей оказавшись в этой роли, я просто вижу по этому интервью, как она свой политический вес постепенно наращивает, реально превращаясь в женщину, которая занимается вот этой очень сложной и опасной деятельностью.
К. Ларина
―
Хочу процитировать Диану Арбенину, которая написала эти слова после похорон Бориса Немцова: «Вчера его похоронили, и я давлюсь глыбой слова «безвозвратно». Мне теперь с ней жить и грызть ее суть всю оставшуюся жизнь. И всё во мне мёртво, и всё плачет. Я как девочка, у которой злые дядьки отобрали отца. Именно это я чувствую. А еще я чувствую одиночество и страх». В финале звучит песня памяти Бориса Немцова. Хотя песня написана задолго до трагических событий, но мне кажется, что она очень точно выражает отношение к Борису всех людей, которые его любили. Диана Арбенина.