Человек из телевизора - 2020-11-14
К. Ларина
―
Добрый день, доброе утро! Начинаем программу «Человек из телевизора». Как обычно, ведут ее Ксения Ларина и Ирина Петровская. Приветствую тебя, Ира!
И. Петровская
―
Всех приветствую, и тебя особенно!
К. Ларина
―
Мы сегодня обе в синем, и зрители YouTube могут это увидеть. Это наш любимый цвет. Как там пелось или говорилось в известном стихотворении? «Цвет небесный, синий цвет...»
И. Петровская
―
«Полюбил я с малых лет».
К. Ларина
―
«С малых лет. С детства он мне...» — что там? «Означал»...
И. Петровская
―
«Синеву иных начал».
К. Ларина
―
Прекрасно! А дальше?
И. Петровская
―
Дальше — извините. Время тянуть не будем.
К. Ларина
―
Хорошо. Значит, дорогие друзья, у меня хорошая новость для зрителей YouTube. Люди жаловались, поскольку я, в отличие от Иры, всё время еще и отвечаю на комментарии и ругаюсь со всякими хулиганами. Там написали люди — приличные, хорошие, что очень не хватает чата в YouTube. И вот мы договорились, что чат у нас будет. Так что, дорогие друзья, можете подключаться, обсуждать нас...
И. Петровская
―
Не надо!
К. Ларина
―
Обсуждать друг друга и темы, которые обсуждаем мы. Ну а что касается тем, вот мы с Ирой набросали наш традиционный списочек. Он в этот раз достаточно увесистый. Там появилось много кино, о котором мы так долго мечтали. В смысле, не об этом кино, а вообще о кино. Итак, сериал «Бомба» на «России», сериал «Казанова» на Первом канале. «Намедни-2012» на канале «Парфенон» (это YouTube). Выпуск «Редакции» Пивоварова «Уличные бои» — жители Тарусы против возвращения улицам дореволюционных названий. На федеральном ТВ прощаются со Жванецким, обсуждают Дзюбу и космические проекты, а также пугают Алексея Навального. Интервью. Михаил Саакашвили — интервью Кате Котрикадзе на «Дожде». Новый проект — Шендерович и Бычкова. Это как бы наш традиционный дуэт, который хорошо известен на «Эхе» нашим слушателям. Теперь у них будет постоянная (как я поняла, два раза в месяц) встреча на канале RTVI под названием «Шендерович в своем репертуаре». Владимир Мишуков, очень популярный артист, у Натальи Синдеевой на «Дожде». Там же, на «Дожде», Гарри Каспаров у Козырева. Но необычный — он там выступает не как политик, а как шахматный консультант сериала, очень популярного нынче, «Ход королевы или Ферзевый гамбит». Николай Цискаридзе у Ирины Шихман в программе «А поговорить» на канале «А поговорить» в YouTube.И последнее я добавлю уже в качестве рекомендации и Ире, и вам тоже, дорогие друзья. Женя Белоголовцев, сын Сергея Белоголовцева, ведет свой авторский YouTube-канал, который называется «Такой же». Там вышел совершенно потрясающий небольшой фильм. Это видеорассказ Рэя Брэдбери «И все таки наш» по рассказу «Голубая пирамидка». Режиссер Сергей Белоголовцев. Это как раз история про других, про инаковых, про тех, кто другой. Собственно говоря, они такие же, как мы. Так и называется канал Жени Белоголовцева. Замечательная работа. Она идет всего 26 минут — посмотрите обязательно! Там заняты прекрасные актеры. Ну что, тогда уже начинаем наше обсуждение. Хочется начать с хорошего. Не то чтобы с хорошего — давай начнем с интересного. Поскольку действительно о кино мы много мечтали, пытались посмотреть какое-то кино на федеральных каналах. Вот вышли параллельно (как это обычно бывает, контрпрограммирование) две премьеры: «Бомба» на канале «Россия» и сериал «Казанова» на Первом. Давай немножко про это поговорим. Как я понимаю, «Бомба» — это всё-таки был такой большой замах. Предполагалось, что это будет большое событие. Поскольку фильм посвящен важнейшему событию в истории Советского Союза — созданию атомной бомбы. Время действия 1946-1949 год. Продюсер этого фильма Валерий Тодоровский. Но, судя по всему, он принимал активное участие и в создании фильма, поскольку там и кастинг его (это очевидно — там работают его актеры), и вообще я читала несколько интервью Валерия, где понятно, что он активно в этом участвовал. Ира, твои общие впечатления по просмотру. Поскольку фильм закончился, мы можем смело высказывать свое мнение.
И. Петровская
―
Ну, как это анонсировали в новостях, «захватывающая человеческая драма на фоне эпохальных событий». Смотрела, да. С каждой серией — вначале с надеждой, потом, к сожалению, впадая в определенное разочарование, а к финалу прямо совсем разочаровалась, потому как мне показалось, что, не говоря уже о картинке, об актерских работах, всё это как будто бы несколько пронафталинено, несмотря на то, что снималось сегодня. Я понимаю, что это была, опять же, такая попытка стилизации под некое старое кино, с какой-то размытой мутной картинкой. Не очень понимаю, зачем это делать — уж лучше тогда снимать черно-белое.Помимо всего прочего, сама история, конечно, безусловно, достойна любого сюжета, любого кино и сериала, захватывающая и трагическая. Но, к несчастью, то, как это сделано, мне показалось уплощенно, упрощенно. Иногда с какими-то абсолютно странными идеологическими… Или это кажется уже на сегодняшний день.
К. Ларина
―
Спорными, скажем так.
И. Петровская
―
Спорными, да, со спорной идеологией. Кстати, если говорить о том, что происходит, очень вписывающейся в сегодняшнюю нашу историю, в сегодняшние эпохальные события. Потому что в очередной раз «дадим наш ответ», «паритет», создадим за год атомную бомбу. И все хватаются за голову, потому как это нереально, но самое главное — ответ Америке, которая собирается на нас эту бомбу грохнуть. В общем, правда, ей-богу, с одной стороны, очень современна вся эта история.А уж финал, если говорить о финале, на меня произвел какое-то отталкивающее впечатление тем, что он при этом жизнеутверждающий. Вот создали атомную бомбу, все ликуют, все пляшут при этом кошмарном ядерном зареве. И на этом фоне ученый Рубин практически истекает кровью, погибая от лучевой болезни. Как бы жизнь там, на этом полигоне продолжается, а вот человек положил (и не жалко) на это жизнь. Вот примерно такие у меня ощущения.
Не говоря уже о том, что сама эта мелодраматическая история, любовная история тоже какая-то… Ощущение, что там какой-то набор штампов. Штампы из жизни ученых, например. У меня вот, когда я смотрела, первая особенность...
К. Ларина
―
Сел, задумался, открыл.
И. Петровская
―
Да, у меня была абсолютная аналогия с фильмом «Весна» и с тем, как там представлены ученые: «Три квадриллиона солнц», а потом они оказываются такими чудиками, поют «И даже пень в апрельский день...». Ну, тут они не поют про пень в апрельский день, но они все какие-то одинаковые — в одинаковых костюмах, с одинаковыми галстуками.
К. Ларина
―
В одинаковых хороших костюмах! Эти костюмы до них никто не носил. И обувь, и шляпы. Я даже не удивлюсь, если там бирки где-нибудь остались.
И. Петровская
―
Это, если ты заметила, в большинстве наших сериалов, включая чистки исторические костюмные. Вот недавно, на прошлой неделе закончился сериал «Тобол» по роману Алексея Иванова. И вот, ей-богу, ты смотришь — это времена Петра. Понятное дело, далекая история. Но все с иголочки! Парички — кудряшечка к кудряшечке. Камзольчики. Независимо от того, что они только что дрались или шли в атаку, всё равно все в таком новье, которое им явно только-только специально к этому проекту сшито. И все такие современные-современные! А здесь наоборот, есть ощущение, как будто из какой-то затхлости вылезли. Но при этом да, все в хороших костюмах. Хотя, с другой стороны, а с чего им быть в плохих? Они были высокооплачиваемые и так далее.И.Петровская: Смысл был именно в этом: не вздумайте сюда возвращаться
К. Ларина
―
Нет, но там и массовка такая же. Они тоже в таких же костюмах.
И. Петровская
―
Да, но речь не об этом. О том, что то ли как-то разучились… Я имею в виду, художники. Это же, наверное, дело художника-постановщика, костюмеров — подбор всего.
К. Ларина
―
Но мне кажется, Ира, это не самое главное.
И. Петровская
―
Это вторично, да. Хотя это убивает.
К. Ларина
―
Оно как бы добавляет некой фальшивости всему происходящему. Здесь важно тоже сказать нашим слушателям, что это не просто сериал. Это сериал по заказу, который курировал «Росатом». Очень важный момент. Что такое «курировать» в нашей ситуации? Это значит, мышь не проскочит. Поэтому если говорить о целеполагании, о месседже, о смысле всего этого действа, то оно заложено понятно какое — державное, имперское, что мы тоже всем покажем и как мы всем показали, как вся страна работала на создание атомной бомбы. Я тебе скажу так. Ты сказала, что это как бы наш ответ Америке. Ты имела в виду атомную бомбу — с этого начинается фильм: вот на Хиросиму сбросили атомную бомбу, а мы чем хуже? Давайте тоже сделаем и куда-нибудь ее сбросим. Извините за такой циничный юмор, но получается, что так. Точка отсчета именно такая.
И. Петровская
―
Они именно говорят: если мы не сделаем свою, то не будет никакого сдерживания агрессивных намерений Америки, и тогда она, за отсутствием у нас такого же страшного оружия, сбросит на нас. Чем мы, типа, хуже Хиросимы? Или лучше.
К. Ларина
―
Мне показалось, что здесь еще заложен некий ответ сериалу «Чернобыль» — невероятно успешному сериалу прошлого года, который мы все обсуждали, и обсуждали во всём мире. Не знаю, мне кажется, даже зрители, режиссеры и художники Российской Федерации признали, что это шедевр. Если говорить, это настоящий шедевр. То, что касается максимальной достоверности происходящего, внимания к деталям, внимания к эпохе, ко времени и, самое главное, невероятного сострадания к человеку, к людям, которые попали в этот страшный драматический сюжет. Это с одной стороны. А с другой стороны, в этом есть, как мне кажется, и некое следование традициям, заложенным Михаилом Роммом в фильме «Девять дней одного года». Фильм о советских ученых, которые тоже, кстати, работали в атомной энергетике, осваивали мирный атом. Там, насколько я понимаю, не атомную бомбу делали, а что-то другое атомное.
И. Петровская
―
Там не говорят про это, но понятно, что мирный атом — он же может быть и на службе как раз войны.
К. Ларина
―
Но эта тема там тоже есть, эта дилемма — когда Гусев, которого играет Алексей Баталов, приезжает к отцу. Эта тема создания оружия во имя мира — в этом есть что-то такое неправильное, то, что не может постичь обычный нормальный человек. Эта тема там присутствует — пусть так, как это было позволено в то время. Здесь эта тема вообще не присутствует, как ты заметила. Здесь все делают смертельное оружие, и действительно всей страной делают это под мудрым и чутким художественным руководством... Вообще у меня было ощущение, что художественный руководитель постановки — Лаврентий Павлович Берия.
И. Петровская
―
А скажи, какой симпатичный, какой участливый!
К. Ларина
―
Виталий Коваленко — прекрасный актер. Но здесь, конечно, эта руководящая и направляющая роль даже не партии, а именно конкретного мудрого и честного человека. Я специально для тебя выписала, чтобы Валерий Тодоровский понимал, для кого он сделал этот фильм. Он, конечно, обидится после нашего обсуждения.
И. Петровская
―
Ну, не он. Он продюсер. Там режиссер, под его руководством...
К. Ларина
―
Значит, вот пишут в комментариях. Интересная, примечательная деталь: этот сериал сразу же выкладывает Российский канал на свой YouTube-канал в открытом доступе. То есть воровать его нигде не надо — он доступен, можно смотреть. И вот YouTube-канал «Россия-1» — там комментарии:«Как прекрасно, когда в фильме нет антисоветчины. Образ Берии — просто бальзам на душу. Берия показан таким, каким мы его не знали, и каким он был на самом деле. Какая великая страна, великий народ! Давно пора вернуть честное имя Берии». Вот, собственно, всё в таком духе. Мне кажется, что для художника, который всерьез взялся за эту тему, эти слова, эти комментарии должны быть просто как ушат холодной воды. Чтобы он закричал: «Нет-нет, я не про это! Что вы, совсем не про это!». Но получилось-то про это. И мало этого. Получилось, что вот эта лав-стори, эта мелодрама на фоне истории страны — это такие костыли для артистов. Потому что здесь они существуют очень убедительно. Артисты все хорошие — и Евгения Брик, и прекрасный Евгений Ткачук, и Виктор Добронравов. Вот когда они работают в этом любовном треугольнике, верю — просто вообще! А как только они начинают сыпать физическими терминами, тут просто туши свет. Ощущение как по Жванецкому, которого мы всё вспоминали: «Не идет пока». Помнишь, он делал про это? Ощущение ряженых. И для меня это загадка. Я не понимаю, почему. Ведь все профессиональные люди — почему они в этом так неубедительны? Объясни мне, пожалуйста.
И. Петровская
―
У меня нет ответа. Я думаю, что им тоже было неуютно в рамках этой их профессиональной актерской задачи. Извини, просто возвращаясь к «Девяти дням одного года»: ты помнишь эту сцену встречи Баталова уже в клинике с пожилым ученым?
К. Ларина
―
Плотников играет.
И. Петровская
―
Да, Плотников. Там всё понятно. Понятно, что вряд ли удастся их спасти. И мы это чувствуем, мы страдаем, мы надеемся до последнего. В этом смысле там открытый финал. А здесь именно вот эта капающая кровь, кровавые раны...
К. Ларина
―
И нет никакого страдания! Скажи, почему?
И. Петровская
―
Какой-то рев... Вот удивительно, как можно абсолютно минималистскими способами показать, что люди, в общем, смертельно и неизлечимо больны — так, как это сделано у Ромма в «Девяти днях одного года» с Баталовым и Плотниковым. А именно так, на разрыв, кровавые раны и слезы — тоже, согласись, это какая-то отвратительная атака на твои нервы. Вроде бы. А при этом абсолютно нет ни сострадания, ни жалости.
К. Ларина
―
Но постой, а тот же «Чернобыль»? Там всё достаточно натуралистично показано. Все симптомы лучевой болезни, радиации, трагические уходы. Вся эта история пожарного, спасателя и его жены — там вообще всё было предельно натуралистично. У меня просто дыхание перехватывало. Знаешь почему? Потому что в этом было сострадание авторов. То, с чего я начала.А здесь, как мне кажется, превалирует вот эта жертвенность во имя великой идеи. Она всё зачеркнула. Она зачеркнула человека. И как бы там ни пыжились прекрасные артисты… Я вижу, тот же Ткачук там играет куском. Допустим, сцена, когда он получает известие о смерти своей возлюбленной, любви своей жизни — девушки, в которую он влюбился. Помнишь, он там в поезде плачет? Это сыграно одним куском и сыграно потрясающе. Но всё это не имеет никакого смысла, потому что вокруг какое-то бесконечное бесчеловечное вранье, абсолютно наплевательское. Я даже подумала знаешь о чем, Ира? Что, может быть, сами того не понимая, они сделали гимн абсолютно — как тебе сказать? — бесчеловечному режиму, скажу я так осторожно, чтобы не нагнетать. Гимн этой жертвенности. Что, собственно, и было в советское время. Такие фильмы снимали: нам неважно, сколько народу умрет — важно, что мы создадим эту атомную бомбу.
Я читаю интервью Игоря Копылова, режиссера этого фильма, и он там на полном серьезе говорит, что было важно сделать атомную бомбу в голодной послевоенной стране, потому что был план уничтожить Советский Союз, и никто его не отменял. И люди все как один эту атомную бомбу строили. Они все готовы были отдать всё для того, чтобы создать эту атомную бомбу. Вся страна это понимала. Во-первых, извини меня, какая страна понимала в 1947 году, что кто-то где-то рядом создает атомную бомбу? Кто об этом знал? О чем вообще, что это за вранье такое? И вот этот пафос всё пронизывает.
И еще получился ужасный образ, метафора последних кадров. Когда, ты говоришь, Ткачук там истекает кровью. Там, по сути, получилось, что Берия самолично производит этот взрыв и взрывает этого человека! Как я продолжаю эту метафору: этот человек, истекающий кровью, и есть образ всего советского народа, на который плевать этим людям. Они обнимаются и целуются, а про него уже забыли — его уже нет, это ядерная пыль. Как там говорил Киселев про ядерный пепел. Я, советский народ, для этих людей — ядерный пепел. Если так, то фильм снят гениально, если это про это.
И. Петровская
―
Да, это уже, прямо скажем, талант интерпретации. Потому что герой Ткачука, Рубин, сам себя готов принести в эту жертву.
К. Ларина
―
Мне кажется, он просто жить не хочет, поскольку всё потерял, у него ничего нет.
И. Петровская
―
Может быть, и так. Но тем не менее, он точно так же приносит в жертву и себя, прекрасно понимая, чем чреваты последствия этого облучения. И чем, кстати, для огромного количества людей, которые присутствовали во время этого взрыва на полигоне, это тоже было чревато. Поэтому эта тема огромная. И там вообще столько драматизма.
К. Ларина
―
Ужас! У меня в конце были мурашки от ужаса, что я это вижу. Сейчас, в XXI веке, в моей стране воспевается вот это! В моей стране воспевается власть, которая жертвует миллионами людей ради собственных амбиций, ради того, чтобы показать всему миру, что мы вас всех вертели и попробуйте только. Вот это, конечно, для меня чудовищно. Чудовищно, что они на это подписались и что они это сделали. Они сделали фильм, прославляющий звериное лицо власти.
И. Петровская
―
На самом деле, если говорить об этой страшной коллизии, когда во имя чего-то жертвуют целым народом или обделяют его в чем-то, то эта же линия всё равно продолжается. Поэтому, возможно, она никому и не показалась какой-то противоестественный. Другой вопрос, что, можешь без, сегодня... Хотя нет, огромные триллионы, миллиарды вбухиваются в войну, в новые вооружения и так далее на фоне, правда, нищающего народа, на фоне ужасающего состояния обычной инфраструктуры, которая обеспечивает человеку — должна обеспечивать — комфорт...И.Петровская: Огромные триллионы, миллиарды вбухиваются в войну на фоне нищающего народа
К. Ларина
―
То есть, по сути, подтверждается именно эта доктрина, что человек — ничто. Собственно, мы живем в такой стране. Страна Россия — она такая: человек ничто. И граждане готовы на эту жертву! Вернее, не на эту жертву — они привыкли. Говорят: «Ну, так всегда было».
И. Петровская
―
«Зато мы делаем ракеты». Да, и никто не спрашивает до сих пор.
К. Ларина
―
Делаем небольшой перерыв, вернемся через несколько минут.НОВОСТИ. РЕКЛАМА.
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу «Человек из телевизора». Мы обсуждаем сериал «Бомба», который вышел на прошлой неделе, уже прошел на канале «Россия». Здесь Ирина Петровская и Ксения Ларина. Там еще надо сказать, что при этом таким контрапунктом присутствуют реальные герои, которые работали в этом проекте, в этой курчатовской лаборатории. Те, которые работали над атомной бомбой. И там тоже очень много интересных вещей. С одной стороны, есть люди, которые подтверждают свою высокую миссию (что, типа, мы во имя народа) и тоже напичканы советской идеологией, которая никуда из них не ушла за годы.
И. Петровская
―
Ну это простительно, они старые люди.
К. Ларина
―
С другой стороны, помнишь, они там рассказывают то, что абсолютно противоречит тому, что мы видим на экране. Когда их привезли в этот самый Саров, в закрытый город, когда они вдруг случайно увидели несколько рядов колючей проволоки. Там вспоминал кто-то из участников, из физиков. Увидели, что даже стоят автоматчики. И для них это было, как бы сказать, большое событие, откровение — они этого не знали. Помнишь, там одна участница говорит: «Мы не знали, куда мы едем, не знали, что мы будем делать, над чем будем работать». И письма родным проходили только через цензуру. То есть это была такая шарашка, как это и было принято в те годы.
И. Петровская
―
Эта тема здесь всё равно есть: когда оттуда невозможно уехать, когда они все должны сдать паспорта. И на самом деле действительно, так и было. Но никто даже из реальных людей, естественно, не говорит, что только спустя годы, сейчас, уже совсем на склоне своих лет, мы понимаем, над чем мы работали и какой это был ужас. Я где-то прочитала, что вообще из всех, кто работал над всеми этими проектами, только один Сахаров потом уже, много лет спустя, за это повинился. Больше никто никогда на эту тему никаких рефлексий (по крайней мере, публично) не являл и не высказывал. Кстати, если ты позволишь, невольное продолжение всей этой темы. Первый канал заявил о запуске космического проекта. То есть кино, которое будет сниматься в космосе. Запустил не только Первый канал. В связи с тем, что ты упомянула «Росатом» как заказчика «Бомбы», здесь и заказчиком, и инициатором, и чуть ли не автором идеи выступает «Роскосмос» и Дмитрий Рогозин, который становится сопродюсером этого космического кино под названием «Вызов», которое будет сниматься на Международной космической станции. Космический корабль унесет в эту высь, в безвоздушное пространство актрису, которая пройдет сложный многоуровневый кастинг, пройдет обучение в школе космонавтов, будет соответствовать параметрам «обхват груди — длина ступни — рост».
К. Ларина
―
Отсутствие судимости.
И. Петровская
―
Да, отсутствие судимости, безусловно. Видимо, и второго гражданства. И вот они, значит, якобы в 2021 году, в октябре полетят на Международную космическую станцию снимать космическое кино. Но если ты думаешь, что этот проект вот так просто возник, то это своя коллизия.Некоторое время назад, несколько месяцев назад о запуске космического проекта, кино, которое будет сниматься в космосе, объявил Илон Маск. Его компания «Space X» (тоже, кстати, в сотрудничестве с НАСА) собирается снимать космическое кино тоже на Международной космической станции, тоже в октябре 2021 года. Там полетит уже известно кто — Том Круз. Я не знаю, будут ли там ему мерить обхват груди и длину ступни. Еще любопытная подробность: одним из продюсеров (на этом американском проекте) выступает Дмитрий Лесневский, один из основателей компании «РЕН-ТВ», с чем мы его и поздравляем. Так вот вызов-то кому! И вот чего мы хотим и кого хотим обогнать. Потому что тот, кто первым снимет кино в космосе, тот, соответственно, и станет таким Гагариным или, в нашем случае, Терешковой — первое кино в космосе. Это я к слову.
К. Ларина
―
Кстати, Илон Маск… Тут мы с тобой плавно переходим уже, наверное, к новому выпуску «Намедни» Леонида Парфенова — «Намедни-2012», который прошел на этой неделе. Вы можете посмотреть на канале Леонида Парфенова «Парфенон». Там Илон Маск один из героев этого года, поскольку он действительно герой. Там, кстати, появляется и Дмитрий Рогозин тоже. И вообще там на таком противопоставлении у Лени построена вся история 2012 года — во многом на этом противопоставлении «мы и они»: что мы всё равно всё время опаздываем. Вот у меня осталось ощущение (кстати, после того, что ты сейчас рассказала), что мы всё время даем ответы. Нет бы нам ответили! Нам никто не отвечает. А мы всё время всем отвечаем. Вот скажи, почему вот так: мы всё время на вторых ролях? Мне даже обидно. Наш ответ Пупкину, Васькину, Сэму.
И. Петровская
―
И Чемберлену. Предыстория всего этого забавная. Как известно, в 2016 году (по-моему, в 2016) тот же Маск объявил о том, что они собираются организовать туристическую миссию на Марс. Очень скоро Рогозин сообщил «нашему всему», президенту Владимиру Владимировичу, что мы тоже полетим на Марс.И вот буквально месяца не прошло — в начале ноября Путин призвал его к ответу: «А где вообще эти программы, о которых вы мне докладывали? Где, собственно, экспедиция на Марс, которая должна была состояться чуть ли не в 2019 году?». Естественно, Рогозин объясняет всё это недостатком финансирования и просит на это очередные квадриллионы, миллионы и триллионы. Но не просто сами по себе, а опять как ответ на очередной вызов.
Только другой вопрос, что если в советское время (возвращаясь к «Бомбе») можно было привлечь какие угодно силы и какие угодно деньги и нечеловеческими усилиями сделать то, что должно поддержать нашу обороноспособность, то сегодня всё это где-то у кого-то (не будем показывать пальцем) струится сквозь пальцы и пропадает. И в результате многое остается на уровне вот этих, мягко говоря, идей. Я где-то прочитала, что, например, Медведев, по-моему, в 2019 году, еще когда был председателем правительства, тоже распекал Рогозина и попросил его перестать заниматься шапкозакидательством и всякой маниловщиной и всё-таки уже заниматься делом.
К. Ларина
―
Ну вот он осваивает бюджет, как мы поняли, долгие-долгие годы, дорогие друзья. Ведь есть люди, которые думают, что Рогозин только вчера появился. Нет, он давно на этом поприще. На этих поприщах. Давно пилит эти бюджеты. Опять же, мне очень хотелось, чтобы мы успели поговорить про «Намедни», поскольку там как раз многие вещи... Мне очень понравилось в этом выпуске, который уже лучше, чем предыдущий...И.Петровская: Ощущение, что там какой-то набор штампов из жизни ученых
И. Петровская
―
Да, он просто на глазах становится прямо какой-то такой отшлифованной красотой.
К. Ларина
―
Там важно, что Леонид, как автор, все события — почти все, которые заявляет — не бросает. Он обязательно скажет вам, дорогие дети, а что будет дальше. Что пройдет еще несколько лет, и мы узнаем, что случится после Болотной. Мы узнаем, что случится после «Pussy Riot». Каждое событие — он обязательно расскажет о последствиях. О том, что оно значило не только для тех, кто тогда жил, но и для тех, кто живет сегодня. Это действительно это из серии «как это всё начиналось». Очень многие вещи начинались именно тогда, в 2010, 2011, 2012 году.
И. Петровская
―
И больше того. Именно собранное в таком формате, это время как-то становится спрессованным, очень выпуклым. Ты многое понимаешь — действительно, откуда берет начало то или другое. Например, законы. Когда он говорит о «законе подлецов», который был принят в 2012 году, соответственно, он дальше говорит, какие еще репрессивные законы в этом же году принимала Госдума, и дальше будет принимать. Волонтерское движение, которое началось с наводнения в Крымске — это тоже был 2012 год. Уж я не говорю о выборах и последствиях того выбора. Действительно о, как он называет, полугодовалой протестной волне...
К. Ларина
―
Появление Кирилла Серебренникова и «Гоголь-центра» как какое-то абсолютно новое явление, новый тренд в отечественной культуре, который очень быстро стал не просто театром, а культурным (в высоком смысле этого слова) центром. Либеральным гнездом, выражаясь гнездом патриотов. Но на самом деле это место, куда потянулась вся нормальная молодежь прежде всего. И триумфальный успех. Про это говорит Леонид. Здесь целая страница посвящена «Гоголь-центру» Кирилла Серебренникова. И в итоге после этого я уже думаю (он этого не сказал, но я думаю), что расплата за этот успех, за этот триумф настигла Кирилла Серебренникова спустя 5 лет. В 2017 году уже появилось это «дело Седьмой студии». Молодец!
И. Петровская
―
Еще в этом проекте важно то, что он когда-то делал в просто «Намеднях», эфирных — некое овеществление, появление предметов.
К. Ларина
―
Очень смешной был Путин, муляж Путина.
И. Петровская
―
Да, но плюс еще дельтаплан, на котором он охотился или не охотился...
К. Ларина
―
Охотился на стерхов.
И. Петровская
―
Да, летал вместе со стерхами. И вообще вся эта глава «Друг зверей» совершенно шикарная. Я представляю, каков был бы, например, фильм, (не парадный, не официозный фильм) посвященный вообще итогам, разным сторонам и проявлениям президента за 20 лет. Вот так же, в рамках такого же проекта это тоже могла быть просто совершенная конфетка.И еще важно появление самого Леонида в некотором антураже. Например, когда он говорит о возникновении развлекательного формата на телевидении западного образца — формата «Вечернего Урганта». Он приходит в эту студию к Ивану Урганту, садится в это кресло, на этот гостевой диван. У него в студии появляются «Бурановские бабушки», которые в 2012 году участвовали в Евровидении. Но теперь это уже новый состав «Бурановских бабушек».
Поэтому там максимально что можно, именно как он это делал раньше — не просто иллюстрировать, а вот этот эффект присутствия. Да, в каком-то смысле иногда иллюстрации чего-то, когда он там заводит в студию автомобиль. И даже здесь вот эти 1 час 50, или сколько это длится, совершенно не воспринимаются уже как были прежние предыдущие сезоны «Намедни», всё-таки сильно растянутые.
К. Ларина
―
А я вот не скажу. Вот то, что я пыталась тебе сказать в прошлый раз — сейчас я в этой мысли утвердилась. Он, по сути, незаметно поменял формат, поменял ракурс. Неслучайно у него в студии — ты заметила? — стоит такая трибунка, за которой он находится. Она в форме чего? Ты увидела, что это за такой логотип? Это хэштег! Почему называется «НМДНИ»? Не только потому, что название у него отобрали (бог им судья).
И. Петровская
―
Товарный знак.
К. Ларина
―
Да, товарный знак. Но он сделал именно хэштег. Как мы пишем: ставим хэштег и обозначаем буквально тремя буквами... Не буду говорить «тремя» — пятью, про что сейчас будет твой пост, твой статус. Вот эта форма хэштега у него, как мне кажется, определила жанр и совсем другую динамику, очень быструю. Какие-то вещи — раз! — задержался, какие-то вещи — раз! — пролистал. И еще ты говорила про музыку, про эти прокладки. Это тоже хэштег, только музыкальный. Это такая звуковая отбивочка, которая остается. Это как мы чертим вот эту штучку, вот этот хэштег, так и здесь музыка. Это даже не музыка — это именно отбивка. И мне кажется, что он просто изобрел новый жанр.
И. Петровская
―
Согласна. И еще, конечно, надо отметить, что наверняка у него какая-то очень профессиональная команда, редакторская или не знаю какая, которая отбирает... Представляешь, из всего объема событий надо отобрать, подобрать. У него много хроники. И кстати, сегодня получить хронику — тоже дело такое, непростое. Ты не возьмешь просто из интернета или откуда-то. Нужно обращаться.
К. Ларина
―
Он там везде пишет источник. Мы знаем, как трудно договориться с YouTube. Мы даже песню не можем завести в нашей передаче. Там везде написан источник, что это такое. Где-то даже есть РИА «Новости», где-то даже есть РБК.
И. Петровская
―
Я к тому и говорю, что для того, чтобы получить архивные кадры, необходимо провести огромную работу, чтобы договориться с теми, кто владеет этими архивами, у кого права на эти съемки. Это кажется, что просто взял и вот разместил. Нет, это, кстати, стоит, я думаю, приличных денег. Потому что я знаю — у меня товарищи сталкивались, делая документальное кино, такое современное историческое, когда потом показывали расценки. Когда они обращались к правообладателям, сколько за это вламывали за буквально маленькие кусочки.
К. Ларина
―
Мне там не хватило одной очень важные вещи. Скажу тебе, какой — не знаю, согласишься со мной или нет. Там одно событие... Мне кажется, учитывая, что он выбирает события знаковые, которые длятся, которые еще выстрелят и сыграют свою роль, через какое-то время мы к ним вернемся. Инаугурация! 6 мая была Болотная, а 7 мая была инаугурация — та страшная, которая точно осталась в истории, с пустым зачищенным городом. Вот про нее Леонид почему-то вообще не упоминает.
И. Петровская
―
Может быть, именно потому, что у него не оказалось самих этих кадров. Не знаю. Потому что да, инаугурация была очень показательная. Кстати, в день инаугурации точно так же были массовые выступления, разгоны на Никитском бульваре.
К. Ларина
―
Массовых выступлений не было. Просто зачищали вообще всех, кто появлялся.
И. Петровская
―
Нет, ну как. Тем не менее, вышли протестовать и, что называется, прогуляться. Их винтили. Именно тогда, 7-го числа, я очень хорошо помню, задержали и Немцова, и Рубинштейна. Врывались в этот «Жан-Жак».
К. Ларина
―
Нет, Немцова задержали 6-го, на митинге на Болотной.
И. Петровская
―
Нет, задержали 7-го. Ну, не будем спорить. Короче, задерживали бесконечно и всех. Я помню, как это сделал канал «Дождь». У него экран был поделен пополам. В одной части по пустой зачищенной Москве ехал кортеж, а в другой части экрана в этот момент «космонавты» на бульварах задерживали, винтили людей — и молодых, и пожилых, каких угодно, гнались за ними и так далее. Это была в высшей степени драматическая картинка. Как бы две разных... Не эпохи — эпоха одна.
К. Ларина
―
Две разных реальности.
И. Петровская
―
Две разных реальности, две разных Москвы.
К. Ларина
―
Значит, повторим, дорогие друзья, для тех, кто забыл. Это «Намедни-2012» на канале Леонида Парфенова. Не знаю, какая там у них — как называется? — как часто выпускают. По-моему, раз в 2 недели они у него появляются, если я что-то не путаю.
И. Петровская
―
Мне кажется, это раз в неделю.И.Петровская: Представляю, каков бы был фильм, посвященный итогам президента за 20 лет
К. Ларина
―
Даже раз в неделю. Ну, что нас остается, Ира? Может быть, не знаю, я бы у тебя спросила про Алексея Навального. Поскольку мы про него не говорим, но про него не забывает федеральное телевидение, как я понимаю.
И. Петровская
―
Оно про него забыло. Было — забыл. Но неожиданно (по-моему, это было в конце прошлой недели или, может быть, в воскресенье или в понедельник) сразу по двум каналам, по Первому и Второму, по «России», во «Времени» и в вечерних «Вестях» появились совершенно непонятные сюжеты, огромные, без всякого информационного повода. По крайней мере, сегодня, например, или вчера был информационный повод, когда Лавров в очередной раз высказался про санкции и так далее. Но еще не было ни санкций, ничего. В этих сюжетах просто опять рассказывали историю этого «так называемого», как они говорят, отравления, которого, по их мнению, не было. Но самый главный месседж, самое главное обращение, что ли, было, как мне показалось, к самому Навальному. Оно примерно такого содержания: напоминаем, что вас ждет, если вы сюда вернетесь. Вас ждет уголовное преследование по делу оскорбленного ветерана, вас ждут многомиллионные штрафы и прочее. Поэтому весь смысл этих двух почти близнецов-сюжетов, мне показалось, был именно в этом: не вздумайте сюда возвращаться.
К. Ларина
―
Скорее всего, этому посвящено многое не только из телевизионных деяний, но, мы знаем, и различных других попыток пригрозить Алексею и остановить его желание вернуться сюда, в Россию. Хотела спросить тебя...
И. Петровская
―
Давай про веселенькое.
К. Ларина
―
А что у нас про веселенькое? Я, кстати, знаешь что еще хотела тебе сказать? Не знаю, согласишься ли ты со мной. Не могу, меня почему-то так зацепила вся эта история, этот фильм и страшный смысл, который он в себе несет. Я вспоминала еще фильм «В круге первом».
И. Петровская
―
По Солженицыну.
К. Ларина
―
Да, если вы помните, дорогие друзья, это как раз фильм, в котором действие происходит прежде всего в шарашках. И главный герой...
И. Петровская
―
Рубин.
К. Ларина
―
Да, Рубин Солженицына. Я думаю, кстати, неслучайно здесь это имя.
И. Петровская
―
Я тоже сразу подумала.
К. Ларина
―
Там Евгений Миронов, там самые разные актеры. Там играл Андрей Смирнов, играл Игорь Скляр.
И. Петровская
―
Инна Чурикова.
К. Ларина
―
Инна Чурикова. Вот, пожалуйста, это же тоже люди, что называется, не работяги, не крестьяне, не простые заключенные. Это, что называется, интеллектуальная элита страны. И вспомни, насколько они там были убедительны! И там текст не ключница писала — текст писал Александр Исаевич Солженицын, ни больше ни меньше. И как они это говорят! Философские беседы. Их диалоги, которые длились чуть ли не серию — просто их разговоры во время работы в этой шарашке. Оторваться же было невозможно! Насколько они были убедительны в том, что они говорят, насколько было ощущение, что актеры этот язык не то что освоили — они его присвоили себе. Это какая-то огромная работа души, ума и сердца по освоению себя в этом пространстве, пониманию, про кого ты играешь, кого ты исполняешь. Не было ни одной секунды сомнений, что это какие-то специально наряженные или выучившие текст люди. А здесь вот это присутствует. Черт его знает, чем это объясняется. Ведь артисты-то те же.
И. Петровская
―
Я думаю, объясняется масштабом самого романа. Потому что это, на мой взгляд, один из самых лучших романов у Солженицына. Это объясняется масштабом Глеба Анатольевича Панфилова.
К. Ларина
―
Умением работать с актерами.
И. Петровская
―
Да, и умением работать. Вот я с нетерпением жду выхода его «Одного дня Ивана Денисовича» (там, по-моему, как-то чуть-чуть по-другому будет называться). И я думаю, что это тоже ни в коей мере не будет вот этим каким-то бутафорским лагерем, который сегодня, кстати, открывают в Карелии — бутафорский детский концлагерь. Так, чтобы детишки освоились. Много обстоятельств.
К. Ларина
―
Ну что, про масштаб личности будет правильно, если мы в конце нашего сегодняшнего эфира вспомним Людмилу Марковну Гурченко. Ей бы исполнилось 85 лет на этой неделе, 12-го числа. Я вот у Иры спрашивала и так поняла, что специальных больших передач не было.
И. Петровская
―
Будет интервью, которое анонсировал Борисов на Первом канале.
К. Ларина
―
Но заканчиваем мы Людмилой Марковной Гурченко, которую мы любили, уважали. И тоже этот факт нашего личного знакомства с этим человеком останется с нами на всю жизнь. Спасибо ей за то, что была!