Ирина Петровская - Человек из телевизора - 2006-11-11
К. ЛАРИНА – Мы начинаем наш… «Мы начинаем КВН», которому сколько исполнилось?
И. ПЕТРОВСКАЯ – 45, по-моему, если брать от первого выхода, там был большой перерыв. Поздравляем.
К. ЛАРИНА – Так было приятно посмотреть хронику старинную. А Масляков – вообще как будто не прошло 45 лет.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Александр Васильевич, наши вам поздравления! И восхищение тем, что вы вот такой вечно молодой, веселый находчивый.
К. ЛАРИНА – Ну что, Ирина Евгеньевна Петровская? Это именно Петровская здесь в студии. Я смотрю на наш пейджер с умилением и понимаю, что главная тема сегодняшней программы обозначена. Я могу почитать. Хочешь, сразу почитаю? А дальше будем обсуждать. Жалко мне, тут есть такие вещи, достаточно резкие, давай что-нибудь более-менее пристойное. О! «Ну что, девушки, сторонницы рынка, увидели, как коммерционализация искусства превращает в заурядного ремесленника даже такого большого мастера, как Сергей Бондарчук, который был как раз художником при советском строе?».
И. ПЕТРОВСКАЯ – Хорошее выражение «девушки, сторонники рынка». Да, сторонники в определенном смысле. Но здесь не рынок сыграл тяжелую роль свою драматическую во всей этой истории, а то, что действительно очень значительный художник оказался на переломе, и у него не было в запасе времени, он уже был в том возрасте и в том состоянии здоровья, когда он не мог подождать, когда пройдет 7 – 10 лет, и наше кино начнет более или и менее восстанавливаться.
К. ЛАРИНА – Так он даже не думал, не гадал, что оно могло быть восстановлено (наше кино).
И. ПЕТРОВСКАЯ – В том-то и дело. Я просто о том говорю, почему мне кажется внутренняя мотивация, почему художник этого уровня принял это предложение и взялся за эту работу и эти условия. И это надо, мне кажется, особенно оговаривать, потому что вся история «Тихого Дона», она драматична, как мы понимаем, как история создания, и дальнейшие вот эти годы лежания на полке материала, но не менее драматичным оказалось это возвращение. И вот по-хорошему об этом даже и говорить бы, наверное, не стоило бы. Потому что и Федором Бондарчуком, сыном, безусловно двигало самое что ни наесть, я думаю, благородное желание вернуть работу отца. При этом я уверена, что когда и он посмотрел материал, и продюсеры «Первого канала», они все конечно поняли. И наверное, может быть, можно было бы сделать некий такой фильм о намерениях художника, показав…
К. ЛАРИНА – Вот это надо было сделать действительно по-хорошему.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Да. Показав, в каких-то случаях предполагаемый масштаб, который мог бы быть, каким могло бы быть кино. Немножко из этого, может быть, есть. А в целом это история большой драмы большого художника, который был вынужден принять эти предлагаемые обстоятельства того времени и согласиться на них, зная, что у него нет времени в запасе. Я уверена, что если бы Сергей Бондарчук дожил до того момента, когда этот материал был выкуплен, почти уверена, что он был сам наверное не довел бы его уже до российского экрана, потому что совершенно очевидно по всему, что фильм был предназначен (вот этот экспортный вариант) для европейских, а потом, может быть, и американских зрителей, которым что казаки, что чукчи – один черт. И такой этно вариант, поэтому все это несколько карикатурно, лубочно, вот так вот иногда развесисто, «клюквенно», и говорить о том, что это большая работа большого мастера, к сожалению, не приходится. Это всего лишь материал, при всем при том, черновые наброски. И я уверена, что спустя 10, 13, 15 лет, когда уже появились деньги в нашем кино, он бы наверняка просто бы это переснял, потому что здесь очень много упирается в то, что конечно крайне неудачный выбор актеров на главные роли и не потому, что они плохие актеры, а потому что они просто не справились с этой задачей. Они не могут передать колорит этих героев.
К. ЛАРИНА – Меня потрясла откровенность главного героя, как его фамилия-то… Рупер Эверет, который сказал в одном из интервью, что он так и не понял, почему его на эту роль взяли.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Видишь, там опять же была и своя драма, потому что когда Бондарчук выяснил… кстати, к несчастью, теперь тоже превалирует эта информация, когда он выяснил, что Рупер Эверет не традиционной, мягко говоря, ориентации…
К. ЛАРИНА – Я тебя умоляю! Это не имеет никакого отношения.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Нет.
К. ЛАРИНА – Актер – это не ориентация. Либо ты актер, либо ты не актер.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Совершенно верно. Если бы он сыграл Мелехова, то об этом бы забыли, но раз убит был даже сам Бондарчук по воспоминаниям тех, кто окружал его, значит, он понимал, что еще и это может быть причиной непопадания в образ. Может быть – я говорю.
К. ЛАРИНА – Я считаю, что это не имеет никакого отношения к профессии.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Если современные такие вещи, то, что это сейчас сделано – меня совершенно потрясает какой-то топорный дубляж.
К. ЛАРИНА – Это отдельно. Все в одну кучу мы свалили. Мне кажется, что если мы всерьез сейчас будем это обсуждать, и я надеюсь, с участием слушателей, надо действительно разделять то, о чем ты говоришь, контекст создания этого фильма Сергеем Федоровичем Бондарчуком, начало этой работы, распределение ролей, условия, которые он получил как факт. И он должен был, как я понимаю, решить: да или нет. Он решил, да. Как ты правильно сказала, времени нет. И никто не знает, что будет через 7 лет, а вообще доживу ли я до того момента, когда будет кино.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Нет, но человек возраста Бондарчука уже свободно мог предположить, что будет через… и, во-первых, непонятно было, через сколько лет.
К. ЛАРИНА – Потом после этого самого судьбоносного съезда, когда он там получил по полной программе.
И. ПЕТРОВСКАЯ – На самом деле, это огромная драма художника, потому что обрушилось не только кино, которым он всю жизнь занимался, но и все вокруг. И прежние заслуги ему были вменены уже как грехи или прегрешения. Из-за этого не хочется камня на камне оставлять.
К. ЛАРИНА – Вот я тебе скажу мои личные ощущения. У меня большие претензии и к «Первому каналу» и к Федору Сергеевичу Бондарчуку. Потому что то, о чем ты говоришь, все совершенно точно. Как ты говоришь, по-хорошему надо было бы сделать вот так вот. Когда здесь придают статус национального достояния этому сомнительному произведению, то у меня ощущение, что из меня делают идиота. Ты говоришь про контекст, про Сергея Бондарчука, народу это не интересно, он получает готовый продукт. А готовый продукт этот преподносится как готовый продукт, как национальное достояние, как великая работа, а на самом деле это пшик. И поэтому люди сидят…. люди тоже не дураки, они там сидят у себя. Ты слышала из станицы Вешенской уже письма пошли, от станичников, что их там возмущают элементарные вещи: распущенные волосы, голые ляжки и прочее, прочее. Я не понимаю, нужно каким обладать вкусом, чтобы делать такой, как ты говоришь, дубляж. Каким вкусом надо обладать, чтобы заставлять актеров, неплохих, кстати, коверкать свою собственную речь. Не зря мы вспоминаем герасимовский фильм. Ведь это была другая степень погружения, это была другая степень работы, другая степень исследования этих характеров. Ты извини меня, там городская Эвелина Быстрицкая, которая никакого отношения не имеет ни к Дону, ни тем более к казацким семьям – это абсолютное вот настолько удивительное перевоплощение; в каждом жесте, в каждой интонации там столько этой бабьей настоящей любви отчаянной, невероятно сильной, мощной. Тут этого ничего нет. И Федор Сергеевич, уж коли он себя считает режиссером уже круче, чем Никита Михалков…
И. ПЕТРОВСКАЯ – Ну, мы не знаем, считает ли он себя круче.
К. ЛАРИНА – Он должен был бы тогда, если у тебя есть претензии такие, не просто раздать тексты, роли артистам любимым Максиму Суханову, Сергею Гармашу и Марине Зудиной, но и немножечко поработать наверное с ними. Если нет времени, тогда нет ничего, тогда либо титры давайте, либо делайте просто закадровый голос и читайте монотонно текст. Но так не делается. Это ужас!
И. ПЕТРОВСКАЯ – Кстати, было бы лучше, я думаю.
К. ЛАРИНА – Он уничтожил даже то, что могло бы быть там. Ну!
И. ПЕТРОВСКАЯ – Да, это огромная проблема, она уже в чистом виде профессиональная проблема конечно людей, которые это все складывали и доводили до экрана.
К. ЛАРИНА – Недоиграннные сцены, они не сделаны, и видно, что это черновые куски, которые соединяются какой-то компьютерной версткой и этими наплывами, переходами из одного времени в другое время. Это все видны эти уши торопливые. Все очень торопливо и неталантливо.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Очевидно, очень старались к какой-то конкретной дате.
К. ЛАРИНА – К какой дате?
И. ПЕТРОВСКАЯ – Вот 7-го ноября начали показывать. Не знаю. Какая-то дата – не знаю. А каналы каким-то образом планируют свои сезоны, вероятно, я думаю. Или же второй вариант, что ничего другого из этого было невозможно сделать.
К. ЛАРИНА – Тогда не надо. Сделайте кино о кино, в конце концов!
И. ПЕТРОВСКАЯ – Вот это я и говорю. Сделайте кино о кино. При этом здесь, в общем, это тянет на отдельное даже сильное художественное кино: драма художника, который с этим со всем столкнулся, попытался вопреки обстоятельствам действовать и снимать, тем не менее, и в результате что получилось. В данном случае есть выражение «рукописи не горят». Но, во-первых, и рукописи конечно горят и кино, даже по стилистике причем. Но уже оно каким-то неуловимым образом выглядит устаревшим. Пленка выглядит какой-то выцветшей, как будто она от времени потемнела, при этом никакие другие смыслы там от времени, что тоже бывает, не проявляются. Смысл не растет, пользуясь вот этой формулировкой растущего смысла. И плюс вот этот дубляж и эта утрированная речь, я даже не припомню, честно говоря, в герасимовском «Тихом Доне», чтобы они…
К. ЛАРИНА – А потому что это было талантливо, поэтому ты не помнишь. Речь у них была абсолютно идентична. Абсолютно. Они это делали так, как написано в романе, со всеми диалектами. Но это было так здорово, это было так убедительно, и поэтому ты этого не помнишь.
И. ПЕТРОВСКАЯ – И более того, я думаю, в силу того, что все равно кино – это очень условное искусство, вот этот уже сегодня воспринимающийся современным ухом дикий сленг, даже не сленг, а диалект, его можно было вполне избежать, потому что в англоязычной версии они же не говорили этого «Грыхорий» или как-то.
К. ЛАРИНА – Для кого это? Это делается для каких-то очень глупых безвкусных людей. Почему за таких держат аудиторию? Я не понимаю, почему актеры умные Максим Суханов и Марина Зудина не сказали, Федор Сергеевич, а вам не кажется, что это дико, что мы так будем разговаривать. Либо нужно прожить с этим жизнь действительно, научиться этому по-настоящему, нанять консультанта, как это сделали у Герасимова в фильме.
И. ПЕТРОВСКАЯ – «Шо» – это абсолютно «Моя прекрасная няня», специально утрированная. При том опять же эти казаки пишут, что даже у казаков этого «шо» и нет. Самое смешное было, хотя оно как смешное, в контексте всего этого все равно драматично: крупный план Дельфин Форест и по жестикуляции видно, что она говорит вошедшему, по-моему, Григорию: «Where are you from?» - «Откуда вы?», а дубляж такой: «Откель взялся?» Дальше я начала просто уже…
К. ЛАРИНА – По тексту пошли. Зачем это было делать? И подставили всех и себя.
И. ПЕТРОВСКАЯ – И это уже чисто такая современная профессиональная проблема людей, которые это доводили до экрана и хотели, может быть, они как лучше, хотели, чтобы это соответствовало полностью литературному первоисточнику, но в результате получилась карикатурная вот такая лубочная картинка из жизни, даже получается что не казаков, каких-то ряженых людей, каких-то картонных людей.
К. ЛАРИНА – Оскорбительно просто.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Причем удивительные вещи, что Гармаш, абсолютно органичный, он переигрывает актера, который…
К. ЛАРИНА – Я его слышу.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Да, правильно, поэтому ты его и слышишь, потому что он сочнее даже в аудио своем варианте, чем играющий, хотя он не хуже других, вот этот актер Мерей Абрахам, играющий отца.
К. ЛАРИНА – Не говоря уже о костюмах, о внешности – это просто какая-то дикость. Абсолютно это, как ты говоришь, «клюква» такая, на экспорт сделанная. Я не знаю, зачем это надо было вытаскивать.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Понимаешь, что самое-то опять же неприятное, что вся эта история – действительно это один из лучших, а многие считают его лучшим романом ХХ-го века.
К. ЛАРИНА – Сейчас будут рассказывать, что роман плохой, вот увидишь, сейчас будет новая кампания, что роман-то дерьмо, ребят. Вот увидишь.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Не знаю, кто на это решится.
К. ЛАРИНА – Помнишь, после Булгакова что было? Я тебе могу назвать поименно людей, которые публично говорили о том, что это не самый лучший роман.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Но они и раньше это говорили, понимаешь. Говорили, говорили. Многие из тех, кто это потом озвучивал после сериала, они и раньше это говорили. Но в данном случае все это пропадает. Вот эта мощнейшая энергия его пропадает. Страсть невероятная. Ничего похожего, ничего! Изредка какие-то небольшие эпизоды чуть-чуть ближе, чем все остальное, а все остальное просто не имеет отношения к Шолохову. И мне кажется, почему-то ведь мы часто об этом говорили, смысл экранизации не только в том, чтобы еще раз эту красивую или какую-то потрясающую историю рассказать уже киноязыком, но и в том, чтобы возбудить интерес к литературному первоисточнику. И мы знаем, что после экранизации «Идиота» был просто невероятный ажиотажный спрос на Достоевского. После экранизации «Мастера» Булгакова, мы не сравниваем сейчас качество, но просто говорим о том, что даже какая-то спорная экранизация, она вызывает интерес.
К. ЛАРИНА – Как было «Идиот», «Дети Арбата»…
И. ПЕТРОВСКАЯ – Я и говорю, «Идиот», «Дети Арбата», «Московская сага» даже…
К. ЛАРИНА – «Доктор Живаго».
И. ПЕТРОВСКАЯ – …несмотря на то, что…
К. ЛАРИНА – Роман уничтожила она.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Это было совсем уж тоже. Вот здесь я вообще просто не узнаю. И в связи с этим я даже не хочу сейчас это перечитывать.
К. ЛАРИНА – С «Золотым теленком» было то же самое.
И. ПЕТРОВСКАЯ – А вдруг действительно это было какое-то тогда юношеское или молодое обольщение, а на самом деле это такая развесистая «клюква-то» и есть.
К. ЛАРИНА – Я, кстати, этот роман очень люблю и именно люблю за такие открытые страсти. Это большая редкость в литературе, вот так на одном дыхании проследить эту историю человеческих взаимоотношений. И то что удалось Герасимову там сделать в том фильме, несмотря на такой идеологический пресс безумный в ту пору (там же масса тоже всякого вранья заложено в самом романе, а куда деваться), но настолько он сумел пройти по лезвию ножа в той работе, и главным стала любовь.
И. ПЕТРОВСКАЯ – «Первый» сейчас параллельно с «Тихим Доном» показал две программы о Шолохове и его взаимоотношениях с вождями. Но они ценны просто для того, чтобы кто не знал особенно, получить этот представление о том, как существовал даже самый обласканный властью в то время художник, и на какие он вынужден был идти компромиссы для того, чтобы вообще просто существовать. Потому что были моменты в истории, когда действительно на Шолохова также собиралось досье, и он вполне мог сгинуть вместе со всеми. И для того чтобы остаться даже уже не в литературе, а просто уцелеть и остаться, понятное дело, что не всякий даже по тем временам писатель или художник шел на такого рода компромиссы. Но, тем не менее, это много дает к пониманию даже не сути взаимоотношений власти и интеллигенции, художника, а вот того времени еще, чудовищного этого пресса, катка и т.д.
К. ЛАРИНА – Кстати, параллельно с «Тихим Доном», по-моему, на канале «Звезда», идет «Война и мир».
И. ПЕТРОВСКАЯ – Да, я обратила внимание тоже.
К. ЛАРИНА – И это конечно… Когда понимаешь… Я хочу обратиться к тем людям, которые считают (есть и такие, и их много), что и Сергей Бондарчук, мол, режиссер-то никакой. Вот это самое ужасное, что они сделали. Посмотрите, что такое за величина, что это за масштаб этого удивительного талантливого человека. Он даже не режиссер просто и не актер, это часть русской культуры, Сергей Бондарчук, со своей философией, со своим взглядом на мир, это очень важно. Это уровень большого писателя для меня (Бондарчук).
И. ПЕТРОВСКАЯ – Печально, что те, кто не слышали, а такое поколение выросло, и не видели других работ Бондарчука, могут уйти от экрана с осознанием, что вот это и есть Бондарчук.
К. ЛАРИНА – Им помогают даже и те, кто знают, кто такой Бондарчук. Почему-то они сегодня решили вот так о нем говорить. Это очень опасные вещи.
И. ПЕТРОВСКАЯ – И в данном случае, возвращаясь к вопросу о рынке. Да, эта нынешняя рыночная эпоха, которая все время требует, и даже не рыночная, это не рынок, а вот этот телевизор, конвейер, это бесконечная борьба за рейтинг с конкурентом, она приводит к тому, что не щадят и большого художника, потому что под его лейблом брэндом можно выдать все, что угодно.
К. ЛАРИНА – Кстати, «Войну и мир» сейчас начали снимать. Я тебя поздравляю.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Ну, это может быть все-таки кто-то из приличных людей.
К. ЛАРИНА – Не знаю. Новости, потом продолжим.
НОВОСТИ
К. ЛАРИНА – Продолжаем наш телевизионный радиоэфир. Это передача «Человек из телевизора». Ирина Петровская и Ксения Ларина. Мы пока остановимся с «Тихим Доном» для того, чтобы Ира все-таки сообщила, кого наградили. Клуб прессы традиционно каждый год награждает перед ТЭФФИ, свои премии раздает героям телевидения. И вот вчера насколько я знаю, был очередной сейшн, да?
И. ПЕТРОВСКАЯ – Да, напомню коротко очень, что уже шестой год подряд существует клуб телепрессы – абсолютно неформальное объединение людей, которые пишут в разных изданиях или на радиостанциях говорят о телевидении. И по итогам сезона, мы каждый месяц подводим итоги месяца и публикуем их в газете «Время новостей», рейтинг – такое событие, антисобытие месяца, персона. А по итогам сезона по итогам вот этих рейтингов потом мы составляем этот итог года. И если говорить о творческих итогах, потому что там есть еще индустриальная отдельная вещь – событие, которое повлияло на развитие каких-то технологий и т.д. О творческих – как событие отмеченное «Доктор Живаго» сериал. И премию получал Прошкин, режиссер. И «В круге первом» сериал. Премию получал продюсер Антон Златопольский, потому что режиссер Панфилов не мог придти. Спецприз – это «Исторические хроники» Сванидзе. Программа года – сериал документальный «Братство бомбы» Льва Николаевича Николаева – замечательный совершенно сериал. Он, кстати, и на ТЭФФИ прошел в финал. А также программа авторского телевидения «100 вопросов к взрослому» с формулировкой: за вопросы, которые далеко не всегда или практические не задают взрослые на нынешнем телевидении. И как индустриальный успех – это сериал «Не родись красивой», который просто стал своего рода событием предыдущего сезона. И еще вот эти деловые обучающие игры в виде реалити-шоу канала ТНТ «Кандидат», «Капитал», «Офис», которые вручили генеральному директору ТНТ Роману Петренко (эту премию, этот диплом). Собственно, какая у нас там премия – это диплом, книжки и цветы.
К. ЛАРИНА – Денег не даете?
И. ПЕТРОВСКАЯ – Вот на эту тему вчера шутили. Но нет, к сожалению, журналисты, пишущие о телевидении, лишены возможности присовокуплять к диплому какую-то денежную сумму. Но я должна сказать, что людям, которые приходят получать эти премии (телевизионщикам) очень приятно и лестно получать эту премию именно из рук очень разных людей, пишущих о телевидении. Тут понятно просто в силу того, что настолько разные издания объединены там: от «Комсомолки» до «Известий», от «Известий» до «Коммерсанта», радио «Свобода», и кого там только нет, «Российская газета» - что сговор никакой просто в принципе не возможен. И идет жесткое голосование, когда просто кандидаты, те или иные программы, набирают большее количество голосов. Я возвращаюсь опять же к сериалам, вот «Доктор Живаго» - понятное дело, что здесь было единство и замысла, и воплощения, и самое главное, творческой группы, которая это делала от и до сама.
К. ЛАРИНА – Это была миссия, люди этому просто служили.
И. ПЕТРОВСКАЯ – И вчера об этом очень многие говорили. «В круге первом» - это определенного рода тоже такое в большей, может, даже степени гражданское событие – это возвращение прозы, какое возвращение, это первая экранизация Солженицына, первое явление и обращение именно к этому периоду истории, и это безусловно событие. А «Доктор Живаго» - это еще и вот действительно пример того, что можно снимать даже в этой жанровой сериальной линейке очень хорошее качественное кино. И, кстати, не обязательно, что доказал Арабов, и об этом были споры (Юрий Арабов – сценарист), совершенно не обязательно дословно следовать, как это сделал скажем Бортко, хотя «Мастер» тоже был событием другого рода.
К. ЛАРИНА – Он больше следовал в «Идиоте», страничка за страничкой, в чистом виде экранизация.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Арабов доказал, что можно по-другому идти, при этом где-то уходя от чисто авторской трактовки, но не споря, он развивает как бы в логике существования этого образа. И он тем самым обнажил фабулу, которая в романе не сказать, что скрыта, но она слишком под большим количеством разных философских авторских и прочих отступлений.
К. ЛАРИНА – И еще мне кажется, что он сделал, он наоборот укрупнил какие-то важные смыслы, заложенные в романе. Он их вытащил.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Именно. И уж я не говорю о том, что на мой опять же взгляд и на взгляд многих других людей исключительное попадание актеров в образы.
К. ЛАРИНА – Это очень важно. Фильм я бы с удовольствием пересмотрела бы еще раз в контексте истории сегодняшней.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Существует DVD. Вот такая история. Это из разряда это то, что приятно.
К. ЛАРИНА – Можно попросить взять наушники? Есть конечно, что еще обсудить. И здесь есть масса вопросов по конкретным программам, но мне бы хотелось несколько звонков послушать, может, нам наши слушатели еще подарят какую-нибудь тему, про которую мы забыли. Напомню телефон 783-90-25 и 783-90-26. Поехали. Алло. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ – Алло. Добрый день. Мне понравилась ваша дискуссия по «Тихому Дону». Можно к вам обратиться с просьбой? Раз так получилось как-то через эфир обратиться к руководству второго канала, чтобы после окончания этого «Тихого Дона» герасимовский пустили.
К. ЛАРИНА – Чтобы «Российский канал» пустил?
СЛУШАТЕЛЬ – Да-да. Ну, «Первый» не пустит по своим соображениям, было бы, наверное, всем полезно вспомнить и как-то…
К. ЛАРИНА – Может быть, вы и правы. Но вас наверное услышало руководство канала «Россия», может быть, они так и сделают. Как вас зовут, простите?
СЛУШАТЕЛЬ – Извините, что не по теме. Но вот такая просьба.
К. ЛАРИНА – Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ – Геннадий. Из Москвы.
К. ЛАРИНА – Спасибо вам большое.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Кстати сказать, Геннадий, по-моему, на следующей неделе… вернее, на следующей неделе точно, на канале «Культура» покажут «Тихий Дон» еще более раннюю версию, по-моему 29-го, что ли, года, немую еще. Где Григория Мелехова играл такой актер Андрей Абрикосов. Этому Андрею Абрикосову сейчас бы исполнилось 100 лет. И в честь этого показывают этот «Тихий Дон». В принципе, это же можно действительно целую акцию устроить. Да я бы на месте даже «Первого канала», микшируя это изумление зрительское, но они конечно этого не сделают, потому что безусловно они считают это победой пиара над здравым смыслом, как это водится, но я бы устроила какую-то дискуссию на эту тему и…
К. ЛАРИНА – Да ты что!
И. ПЕТРОВСКАЯ – Но это же дико интересно. Ты представляешь, сколько бы народу это посмотрело.
К. ЛАРИНА – Какие слова ты произносишь! Кто из нас телевизионный критик? Ты чего?!
И. ПЕТРОВСКАЯ – Но, тем не менее, как бы ни относиться к ней, а мы понимаем, что по объективным данным даже я бы это не назвала неудачей, это просто не то, что мы ожидали…
К. ЛАРИНА – Тихий ужас.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Может быть, да. Но просто поговорить о том, почему так получилось, чего хотели. Ведь хотели-то как лучше, безусловно хотели как лучше, а вот получилось даже не как всегда, а получилось еще более…
К. ЛАРИНА – Надругательство получилось.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Эта жизнь после жизни той или после почти смерти этого кино, она еще ужаснее, чем предыдущая история.
К. ЛАРИНА – Следующий звонок. Пожалуйста. Алло. Говорите, пожалуйста. Погромче! Нет никого. Давай еще раз попробуем. Следующий звонок. Алло. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ – Добрый день Оксана Андреевна и Ирина Евгеньевна. Георгий Васильевич. Я вот что хочу сказать. На мой взгляд, после того, как прошла программа «Запрещенные песни» на НТВ, мне кажется, что там отсутствует всякий музыкальный вкус абсолютно. То, что показали, это кошмар какой-то. То ли денег не было. Собрали исполнителей, я не знаю, у некоторых дикция – не разберешь половину слов. Глупое подражание Лещенко Малининым. Ансамбль «Хоронько» – это вообще мрак. Единственное, что великолепная Вайкуле выступила и Скляр. И плюс к этому еще назвали народной песню «Воркута – Ленинград». Но это авторская песня, и есть автор Георгий Штурмак. В общем, репертуар крайне неудачный. И крайне неудачное исполнение.
К. ЛАРИНА – Спасибо, Георгий Васильевич, специально вас не прерывала, я тоже многого ожидала от этой передачи. Но Ира наверное сейчас больше скажет, потому что она вообще это любит, песни эти знает и любит.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Просто главная проблема, что смешали несовместимое.
К. ЛАРИНА – Эклектика полная. И ряженые люди в зале… это вообще воплощение какой-то самодеятельности. Причем задумка очень хорошая.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Там Галич, например. Я-то думала, запрещенные песни, что будут песни именно вот этого гражданского звучания, которые запрещались, и среди них в основном это бардовские песни, и они тоже очень многие действительно стали народными, а получилась немыслимая каша. Этот тот самый случай, когда, к сожалению, благие намерения разбиваются о бездарность или невнятность исполнения.
К. ЛАРИНА – Бездарность режиссуры. Кто-то же этим заведовало, кто-то это делал. Там есть режиссер, там есть продюсер.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Да даже и Вадим Токменев, который человек очень внятный вменяемый.
К. ЛАРИНА – Он вел это что ли? Это он вел? Я даже не могла понять, кто это.
И. ПЕТРОВСКАЯ – И даже что-то он пытался напеть. Мне кажется, что если бы он более четко представлял, что он хочет, собственно, что это за высказывание в данном конкретном случае. И все в одну кучу. Такой получился концерт, в котором действительно какие-то важные события и песни терялись среди вот этого всего. Согласна, я, Георгий Васильевич, что поделить, не получилось.
К. ЛАРИНА – Следующий звонок, пожалуйста. Алло. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ – Алло. Здравствуйте, Ксения. Здравствуйте, Евгения Петровна.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Ирина Петровна!
СЛУШАТЕЛЬ – Извините. Я думаю, это мое личное мнение конечно, но зрителям «Первого канала» скоро придется салфетки для протирки телевизора покупать, потому что вчера мы еще видели один из шедевров таких модных в кавычках, как «Камеди-клаб» на «Первом».
К. ЛАРИНА – Ваши впечатления?
СЛУШАТЕЛЬ – Впечатления – хочется чего-нибудь выпить после этой передачи.
К. ЛАРИНА – Хорошее впечатление!
СЛУШАТЕЛЬ – Это ужасное что-то, потому что ТНТ показывало свою версию, но «Первый канал», по-моему, еще усугубил это дело. Я считаю, что с юмором еще только Петросяна на «Первом» не хватает для полного комплекта. Но он» видно» - брэнд второго канала, поэтому…
К. ЛАРИНА – Простите, но в чем ваше возмущение? Пошлость, или что?
СЛУШАТЕЛЬ – Просто в тупости, даже не в пошлости. В пошлости может, кому-то было бы и интересно. Но в тупости шуток. Это уже, по-моему, вообще никому не интересно. Такое впечатление, что если посмотреть это где-то 15 – 20 минут, ты начинаешь просто размышлять над тем, а что ты вообще, собственно говоря, смотришь.
К. ЛАРИНА – Как вас зовут, простите?
СЛУШАТЕЛЬ – Меня Андрей зовут.
К. ЛАРИНА – Андрей, вы знаете, выпить, не выпить, но я вас слушала, я вчера начала это смотреть, потому что мне было интересно посмотреть, как это все будет выглядеть именно на «Первом канале», но я вам скажу, что я выдержала мало. Я поняла, что я физически не смогу дальше на это смотреть и просто ушла с этого канала и все.
СЛУШАТЕЛЬ – Единственное, что хотелось бы еще сказать, что конечно «Первый канал» и НТВ – у них свои перегибы, но «Первый канал» сильно занят пиаром, в отличие от того подтекста, который в итоге выплывает наружу. Пиар очень сильный. И когда говорят о том, что до «Тихого Дона» осталось 1 час 20 минут, ну это уже вообще просто переходит какие-то границы.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Две разные вещи. Пиар – это, конечно, удивительная вещь. «Первый канал» бросил все свои силы, включая ударный, даже включая Владимира Владимировича Познера, на пиар, и был потом утром в «Добром утре» Познер на следующий день, потом это все обсуждалось у Малахова, и это все продолжается. И, кстати сказать, мы уже отмечали это. Любая практически программа «Первого канала» - это пиар самого себя.
К. ЛАРИНА – Включая новости.
И. ПЕТРОВСКАЯ – И, скажем, вот эта вчерашний «Камеди-клаб», там сидели опять же ведущие, в частности Михаил Леонтьев, «Первого канала». То есть все время круговорот пиара самого себя в природе. Кстати сказать, я не согласна с тем, что «Камеди-клаб» ужасный. Вчера не было…
К. ЛАРИНА – А ты вчера смотрела?
И. ПЕТРОВСКАЯ – Да, я смотрела. Другой вопрос, что невозможно полтора часа подряд даже очень удачных (а они не все были удачные) безусловно шуток, были несколько очень смешных реприз, и не было этого ниже поясного «туалетного» юмора, чего бывает, кстати, у них же на ТНТ.
К. ЛАРИНА – А мне показалось, какие-то старые номера у них все были, как будто они вспомнили все, что они делали за всю свою жизнь.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Они, конечно, вспомнили, но там было смешно. Были смешные пародии, были смешные фразы, были смешные шутки. Просто я думаю, что может быть предложение у меня ко всем каналам взять вообще пока юмор и отменить. Потому что это просто уже невозможно в режиме нон-стоп все время шутить, смеяться, даже если это более или менее удачно, через 15 минут у тебя наступает уже эта атрофия восприятия, и ты не можешь уже это воспринимать. Тем более это было в стилистике концерта, и мизансцена не меняется. Выходят, меняясь, разные участники этого концерта. Давайте отменим и подождем, пусть чуть-чуть уляжется. Помолчим.
К. ЛАРИНА – Слушай, что с тобой?! Ты какая-то стала наивная. Ты «акула пера»!
И. ПЕТРОВСКАЯ – Я «акула политпера». Как сказал сын моей подруги, что это такая за программа «Акула политпера», пойдем бабушка из мира животных смотреть. Выяснилось, что «Политпера» – там была какая-то такая программа. «Акула политпера» предлагает на самом деле реальные вещи…
К. ЛАРИНА – Ты хочешь их подставить на бабки, ты понимаешь?
И. ПЕТРОВСКАЯ – Они, во-первых, произойдет некая… понимаешь, нужно освежить помещение. Я не говорю освятить. «Освящается сия колесница», как мне рассказывали, в автосалонах батюшки приходят освящать машины. Нет, я об этом не говорю. Просто чтобы отдохнуть и посмотреть, куда развиваться. Потому что самое неудачное, что у нас есть на телевидении на всех каналах, за исключением СТС, где действительно бывают смешные «Смотрите, кто пришел» и «Хорошие шутки», а на всех остальных каналах общего интереса это самая неудачная вещь общего пользования. Это понятное дело, утопическое, но очень бы хотелось, чтобы остановились, посмотрели, а потом, может быть, чего-то другое придумается, или из старенького чего-нибудь можно подобрать. А то ведь деньги вбухиваются.
К. ЛАРИНА – Никто тебя не слышит.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Ну хорошо, я могу быть мечтателем, не кремлевским, а эховским мечтателем.
К. ЛАРИНА – Если бы все жители нашей огромной страны не смотрели бы это, выключали бы телевизор во время такого рода программ, тогда бы руководители каналов вняли бы и твоим просьбам и сказали, действительно никто же не смотрит. А так ты же видишь. Я так понимаю, что это такой замкнутый круг.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Послушай, смотрят причем по 25-му разу. Потому что на праздники показали уже в 25-й раз 60 лет в обед, и все равно смотрели. И я тебе скажу, что здесь палка о двух концах не потому, что зрители – идиоты, это смотрят, а потому что в иные, особенно пятничные, субботние вечера, просто ничего другого нет практически. Вот идут вот так нон-стоп эти программы. У людей есть привычка оставаться на первом, втором канале. Вот они остаются и смотрят.
К. ЛАРИНА – Выключить можно.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Ну, выключить! Это мы уже сто раз говорили. Это воспитывается.
К. ЛАРИНА – Есть же программы с низкими рейтингами.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Привычка воспитывается. Я тебе скажу, чем выше программа, тем ниже рейтинг. Это понятно. Это лицемерность зрителей. Мы об этом тоже говорили. Публика лицемерная, потому что она, требуя даже алкая (есть такой глагол) чего-то высокого духовного, духовки на самом деле…
К. ЛАРИНА – Все равно смотрят «Блондинку в шоколаде».
И. ПЕТРОВСКАЯ – …прекрасно переключается и смотрят черти чего.
К. ЛАРИНА – Еще звонок, пожалуйста. Алло. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ – Алло. Здравствуйте. «Эхо Москвы»?
К. ЛАРИНА – Да, пожалуйста.
СЛУШАТЕЛЬ – Вот в чем дело. Я пришел к мысли, что (по «Тихому Дону») неужели в той семье Бондарчука не нашлось ни одного человека, ни сын, ни дочь и не жена его, сказали бы, что мы творим, мы же вбиваем последний гвоздь ему. Вы вспомните, как его травили…
К. ЛАРИНА – Простите ради бога, как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ – Владимир.
К. ЛАРИНА – Ради бога, простите. У нас времени мало. Спасибо вам за эти горькие слова. Я не решилась так сказать. Но я должна сказать. Я прочитала книгу воспоминаний о Сергее Федоровиче Бондарчуке, и там как раз все и родные, и близкие и друзья, все свое негодование и возмущение по поводу того самого пятого пресловутого съезда и так называемой «травли» Сергея Бондарчука все высказали. Но вот тут почему не почувствовали, что здесь творят, бог знает что.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Я это почувствовала. Во-первых, Ирина Константиновна дала интервью «Известиям», где, в общем, она сказала, про то, что при всем при том эта вся история драматическая и это трагедия художника. Примерно то же самое хотя уже она не скованная определенными рамками, это чувствовалось и по ее настроению, по всему, когда она выступала в программе «Времена» у Познера. Я думаю, это одна из ролей, мне кажется, как раз Кобцева хорошо играет в «Тихом Доне» при всем при том на общем этом фоне. Я думаю, она все прекрасно понимает, я думаю, и Федор все прекрасно понимает. Но вот так все срослось, так сложились обстоятельства. Наверное, естественно всегда у человека есть выбор, но, тем не менее, «Первый канал», я думаю, затратил очень большие деньги, выкупая этот материал, и таким образом родные тоже были поставлены. Потому что это ведь все из лучших побуждений при всем при том – вернуть, довести до экрана. Другой вопрос, что есть вещи, которые, может быть, лучше, чтобы остались легендой, то, чего не было.
К. ЛАРИНА – Мне кажется, здесь все было достаточно цинично сделано. Вся эта акция по возвращению. Раскручивание этой легенды и то, что бросили на это дело…
И. ПЕТРОВСКАЯ – Не знаю, я не хочу верить… что значит, цинично?
К. ЛАРИНА – Подожди. Бросили на это дело Федора Сергеевича Бондарчука. Потому что если бы хотели действительно сделать как лучше, бог его знает, может быть, нашли бы какие-то другие варианты сотрудничества с другим режиссером, с кем-то другим договорились. А здесь все так красиво, получается продолжение той эстетики, которая в этом фильме, оно и в том, как сделан, такая гламурная патока «клюквенная».
И. ПЕТРОВСКАЯ – «Первый канал» любит такие красивые цветочки.
К. ЛАРИНА – Сын продолжил дело отца…
И. ПЕТРОВСКАЯ – Но при этом я не стала бы… я сейчас на тебя нападу, потому что сын – да, продолжил, он закончил это дело в предлагаемых ему обстоятельствах. Мог бы этого не делать.
К. ЛАРИНА – А почему это должен делать сын, почему это не должен делать профессиональный человек?
И. ПЕТРОВСКАЯ – Потому что сын – режиссер. И все логично абсолютно, что сын заканчивает, имея перед собой режиссерский сценарий и т.д. Но еще раз я говорю, я не хочу бросать камень ни в семью, ни…
К. ЛАРИНА – Я не бросаю камней в семью. Ты сейчас тоже передергиваешь мои слова.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Бросаешь.
К. ЛАРИНА – Я бросаю камень в профессионализм, в уровень, в степень ответственности за то, что ты делаешь. Хорошо сидеть тут перед камерой у Познера. Уже к нему обращаются Федор Сергеевич.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Потому что ему 40 лет почти. Почему бы к нему не обращаться, к этому человеку?
К. ЛАРИНА – Я тебя умоляю! Что за спиной у этого человека, кроме пиара бесконечного? Что за спиной? Средний фильм «9 рота»? Что у него за спиной, какие такие выдающиеся заслуги. Он кпипмейкер и все.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Хорошо. Пусть будет клипмейкером. Меду прочим, у него тоже СТС за спиной.
К. ЛАРИНА – Что это такое за работа? Разве можно ставить на одну чашу весов то, что сделал его отец и то, что сделал он? А сегодня тебе говорю, что ты режиссер номер один у нас в стране. Это все выдается за явление культуры – Федор Бондарчук. Это абсолютно чистой воды самозванство, это подмена понятий.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Нет, не согласна. Он режиссер этого времени.
К. ЛАРИНА – Ничего подобного! Среди режиссеров этого времени есть немало людей, которые по заслугам…
И. ПЕТРОВСКАЯ – Он ничего дурного при всем при том не сделал. Он не достоин быть сегодня…
К. ЛАРИНА – Надо меньше себя любить, надо выбирать что-то. Либо я продолжаю дело своего отца, либо я занимаюсь собой любимым.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Он не обязан продолжать впрямую дело отца. Он делает свое дело и делает это, причем многим очень нравится. И сейчас это на Оскар пойдет и, может быть, даже победит.
К. ЛАРИНА – Евгения Петровна!
И. ПЕТРОВСКАЯ – Оксана Андреевна! Поэтому меня просто это возмущает, когда тут попутно еще мы будем уничтожать другого человека. Так вышло, Так получилось. Я еще раз повторю, это очень такая объемная драма. Как сделал, так сделал. Вопрос в том, что надо ли было это делать. На наш взгляд с тобой даже, несмотря на то, что мы сегодня с тобой не во всем сходимся, может быть, лучше было бы оставить это как легенда и рассказывать о том, чего хотел сделать замечательный выдающийся режиссер Сергей Федорович Бондарчук. Но вот сделали так. Хотели как лучше, сделали так.
К. ЛАРИНА – Запомните, что Ирина Петровская защищала Федора Бондарчука от Ксении Лариной!
И. ПЕТРОВСКАЯ – Да, я защищаю от того, чтобы сразу подозревать его в цинизме…
К. ЛАРИНА – Я не подозреваю.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Ты говорила, цинично.
К. ЛАРИНА – Я это вижу. Это не подозрения.
И. ПЕТРОВСКАЯ – А мне кажется, что как раз здесь не цинично. И я думаю, что он как профессиональный человек видел материал.
К. ЛАРИНА – Профессиональный человек сказал бы, знаете что, ребята, я не потяну. Вы чего от меня хотите. Хорошо я это все дело свяжу. Но уродовать оставшееся то, что он сделал, он изуродовал оставшееся этим дубляжом, вот этими связками, этой упрощением, это такая примитивизация шла по всей теме.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Тем не менее, я думаю, что им все равно двигали благородные побуждения.
К. ЛАРИНА – Мне это меньше всего интересует.
И. ПЕТРОВСКАЯ – А меня интересует в связи с тем, что человека невозможно во всех тяжких обвинить только за то, что он за это взялся. Мы не знаем, при каких обстоятельствах.
К. ЛАРИНА – Меня это не интересует! Я вижу готовый продукт. Ты же не связываешься принципиально с продюсерами перед тем, как критиковать кино.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Тогда тебя не должно интересовать, и какая история вообще была, и при каких обстоятельствах Бондарчук это снимал.
К. ЛАРИНА – Петровская, нам простой вопрос нам пора с тобой выступать уже на сцене, деньги зарабатывать на нашем шоу.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Чтобы обязательно вцепиться.
К. ЛАРИНА – Спасибо большое. Мы на этом заканчиваем пока программу. Про «Жену Сталина» мы не говорили. Но я вам скажу честно, я в понедельник делала передачу большую про фильм «Жена Сталина», что еще раз можно подтвердить, что нам с Ириной этот фильм очень понравился.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Мне понравились, я уточню, главные герои и актеры, которые их сыграли. Будина и…
К. ЛАРИНА – Забыла фамилию.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Но очень хороший актер.